Феникс

— Танцы будут в бальном зале, — острым ноготком Мими показывает в сторону золоченой двери, возле которой толпятся гости. После похорон Луцианы у демонов, наконец, появился повод насытиться тщеславием — на приеме у Мамона. Хозяину особняка плевать на траур, поэтому от ярких нарядов и блеска драгоценностей рябит в глазах еще от входа. «Ткани меньше, алмазов больше» — негласный девиз вечеринки. На всеобщем фоне мое открытое платье кажется почти монашеским. Я собиралась одеться скромнее, но Мими грозилась отобрать приглашение, если я «опозорю их с отцом неуместной хламидой». Из-за гвалта я еле слышу ее вкрадчивый шепот. — Если захотите уединиться, закройтесь в малой гостиной. В ней нет диванов, но кресла идеальные. Сама проверяла, — подмигнув, она тянет меня дальше, навстречу снующим с подносами слугам. — Кладовые возле кухни не рекомендую — туда частенько заглядывают повара. А гостевые спальни отвели высшим, так что охрана вас даже на этаж не пустит. — А библиотека? — робко встреваю я. Фамильные фолианты — главная причина, по которой я решилась пойти на прием. Наверняка в книжной сокровищнице Мамона найдутся полезные. И пока гости будут увлечены пиршеством, я смогу почитать без свидетелей. — Прости, — наигранно сокрушается Мими. — Я выбрала ее для нас с Геральдом. Единственный способ увести его из зала — это якобы показать старинную рукопись. Ну, а когда на мне не останется ничего, кроме чокера, нашему горячему директору вряд ли будет до чтений. Я разочарованно вздыхаю, но Мими не замечает досады, увидев среди гостей Ости. Та вовсю кокетничает с Мамоном — игриво хлопает ресницами, смеется над его шутками, ненавязчиво касается предплечья. — И как она осмелилась подойти к отцу? — Мими раздраженно звякает ножкой бокала с глифтом по ближайшему столику. — С тех пор, как ее развернул Люцифер, эта шлюшка усиленно рвется в высший круг. То полирует задницей колени адмирона Винчесто, то чуть ли не лезет языком в рот советника Рондента. Поверить не могу, что ты уговорила дать ей приглашение. — Ты не возражала, — напоминаю я, убеждая себя игнорировать уколы совести. — Потому что здесь ей ничего не светит. Хоть отец и в разводе, он не купится на дешевку. Максимум Ости — это всеядный Вельзевул, — Мими брезгливо фыркает и добавляет поучающим тоном: — А вот ты уступила напрасно. Теперь она знает твое слабое место, и будет пользоваться преимуществом. Изобразив равнодушие, я отворачиваюсь. Возможно, я и проиграла в схватке с Ости, но хотя бы не всухую. — Туалет для убогих этажом ниже, — не отрываясь от зеркала, Ости подкрашивает губы. Несмотря на совместные занятия, которые ввели после падения Кроули, и усилившуюся пропаганду равенства, ангелы, демоны и непризнанные по-прежнему пользуются разными «комнатами удобств». — Уокер, у тебя проблемы со слухом? Мое присутствие интригует Ости, но она продолжает изображать неприязнь; я же делаю вид, что интересуюсь обстановкой. Багровые шторы, которыми задрапированы мраморные стены, и мебель в черно-золотой расцветке навевают мысли о будуарах стареющих любовниц королей. Не удивлюсь, если здесь даже унитазы инкрустированы алмазами. На фоне вульгарного интерьера полупрозрачное платье Ости воспринимается как пеньюар. — Нам есть, о чем поговорить, — цитируя ее собственные слова, я показываю уголок конверта с сургучной печатью и снова засовываю в карман. — Оставь там, — она кивком указывает на обтянутый бархатом пуф. — Сначала кое-что обсудим. В туалете больше никого нет, и можно спрашивать, не таясь. — С чего бы это? — пренебрежительно кривится Ости, закручивая блестящий колпачок. — Я и так делаю тебе одолжение и не иду к директору. Закончив с контуром, она надувает губы и любуется своим отражением. — Думаешь, Геральд не знает? — Даже если и так, он не сможет проигнорировать официальное обращение, — Ости кокетливо прищуривается, репетируя томный взгляд. — К тому же я всегда могу завести отношения, к примеру, с Калебом, и тогда мое присутствие в спальне Люцифера начнет вызывать вопросы. — А я могу сменить облик для морока, — наигранно пожав плечами, я вижу, как самодовольная улыбка сползает с ее лица. — Тебе не нужен Калеб, верно? Ты хочешь рыбу покрупнее, иначе и не просила бы приглашение. — Не испытывай мое терпение! — рявкает Ости. — Тогда ответь на пару вопросов, — я снова достаю из кармана конверт. — И доступ к самым могущественным толстосумам ада будет открыт. — Слушаю, — скалится она, опираясь бедром о позолоченную раковину. — Почему Сатана не поставил брачную печать матери Люцифера? — Он не делится с тобой, да? — иронично усмехается Ости. — Всего лишь секс, а личное под запретом? — Утри мне нос и скажи, что с тобой делился, — отбиваю я, не моргнув, хотя в груди щемит от обиды. — Мы мало разговаривали, — Ости умело уклоняется от выпада. — Находилось занятие поинтереснее. Она держится заносчиво, но я понимаю, что ей известно не больше моего. Черт! Неужели я напрасно выпрашивала приглашение? — Ясно, от тебя пользы нет, — я разворачиваюсь к двери. — Ладно! Он не говорил прямо, но кажется, противилась сама Мириам. Уже что-то. Теперь я знаю, какое имя искать. И найду! Переверну все книги в библиотеке. Каждый справочник, каждую энциклопедию! — А потом мать Люцифера куда-то исчезла… — неуверенно продолжает Ости. Она явно не знает про историю с девятым кругом. Что же сделала Мириам, если приговор Сатаны оказался столь безжалостным? Хотя… он ее не казнил. Наверное, все-таки любил, раз не завел еще одного сына. Последнюю мысль я опрометчиво озвучиваю вслух. — Сомневаюсь, что это был его выбор, а не наказание Творца, — фыркает Ости и хищно тянется за конвертом. — Лилит родила девочку. Астарта и вовсе не может забеременеть. Аграт и Эйшет казнены за попытку выдать детей от других демонов за отпрысков Сатаны. — Но ведь… — Я сказала достаточно! — она вырывает приглашение из моих рук и с гордо поднятой головой цокает каблуками к выходу. В библиотеке академии не нашлось ни строчки о демонессе Мириам. Я даже среди ангельских трактатов поискала — если она падшая, могло сохраниться хоть какое-то упоминание — но небеса словно сговорились с адом и не оставили ни единой ниточки к судьбе матери Люцифера. А теперь еще и надежда изучить частную коллекцию Мамона рассыпалась в прах. Покосившись на дверь, за которую мне не суждено попасть, я осматриваюсь. Вакханалия набирает обороты. Большинство гостей танцует в бальном зале; оставшиеся демоны разбрелись по разделенным перегородками ложам, где сервированы столы с закусками. За самым большим я узнаю Вельзевула, которому суетливые слуги только успевают заменять пустеющие блюда. У ниши по соседству устроились демоны в военных мундирах, игнорирующие еду, но отнюдь не брезгающие глифтом — взрывы их пьяного смеха заглушают музыку. Поймав мой взгляд, один из них — самый суровый и трезвый — неожиданно кивает. И делает это настолько непринужденно и учтиво, что я не нахожу в себе сил отвернуться. Пока я рассматриваю незнакомца и гадаю, нужно ли поклониться в ответ, один из его вальяжных спутников, осклабившись, манит меня пальцем за их столик. Красноречиво подмигивает, салютует бокалом, но как только делает шаг ближе, кивнувший демон его осаживает и закрывает от меня крылом. — А я все гадала, почему Люцифер настаивал на приглашении для Винчесто, — заговорщицки шепчет на ухо Мими. — Оказывается, к тебе приставили телохранителя. Я округляю глаза. Так это и есть прервавший нас адмирон? И Люцифер… поручил ему меня охранять? — Ты только посмотри! — голос подруги вмиг теряет задор, когда она поворачивается к столику Вельзевула. — Навязчивая стерва не теряет времени даром. С комфортом устроившись на массивных коленях Вельзевула, Ости кормит его виноградом с ладони — улыбается, прижимается бюстом, жеманно закусывает губу. — Он же не сожрет ее вместе с десертом? — вырывается у меня. — Подавится. Мы дружно хохочем, пока я не улавливаю боковым зрением, как несколько опьяневших высших демонов скрываются в нише возле статуи золотого тельца. — Что там? — любопытствую я, когда вооруженные стражники задергивают за ними черную штору. — Не вздумай подходить, — мрачнеет Мими. — Ни одна уважающая себя демонесса не приблизится к «зоне для привата». Если, конечно, не решит стать шлюхой. Меня так и подмывает спросить «а в чем разница?», но я благоразумно сдерживаю порыв. Если судить по нарядам и поведению гостей, всем им место за бархатной шторой. — Я не шучу. Кого бы ты ни увидела… — она осекается, и по лукавым искоркам в ее глазах я понимаю, что в зал вошел Геральд. Скинув с плеча лямку, Мими устремляется к нему навстречу. Не идет, а словно скользит в танце; приветствует отрепетированным кивком и, пользуясь правом хозяйки, берет под руку, чтобы представить отцу. Озираясь по сторонам, я размышляю, где найти укромное местечко. Люцифер не говорил, когда появится, а ждать его в центре хаоса и разврата совершенно не хочется. Музыка грохочет как на рок-фестивалях. Глифт льется рекой. Разгоряченные гости все чаще поднимают непристойные тосты и уединяются по углам. Концентрация похоти и стонов зашкаливает так, что туманится сознание. Час греха в «Чертоге» кажется жалкой пародией на всеобщее буйство. Я уже подумываю трусливо юркнуть в дамскую комнату, как вдруг замечаю в толпе знакомые багрово-черные крылья. — Люцифе… — я осекаюсь, осознав, что он не один. А еще, наконец, понимаю разницу между обычными демонессами и шлюхами. Размалеванные, словно спали с макияжем, и одетые лишь в нижнее белье — наличие которого весьма условно из-за огромного количество прорезей — они виснут на Люцифере с двух сторон, пока тот проводит их к «зоне для привата». Вцепившись в колонну, чтобы не рухнуть на пол, я в ужасе слежу, как все трое исчезают за плотной шторой. Господи, молю, дай мне это пережить… или наоборот, лучше позволь умереть прямо сейчас! На подгибающихся ногах я выхожу на балкон. Практически выползаю, держась за стены. Задыхаюсь. Кашляю, выдавливая из себя подобие крика. И все еще не могу осознать произошедшее. Я знаю, это извращение — верить Люциферу, а не собственным глазам. Я хочу верить ему. Наверняка есть логичное объяснение. А если нет? Вдруг… так проявляется наследственность, и Люциферу меня мало? Ведь у Сатаны четыре жены. Опираясь на перила, я пытаюсь сделать вдох. Только бы устоять, только бы не потерять сознание! Крылья трепещут, колени слабеют, сердце колотится как после гонки. Крепкие руки обнимают меня за талию сзади, и я оседаю в их плотном кольце — нет сил ни оттолкнуть, ни отстраниться. — Ты же понимаешь, что я никогда не платил и не буду платить за удовольствие? — Люцифер укладывает подбородок на мою ключицу. — Я не знаю, о чем думать, — собственный голос кажется чужим и безжизненным. — Клянусь, я пыталась подобрать варианты… Я не вырываюсь; меня по-прежнему трясет, но близость Люцифера против всех законов логики действует успокаивающе. Хаотичный ритм сердца замедляется, холодок внизу живота исчезает. — Посмотри на меня. Повернув голову, я заглядываю в багровые глаза и вижу в них, как он отдергивает штору. Шлюхи виснут на нем, нашептывая пошлости. Прижимаются, гладят, бесстыже трутся. — Горячие мои, вы должны осчастливить не меня, — хмыкнув, Люцифер провожает обеих в комнату с огромной кроватью… и оставляет в обществе другого демона. — Я отвел их к Ронденту в качестве платы за услугу. Кажется, я снова могу дышать. — Не думай, что я тебе не доверяю, — воздух проникает в легкие, и я с тихим всхлипом упираюсь затылком в его крепкое плечо. — Но со стороны все казалось таким кошмарным… и диким. — Поэтому я и объяснил, — жаркие губы нежно касаются виска. Даже если Люцифер не поделится подробностями, мне достаточно того, что он показал. Я обнимаю его за шею, но поцеловать в ответ не успеваю — сумрак над особняком озаряет фейерверк. Под грохот и яркие всполохи балкон заполняется гостями. Демоны наслаждаются зрелищем, смеются, комментируют, а я с досадой стискиваю кулаки. Нам снова не дали побыть вместе. Сильные руки все еще обвивают мою талию. — Мне осточертело прятаться, — шепот обжигает шею и сознание. — Даже праведник Дино может прикасаться к своей псевдоскромнице, когда захочет. Притихшее сердце колотится с удвоенной силой, а стоит Люциферу продолжить — едва не выпрыгивает из груди. — Я не собираюсь дожидаться твоих ангельских крыльев, Уокер. Рондент пролоббирует слушание по делу демона и непризнанной. Меня разрывает от желания впиться ему в губы. Не одна я устала от неопределенности. Обернувшись, я провожу по щеке Люцифера кончиками пальцев. Мой демон. Циничный. Дерзкий. И упрямый настолько, что собирается изменить правила. Он — лучшее, что есть в моей жизни. Даже если Геенна утонет во мраке. Даже если загорятся небеса. Я буду рядом с ним. Вокруг беснуется толпа, а мы молча смотрим друг на друга, пока магию близости не нарушает слабое свечение татуировки Люцифера. — Все хорошо? — вздрагиваю я. — Собирают очередной совет, — морщится он и с сожалением отстраняется. — Летим, провожу тебя до тоннеля.