Священная жертва
2 сентября 2021 г. в 07:43
В отражении в зеркале я похожа на нахохлившегося птенца. Крылья взъерошены, плечи дрожат от напряжения, а во взгляде мрачная обреченность.
Я должна. Другого выхода нет.
Слишком много жизней зависит от этого чертового выбора.
Видение давно растворилось, но меня все еще лихорадит — правда слишком тяжела. Не зря говорят, что счастье в неведении. Я так рвалась узнать больше, и теперь это знание страшит меня до озноба.
Ребенок ангела и демона. Маль. То есть… Мальбонте.
Лилит родила сына, несущего в себе два начала. А Михаил был его отцом.
Знал ли он об этом? Пытался ли что-нибудь предпринять? Сатана точно был в курсе, да еще и сохранил жизнь Лилит и взял ее в жены. Значит, понимал, что предательства не было.
Знала ли Мириам? Наверняка нет, иначе упрекнула бы брата на предварительном слушании в цитадели.
Как рос Мальбонте, до того, как Господь приказал его уничтожить? Как быстро проявилось зло, которым нас так настойчиво пугают, заставляя многократно переписывать трактат?
Так много вопросов, и я боюсь искать ответы, хотя они чрезвычайно важны.
Из-за Мальбонте приняли закон неприкосновения. Если он действительно был опасен… станет ли таким и наш сын? Стоит ли вообще верить этой легенде? Ведь в ней говорится, что родители погибли из-за неконтролируемой вспышки гнева ребенка, а Лилит и Михаил живы.
Ложь из прошлого опутывает настоящее подобно паутине. И уже не разобрать, что было на самом деле, а что сочинили, чтобы утаить правду.
— Почему все так сложно?
В задумчивости я поглаживаю живот, наслаждаясь приятным покалыванием на кончиках пальцев. Это энергия малыша — темная, тягучая — в которой нет ни капли ангельского света, нет двух начал.
Зажмурившись, я шепчу ему:
— Я знаю, что ты демон. И никто не убедит, что ты причинишь нам вред.
Вторая рука сама тянется к татуировке, чтобы вызвать Люцифера, но я боюсь его отвлекать. Лучше поговорю с Мириам — ее советы наверняка помогут успокоиться, а выдержка станет примером и придаст сил.
— Пожалуйста, позови Госпожу, — прошу я Надиру, когда та приходит подать завтрак. — Это важно.
— Она занята письмами.
Но Мириам все-таки приходит.
— Ты здорова? — обеспокоенно спрашивает она, проводя ладонью вдоль моего живота. — Может, позвать лекаря?
— Если вы считаете это необходимым… — я замечаю, на ее лице тревогу и мигом забываю о Мальбонте. — Вы чувствуете что-то? Малыш в порядке?
— Да, — морщинка между бровями на мгновение разглаживается и взгляд теплеет. — С ним все хорошо.
— Тогда почему вы напряжены? Прошу, не скрывайте от меня.
Присев на краешек кровати, Мириам снова хмурится:
— Рондент добрался до цитадели и может добавить проблем.
— Демон выбрал для укрытия небеса? — я широко распахиваю глаза.
Виновного в убийстве должны взять под стражу и предать суду. Почему же он рискнул свободой?
— Это предсказуемо. На цитадель не распространяется власть Самаэля.
И если Рондент намеренно направлялся туда, значит, не опасался решения небес.
— Думаете, он заключил сделку?
— Сам он вряд ли бы стер Калебу память, — кивком подтверждает Мириам. — А вот кто-то из цитадели мог. Кто-то сильный.
Сильный и безнаказанный, с неограниченной властью и полным отсутствием контроля. Вывод напрашивается сам, но я все же уточняю:
— Подозреваете… Михаила?
— Даже не сомневаюсь, — в голосе звенят знакомые злые нотки — так Мириам угрожала брату на предварительном слушании. — За Кроули стоял он. Вопрос, кто еще из архангелов и серафимов замешан в сговоре.
Ее доверие подкупает. Она не смотрит на меня как на наивного ребенка и не скрывает предположений — делится как с равной. Я даже с мамой не общалась так свободно.
— Неужели Рондент надеялся, что ему отдадут трон ада? — я придвигаюсь ближе. — Демоны не признают предателя Владыкой.
Он и до трона не дойдет, и высшим даже не придется марать руки — справятся воины из легиона.
— В цитадели могут вынести решение, не считаясь с чужим мнением. Рондентом удобно управлять — идеальный расклад для небес.
— Но ведь это переворот! — в досаде я стискиваю кулаки и раздраженно бью по матрасу.
Затеяв смену власти, в цитадели не просто вмешиваются в привычный уклад, но и навязывают аду свое решение.
— Милая, ты не должна волноваться, — ладонь Мириам успокаивающе касается запястья, и я расслабляю пальцы.
— Если бы я могла, — с усталым вздохом я утыкаюсь лбом в затянутое шелком плечо.
— Ты даже не представляешь возможностей, которые таишь в себе, — Мириам гладит меня по макушке.
От накатившей слабости хочется разреветься.
— Меня больше волнует знание, которым не с кем поделиться.
— Тогда расскажи, — она приподнимает мое лицо за подбородок и, не отрываясь, смотрит в глаза. — Ты ведь за этим меня позвала.
Я начинаю, запинаясь, но уже вскоре бурно жестикулирую, залпом выдавая подробности видения с убийством летописца.
— Сначала я не знала, что это Михаил — мешал амулет сокрытия. Но сегодня, в другом видении Лилит назвала его по имени!
Мириам хмурится, но слушает по-прежнему, не перебивая.
— Осталось понять причину, — продолжаю я. — Почему он так хотел скрыть священную жертву? Вы что-нибудь знаете о ней?
Последний вопрос я задаю с надеждой, но Мириам тягостно вздыхает в ответ:
— Это случилось до моего рождения. Я не встречала подобное в книгах, но однажды слышала разговор о высшем, который пожертвовал самым дорогим, и это остановило кровопролитие.
— Самым дорогим — это своей жизнью? То есть он убил себя, и война прекратилась?
— Выходит, что так. Подробности, увы, мне неизвестны.
— И что же теперь делать?
Мириам выжидающе смотрит на меня:
— Для начала тебе придется рассказать Самаэлю все, что знаешь.
— Я готова, — киваю я. — Если это поможет хоть как-то разобраться и…
— Госпожа! — с громким хлопком двери в спальне появляется перепуганная Надира. — В цитадели начались волнения. Архангел Михаил собирает войско. Говорят… он готовится привести его в ад!
Закусив губу, я смотрю в зеркало. Жалкий вид раздражает — я сотни раз обещала себе быть сильной, и в итоге струсила при первом серьезном решении. Да, у меня светлое начало, но это не означает, что я не могу выбрать ад. К тому же Фенцио утверждал, что мои поступки ближе к демоническому, а не к ангельскому пути.
Кем бы я ни была и в чем бы ни черпала силы, я не дам небесам повода придраться к Люциферу. Даже если слухи о готовящемся вторжении в ад окажутся преувеличены, судебное разбирательство по делу демона и непризнанной не смогут откладывать восемь месяцев, и как только я на нем появлюсь, беременность станет идеальным поводом для того, чтобы лишить Люцифера крыльев, а Сатану — трона.
— Я отменю это проклятое слушание за ненадобностью, — шепчу я, стискивая кулаки.
Приму демонические крылья по доброй воле. И никто не посмеет вмешиваться в наши жизни. А если Михаил все же приведет войско — встану плечом к плечу с Люцифером, чтобы защищать то, что дорого нам обоим. Остается лишь попросить Сатану оказать мне честь и позволить принять сторону ада.
Глубоко вздохнув, я репетирую поклон:
— Да будет ваша воля, Владыка.
Над крыльями появляется легкое свечение. Между лопатками нарастает пульсация, словно что-то щекочет кожу изнутри.
Я пытаюсь расправить плечи, но неведомая сила тянет их назад, не давая выпрямиться. Покачнувшись, я цепляюсь за резную раму, чтобы устоять.
Что это? Неужели… ад признает меня прямо сейчас?
По спине проносится теплый ветерок. Мерцание усиливается, озаряя спальню. Перья вспыхивают яркими огоньками и… меняют цвет.
В ту же секунду позвоночник пронзает холодом.
— Господи! — я падаю на колени. — За что?
Грудную клетку распирает от рыданий. Я истерично кричу, не в силах оторвать взгляда от своих новых крыльев. Потому что они не черные.