Чёрное с белым. История первая: Гибель

На стоянке яблоку негде было упасть, но умелый вампир, к тому же обладающий даром телепатии все же нашел место, хоть втискиваться в промежуток пришлось и с большим трудом. Идея пойти на ярмарку уже не казалась ему такой уж удачной, но, деваться с подводной лодки было некуда и Каллен, насколько это было возможно элегантно помог Белле покинуть машину, едва не поцарапав при этом соседний Лексус, хозяин которого, впрочем, счел за лучшее промолчать, то ли из-за угрожающего взгляда бронзововалосово, то ли из-за показавшегося тут же хмурого силача, все же задевшего машину. Последнюю же пассажирку едва ли заметил хоть кто-то на парковке, ибо, проскользнув в приоткрытую дверь, она, ловко лавирую между машинами, быстро оказалась за пределами стоянки. Шум больно резал по ушам ведьмы, а яркие огни грозили вызвать эпиприпадок, но девушка глубоко вдохнула и мужественно двинулась прямо к толпе. Эль не любила ярмарки, то есть, конечно, она часто посещала их в связи с необходимостью пополнить запасы ингредиентов, но рассматривала это скорее как неизбежное зло, нежели как приятное времяпрепровождение. Неимоверно раздражала ее вечно веселая и в то же время до истерических слез недовольная толпа, их гогот и пустая болтовня без ножа резали острый слух, уступая по силе разве что детским еще по юному звонким голосам. И вонь, о, вонь от пота, явно протухшей от жары еды и несчастных животных, выставленных напоказ, раздирала нежнейший ведьменский нюх, заставляя жалеть, что она не может перестать дышать как вампир. Но хуже всего были торговцы. От криков Эль могла наложить заклятье. Вонь отбивали травы (да и мыться за прошедшее столетие люди мало помалу научились). С торгашами же ничего поделать были нельзя. Они — неотъемлемая часть ярмарок и единственная причина их посещать, по мнению ведьмы. Пестрые палатки и лавки под навесами стояли плотными рядами, совершенно несуразно и аляписто, поскольку каждый торговец едва прибыв на площадь скидывал вещи как придется, чтобы никто не успел занять вожделенное место. В них можно было найти что угодно… В том смысле, что однажды Эльвина нашла палатку каннибала и смогла прикупить у него за бесценок кило ногтей, что с одной стороны радовало, а с другой действительно пугало. Однако, все же проблема не в товарах, их разнообразие как раз было огромным плюсом. Вся беда для Эльвины заключалась в продавцах. У магов есть поговорка: вульпус эт арьетем аркум анте вендитор, что переводится как лиса и баран склоняются перед продавцом. Появилась он из сказки, в которой баран к лету состриг свою шерсть по совету торговца, но не смог продать ее и отдал товар за бесценок лисе, которая по предложению все того же мага связала из нее свитера, но и это не помогло, и тогда маг предложил ей поспорить, что если он сможет продать хотя бы одну, то она отдаст их все бесплатно, а торгаш взял да и «продал» рубаху первому попавшемуся магу за ноль дьзиней. Эль сказка казалась глупой, но тем не менее с описание торговцев девушка была согласна. Ее дед в свое время ядом плевался от цыган, однако, дело было не в нации, и чистокровные англичане как с ума сходили, когда им нужно было продать товар. От особо рьяных приходилось чуть ли не силой отбиваться, уверяя, что тебе действительно не нужна это «безумно нужная в хозяйстве деревянная ложка с узором, который дочь моя вот такусенькая малышка ночами рисовала, одной ручкой, потому что второй у нее нет», и что Эльвина не хочет даже пробовать этот «чай-целитель один такой в мире, если пить его болеть не будешь, любовь найдешь, детей родишь, дом сам построится» или, что еще хуже, что ведьма не верит в «магическое предсказание судьбы, только ручку позолоти, что было, что будет расскажу, покажу». В общем и целом, ярмарки то дело не плохое, даже веселое отчасти, только вот все эти подхваты под руки и настойчивое попискивание про совершенно не интересующие товарам доводило ведьму до белого каления. Благо, хоть кинжал говорил красноречиво и одного его вида хватало, чтобы утихомирить разбушевавшихся торговцев, особенно в последнее время. Именно поэтому несколько неожиданно было ощутить на плече острую хватку, не исчезнувшую, стоило Эль извлечь из нож иглу. С удивленным вздохом ведьма резко развернулась, направляя кинжал к глотке ее внезапного сопровождающего, с намерение если не кишки ему выпустить, то хотя бы намекнуть, что так делать не очень вежливо. Однако, стоило ей маневр завершить, кинжал тут же привычным движением был отправлен обратно столь быстро, что о его существовании мог свидетельствовать только неяркий белый отблеск. –Проходим, не задерживаемся, –с опасной улыбкой попросила Эльвина, жестом указывая направление нежелательным свидетелям. –Чего тебе, Эммет? Силач гневно и выжидающе взирал на ведьму, по всей видимости ожидая, что она сама догадается, однако, когда этого не произошло, яростным мычание ткнул указательным пальцем себе на рот. Эльвина еще некоторое время стояла вскинув брови, после чего вдруг неловко рассмеялась. –Точно, совсем забыла, –сквозь смех кивнула она головой. –Чего ж ты сразу не сказал. Эммет зарычал как загнанный в клетку зверь, но, очевидно, это не произвело должного впечатление на Эльвину и даже толики раскаянья не отразилось на ее лице за невозможность сказать и слова за всю поездку, даже подпеть любимой песне не получилось. Впрочем, заклятье ведьма все же сняла, прочертив в воздухе несколько фигур соединенными пальцами. –У меня во рту вкус патоки, –тут же пожаловался Эммет, едва почувствовав, что челюсть больше ничего не держит. –Ну извини, что из всех заклятий я вспомнила именно это, –развела руками Эль.– И вообще будь благодарен, что я не воспользовалась вторым пришедшим мне на ум, а там вкус стухшего мяса. –Зачем ты вообще…–было начал отчитывать ведьму Эммет, однако был прерван подоспевшим Эдвардом. –Эй, зачем ты это сделала?! –О, спасибо, брат мой, я как раз соби… –Немедленно сделай его снова немым! –с усмешкой приказал бронзововолосый, шутя, конечно, однако, если бы Эль просьбу исполнила, он бы не возражал. –Ты только-только стала мне нравится. Эммет в ответ начал дразня бить кулаками по предплечью вампира, больше щекоча, чем причиняя реальный дискомфорт. «Че ты сказал?» якобы злобно приговаривал он, подначивая брата к их любимому дружескому спаррингу. Эль же на это лишь закатила глаза. Показать свое призрение, как подумала она. Скрыть боль, таящуюся на глубине, как было на самом деле. Ее брат, ее друг, ее союзник был далеко и отношения их уже совершенно не походили на те, что были раньше. Когда-то, кажется уже в прошлой жизни, они так же дурачились, подначивая друг друга на бой, которого никогда не состоялся. Теперь же он боялся ее. Дем бы никогда не признался в этом, во всяком случае открыто, но она то видит, как юноша с опаской прикасался к ней, будто она может рассыпаться или ударить. В этом была ее вина, и она это прекрасно знала. Эль сама оттолкнула его, предпочтя поиски мистических Врат одному из немногих кто был готов ее любить. Пощечина разделила их, а уйдя по английски из того японского отеля, и даже не сказав, куда направляется, Эльвина четко прочертила границу, которую усиленно закладывала кирпичами наглухо. Так было правильнее, только вот… Только вот правильно не всегда означает лучше. И глядя на такие теплые отношения братьев, Эль больше не могла не думать о том, как было раньше. –А ты мне не особо, –раздраженно ответила ведьма. –Считай это местью за футболку. Этот Тигра теперь твоя проблема. –Черт, ты такая злопамятная, –фыркнул Эдвард, на всякий случай подтягивая ближе подошедшую Беллу. –Я просто злая, а память у меня хорошая. Белла ухмыльнулась принимая слова ведьмы за шутку, однако взгляд, брошенный Эдвардом красноречиво объяснил, она совершенно не шутит. Это казалось несколько странным, в ее представлении едва ли для вампиров существовала угроза помимо Вольтури. Даже оборотни при всей их скорости и силе значительно уступали в ловкости и наличии отличительного дара. Да и к тому же даже у Карлайла, обделенного способностями был трехсотлетний опыт, в то время как старшему из оборотней было чуть больше двадцати. И тем не менее Элю если не боялись, то хотя бы опасались, даже Аро или, что еще более поразительно Кай. И сейчас, глядя на Эль в этой до смешного большой ей ветровке, Свон никак не могла понять, как в ней могла скрываться сила столь огромная и темная, что вампиры трепетали при одном ее виде. Ведьма же тем временим пожала плечами и направилась в гущу толпы, справедливо полагая, что разговор на этом закончен, однако, к ее сожалению самопровозглашенный брат не намерен был так просто отпускать девушку. –Постой! –Ну что еще? –раздраженно буркнула Эля, отмахиваясь от воздушного шарика, который, будто нарочно желая ее выбесить окончательно, влетел ей прямо в лицо. Его владелец, мальчик лет пяти, настороженно обошел ведьму, мгновенно перестав улыбаться, будто почувствовав, что что-то не так. Это было немного обидно. Не то чтобы Эльвина нуждалась в детском почитании, однако и монстром в их глазах быть она не хотела. Иронично. Стараясь не стать чудовищем из детских сказок своего деда, Эльвина обратилась именно чужим ночным кошмаром. Дети чувствовали это, как никто другой. Даже человечьи, будучи еще связанными с духовным миром, старались избегать молодую ведьму, что уж говорить о детях ее сородичей. Эль подавила тяжелый вздох и отвела взгляд от ребенка, стараясь придать лицу если не дружелюбное, то хотя бы нейтральное выражение. — Так мы ж вместе собирались, –почти обиженно проскулил Эммет, подходя почти вплотную. –Куда ты хочешь для начала? Колесо обозрения? Сладкая вата? Музыканты? О, пошли на…! –Не интересно, –прервала его восторг Эльвина, одним взмахом руки.– Сводит зубы. Ненавижу ярморочную самодеятельность. О, иди-ка ты нахуй! Я тут по делам, а не развлекаться или, что еще хуже, тебя развлекать. Эля отстранилась, насколько это позволяла толпа, но развернуться не смогла. Умоляющий и расстроенный взгляд Эммета она проигнорировала, в конечном счете это было ей не в первой, а с едва знакомым вампиром еще и не так неприятно, как с Демом. На самом деле, Эльвина не понимала, на что он вообще рассчитывал? Разве мог бы один разговор, сложившийся в основном под влиянием ее брата, изменить хоть что-то? Нет, о, нет. Даже если бы Эльвина хотела. Она не может, она права не имеет привязываться. Эти чувства мешают, эти чувства слабость, которую отныне ведьма не может себе позволить. Не после пережитого, не тогда, когда она в шаге от возможности все изменить. Правильнее игнорировать. Однако, не все удавалось не замечать. Эдвард раздраженно и излишне агрессивно по мнению Беллы цокнул языком, на что Эльвина удивленно вскинула бровь. –Отлично, давай, отправляйся по своим делам, –прорычал вампир, обвиняюще ткнув в Эль указательным пальцем. –Только скажи заранее, откуда тебя отскребать, чтобы доставить твой бренный труп отцу. –О, Боги…–простонала Эльвина, театрально закатывая глаза. –Действительно, –продолжил юноша, будто не замечая изнеможенного вздоха, –ты ж умрешь, если хоть раз в жизни уступишь и послушаешь хоть кого-то кроме себя. Да и что может быть лучше, чем начать день с битвы не на жизнь, а на смерть ради пары купюр?! Белла переводила взгляды с возлюбленного на ведьму и наоборот. Конечно, Эдвард уже успел в красках описать ей, что произошло день назад, но, учитывая склонность вампира к излишнему драматизму, девушка не особо верила, что все было столь плачевно, особенно учитывая, что сегодня Эльвины выглядела вполне здоровой. Насколько это вообще возможно, конечно. Единственное, огромные синяки под глазами указывали на бессонную ночь, однако, если посмотреть на остальных участников ярмарки, то процентов шестьдесят подростков будут выглядеть не лучше. Впрочем, это человек должен был бы лежать минимум в реанимации, если верить словам Эдварда, а ведьма, вполне возможно, исцеляется гораздо быстрее. Во всяком случае Эль, с ее то работой. –Ха, –не весело ответила Эльвина то ли усмешкой, то ли вздохом. –Пары купюр… Эдди, не пару, и даже не сотню. В былые времена я могла накопить целое состояние всего-то пару раз в неделю убирая неугодных власти. –И где же сейчас эти миллионы? Или ты их от нас скрываешь, чтобы не платить за дом и такси? –Эд, –серьезно покачал головой Эммет, хлопнув брата по плечу. –У меня и вправду есть деньги, если тебе так интересно. Запасной счет, с которого я оплачиваю страховку и подделку документов. Так сказать мой неприкосновенный запас на случай, когда все станет совсем печально. А остальные накопления я, увы, растратила пока не работала, потому что мне, в отличии от вас, ходячих камней, нужно что-то есть. И тем не менее, если бы ты хоть на мгновение отвлекся от созерцания своей ненаглядной, то заметил бы, что деньги за проезд я тебе оставила. –Да не надо было, –тут же спохватился Эммет, уже сильнее ударяя брата и многозначительно кивнув в сторону Эль добавил.–Мы ж семья. На это Эльвина и Эдвард рассмеялись, даже удостоив друг друга взглядами аля «ну он и кретин». –Это не помешало брать деньги тебе, –хором подметили они и Эдвард по привычке было хотел протянуть руку, чтобы отбить пять, однако затормозил и прижал ладонь обратно к груди. –Ой, да когда это было, –сконфуженно промямлил Эммет, принявшись рассматривать людей в толпе, лишь бы не встречаться взглядом. Отчасти, Эльвине показалось это даже милым, отчего она едва смогла сдержать нежную улыбку. Конечно, они не семья и вряд ли когда-то станут хоть чем то отдаленно похожим, однако, осознавать, что хоть кто-то не видит в тебе чужака уже приятно, учитывая обстоятельства. И утренняя ссора неожиданно для самой ведьмы расцвела новыми красками. Он ее не боялся. Привыкшая к запугиванию ведьма уже успела позабыть какого это, когда тебя принимают без угрозы скорейшей расправы в случае непринятия. Уже много лет даже те, кто некогда звался ее сторонниками неохотно пускали ее в свой дом лишь из опасения, что за отказам последует кара, и от это оставляло горькое послевкусие. Эль привыкла. Эль полюбила эту горечь. Она помогала ведьме закрыться словно в броне. Только вот доспехи тяжким грузом давили на уставшее тело, и чувство защищенности все больше напоминало безысходность. Впрочем, шальную мысль, что что-то может измениться Эль гнала столь же усиленно, сколь скоро изгнали ее из Башни, ибо весьма неприятным опытом была научена «поверить, значит умереть». –Но Эммет прав, –вдруг вновь посерьезнел бронзововолосый. –Мне не нужны твои деньги, лучше купи на них бронежилет, может быть, тогда мы сможем принести отцу не только твой указательный палец. О, и, знаешь, у меня свидание, так что скажи на милость, ты где собралась сегодня умирать, чтобы мы туда не ходили. Эльвина плотно сжала челюсть и закрыла глаза, принявшись считать до десяти. На цифре десять она решила, что наверное лучше до двадцати. На цифре двадцать она поняла, что это ни черта не работает и психологам-шарлатанам, предлагающим практиковать это нужно прописать крепкий удар в челюсть. Но психологи были далеко, а причина ее гнева близко, только вот скорее сама ведьма сломает руку, чем Эдвард почувствует хотя бы что-то напоминающее дискомфорт. Глубокий вдох и выдох так же не помогли, кулаки все так же чесались. Эль не любила идиотов. Глухих идиотов она не любила еще больше. Если первые просто не понимали в силу необразованности и глупости, то вторым бесполезно было даже пытаться объяснить. Они как заведенные все играли свою пластинку, даже не удосужившись запомнить то, что им говорили минуту назад. Таких, увы, в жизни Эль хватало сполна, и, что пугает особенно сильно, большинство из них маги. –Задери тебя единорост, –выдохнула девушка, опустив взгляд и тут же подняв его на Эдварда. –В последний раз… В ПОСЛЕДНИЙ раз, Эдвард. Я НЕ работать приехала сюда. У меня здесь дела, а дела и работа не одно и тоже, и уж вампир с таким хваленым слухом как у тебя, должен был уловить, что слова звучат по разному. Вот послушай: ДЕ-ЛА. Ну вот «работать» вообще там не слышится. Дала это не всегда работа, понимаешь. А я приехала не работать. И не отдыхать, Эммет, — уже значительно мягче прошипела Эльвина, боковым зрением уловив, как вампир открыл рот. –И какие же еще могут быть дела у наемника? –не унимался явно обеспокоенный Эдвард. Это было бы даже лестно, не понимай Эль, что беспокоится он вовсе не за нее, а о Карлайле. Расстроить отца для всех детей семьи Кален было самым страшным кошмаром, о чем девушка знала благодаря наблюдательным стражам Вольтури. А Карлайл бы точно не был в восторге, если бы дочь, которую он обрел спустя века, внезапно скончалась. Эдвард же напротив от счастья бы прыгал, если бы Эльвина умерла. С ним ведьме было сложнее всего, как и предупреждал Деметрий. Будучи «первенцем», да и к тому же самым младшим, он долгие года купался в обожании родителей в одиночку и равность, стало закономерным итогом такой залюбленности. Эль слышала о его ссорах с Розали, драках с Эмметом и постоянном переругивании с Джаспером (опять же, спасибо Вольтури, настоящим кладищем всевозможных сплетен), однако ведьма надеялась, что уж с ней то он будет куда сдержаннее, поскольку девушка даже не помышляла претендовать на внимание старших Калленов. Увы, то ли гормоны не давали увидеть очевидного, то ли упрямый характер был не готов принять изменения, но Эдвард явно показывал свою ненависть к ново (и нежеланно) приобретенной сестре, даже если она себя таковой не считала. Девушке казалось, что от постоянного закатывания глаза скоро начнут болеть. –А вот это тебя уж точно не касается, –заявила ведьма тоном, намекающим, что пора заканчивать разговор. Эдвард намека не понял. Или сделал вид, что не понял. –Касается, если твои планы могут привести к твоей смерти. Не бери на свой счёт, но Карлайл… Эльвина раздраженно фыркнула. Видят Боги, она не собиралась разыгрывать эту карту, но мальчишка сам напросился. Вот так всегда, хочешь просто уйти, чтобы не навлекать ни на чьи головы лишних проблем, а окружающие упрямо лезут руками в раскаленную лаву. Что ж, его право, у Эль всегда есть унизительные тузы в рукаве как раз на такой случай. –Знаешь, забавно, что именно ты пытаешься отчитывать меня по этому поводу, –начала она насмешливым тоном.– Да, ты прав, вся моя жизнь это риски и, да, у Карлайла есть некоторый повод волноваться. Мне это чуждо, но я понимаю, правда, он все-таки мой отец, поэтому, естественно он будет переживать, если я умру. Переживет, конечно, в конце концов он уже это сделал, но тем не менее, ты прав. Ошибаешься ты лишь в одном моменте. –Даже интересно в каком? –все еще раздраженно прорычал Эдвард. –Отчитываешь меня ТЫ, –меняя тон на назидательный ответила Эльвина, указав пальцем на вампира.– Работать наемником опасно. Мы всегда в полушаге от смерти. Однако, с годами это становится нормой и в конечном счете, к этому привыкаешь. –Это ты к чему? –спросил Эдвард, однако гонор его заметно поубавился, когда внезапный холодок осознания пробежал по позвоночнику. Внутренне, он уже понимал, куда клонит ведьма, но внешне старался этого не показывать, силясь отогнать страшные мысли и образы, всплывшие в проклятой вампирской памяти. –К тому, что наемник смерти не боится. Мы верим в удачу до такой степени, что каждый раз уходя на миссию собираемся вернуться. Я и забыла, что кому-то может казаться не так, что для кого-то моя работа сродни…самоубийству. Последнее слово — гильотина для приговоренного. Эдвард тут же стушевался и даже сделал шаг назад, пристыженно опустив голову. Конечно, она все знала. И сейчас, о, да, сейчас она была чертовски права. Уж кому-кому, но точно не Эдварду, точно не ему упрекать Эль в самоубийственных миссиях. Это же явно понимал и его брат, с которым Эдвард столкнулся взглядом. Пожалуй изображать разочарование они все научились у отца просто блестяще. Конечно, до карлайловского еще было далеко, но в данном случае и осуждения Эммета хватало сполна, чтобы заткнуть любые аргументы Эдварда. То, что он сделал…собирался сделать, не заслуживало прошения. Летя в самолете Эдвард пытался оправдать себя. В конце концов, Любовь, особенно такая как вампира к своему певцу, чувство сильное и логике неподвластное. Тогда, решив, что его Беллы, его единственной, чистой Беллы, его света, его жизни больше нет, он думал, что потерял все. В душе зияла огромная дыра, пустота, которую казалось ничто не могло заполнить. В одночасье ощущение одиночество, которое он игнорировал годами волной навалилось на него, будто выбив одним рывком внезапно необходимый кислород. Отдаление от семьи только усиливало боль, создавая ощущение, что в мире больше не осталось никого, кто бы мог его любить, и кого бы любил он. Говоря на чистоту, мысли о Белле, о якобы мертвой Белле, настолько заполонили его измученное голодом и бегством сознание, что он действительно позабыл о родной семье. «Ее больше нет!» –кричало сознание громче, чем в сотый раз играла мелодия телефона, пока он несся по лесам. Если бы он остановился, если бы он подумал хоть секунду о том, что собрался сделать, если бы бросил хоть один взгляд на телефон… Но он не мог. Физически не мог. Лишь мысль о смерти билась в голове, надоедливым монотонным набатом. Она бегала туда сюда не на секунду не затихая. В какой-то момент, возможно, когда юноша пробегал по Франции, она стала столь же обыденной, как если бы человек думал, что ему съесть на завтрак. Оглядываясь назад, это ощущение безнадеги было одним из самых пугающих. Смирение с собственной кончиной, не желание больше бороться, будто все твои эмоции разом выключили. Тогда казалось, что это единственный правильный выход…хотя бы какой-то выход, говоря на чистоту. Эдвард надеялся, что утешил этим свою совесть, однако одного мгновения хватило, чтобы эта стройная теория рассыпалась, как песчаный замок в ураган. В аэропорте Порт Анджелеса, когда трое беглецов пересекли таможенный контроль, Эдвард понял, как кошмарно то, что он делал. Лишь тогда, встретившись взглядом с отцом… Эдвард был благодарен, что не может спать, иначе это момент преследовал бы его в кошмарах каждую ночь. О, нет, там не было злости, даже намека на ярость или раздражение. Что страшнее, облегчение там тоже не было, не в первую секунду. Усталость, ужасающая усталость, состарившая его отца за один день на тысячу лет, и печальная, болезненная безысходность, будто ничего и никогда уже не будет хорошо. Карлайл не кричал, не ругал, нотаций не читал. Карлайл вообще не сказал ему и слова, а лишь подошел и прижал к себе столь сильно, словно боялся, что если он ослабит хватку, его сын просто исчезнет. А потом на плече Эдварда появилась влага. Если бы мог вампир, он бы до конца жизни избивал себя плетью за те слезы, что пролил в тот день его отец. И Эль, как бы горько это не было признавать, здесь куда чище его. –О, да, этот взгляд, –с надменным выражением лица продолжила заколачивать гроб Эдварда Эльвина.– Моя смерть хотя бы трагичная случайность, а не намерение. Знаешь, детей у меня нет, но как должно быть ужасно осознать, что ты столь хреново справляешься с родительством, что твой ребенок предпочел смерть. Кто из нас еще не думает о Карлайле? Девушка еще несколько секунд простояла в молчании, позволяя брошенным словам прорости. Вокруг них кричали и смеялись люди, но в их маленькой компании образовался вакуум тишины и скорби. Еще минуту назад высокомерный взгляд теперь был похож на то, как косуля смотрит на свет, неумолимо приближающихся фар. Казалось, он бы прямо сейчас принялся рыть себе могилу, если бы не принявшаяся утешать его Белла, которая между словами кидала на Эльвину неожиданно злой для такой невзрачной человеческой девушки взгляд. Эльвина передернула плечами и вновь собралась уходить, воспользовавшись ситуаций. Только вот она не учла одного моменты. –Но все-таки, если это правда не работа, то куда ты? Силач никаких угрызений совести не испытывал. Эль хотелось завыть от усталости. Почему они не могут просто оставить ее в покое? Раньше таких проблем ведьма не испытывала. Деметрий и Вики умели быть не раздражающими, так что их компании Эль только рада. Хорошие знакомые и пусть не близкие, но приятели уважали личное пространство и отваливали после первой же просьбы. На чужих достаточно было просто рыкнуть, а в некоторых случаях и только глянуть. Иными словами, ситуация была не типичная и как с ней справляться Эльвина не представляла. –Хорошо, –примирительно подняв руки согласилась Эль, –ладно. Эммет, если я отвечу, то ты отстанешь от меня? Вампир с готовностью закивал головой и Эльвина подошла ближе, чтобы случайно не привлечь внимание лишних ушей. –Посмотри, –сказала девушка, извлекая из кармана брошюру. –Вот видишь, этот знак? Эльвина указала пальцем на небольшой золотой узор в виде круга с торчащими из него в разные стороны короткими палочками. –Это символ читается как «мах», что с магического…эм, ново…новомагического, собственно и обозначает магия. Он красуется на входе в каждое магическое жилище, им украшаю одежду, часто наши иглы имеют этот узор на рукоятке, ты мог видеть его на обложках книг, словом, маги любят этот символ и лепят его всюду, к чему имеют отношение. Маги отступники — не исключение. Они точно так же рождены и выращены в культе поклонения магии, поэтому и покинув общество волшебников, продолжают украшать вещи вокруг этим символом. И, на самом деле, таких беглецов не так уж и мало. И, хотя основная масса идет в наемники, некоторые предпочитают провести свою жизнь в окружении людей. В связи с этим появилось негласное правило, ренегат должен наносить эти знаки и на свое человечье жилье, чтобы его могли опознать другие маги при необходимости. Например, попросить ночлег, или еды, а иногда и совершить покупку каких-то определенных, чаще всего редких и запрещенных ингредиентов на той же ярмарке, к котором часто прибиваются маги-беглецы. Возникла другая проблема: не на каждой ярмарке есть маги, поэтому чтобы не тратить чужое время или не остаться без прибыли, один волшебник –Евсевон Золотой Язык, если я не ошибаюсь, придумал пририсовывать символ магии на все афиши ярмарок, в которых учувствовал. Идею подхватили другие маги и вот, собственно, результат. Спутники Эльвины стояли моча некоторое время, явно пытаясь переварить полученную информацию. Первой, на удивление, отмерла Белла. Впрочем, Эль всегда говорила, что сообразительность вампиров лишь само похвала, поскольку яд это не кровь и все процессы на самом деле проходят чуть медленнее. –То есть, если на брошюре есть этот символ, значит, тут есть и другие маги? –Очевидно, но верно. Такой шанс выпадает не особо часто, так что грех им не воспользоваться. На ярмарка можно найти что-то интересное и не совсем законное. Эльвина убрала брошюру обратно в карман и осмотрелась по сторонам. К счастью, люди не видят дальше собственного носа, поэтому их переговоры не то что не привлекли хоть чье то внимание, казалось, что их вовсе не замечали. К счастью, конечно. –Круто! –отмер Эммет. –Что крутого? –Ну другие ж маги! Черт, ту реально есть другие прям реальные маги?! И ты собираешься на…не знаю, магический шоппинг?! –Ори погромче, тебя вот в том конце ярмарке не слышно, –зло прошипела Эльвина, показательно повертя пальцем у виска. –Называй это как хочешь, но да, я за покупками. Заодно деньги спущу, чтобы глаза не мозолили, –добавила Эльвина с едва заметной виной в голосе. –Воу, –присоединилась к Эммету Белла. –То есть мы сможем увидеть настоящих магов? Не в том смысле, что ты не настоящая просто… Ну, просто мы сможем увидеть других здесь? Эльвина кивнула, несколько удивленная такой реакцией. Не в том смысле, что человеку стало любопытно, это то как раз было нормально, однако обычно любопытство выражалось несколько иначе. В том смысле, что вампиров и оборотней магами не удивить, а люди… Эти ребята делились на три типа: первый, самым распространенный: «Господи, Боже, что это такое?!». Таких магия пугала до дрожи в коленях, а уж от ее проявления, тем более в их сторону направленного, хлопнуться в обморок они считали почти обязанностью. Эль таких встречала не мало во время работы. Приходилось откачивать и уверять, что ничего необычного не происходило (в конечном счете для Эльвины действительно все было совершенно нормально). В целом этот тип был безобидным, но всегда оставалась вероятность их перехода во второй тип: «Сгинь порождения Дьявола!». Тип, который в молодые годы Эльвины превалировал. Любое отклонение от нормы тогда считалось дьявольщиной и ересью, которую было необходимо «выжечь праведным огнем святой инквизиции». Опасные ребята, у которых наготове вилы и факелы. Справедливости ради, других развлечений не было, так что отчасти Эльвина понимала, откуда столько фанатиков. Постепенно их стало меньше и теперь остались лишь те, кто искренне верил в зло, исходящее от детей сатаны и те, в ком страх перерос в ненависть. Но был и третий тип, пугающий Эль больше, чем предыдущие, вместе взятые. «Хочу все знать о тебе/Хочу убить тебя за о, что не могу тобою стать!». Сначала, они были милы и добры. Их любопытство льстило, особенно юным, не наученным горьким опытом магам. Даже Эль, к стыду своему, попадалась на эту ловушку. Они любили слушать ее рассказы о магии и магическом мире, любили наблюдать, как она колдует и да, в конечном итоге влюблялись а саму Эль, как в проводник к миру, в который они отчаянно желали попасть. Любовь быстро обращалась одержимостью. Теперь мало было наблюдать, хотелось быть непосредственным участником, чего ведьма увы дать уже не могла. Сколько бы им не объясняла она, что магом не стать, обращать могут лишь вампиров, одержимые уже не хотели слушать. Доходило до страшного: некоторые убивали магов, чтобы изучить их, другие убивали из завести. И невозможно было предугадать, когда мухоловка перестанет источать сок и захлопнет свою пасть. Эль была быстрой мошкой, она успела улететь в первый раз и во все последующие. Иногда ей даже нравилось эта игра и она позволяла юношам влюбляться в ее магию, чтобы пользоваться благами, которые они могут ей предоставить в обмен на знания. Тут оставалось только вовремя соскочить с крючка. Но у Эль был многовековой опыт, и, к сожалению, не всем так везло. Увы, как известно, самое безобидное на вид имеет самые острые клыки. Но из всех правил есть исключения. В этот раза им казалась странная девушка по имени Белла. Не первый и не второй тип, это явно, но, ведь и не третий. Любопытство ее не походило на то, которое обычно видела Эльвина. Великие Боги, да Эммет был больше похож не третий тип, чем она! Ее интерес был… Эльвина даже не могла подобрать точного слова, поэтому остановилась на варианте «ненастойчивый». Узнав про магов она не начала тут же приставать с бесконечными вопросами, не выслеживала Эль днями и ночами и даже не просила (или требовала) показать ей колдовство. Девушка восприняла все удивительно спокойно, точно… Точно сама Эльвина когда-то. Белла восприняла новость о существовании волшебников так, словно с самого рождения знала, что они где-то рядом, и интерес ее был скорее бытовой, нежели одержимый. Это обескураживало, в приятном смысле. Возможно, некоторые и вправду рождаются не теми, кем им суждено быть. Впрочем, Эльвина не расслаблялась. Люди виртуозы в изготовлении масок, и к стыду своему далеко не все ведьма могла отличить. –Если брошюра не врет, –пожала плечами ведьма. –Не знаю, правда, много ли. Эммет радостно взвизгнул и принялся вертеть головой по сторонам, словно после этих слов все маги должны были разом предстать перед ним. Эль же на это лишь неодобрительно хмыкнула и мотнула головой. Не сказать, что ей сильно хотелось встречаться с собратьями. Они не принимали ее, даже те, кто говорил обратное все еще относили ее к отряду «не наша», что уж говорить о прочих, звавших ее «чужак». Когда-то, в года обучения и совсем недолго после, Эльвина хотела бы стать частью этого сообщества. Она пыталась, она дела все, что было в ее силах. Что ж, видимо, девушка старалась недостаточно. Они были другими. Эль знала язык, даже идиомы заменила в своей речи магическими. Эль выучила все праздники и ритуалы, даже для светлых магов, хоть и была там лишь сторонним наблюдателем. Эль разобралась в их деньгах и времени, даже смогла запомнить все важнейшие исторические даты и магистров, что не каждый маг смог бы назвать сходу. Эль носила одежду волшебного кроя, даже если человеческая была более удобной. Эль изучила правила всех магических игр, даже самых детских. Эль полюбила писателей и поэтов, произведения которых смогла прочесть лишь уже сильно перерастя их. Но Эль все равно была чужой. И что бы она не делала, как бы не старалась, разница культуры, в которой растили девушку и той, в которой росли они, всегда оставалась непреодолимой. К некоторым вещам трудно привыкнуть, некоторые особенности не понять разумом. Впрочем, от этой отчужденности были и плюсы. Например, Эльвина не скучала по собратьям, от которых самолично (а точнее в угоду магистру) отреклась. Сталкиваться им, конечно приходилось, однако это была необходимость, а не собственное желание ведьмы. –Не понимаю вашего восторга, –поддержал внутренние мысли Эльвины Эдвард, к огромному удивлению девушки. — Не в обиду сказать, –пояснил он тоном, после которого как правило становится в двойне неприятно, –но все маги какие-то дикие. –Не дикие, –вступилась за собратьев Эльвина. –Просто ты их не понимаешь. Типичная ошибка человека: если я не понимаю что-то, значит это что-то плохое и его надо уничтожить. –Тц… Ну знаешь, да, я не все ваши странности понимаю, только вот и проблема не во всех них. Типа, ходишь голой, ладно, я готов принять… –Какое великодушие, –выдохнула в сторону Эльвина, закатив глаза. –Но! –продолжил с нажимом Эдвард. –Но я не готов принимать то, что меня пытаются убить. Маленькое напоминание, если кто забыл, мы уже трижды сталкивались с магами и два раза из трех они угрожали нашим жизнями, а третий все еще угрожал, но на этот раз не нам. Печальная статистика, не находишь? Эльвина на это лишь рассмеялась, хотя смех этот и был совсем невеселым. –У тебя искаженные наблюдения, –поправила девушка. –На самом деле маги редко убивают. Они вообще не отличаются жестокостью в основной своей массе. Просто…скажем так, это особые обстоятельства. Угрожали же они, если помнишь, не вам, а мне, и, скажем так, у них был повод. У одного даже личный, –добавила Эльвина как-то особо печально. –А Джувенэл и мухи не обидел бы, кишка тонка, вот он как раз типичный маг. В общем, если вдруг встретите, то вы либо не поймете, либо он просто не будет представлять для вас угрозу, так что ходите спокойно. –Но ты то можешь отличить мага от человека? –с улыбкой спросил Эммет. И, если бы Эльвина проявила достаточную внимательность и посмотрела в сторону Эммета вместо того, чтобы обмениваться недоверчивыми взглядами с Эдвардом, она б насторожилась и явно не угодила в ловушку. Увы, девушка даже не скосила глаза в сторону силача, а улыбка его между тем стала шире и как-то опаснее, точно у хищника, готового вцепиться зубами в задремавшую на травке косулю. –Да, конечно я могуууууу… Оу, нет! –запоздало отреагировала все же обернувшаяся девушка. –Неа. Нет. Ты обещал отвалить, если я скажу. –С расспросами, –неожиданно злорадно уточнил Эммет. –Я отстану от тебя с расспросами. И я это сделаю, честно! Ни одного вопроса про то, зачем ты сюда пришла. Больше нет, сэр. А теперь айда на поиски ма…каронов! –заговорщически подмигнул силач. –Вы не идете со мной, –отчеканила Эльвина максимально холодным тоном. –Мы не идем с тобой, мы идем туда же, куда и ты, –подражая отцу парировал Эммет. –А, кстати, куда ты? –Не мы, а ты, –поправил Эдвард, за что получил от Эльвины благодарный кивок. –Да ладно, Эдвард, мы же собирались пойти вместе, –вмешалась Белла, состроив столь жалостливое выражение лица, что юноше ничего не оставалось, как побеждено вздохнуть и промямлить «мы». Идти с ведьмой ему не хотелось, но ради Беллы… Эдвард, сам от себя не ожидая, послал Эльвине извиняющийся взгляд, на который ведьма закономерно ответила нескрываемым раздражением. Эльвина тяжело вздохнула, понимая, что не отвертится так просто. Оставалась одна надежда: толпа. Что ж, неожиданно главный минус ярмарок собирался обратиться в плюс, оставалось только ловко и незаметно полавировать среди людей, а затем внимательно следить, чтобы не пересечься с этой семейкой. Девушка, мысленно матеря все вокруг, двинулась к центру площади. Из хорошего в нежеланном сопровождении было то, что подпрыгивающая гора мышц неплохо отпугивала с дороги людей, так что иди было значительно легче, чем если бы Эльвина пробиралась самостоятельно. Впрочем, и самой девушке на самом деле было не особо комфортно, ведь, как известно, большой шкаф больно падает на любого, кто окажется под ним. Конечно, в поговорке немного не так, но этот смысл правильнее. –Скажи, у него есть какая-нибудь кнопка отключения? –спросила девушка, понуро плетшегося Эдварда, всерьез опасаясь, что рано или поздно этот Вуди-переросток либо грохнется на них, либо привлечет к ним ненужное внимание. –Я живу с ним почти пол века. Ты правда думаешь, что будь у него эта кнопка, я бы ею не воспользовался? –устало покачал головой Эдвард. –А у тебя есть какое-нибудь заклятье чтобы его успокоить? –О да, –недобро усмехнулась Эльвина, –и не одно. –И чтобы при этом моему отцу не пришлось хоронить сына. И даже части сына, –поправился юноша, заметив недоброе выражение лица. –Тогда нет, –фыркнула Эльвина, и группа продолжила шествие совместно. *** –А это маг? –Нет. –А там? –И там нет. –А вот там? –Нет. Эльвина начала понимать, насколько сильно раздражала родителей своими бесконечными вопросами в период детства. То, что ее не огрели чем то тяжелым за несмолкающую пластинку, ответы на которую она могла бы домыслить и сама, исходя из уже имеющихся знаний, было достойно восхищения. Возможно, Карлайл даже заслужил благодарность за проявленное терпение, именно поэтому, в качестве дани уважения, девушка ограничивалась лишь односложными ответами вместо привычного сражающего заклятья. Увы, терпение ее уже висело на волоске, к которому Эммет решительно бежал с циркулярной пилой. –А вооооон тот? –Нет! –не сдержалась и выкрикнула Эль, сжав кулаки до боли в костяшках в надежде, что это сможет подавить злость. Способ сработал чуть лучше, чем подсчет до десяти, и даже, может быть, ведьма бы сумела за некоторое время немого успокоится, но… –Но ты же даже не посмотрела! Девушка остановилась столь резко, что волосы ее колыхнулись вперед. Шедший прямо за спиной Эдвард едва не врезался в нее, но, благодаря своей реакции успел среагировать, правда, в отличии от Беллы, которая таки не удержалась на ногах и не упала лишь благодаря возлюбленному, успевшему нежно обвил ее талию. Каллен бы возмутился резкой остановке, едва не повлекший падение, однако, счел за лучшее промолчать, стоило ведьме столь же неожиданно развернуться на пятках. Еще по тону, которым она отвечала Эммету было ясно, что девушка явно раздражена ситуаций, теперь же, когда ее лицо предстало перед Калленами во всей красе, стало видно, воздерживается от взрыва она из последних сил. И, конечно, трусом Эдвард не был, но решение тактически отступить на пару шагов принял незамедлительно, наблюдая, как нервно вздрагивает венка на виске Эльвины. –Эммет, –начала она опасным шипением, –это не маг. И вон тот не маг. И даже вот этот нет. И в твоем случае, мне даже не нужно смотреть, на кого ты показываешь, потому что знаний о магах у тебя столько же, сколько у меня об устройстве работы ракеты, то есть из всего есть только название. Ради Богов, перестань уже тыкать пальцем на каждого второго, когда мы подойдем к магам, я тебе скажу. Иной бы обиделся на этот выпад, но Эммет был «Эмметом», а не «Иным», поэтому, не смотря а то, что в душе ему было не очень приятно от такой реакции, виду он не подал. Любопытство все равно намного сильнее, и юноша не готов упускать свой шанс больше разузнать о таких недосягаемо-далеких и при этом пугающе-близких существах, которые делят с ними мир. Они казались юноше интересными и чарующими в детстве, и сейчас, когда оказалось, что магия вполне себе реальна, было бы глупо обижаться на ее представителя за присущую, конкретно ей вредность. К тому же, Эммет знал, что за всей этой напускной злобой скрывается вполне обычная общительная и любопытная девушка, нужно было лишь расколоть скорлупу, которой она обросла. Если уж у Деметрия Вольтури это вышло, значит и у Эммета есть все шансы. По крайней мере он на это очень надеялся. –Но он же огонь глотает! Эльвина тяжело вздохнула и оглянулась через плечо. В стороне, куда так некультурно тыкал пальцем Эммет действительно стоял окруженный пламенем человек, периодически под ликование и улюлюканье толпы опускавший в рот подожженный факел. Оставалось только устало склонить голову и тяжело вздохнуть, до боли ущипнув себя за переносицу. Казалось бы, Эммета обратили в двадцатом веке, а мышление едва ли не средневековое. –Это факир, Эммет, –отрезала Эльвина, но, судя по взлетевшим бровям вампира, такое определение ему мало что дало. –Факир — это глотать огня, –неожиданно для Эль вмешался недовольный Эдвард. — И странно, что ты не помнишь, кто это, потому что именно на них тебе отец запретил даже смотреть после… –Ой, да хватит нудить, Эдди, –отмахнулся старше-младший брат от младше-старшего. –Я помню, что глотать огонь нельзя, по-мню. Но, если ты вдруг забыл, то у людей кожа тоже не огне прочная, а значит… –А значит они прибегают к уловкам, чтобы не касаться огня, –продолжила Эльвина тоном, будто младенцу объясняла, что солнышко светит днем, а луна ночью. –Обычный фокус. Только не говори мне, что тебя отрыванием пальца можно в шок привести. Эльвина усмехнулась, но ее лицо вмиг приобрело удивленное выражение, когда на это предположение Эммет стыдливо опустил глаза в землю, а Эдвард заливисто рассмеялся. Уж что -что, а впечатлить легковерного силача было не сложно, чем бронзововолосый часто пользовался, когда вечные подколки брата надоедали. Чего только стоит случай, когда Эммет действительно поверил, что у них дома завёлся Навлобтеммэ, который крушит его любимые вещи, съедает любого, кто смеется или занимается сексом, а еще бегает у них по потолку, и чтобы задобрить его нужно каждую неделю на один час включать Моцарта и танцевать танец маленьких утят. Конечно, обман быстро раскусили (или если точнее раскусил Карлайл и рассказал Эммету) и по итогу Эдвард оказался под домашним арестом, однако, юноша считал, что это того стоило. С тех пор мало что изменилось и, если бы не появились разоблачители фокусов Эммет, наверняка бы до сих пор считал их реальной магией. –Аенеас Глупость, –с пренебрежением и удивлением вздохнула Эльвина. — Ты серьезно? Под неодобрительное рычание Эммета Эдвард активно закивал головой. –Нда… Что ж, не любой факир — маг. –Но любой маг факир? –Не совсем так, Белла. Любой из нас может подчинить огонь, в таких масштабах то не сложно. Спалить деревню и не сгореть самой да, достойно восхищения, но… Эльвина окинула взглядом проходящую толпу. Очевидно, все было как обычно, поэтому девушка без страха подняла с земли палку и быстро подожгла ее кончик буквально одним движением брови. –Эй, поаккуратнее! –возмутился Эдвард, принявшись обеспокоенно озираться. –Кто-нибудь мог увидеть. –Я тебя умоляю, –рассмеялась в ответ Эльвина. –Люди не видят дальше собственного носа, а особенно если они толпе. Тут хоть танцуй, хот колдуй, хоть помирай, если ты делаешь это не мешая их движению, они и взгляда не бросят. В доказательство своих слов девушка немного усилила пламя, которое затем отправила прямо в рот, чуть поморщившись от несомого приятного вкуса гари. Эммет тихонько зааплодировал, впечатленный реальной демонстрацией магии, на что Эльвина отвесила шутливый полупоклон. Тонкая струйка дыма вырвалась из приоткрытых губ и от ветра полетела в лицо чем то итак недовольной леди, которая уже несколько минут стояла недалеко от того места, где притормозила группа. Дама фыркнула, выругалась на «потерянное поколение, которому лишь бы покурить, да побухать» и удалилась, попутно толкнув плечом Эдварда. Эльвина же на это подняла брови, и лицо ее приобрело такое же выражение, которое бывает у Карлайла, когда дети действуют наперекор его словам, а в результате оказываются в яме. Обозначало оно, очевидно, «я же говорила», и смысл доносило куда лучше, чем те же слова, сказанные вслух. –Итак, любой маг может как ты? –уточнила Белла, когда они вновь двинулись вперед. –Ага, –немного раздраженно ответила Эльвина. –Тогда почему тот факир не может быть магом? –Потому что он им, очевидно, не родился. Это обычный человеческий фокусник. Смотри, то, что мы можем это делать, не значит, что мы делаем. Среди магов беглецов есть предсказатели, заклинатели животных, кукольники, только вот, управляют они не пальцами, а магией, о, и еще есть световики, но, их не очень много. То есть это те, кто почти так же мог бы выступать и для магов. Это не те таланты, которые обычно изучают другие маги, как…ну не знаю, ты ж, например, не владеешь искусством чревовещания? Нет? Но ты ж можешь ему обучится, просто не хочешь? И с магией так же. Те же предсказания, например. Я могу их освоить, но профиль не мой. С огнем иначе. Ты не можешь не уметь выполнять заклятья огня, это как…как не уметь есть ложкой. Ты ведь не стала бы выступать на сцене с номером: поедание супа? Вот и магам в голову не приходит, что можно кого-то впечатлить заклятьями огня. –Но, –продолжила Белла после некоторого молчания, –ведь он мог подглядеть это у других людей? Среди магов же есть бессмертные, и уж за века можно было бы понять, что людей впечатляет то, что нормально для магов? Эльвина усмехнулась. Девчонка мыслила очень верно, во всяком случае для человека. Действительно, были и те, кто начинал подстраиваться под людей, и, хотя таких было меньшинство, нельзя было сказать, что они не существовали. Эль бы может даже усомнилась в себе, однако, они как раз проходили мимо предмета их споров, когда он при помощи керосина выдул струю огня. –Возможно, ты в чем то и права, –ровно ответила ведьма, кивнув самой себе.– Но не в его случае. Он точно человек. –О, да ты что умрешь, если хоть раз признаешь, что не права?! –возмутился Эммет, подмигнув Белле в благодарность за поддержку. –Но в этот раз я права, –Эльвина указала подбородком на канистру, из которой отхлебнул «маг».–Керосин, –пояснила она на удивленный взгляд Эммета, мол, и что из этого. –Это горючая смесь, и она не очень полезна. Маг бы не стал ее использовать, он бы просто…колдовал. Лишнее подтверждение. Вердикт: обычный, хоть и талантливый, че-ло-век. Эммет недовольно фыркнул и от досады показал язык факиру, который даже не обратил внимания на обычную на вид компанию и как ни в чем не бывало продолжил выступление. Вампир еще пару секунд наблюдал за ним. Теперь то вблизи стали ясно видны все хитрости, к которым прибегал фокусник. И пусть человеческий глаз их не замечал, вампирский с ненавистной Эммету точностью передавал абсолютно все. В этом даже было нечто грустное. Еще в первые дни после обращения юноше казалось, что не так то и здорово видеть мир столь уродливо четко, будто с него сняли смягчающий фильтр, с годами же это чувство только усилилось. И теперь ему даже к фокусникам нельзя подойти близко из страха разочароваться. Юноша печально вздохнул и поплелся за ушедшими далеко вперед родственникам. –Но из далека не могла видеть канистру, –неожиданно осознал Эммет, бросив взгляд через плечо. Даже с его вампирским зрением он не обратил внимание на крошечное серебряное пятно, если бы не знал, что там, а уж ведьма то и подавно. –Нет, –несколько разочарованно согласилась показавшаяся из-за спины какого-то старика Эльвина, которую вампир схватил за плечо, — но я видела его. –Что-то вроде птицы одного оперенья собираются вместе? –предположил Эдвард. Скорее рефлекторно, чем из желания помочь юноша дернул Эльвину за капюшон, когда девушка едва не наступила в лужу. На это ведьма отреагировала вполне ожидаемой агрессией и дернулась от вампира в сторону, словно тот облил ее кипятком («или святой водой», подумал Эдвард.). Рука ее чисто машинально метнулась к запястью, где, как знал юноша, всегда был наготове острозаточенный кинжал, однако, даже не пройдя трети пути, она остановилась. Впрочем, холодный взгляд мог бы ранить не хуже, если бы Эдварду действительно было до нее дело. –Что то вроде, –раздраженно буркнула Эль и продолжила путь, ловко лавируя среди людей так, что поспевать за ней было не самой простой задачей даже для вампиров. –Так среди толпы не определить, но если начать выискивать, то магов всегда видно. Во всяком случае тем, кто знаком хоть с одним магом. –И как их можно отличить? — поравнялась с ведьмой Белла. — У всех магов голубые глаза? Эльвина усмехнулась и помотала головой. Нет, действительно, у большинства магов глаза были голубыми, вопреки человеческим представления, однако, нельзя было опознать волшебника по цвету глаз, как, например, происходило с теме же вампирами. Вообще, в толпе то как раз было проще сразу отличить кровососущих, ибо за них взгляд всегда цеплялся. Они то как раз от людей отличались сильно, и даже сами люди, по натуре существа не особо наблюдательные, с легкостью опознавали их словами «с ним что-то не так». За этим «что-то не так» скрывалась вампирская идеальность: идеальная кожа, идеальное лицо, идеальное тело, идеальные волосы, идеальная улыбка, идеальная…словом, они были словно фарфоровые куклы, не живые, но до умопомрачения привлекательные. Идеальный хищник. Маги такими не были. Им по природе не было нужно привлекать внимание людей, поэтому волшебник едва ли был отличим от человека не первый взгляд. И Эль была благодарна всем Богам, что это так, и прежде чем люди понимают, что она другая, им необходимо какое-то время общаться. А если бы не ее столь сильная магическая аура, ведьма уверена, скрываться она смогла бы гораздо дольше. –Нет, Белла, нет. У многих, но далеко не у всех, как и у людей, в общем то. В этом мы похожи. Мы во многом похожи, так что не ищи отличия в физическом плане. В конце концов, откуда взяться отличиям, если у нас только один орган дополнительный, или как больше любят маги, это у людей не хватает органа, но в остальном то даже кровь можно переливать с небольшими оговорками. –Но тогда как ты так легко поняла, что он и все, на кого показал Эммет не маги? –Ну, пожалуй начнем с одежды. –Одежды? — удивился Эммет, оглядывая их личную ведьму с ног до головы. Уж кто-кто, а Эльвину одежда явно не заботила. Девушка как ходила в первом попавшемся, так и продолжает это делать, не видя необходимости «наряжаться как кукла, чтобы случайно не испортить чью-то пиздец нежную психику». Элис, впрочем, пошла на хитрость, и теперь Эльвине редко «случайно» попадались несочетающиеся вещи, ибо иногда же она все-таки спала, а вампирша при большом желании могла быть тихой, как мышка. –Одежда, –кивнула головой Эльвина. –Маги бывают только черные или белые, и чтобы показать свою принадлежность к одним или другим они надевают соответствующую одежду. Не то чтобы они не носят другие цвета, но элемент черного или белого обязательно должен присутствовать. Даже если ты решаешь пройти обнаженным по улице, все рано придется надеть хотя бы пояс. На мой взгляд маги доводят это до абсурда, типа, они даже младенцев кутают в соответствующие пеленки под цвет своих мантий, хотя малышь не то что не может дать четкого ответа, к какой стороне относится, он даже не знает, что ему эту сторону предстоит выбирать. Так что, увидели человека в котором есть элементы черного, но не одной белой точки или наоборот, значит перед вами маг. Каллены и Свон еще раз осмотрели темную волшебницу перед ними. Куртка Карлайла была белой, как первый снег, блузка под ней светло-розовая с вишневыми узорами, джинсы светло-голубые, а из черного только широкий пояс и ботинки, да и то, от времени и пыли они стали скорее темно-темно серыми, если бы попросить вампира описать этот цвет. –Но ведь ты…–не выдержала первой Белла, однако ведьма прервала ее взмахом руки. –Я не показательный случай. Меня растили люди и о том, что я должна носить определенный цвет, узнала только в тринадцать, но как тогда не поняла для чего, так сейчас. Помню, как бесился мастер Пэшэлис, всегда говорил, что хожу как радуга, а я, на минуточку носила серый, бирюзовый, коричневый и изредка пурпурный. А черный, я вообще не люблю, –подумав добавила ведьма. –Но, это тот случай, когда исключение подтверждает правило. –Ладно, это работает с другими, но тот с огнем… –Факир, –подсказал брату Эдвард. –… был одет в черную рубашку, а то, что джинсы синие ты не могла видеть из-за топы, –парировал Эммет. –Вено, его выдало другое. Он двигался не как маг: слишком свободно. Маги не могут себе такого позволить, мы куда сдержаннее. Магия бурлит в нас постоянно, и это огромная сила, способная уничтожить если не планету, то точно пол планеты. Любое движение пальца, проскользнувшая буквально на секунду мысль и БУМ! У тебя нет больше дома. Мы впитывает это с молоком матери… В смысле буквально, в молоке тоже есть магия, и она очень успокаивает, чтобы ребенок случайно не наколдовал беду. Когда становишься старше начинаешь контролировать себя сам, это в общем то само собой получается, после того, как пару раз обжигаешься своими же случайными чарами. А уж когда начинаешь нормально колдовать ууу… Вот там ты действительно понимаешь, у каждого взмаха есть цена. В конце концов становится естественным то, что движения твои должны быть минимальными и легкими, потому что в противном случае магия не подчинится или выпьет тебя без остатка. Так что, хотят не хотят, но двигаются маги иначе и это видно в общей массе. Хах. Ну разве что с танцорами спутают. Только в отличии от них, у магов это не выбор. Эммет на секунду задумался, а затем протянул понимающее «Ааа». Это было ему знакомо. Вампиры тоже не двигаются как люди. В том смысле, что они, конечно, пытаются, только вот новое тело заставляет играть по новым правилам. Вампиры сильнее, вампиры быстрее, вампиры жесткие, в прямом смысле этого слова. Люди двигаются медленно и плавно, но вместе с тем удивительно грузно. Все они, даже самые худощавые, были похожи на плюшевых мишек, к ногам которых привязали гири, только вот при этом крайне хрупких, с коже точно скорлупа куриного яйца и из-за сочетания этих факторов им необходимо прилагать огромные усилия, чтобы навредить кому-то помимо себя, что позволяет им двигаться совершенно свободно. Когда Эммет только очнулся он ощутил, что больше так никогда на сможет, во всей красе за счет своего дара. И другие новорожденные часто ломали вещи, но Эммет, ооо, Эммет все обращал в пыль одним своим прикосновением. Буквально. Желая пройтись до комнаты, он в одну секунду сносил стену дома, и счастье, если всего одну. Спускаясь по лестнице, он проваливался в подвал дома. Садясь в кресло, сносил и кресло и себя в сторону, и повезло, если при этом просто процарапывал ламинат. Было сложно, а иногда казалось даже невозможно привыкнуть. Но Эммет справился. Со временем он понял, что ему нельзя больше быть столь же беспечный, как люди. Контроль, постоянный контроль над собственным телом. И Эль права, к этому привыкаешь. Только вот…это не твой выбор, и отказаться вести себя так нельзя. –Ааа, –вдруг протянула Белла. –Ты поэтому ходишь с носка на пятку? Это часть контроля? –Оу?! –удивленно вскрикнула Эльвина и опустила взгляд на ноги. Действительно, она как раз занесла стопу для следующего шага и, судя по всему, собиралась сначала наступить на носок. Несколько секунд девушка задумчиво рассматривала свою конечность, будто увидела ее впервые, а затем вдруг рассмеялась и продолжила идти как ни в чем не бывало. –О, нет, нет. Дело не в этом. Это…то есть да, большинство магов тоже ходят с носа на пятку, но не из-за необходимости контролировать тело. Я ж просто родилась три сотни лет назад и у нас тогда были некоторые проблемы с обувью. –А причем тут проблемы с обувью и походка? –фыркнул Эдвард, уверенный, что ведьма просто их забалтывает чтобы смыться и, он бы с удовольствием дал ей этот шанс, если бы не шедший рядом Эммет. –Обращали внимание, как ходят люди босяком по местам, где много камней или палок? –начала терпеливо пояснять ведьма, хотя в тоне ее и скользили нотки аля «как можно не знать таких элементарных вещей?». –Мы наступаем сначала на носок, а потом, если место кажется безопасным, перекатываемся на пятку. И ты это не контролируешь, оно как-то само выходит. Так вот представьте, что вы с самого рождения ходили бы голыми ногами по далеко неидеальной земле или каменистым настилам. Я даже не задумывалась, что можно ходить иначе, ведь, ну, именно так меня научили с младенчества. И Карлайла, кстати, тоже, если обратите внимание, то увидите, он двигается с носка, собственно как и все древние вампиры. –Так а обувь то тут причем? Вы ж не босые ходили. –Верно, Эдвард сапоги у нас уже тогда были. Только вот толку от них не было особо. Ты не забывай, такую роскошь, как плотную подошву мог позволить себе не каждый зажиточный лорд, не то что мы, вассалы. Наша обувь была очень тонкой, почти как ткань и защищала только от грязи и порезов травой, но, черт возьми, сквозь нее ты ощущал каждую колдобину, будто босой. Знаешь, Белла, я даже не обращала на это особое внимание раньше. Теперь же Белла упустила из внимания девушку, пока наблюдала за неуклюжими попытками Эммета пройти, перекатываясь с носка на пятку. С его габаритами это выглядело до того комично, что и Эль едва не соблазнилась остаться и посмотреть, однако, и не воспользоваться случаем она не могла. Уличив момент, когда атлет смотрел себе под ноги, Белла произносила какие-то подбадривающие слова, а Эдвард…разглядывал облака?.. Эльвина скользнула в щель между телами людей и поспешила в сторону от семейки. Без Эммета продираться сквозь толпу стало значительно труднее, но без балласта идти все же удобнее, хотя невесть откуда взявшиеся кошки все же заскреблись на душе, когда темная макушка скрылась из виду. Быть может, если бы Эльвина не была так настроена на быструю покупку всего нужного, она бы и осталась с Калленами, в конце концов, не так уж плохо они шли, однако, девушке хотелось сегодня как можно быстрее вернуться к заветным книгам, а с этими расспросами все затянется куда дольше. Эль отмахнулась от неясных мыслей и огляделась по сторонам. Магов не было. Во всяком случае настоящих. Какой-то юноша, проходя мимо, всучил задумавшейся над дальнейшим направлением Эльвине буклет с представлением некого Магиуса Великолепного, однако, не обнаружив на бумаге заветного знака, ведьма тут де спалила бесполезный лист. В детстве и юношестве она обожала смотреть на пусть даже ненастоящих фокусников, это помогало отвлечься и поверить в чудо, однако теперь были дела поважнее. Девушка тяжело вздохнула и, смерив злым взглядом настойчивого продавца сладкой ваты, направилась дальше. Фальшивка, дешевка, серость, обыденность, глупость… Эльвина уже начинала думать, что зря она вообще пришла сюда. Глаза без особого энтузиазма пробегали туда сюда по вывескам на лотках и палатках. «–Внимательнее будь!»–строго упрекнул ледяной голос, который Эльвина благополучно проигнорировала.–«Ты пока я отворачивался успела еще с кем то сделку заключить и отдать свои милые глазки?» Эльвина вслушалась в гул голосов. «Мама, хочу, купи!..», «Акции упали, я даже не знаю…», «Нет, я то люблю Кристиан, но его измена…», «Пытаешься избавится от меня Эльвина?» «Нет связи с банком…», «Грабеж, за грамм кофее…», «Мы поедем к моей маме, нравится тебе…», «Не выйдет, моя милая.», «Взвести мне пару штук…», «Пошли домой…», «Ты видел того мага?..», «Я всегда буду с тобой, Эль.», «Ненавижу понедельники…», «Красный мой любимый цвет и…», «Да она точно проиграет этот суд…», «В твоей голове.», «Думаю, в шесть часов будет нормально…», «Ей ведь всего пятнадцать…», «Со всеми этими пропажами…». –Эля! Эльвина сжала руки в карманах. Он заметит, всегда замечает. Вдох, выдох. Пальцы трясутся, но разжимаются. Нужно о чем то думать. Нужно вновь думать о зельях, Его это бесит. Не слушать, не слушать, неслушатьнеслушатьнеслушать… –Эля, да стой ты! Ледяная рука сжимает ее плечо. Она хочет терпеть, она хочет сдержаться и не подать виду, но это последняя капля. Он много лет не трогал ее столь явно, будто и вправду находится в реальном мире, не мог из-за слабости после поражения. Теперь же ладонь казалась совершенно настоящей, даже больше, чем когда либо. Эльвина остановилась и вздрогнула всем телом быстрее, чем мозг успел среагировать на все произошедшее. В одну секунду кинжал был извлечен из ножен, и он же отразил свет от заклятья, что подготовила ведьма. Разворот был слишком резким, в голове закружился вихрь картинок, сопровождаемый громким раздражающим писком. Волосы больно ударили по лицу, и один из волосков сильно хлестнул прямо по глазам. Но все это было не важно! Рука Повелителя наконец перестала касаться Эльвину, когда кинжал девушки остановился прямо у его алебастрово белой кожи на основании шее, в то время как рука со смертоносным заклятьем упиралась в грудь. Девушку знала, что ей не победить, но она хотя бы могла выиграть время. Оставалось только произнести последнее слово чар и толкнуть иглу прямо в…шею? –Да что на тебя нашло?! У Темного Повелителя нет шеи… Во всяком случае пока он не представал перед Эльвиной в образе кого-нибудь из ее знакомых, но тогда, почему же он не сменил облик сразу, как почувствовал опасность? В прошлом девушка часто хваталась за кинжал, когда Повелитель пытался вернуть ее, представ перед ведьмой кем то иным, однако, в ту же секунду, как только игла была извлечена из ножен, перед ней оказывался бестелесный, абсолютно черный туман. Всегда, кроме сегодняшнего дня. –Эй, чокнутая! Еще одна ледяная рука приземляется на ее плечо. Но если Повелитель перед ней, то кто же сзади? Эльвина мгновенно отбрасывает ладонь, на которой держит заклинание назад, ко второму напавшему, кем бы он не был. Сознание уже не кричит, а вопит, что что-то не так, что-то отличается от привычного сценария, но гребанное подсознание орет куда громче, припоминая всю боль, что довелось пережить о Его руки. Сердце ведьмы стучит с бешеной скоростью, мысли стаей кричащих галок кружатся в голове, не давая сосредоточится не на одной из них. Сжатый до скрипа кинжал упирается в шею, руку с заклятьем жжет от неоконченных чар. Ее дергают за плечо. Дергают сильно резко и больно, из-за чего девушка почти теряет равновесие и только чудом остается стоять на ногах. Повелитель смеется, надрывно и зло, как умирающий зловредный старик, отписавший все свое наследство в пользу изгрызшей пол крысы. –Эля! Руку печет уже невыносимо, кинжал начинает дрожать от напряжение. Он все еще упирается в шею. Ледяная ладонь все так же дергает ее плечо в надежде повалить на землю. Повелитель смеется. Сердце стучит настолько быстро, что Эльвина даже не слышит перерыва между соседними ударами. Девушка открывает в своем сознании полотно заклятья и тянет для вплетения последнюю нить. Подсознание ликует, сознание вопит, а Эльвина хочет забиться в темный угол и никогда не вылезать оттуда. –Ай! –от неожиданности вскрикивает ведьма, когда по ее ноге прилетает внушительный камень. Девушка рефлекторно опускает взгляд всего на долю секунды, а когда поднимает, Повелителя перед ней уже нет. Зато есть до полусмерти напуганный Эммет, в горло которого упирается кончик кинжала, уже успевший сделать едва заметную дырочку, когда ведьма дернулась. Неуверенным движением Эльвина потянула словно окаменевшую руку назад. Конечность сейчас казалась чуждой, и изо всех сил сопротивлялась, точно уговаривая колдунью завершать начатое. Отстраниться было физически больно, а может, даже невозможно. Эль попыталась дышать глубоко, как учили ее в Башне, но, увы, как это часто бывает, в момент настоящей паники не работают никакие уловки. Это не ее поломанная психика, это нечто большее, нечто физическое. Успокоится сейчас она может только с тем же успехом, с которым слепой вмиг прозреет. –Эмметотойди, –прошептала она на выдохе, не разжимая губ. К счастью, стоял перед ведьмой не человек, поэтому даже этот шепот, заглушаемый легким ветерком, он услышал и покорно, подняв две руки вверх, сделал несколько шагов назад. Стало значительно легче. Теперь, когда над ней не нависала грозная фигура, Эльвина почувствовала, что снова может дышать. Вдох, выдох и вот рука уже медленно притянулась к груди девушки. Эль смотрела на свой собственный кулак, будто видела его впервые. Острые костяшки белее снега на вершине горы. На тыльной стороне словно уродливые змеи извиваются две ярко синие вены, подпрыгивая в такт беспокойному сердцу. Эль бы вскрыла их, да кинжал плотно сжимают пальцы. Эльвина смотрит на себя в отражении серебряной глади, но видит лишь его насмешливо пустой взгляд. Она хочет отвернуться, но не может, как кролик никогда не перестанет смотреть в глаза змеи. Спасение приходит внезапно и уж точно не от того, от кого ждала бы ведьма. Две золотые точки привлекают внимание свой необычайной яркостью на фоне этого праздника серости. Эльвина цепляется за эту соломинку, брошенную утопающему, но, к счастью, это помогает. –Эдвард, –выдыхает она, пытаясь вложить в это всю благодарность, которую сейчас испытывает. Увы, выходит у нее не очень и бронзововолосый вампир продолжает смотреть со страхом и осуждением. Запоздало, Эльвина понимает, что не двигается он лишь потому, что девушка все так же держит руку с заклятьем в опасно близости от его ладони. На этот раз взять конечность под контроль удается быстрее, может, оттого, что девушка немного успокоилась, может, из-за усилившейся боли, которая теперь стала гораздо заметнее. Эльвина поморщилась и потрясла рукой, сбивая остатки заклятья и теперь о нем напоминали лишь несколько крошечных ожогов. Еще два вздоха и кинжал отправился в ножны. –Никогда…–ослабевшим голосом начала Эльвина.–Никогда больше… Ни при каких условиях… Не хватайте меня со спины. Боги… Я ведь только что чуть не… Боже… Девушка запустила обе ладони в волосы и до боли потянула их в разные стороны. От бессилия хотелось завыть прямо здесь, но было нельзя. Эльвина в отчаянии зажмурилась и помотала головой в надежде растрясти гнездо темных мыслей. Это не помогало. Иногда Эльвине казалось, что ей уже в принципе ничего не сможет помочь, ибо проблема сидит слишком глубоко. Червь бессильной злобы, недоверия и обиды, заботливо взращенный ее ангелами-предателями уже укоренился внутри настолько, что по праву считал ее тело собственным домом, а то немногое, что осталось от некогда влюбленной в жизнь девочки он монотонно подъедал, покуда свет ее не иссяк. Эль ненавидела эту опасную тварь. Эль ненавидела себя. –Ты как? –спросила она, синхронизируясь тремя голосами, не обращаясь ни к кому конкретно. Каждый из их группы осматривал другого с дотошностью, с которой умелый хирург внутренности, желая и одновременно боясь найти изъян. К счастью, Эльвина не успела навредить никому, во всяком случае физически. Белла, бросившая в Эль каменья подошла к возлюбленному и прижалась к его груди. Юноша притянул ее к себе и зарылся носом в волосы, как делал всегда во время стресса. Его до сих пор немого потряхивало, но в целом, на Эдвард не было и царапины. Впрочем, и Эммет отделался легким испугом и небольшой точкой на шее, которая уже спустя секунду исчезла. Сама Белла больше испугалась за возлюбленного, чем за себя, поскольку хотя и не понимала, чувствовала, что это легкое свечение на руке ведьмы не к добру. Однако, судя по всему, больше всех испугалась виновница произошедшего, которая теперь пыталась унять дрожь всего тела, плотнее обхватывая себя руками и растирая предплечья. Белле на мгновение даже показалось, что Эльвина готова заплакать, однако ни одной слезинки так и не скатилось. –Эль? –миролюбиво позвал Эммет, подходя ближе. Эльвина же помотала головой и напротив сделала несколько шагов подальше от них всех. На ее движение Эдвард недовольно зарычал, но, увидев, что опасность наоборот отходит, успокоился, хотя и не перестал сжимать в объятья любимую девушку. –Я не хотела вас пугать, –тихим и необычно для Эльвины извиняющимся тоном начала девушка. –Но у тебя это вышло! –зарычал в ответ Эдвард, за что получил суровый взгляд от старшего брата. –Эд, –предостерегающе зарычал он. «–Напомнить, как ты толкнул меня в камин, когда я в свой первый год сломал твой магнитофон случайным прикосновением? В огонь, Эдвард! Думаешь, ты меня этим не испугал? И не надо сейчас про то, что ты не хотел, о, братишка, я смотрел в твои глаза и в ту секунду ты хотел меня прикончить. А потом вот так же стоял прижавшись к стене и дрожа извинялся. Или тот случай, когда я едва не вырвал тебе руку, подумав, что ты напал на Роуз? Я ж и подумать не успел, но когда осознал… Я даже вспоминать не хочу эти минуты. Но мы друг друга простили, в конце то концов, у каждого бывают заскоки, «–подумал юноша специально громко, чтобы Эдвард услышал и, судя по скривившемуся выражению лица, брат его прекрасно понял. –Нет, он прав, –качнула головой чуть успокоившаяся Эльвина. –Черт, я едва не прикончила вас… –Ну, главное ж, что не прикончила, –невесело усмехнулся Эммет. –Сейчас то ты в норме? Эльвина пожала плечами. На самом деле, она уже очень давно не была и близка к понятию «норма». Пожалуй, примерно с того дня, как протянула ладонь зыбкой тени. –Я не хотела вредить вам, просто… — девушка огляделась. Вокруг все так же продолжала двигаться толпа, не замечая, или делая вид что не замечает, притормозивших подростков. Сотню людей, таких разных, но главное, все они реальные и живые. Эльвина испустила облегченный вздох, наконец осознав, что Его рядом нет и не было, только она, люди и вампиры, перед которыми девушка действительно чувствовала себя виноватой за эту вспышку гнева. –Это было не как там, на входе, я… Я приняла вас за другого… –Оу, бедолага, –зло усмехнулся Эдвард. Юноша злился. Злился на Эльвину, как на виновницу всего произошедшего. Злился на себя за то, что поддался уговорам и согласился на все это. Но больше всего он злился на Эммета. Брат не поддержал его! Эдвард никогда бы не признал это вслух, но если выбирать между Эмметом и Джаспером, юноша бы выбрал первого без раздумий. Конечно, он любил обоих, но Эм занимал в его сердце особое уникальное место. Когда этот гипперактивный новорожденный только появился в семье бронзововолосый и мысли не мог допустить, что тот станет ему братом, а смотря на новорожденные капризы, уж тем более старшим, однако, стоило признать, Эммету удалось. Он действительно был тем самым идеалом братишки, который воображают себе люди: отзывчивый, добрый, защищающий, верный и, что самое оказалось удивительное, мудрый. Он каким-то непостижимым образом всегда мог найти нужные слова и в защиту младших от родителей, и чтобы потом этим самым младшим устроить обличительную словесную трепку, отцу, конечно, уступающую, но зато куда более обидную. Таким образом для Эдварда старший брат всегда был тем, к кому юноша мог обраться, если родителям не стоило о чем то рассказывать, и он знал, что чтобы там не было, Эммет встанет на его сторону. В этом он был очень похож на их отца, готового до последнего вздоха быть за своих детей. По крайней мере юноша в это верил до этого момента. И вот теперь как гром среди ясного неба на их головы свалилась эта…девчонка, разом отбирая у юноши и отца и брата. Спрашивается, должен ли он за это ее хотя бы терпеть? –Я ему сочувствую, –напротив по доброму усмехнулся Эммет, пытаясь перевести ярость брата в шутку. –Ну, если еще раз схватишь меня со спины, у вас обоих будут все шансы выразить ему сопереживание лично, — как можно более беспечно пожала плечами Эльвина, лицо которой перестало выглядеть так, будто она готовится в одиночку сражаться с целой армией. –Но, я серьезно. Никогда. И остальным передайте. Это рефлекс…приобретенный рефлекс, но ужасно сильный. Раз на раз не приходится, и иногда я успеваю одуматься, но порой… Я так однажды чуть нашего магистра не прирезала, ну, я имею ввиду, что тогда мы были в очень теплых отношениях и это было бы странно. И вас и его спасло то, что от шока вы не дергались и далеко не всем так везет. Так что со мной лучше замирать, а там либо в себя приду, либо что-то отвлечет. Кстати, об этом… Белла, –тепло улыбнулась Эльвина, отвешивая полупоклон девушке. –Ты молодец. Правда, это было действительно очень умно. Не многие так хорошо соображают, когда напуганы до полусмерти. Свон улыбнулась, чувствуя, как к щекам подползает румянец. Комплемент, или нечто очень на него похожее, от самой Эльвины оказался очень приятным. Девушка даже как-то горделиво выпрямилась и немного отстранилась от Эдварда, показывая, что она в полном порядке и ей не нужна защита его объятий, даже если на самом деле находится в этих любящих руках было приятнее всего на свете. –Я не испугалась, –не совсем честно ответила Белла, украдкой наблюдая за Эдвардом. –За последний год не самый страшный случай. Нервную усмешку она, увы сдержать не смогла. Конечно, на самом деле Белле было страшно до дрожи в коленях, и она благодарила Бога за то, что Эдвард не мог прочитать ее мыслей, ведь иначе храбриться она бы не смогла. И дело было даже не в страхе за себя, в конечном счете, Белла действительно значительно осмелела после всех этих вампирских страстей, участницей которых стала по собственной воле, но если бы любимый пострадал… Это было даже представить страшно (особенно когда вместо того чтобы воображать, достаточно просто вспомнить). –Да уж представляю. Наверно это странно вот так узнать о нашем существовании, а потом и что все клеше из фильмов выдумка, но все куда опаснее? –Первое время, но я адаптировалась. Эдвард наполовину недоверчиво, наполовину недовольно фыркнул, тут же под строгим взглядом возлюбленной пряча это за кашель. –Это вряд ли, –не согласилась Эль, –ты еще много не знаешь. Но, как для человека, у тебя неплохо выходит пытаться вписаться. Интересной будешь новорожденной. Только, позволь дать один совет? Целься в голову. –Я пыталась…–закусила нижнюю губу и неловко рассмеялась Белла. –Надеюсь стать более ловкой, когда стану вампиром. Братья Каллен переглянулись и залились веселым смехом, к которому вскоре присоединилась и Эльвина. Нет, разумеется, вампиры были самыми ловкими существами на земле, многократно превосходя оборотней и даже магов за счет своих уж очень сильно возросших рефлексов. Однако, на то, чтобы стать таковыми у них уходили годы практики, ибо к новому телу нудно было привыкать, причем, чем аккуратнее тебе нужно двигаться, тем более необходимо практиковаться. Первое время, иногда год, иногда дольше, как бы грубо это не звучало, но вампирам подходит поговорка «сила есть, ума не надо». Не то чтобы переродившись они резко деградировали, но мозгу требовалось немало времени, чтобы привыкнуть к новому телу, которое было намного тяжелее, быстрее и физически сильнее человеческого. Создавался диссонанс между тем, как представляет себе последствия разум, и каковыми они выходят на самом деле. Что-то вроде: ты хотел запустить камень прыгать по воде, но первый взятый рассыпался в пыль, второй случайно снес вершину горы на соседнем материке, а третий не пролетел и пол метра. Иными словами, приходилось словно младенцу обучаться рассчитывать свои действия, заново познавая, как взаимодействовать с казалось бы привычным миром. Собственно, само название «новорожденный» применялось к новичкам именно ввиду их почти детской неуклюжести. –Не в обиду тебе, –просмеявшись пояснила Эль, –но во первых нет в мире чего-то более неловкого, чем новорожденный вампир, а во вторых, твое тело изменится, ты то останешься собой, просто откроешь новую грань своей личности. Придется учится, Белла, учится долго и упорно. Но, –поспешила успокоить человека Эльвина, задумчиво потирая подбородок и рассматривая девушку с головы до ног, — я думаю у тебя получится. В конце концов, у всех рано или поздно выходит. –Эм, спасибо, наверное. Эльвина хмыкнула. На это было бы даже интересно взглянуть. Не то чтобы раньше она не встречала людей, готовящиеся стать вампирами, однако, тех кому удалось таки обратиться были единицы и большинство из них принадлежало Вольтури, что, грубо говоря являлось лабораторными условиями. Аро очень быстро брал новеньких в оборот, зачаровывая их при помощи Челси и Корин, так что реально оценить, как они действительно приспосабливаются к новой, но известной жизни не представлялось возможным. Еще были наемники, но находились они в кланах, из-за чего ведьма видела их мельком. А тут наклевывался поистине уникальный экземпляр, и, быть может, стоило немного притормозить с открытием Врат, дабы удовлетворить научный интерес. –В любом случае, даже если вдруг передумаешь, ты не пропадешь с таким то опытом. Не каждый смог бы так сориентироваться и… Мне правда жаль, что вам пришлось это все пережить. –Охотно верю, –с нескрываемым сарказмом почти прорычал Эдвард. –Честно, мне плевать, –уже привычно издевательски холодно ответила ему Эль.– И, хочешь напрямую? Если бы вы со мной не пошли, то мы бы и не оказались в такой ситуации. –Ты очень херово извиняешься, знаешь об этом? –Уж как умею, –пожала плечами Эльвина. –А если бы не заклятье и не кинжал у глотки, вы бы не удостоились и этого. –Эй, а хочешь по настоящими извиниться? –вдруг встрепенулся Эммет. –Не особо, –скривившись, словно жевала лимон протянула Эльвина, оглядываясь в поисках пути отступления, –но судя по твоему тону, выбора у меня нет. –Без обмана, проведем это день вместе! От радости юноша едва ли не прыгал. Сам того не желая он вогнал Эльвину в неловкое положение и теперь был уверен, что девушка не откажет. Конечно, в случае с ведьмой, нельзя было что-то сказать наверняка, в конце концов она могла просто послать их всех и вновь продолжить свой путь в одиночестве, но теперь появилась хотя бы одна ниточка, за которую юноша мог дернуть, и он, разумеется, собирался этим воспользоваться. –Ты серьезно, Эммет, после всего Этого? –так некстати вмешался младший брат. –Да ладно тебе, Эдди! До этого ж нормально общались. –Мне кажется это плохая идея, Эммет, –уцепилась за брошенный Эдвардом спасательный жилет Эльвина, — Мало ли, на вас нападу, Беллу напугаю. –Я же сказала, что не напугана, –возмутилась девушка, которой уже осточертело, что с ней носятся как с хрустальной. –Правда. Все нормально. Я тоже хочу посмотреть на настоящего…в смысле другого настоящего мага. –Белла… –Эдвард, Джаспер буквально хотел меня съесть и ты, чтобы это предотвратить швырнул меня в стену, опять же буквально. Как видишь, мы все еще встречаемся и с Джаспером я общаюсь. Нельзя судить кого-то по одному промаху. О том, что это правило не работает, когда такой так называемый «промах» заканчивается летальным исходом Белла предпочла не говорить по трем причинам. Первая: они все были живы, и, как понимала Свон, такие вещи как угроза жизни происходят у вампиров регулярно, из чего и вытекала вторая причина: признай Белла, насколько ей страшно оказаться под перекрестным огнем, Эдвард вновь заведет свою шарманку про то, что бы человеком гораздо лучше. Да и кроме того, причина номер три заключалась в том, что Белль хотелось своими глазами оценить угрозу, исходящую от магов. Она уже на своем опыте поняла, что нельзя судить вид по одному лишь ее представителю. Это тоже самое, как если бы всех вампиров она оценила по Карлайлу и наивно бы полагала, что они ангелы во плоти, или напротив, встретив первым Аро сочла бы Дьявола более приятной компанией. И Эля, не смотря на то, чьей дочерью являлась, явно была вторым типом представителей. –Вот и отлично! — ударил по своим бедрам Эммет и весело подмигнул Белле. –Хорошо, что ты не из трусливых зануд, в отличии от кое-кого. Давай, Эдди, даже девчонка не боится… Или ты у нас трусливая курочка? Ко-ко-ко-ко, –принялся со смехом кудахтать вампир, при этом размахивая согнутыми в локтях руками, якобы изображающими крылья птицы. –Помяни мое слово…–начал было оскорбленный Эдвард, но был прерван усилившимся кудахтаньем. –Кончай трястись, братишка, все будет хорошо. Главное правило, не трогать сзади, это я заполнил. Давайте, а то так весь день потеряем! Эммет вприпрыжку двинулся дальше по улочке, образованной палатками. Чуть погодя за ним устремилась Белла. Эдвард же обменялся презрительным взглядом с Эльвиной и они нехотя поплелись за радостной парой, думая лишь о том, как же хорошо было, пока они не были знакомы. На самом деле, вампир бы даже не возражал против компании брата на свидании, а Эль с радостью бы разделила этот день…да хоть с тем же Феликсом, если выбирать из компании шумных, не самых академически одаренных, но исполнительных вампиров, которых ведьма могла терпеть рядом. Увы, не всем мечтаниям суждено сбыться. –Эй, ну что с лицами, от ваших мосек не только молоко скиснет, но и сыр заплесневеет. Давайте что ли как-то порадостнее, все-таки такой чудесный день! –Ты всегда такой ебанутый оптимист? –устало спросила Эльвина, осматриваясь по сторонам в поисках нужной вывески. На глаза наконец попалось то, что она высматривала и, как бы не прискорбно это было признавать, Повелитель оказался прав и нужный шатер был совсем недалеко и более того, Эль несколько раз цепляла его взглядом. –Всегда, –буркнул Эдвард, посылая брату взгляд, которым обещал по возвращению домой все кары небесные. –Кто-то же должен, –неожиданно странным тоном, в котором над весельем главенствовала неясная усталость и едва уловимая печаль, ответил Эммет после недолгого молчания. Эльвина перевела взгляд на него и долго смотрела в веселые золотые глаза, понимая, Эммет вовсе не идиот.