Феникс

После объявления о гибели Калеба в холле стоит гул. Недоуменно переглядываясь, ученики обсуждают новость, и большинство отказывается верить в случившееся. — Убит, ну конечно… — скептически тянет Моника, покосившись на Себастиана в надежде, что тот ее поддержит. — Нелепая сплетня, — подхватывает Ади. — Ладно бы речь шла о трущобах Серной Пустоши, но кому придет в голову напасть в центре Дита? — Калеб там бы и не появился, — Ости высокомерно поджимает губы. — Их семейство не вылезает из долгов. — А если бы и забрел случайно, никто бы не посмел его тронуть, — поддакивает Моника. — Да кому он сдался? — хмыкает Астр. Пока ангелы и демоны в очередной раз схлестываются мнениями, мы с Мими и Глорией молча наблюдаем за рассерженным Геральдом. Я не успела сменить платье из салона, из-за чего чувствую себя нелепо — торжественный наряд явно не к месту. Да и мысль о том, что счет отправят Люциферу, не добавляет радости. — Тишина! — рявкает Геральд, и голоса вмиг замолкают — никто не рискнет злить директора, когда тот не в духе. — Как я уже сказал, обстоятельства его смерти выясняются. Демоны, отвечающие за расследование, обратятся к некоторым из вас. Рекомендую оказать им содействие, правдиво ответить на вопросы и не скрывать мысли. Пригодятся любые подробности. Возможно, у Калеба были ссоры и разногласия с кем-либо… — Конечно, были, — кривится Себастиан, и я испуганно задерживаю дыхание, зная, кого он назовет. — С Люцифером. — Он бы не стал марать руки! — вскрикиваю я. От возмущения ладони обдает жаром — в них вот-вот образуется искра — и я невольно вздрагиваю. Неужели теперь меня питает гнев? Себастиан брезгливо морщится: — Один раз уже замарался. Я не успеваю кинуть в него адским пламенем — Мими предусмотрительно оттаскивает меня в сторону: — Не связывайся. — А если это и не Люцифер, так Динай, — язвительно продолжает Себастиан, покосившись в сторону Дино. — Верно, патлатый? Теперь уже взвивается Глория: — На что ты намекаешь? — Не намекаю, а говорю прямым текстом. Он же сломал Калебу крылья. — Хватит! — осаживает его Геральд. — Подозрениями будешь делиться не здесь. — Можете проверить мои мысли, — мягко отстранив бушующую Глорию, Дино выходит из толпы. — Мне нечего скрывать. — Как и мне. От звука знакомого голоса у меня сжимается сердце — мучительно и сладко — а крылья вздрагивают, ощутив накатившую темную энергию. Обернувшись вместе со всеми, я вижу в дверях Люцифера. Привычно скрестив руки, он обводит толпу равнодушным взглядом и едва заметно улыбается, отыскав меня. — Я больше всех заинтересован в жизни этого ничтожного шута, потому что только он знал личину предателя. — Всем оставаться на местах! — салон заполняют темнокрылые воины в мундирах. — Здание оцеплено! Любой, кто попытается его покинуть, получит стрелу в лоб. В подтверждение слов за окном мелькают тени — на уровне второго этажа парят лучники с оружием наизготове. — Не зря говорят, что стражи в Дите не дремлют, — одобрительно кивает Мими. Наблюдая, как они рассредоточиваются по этажам, я не могу избавиться от циничной мысли, что из-за ангела или непризнанного в аду вряд ли стали бы спешить. Пусть Калеб не входил в круг значимых персон, он все-таки был демоном, а смерть одного из «своих» так просто с рук не спустят. Настойчиво оттесняя посетителей салона друг от друга, воины разводят их по разным углам — чтобы избежать возможного сговора — и принимаются допрашивать. — Они подозревают, что убийца среди нас? — Глория испуганно оборачивается к продавцу. В ответ та беспомощно разводит руками. — Возмутительно! — взрывается Мими, наседая на поднявшегося к будуару архидемона. — Вы не смеете обращаться ко мне в подобном тоне! Я — дочь высшего и будущая жена директора академии. Пока она разбрасывается регалиями, я цепляю взглядом знакомое лицо — у подножия лестницы останавливается один из стражей, отводивших меня к тоннелю по приказу Мириам. — Саферий, — робко окликаю я, вспомнив имя. — Я здесь без сопровождения. Вы не могли бы сообщить… — Вызовите адмирона, — рявкает он, не дослушав просьбу. И добавляет, кивнув в нашу сторону. — К этим троим не подходить. Пока мы ждем, двое крепко сложенных демонов склоняются над телом. Мать Калеба истошно кричит в их свирепые лица, похожие на застывшие морды горгулий на крыше Нотр-Дам де Пари, и цепляется за перепончатые крылья, не давая забрать сына, но усилия тщетны. — Он — все, что у меня было, — визг переходит в жалобное подвывание. — Все, чем я жила… Я кожей чувствую исходящее от нее отчаяние. Из уголка глаза медленно скатывается слеза, но я замечаю ее, только начав яростно тереть скулу в попытке избавиться от раздражающей щекотки. — Во имя Сатаны, найдите того, кто это сделал! Мой мальчик. Мой прекрасный мальчик… хотел меня порадовать и купить платье. От надрывного плача к горлу подступает колючий спазм. Какой бы сволочью не был Калеб, он не заслуживает такой участи. — Страшная кара — пережить собственного ребенка, — шмыгнув носом, Мими отступает от перил. Глория, напротив, устремляется вниз по ступеням — легко и беспрепятственно. Подчиняясь Саферию, стражи не решаются ее остановить. Я сбегаю следом, чтобы подстраховать на случай, если всеобщая растерянность сменится злобой. Подхватив мать Калеба за плечи, Глория помогает ей подняться с натертого до блеска пола и сажает на ближайший пуф, спиной к кровавой луже. — Принесите успокоительное, — командует она, подзывая одну из продавцов. Та не двигается с места, явно посчитав приказ от ангела оскорбительным. Повертев головой, я хватаю с подноса бокал с недопитым бодрящим коктейлем и протягиваю Глории: — Хуже не будет. Та подносит его к стиснутым губам демонессы и пытается напоить. Не реагируя на звуки, мать Калеба бездумно смотрит перед собой — истерика перешла в тихий шок. — Один глоток, — ласково уговариваю я. — И станет легче. Наблюдая за нами, посетители салона перешептываются. Несколько раз слух ухватывает знакомое «непризнанная», но уже без привычной неприязни, скорее, с недоумением. — Виктория, — в дверях появляется Винчесто. Окинув зал цепким взглядом, он останавливает его сначала на Мими, а затем на Глории. — Вы втроем немедленно проследуете за мной. Саферий подступает к нему с докладом, но адмирон прерывает отчеканенную речь: — На улице толпа зевак. Проверьте воспоминания свидетелей и отпустите по домам. — При всем моем уважении, — Глория вклинивается в беседу. Нам еле удается удерживать обмякшее на пуфе тело — мать Калеба близка к обмороку. — Как бросить ее в таком состоянии? — Пострадавшей помогут без вас, — Винчесто ожидаемо категоричен. — Здесь нужен тот, кто разбирается в недугах. Опытный лекарь, и что более уместно в сложившейся ситуации — демон. Он намеренно выделяет последнее слово, и Глория по-детски обиженно морщится: — Мы действовали во благо. Не время делить нас по цвету крыльев. — Как и не время для торжественных речей. Спор угрожает перерасти в серьезную словесную баталию, и хоть оба правы, невозможно поддержать сразу двоих. — Гло, у нас нет оснований не доверять адмирону, — миролюбиво начинаю я. — Важно, чтобы несчастной помогли, так какая разница, кто именно? Если довод и задевает, Глория не подает вида. В этом они похожи с Дино — каждый в первую очередь думает о ближнем, а не о себе. Оставив мать Калеба на попечении продавцов, которые в присутствии демона с высоким чином изображают усердие, мы движемся за Винчесто к черному входу. Охраняющие дверь воины расступаются словно по команде. — Предупредите стражей, — кивает им адмирон. Едва мы оказываемся в переулке за салоном, рядом приземляются два лучника и закрывают нас крыльями. Прятаться не от кого — немногочисленных прохожих удерживают за оцеплением — но наши перемещения предпочитают не выставлять напоказ. Как и убийство — тело Калеба скрыли от посторонних глаз темным саваном и уложили на дно повозки с высокими бортами. Не видно ни крови, ни торчащих перьев. — Вам необходимо вернуться в академию, — Винчесто обращается к нам троим, но смотрит только на меня. — Как можно быстрее. — Я прослежу за этим, адмирон, — со стороны ограждения шагает Геральд — воины пропускают его, не задерживая и не задавая вопросов, словно ждали появления. — Сообщите ученикам, — напутствует Винчесто. — Мы опросим их в ближайшее время. — Разумеется, — с непроницаемым выражением лица Геральд обнимает Мими. Шепот еле слышен, но беспокойство считывается в напряжении, с которым он стискивает ее талию: — Ты в порядке? — Да, — вздыхает она, уткнувшись носом ему в шею. — Но Калеб… Чудовищное зрелище. — Виктория, лучше поторопиться, — Винчесто не позволяет задержаться. Я мнусь, не зная, как лучше попросить передать о случившемся в замок. Учитывая недавний конфликт с Калебом, Люцифер должен узнать о его смерти одним из первых. — Вы не могли бы… Винчесто понимает с полуслова: — Я лично поставлю наследника в известность. — Разберемся, — Геральд не разменивается на долгие обещания. — Динай, Люцифер, поднимитесь в мой кабинет. Всем остальным — разойтись. Ангелы и непризнанные подчиняются сразу, а демоны не унимаются и вовсю обсуждают, кому же помешал Калеб. — Я сказал: разойтись! Окрик разгоняет оставшихся по комнатам. В спальне я, наконец, переодеваюсь. Интересно, если вернуть платье в салон, продавец отзовет счет? А вдруг Люцифер его уже получил? Наверняка да! Вот почему он так иронично улыбался, заметив меня в толпе! Господи, как же стыдно. Мысленно застонав, я опускаюсь на мягкий матрас. Сколько колких шуточек теперь меня ждет? — Тоже гадаешь, кому выгодна смерть Калеба? — Глория присаживается рядом. — Он мог вспомнить, кто дал фотографию, — я с энтузиазмом переключаюсь на другую тему — не время думать о платье. — Поэтому его и устранили. Из головы не выходят удивленные глаза Калеба. Он не ожидал удара в спину, а значит, чувствовал себя в безопасности. Кто же этим воспользовался? Кого он мог подпустить так близко? Последнюю мысль я озвучиваю вслух. — Того, кому доверял, — Глория выстраивает ту же логическую цепочку, что и я. — Или того, кого бы захотел выслушать. — Он слушал только мать, — отмахивается Мими. — А она слишком его любила даже для случайной царапины. — Других кандидатур у нас нет, — вздыхает Глория. — Что же, это случайное убийство? Пару дней назад я бы с легкостью с ней согласилась, но после адских сплетен под подозрением оказывается еще один демон. — Не случайное, Гло. Мы переглядываемся с Мими, и она настороженно замирает, уловив ход моих мыслей: — Думаешь, Калеб мог бы… — … он мог бы подпустить отца, — заканчиваю я за нее.