Чёрное с белым. История первая: Гибель

Жара на улице стояла почти летняя. Из-за туч даже неожиданно выглянуло солнце, отчего копании пришлось немного перестроить маршрут, скрывшись в тени зонтов. Сейчас они стояли под одним из навесов продавца детских игрушек, которые сверкали всеми цветами радуги и пищали на все лады, будто бы стараясь довести Эльвину до нервного срыва. Сама ведьма присела на раскаленный асфальт и принялась по памяти чертить на дорожной пыли карту к месту их следующих закупок. Эммет примостился рядом и время от времени подсказывал, неприятно почавкивая сладкой ватой, купленной, пока ведьма отлучилась в лавку с тканями. Туда она ходила одна, ибо «оу, нет, ребят, боюсь там вам будут не рады. Видите красные точки на его одежде? Охотники на вампиров ставят по одной каждый раз, когда убивают очередного кровососа, так что…». В общем сестрица пошла без провожатых (и даже Белла не рискнула пойти, хотя Эдвард не дал бы ей сделать это в любом случае) и вернулась довольно быстро, объяснив это загруженностью продавца и его на редкость человеческим характером. В руках она принесла небольшой сверток хлопковой ткани, отрез льна, парочку шкурок змей и пять листов кожи которую вампиры не смогли определить сразу, а потом, когда луч солнца скользнул по гладкой поверхности и та засияла тысячами бриллиантов, синхронно вздрогнули и отшатнулись. Эль на это лишь пожала плечами. Белла же, к стыду своему, больше задумалась о том, как в принципе с вампира сняли кожу, да еще и сделали ее такой тонкой и податливой. Об этом она думала и сейчас, потягивая прохладную воду. –Специальный раствор, –вдруг вторглась в ее мысли Эльвина, которая даже не подняла головы от своих рисунков. –Кожу вымачивают в специальном растворе. А снимают кинжалом-иглой. Зрелище примерзкое. И нет, Эдвард, тебя не должно это тревожить, мне проще покупать, чем делать самой. Не успевший задать вопрос Каллен фыркнул и закинул руку на плечо любимой. Для него не было секретом, что с вампирами можно так поступить. Кожа их, даже обработанная, отличалась особой прочностью, поэтому Вольтури часто использовали останки преступников (а иногда и невиновных), чтобы делать листы, а затем сшивать их в книги. Видимо, маги эту идею подхватили очень охотно, что не могло не настораживать. Если среди вампиров такое практиковали лишь короли, то вот чернокнижники по всей видимости чуть ли не повсеместно отлавливали его сородичей, чтобы запечатлеть в истории свои темные делишки. Белла под его пальцами вздрогнула. Видимо она наконец во всех подробностях представила, как это должно выглядеть. Ее полный тревоги взгляд, направленный на Эдварда лишь подтверждал предположения юноши. Чтобы успокоить милую овечку лев мягко улыбнулся и крепче прижал ее к себе. В его руках она в безопасности. Даже если Эдуарду придется сражаться с армией магов, ни один из них не получит и чешуйки ее кожи вампир она будет или человек. –Фу, –фыркнул в сторону Эммет и поспешил заесть неприятное послевкусие мысли сладкой ватой. Он знал не понаслышке, как это выглядит. Как-то по незнанию испортил древнюю книгу и взбешенный Кай потащил его в подземелья, где собирался заставить сдирать кожу с одного из пленников, и «милостиво» решил продемонстрировать как это делать. Сквозь пелену слез замерший от отвращения и ужаса Эммет наблюдал, как вампир ловко орудовал ножом над ногой несчастного, отделяя окаменевшую кожу от мышц с почти маниакальным трепетом. Сам, конечно, Эммет ничего сделать не успел, ибо в темницу ворвался разъяренный отец и не менее взволнованный Аро, однако вид тонких белых нитей, что тянулись за лоскутом кожи он вряд ли когда-нибудь забудет. –Да, действительно «фу», –будто бы согласилась Эль, но потом подняла презрительный взгляд на Эммета и кивнула на сладкую вату. –Как ты ЭТО ешь? –Эй, она вкусная! Сама попробуй! Атлет оторвал приличный кусок он сладкого облака и практически ткнул в нос ведьмы. Та на это зло фыркнула и оттолкнула угощение от своего лица. –Если я съем хоть кусочек, точно отправлюсь в кому. Боги, тут же буквально один сахар. –Ты даже не пробовала! –Пробовала. У магов есть похожее…блюдо. Меня насильно заставили его съесть, а потом я блевала дальше, чем видела. –Может, у тебя аллергия на сладкое? –миролюбиво предложила Белла, якобы незаметно подмигивая, чтобы ведьма поддержала эту идею, ибо понимала, просто так Эммет не отстанет. –Нет у меня такой аллергии, –игнорирует ее намеки Эль. –Просто сладкое не люблю. –Врешь! –не унимался вампир. –Я видел в холодильнике шоколадку! –Да. Черный горький шоколад. Из настоящих какао-бобов. Его Дем где-то заказывает, в магазинах такой не найти, так что, извини, попробовать не дам, но, поверь, он не сладкий. Отдохнули? Эльвина резко поднялась с земли и вышла прямо под лучи солнца, указывая вампирам на тонкую полосну тени. Эдвард с Эмметом синхронно застонали, но двинулись по узкой тропинке безопасности, проклиная того, кто придумал наделить вампиров светящейся как диско-шар кожей. Белла порывалась поддержать бедующую семью и пройти весь путь неловко переставляя ноги и двигаясь крошечными шагами, однако, пару раз навернувшись, все же присоединилась к ведьме, не слишком старающейся идти помедленнее. –А у вас нет зелья, чтобы вампиры не светились? –скорее в шутку спросила Свон, мягко погладив по руке Эдварда для ободрения. –Есть, –совершенно серьезно ответила Эль. –Кай создал формулу, а я ее доработала. –Погоди, а почему тогда…? –Во первых, стоимость. Ингредиенты там очень дорогие и варится оно долго. Во вторых ненадежность. Капля воды, сильный ветер и все, его как не бывало. Да и испаряемость большая, при такой адском пекле максимум пол часа держаться будет, а в среднем не больше двух. И последнее, но самое важное. Вольтури нужны способы убирать неугодных и обвинение в раскрытии самый действенный, –Эльвина грустно усмехнулась, смотря на мучающихся вампиров. –А вообще, мальчики, носили бы вы с собой зонтики. Юноши остановились и широко открытыми глазами уставились на улыбающуюся ведьму. Это было настолько просто и очевидно, что стыд за недогадливость пробирал до самых костей. Зонтики. Обычные зонтики. Вампиры не пользовались ими во время дождя, поскольку не боялись промокнуть однако насколько бы легче стала их жизнь, пользуйся они зонтами при солнце. Да, выглядело бы это странно, но их ведь итак считали странными, так что терять по сути было нечего. Эдвард изо всех сил боролся с желанием ударить себя по лбу. Гребаные зонтики! Благо, от комментария Эльвина воздержалась, лишь издевательски хохотнув. Залитый солнцем участок остался позади уже вскоре и компания оказалась в «удивительном мире магии». Идти сюда Эль не хотела, но так было короче всего и безопаснее, поэтому ведьма с хвостом из вампиров и человека постаралась как можно быстрее лавировать между гадателями на картах, зачаровщиками змей и предсказателями бедующего. На удивление шарлатаны, будто что то чувствую, даже не пытались заговорить с ней, предпочитая манить к себе лишь Беллу и иногда Эммета (на что Эль усмехнулась, мол, не такие уж они и бездарные, раз сумели разглядеть, к кому маслится). Тем удивительнее было, когда резкий порыв ветра пролетел прямо рядом с ведьмой и чьи то тонкие пальцы вцепились в ее запястье со страшной силой. Эльвина только и успела что дернуть руку обратно на себя и приготовить заклятье прежде чем ее оглушил звонкий, полный радости крик: –Эльви! Эльви, это ты! Перед Эльвиной стояла молодая девушка, едва ли старше двадцати. Она была всего на пол головы выше ведьмы, и менее худощава. Идеально подобранное пурпурное с белыми узорами платье село точно по фигуре, подчеркивая достоинства юного тела. Украшал его значок магов с четырьмя лучами, прицепленный к левой груди на булавку. Оливковая кожа ее буквально светилась неясным сиянием молодости и здоровья. От нее пахло лавандой, бергамотом и чем то, от чего Эльвине хотелось зарыться в пшеничные кудри и разрыдаться. На миловидном, почти кукольном лице сияла искренним счастьем улыбка, но даже растянувшись в ней ее пухлые губы практически не теряли объем. Маленький носик подрагивал от предвкушения и частого дыхания. И это бы, возможно, пугало, если бы не непропорционально огромные серые глаза, смотревшие с такой любовью, с какой не каждая мать смотрит на свое дитя. Жизнерадостная девушка не стала дожидаться ответа и бросилась Эльвине на шею, практически душа ее в своих объятьях. Кожа ее была теплой и мягкая, как самый лучший на свете бархат. Непослушные короткие локоны, собранные в два нелепых хвостика щекотали лицо Эль, отчего непроизвольная улыбка коснулась ее губ. Совсем как старые добрые… Нежные губы коснулись щеки ведьмы, когда девушка не разжимая объятий ткнулась в висок Эль кончиком носа. –Эльви! — вновь вскрикнула девушка и во вскрике этом уловили вампиры тот самый акцент, который был свойственен всем повстречавшимся до этого магам. Однако, в отличии от прочих эта ведьма явно была знакома с их домашней колдуньей и отношения имела весьма теплые. Если это, конечно, не был специфичный магический захват с целью удушить. Впрочем, даже будь это так Эль явно отвечала тем же, ибо всего несколько секунд она стояла неподвижным истуканом, после чего неожиданно расслабилась и крепко обхватила за талию незнакомку, правда, всего одной рукой. –Антхеа…–прошептала Эльвина почти не двигая губами, будто и вовсе не говорила имя, а испустила полный облегчения вздох. –Милая моя Анте… Эль почувствовала как неприятно защипало глаза. Было больно, очень больно где то в области сжавшегося сердца. А еще радостно и спокойно, как когда получаешь весточку от давно пропавшего любимого брата. Про внезапно вернувшихся в жизнь говорят «будто призрака увидел», но сейчас Эль рада выделить этого «призрака» как никого другого. Антхеа мелко дрожала от переполнявших чувств, Эль тоже подрагивала, едва ли понимая, что сотрясают ее тихие рыдания. Ноги подкашивались, у Анте тоже, и девушки едва ли не оседали на асфальт, ища опору друг в друге. Внезапно Эль рассмеялась болезненным надрывным смехом в котором плескалось счастье, крошечное, но очень сильное. Она никак не могла поверить, что вновь прижимает к себе лучик солнца: самое милое и невинное создание Богов, ее наивную Анте. Ее Анте. Их Анте. Эль помнила все, будто это было вчера. Их было четверо, когда Эль пересекла порог Башни. Компания, объединённая не только одним столом в зале пира, но и неким духовные единение, постичь которое у ведьмы так и не вышло. Они были удивительно разными, но отчего-то казалось, что друг без друга существовать не должны. Софи была умна и очень талантлива. Идеальная ученица, одна из лучших в момент их совместной учёбы, следующая всем правилам и едва ли не в рот мастерам заглядывающая. Покладистая и верная, ровно такая из какой бы вышел отличный советник, но никак не мастер. Пьер же был совершенно противоположным. Не отличающийся огромной врождённое силой или большим умом, однако бесконечно амбициозный маг тоже входил в список лучших за умение действовать быстро и без инструкций. Он был их подстрекателем на нарушение правил: таскал вино в комнаты, запрещённые травы, опять же он доставал. Гордый и независимый, при том изворотливый как уж, вот он то стал бы отличным мастером. Как затесалась к ним совершенно бесталанная и наивная Антхеа для Эль всегда оставалось загадкой. Впрочем, как и в принципе смысл пребывания этой ведьмы в Башне. Антхеа всегда была себе на уме. Во время сложного похода остановиться понюхать цветочек, а затем вовсе забыть про задание и отправиться гулять-в этом была вся Анте. Казалось, она и вовсе не понимает к чему из готовят и просто наслаждается компанией магов, а те, в свою очередь умилялись её детскому взгляду на мир. Анте была беззащитным цветком и младшей сестрой, которую хотелось уберечь от злого и порочного мира. Клеем же, удерживающим этих столь разных магов был Кенес-брат Ибрагима, в компанию не вошедшего из-за серьёзного конфликта с Пьером. Кен был самым дружелюбный магом, который только существует. Он, кажется, любил и принимал всех. Душа компании, как сказали бы о нем люди. С ним не бывало скучно или неловко, и поговорив пару минут, ты с удивлением обнаруживаешь, что будто знаешь его всю жизнь. Он был первым подмастерьем, которого встретила Эль, он же позвал её в магический мир, а там и за их стол. Нет, она никогда не считала их друзьями. Так, соученики, с которыми она проводила время, поскольку больше все равно было не с кем. Однако, тем не менее, Эль бы солгал, если бы сказала, что ничего не чувствую к ним. Несколько лет вместе просто так из памяти не выкинешь, и все те моменты, когда ведьма рыдала на плече одного из них, когда распевала песни, когда играла в игры и доверяла в момент отчаяния самые страшные тайны тоже, увы, пальцем не стереть. Задушевные беседы они вели редко, и тем не менее таковые случались, и мягкий поцелуй в висок невиданным образом отгонял дурные мысли, вино растворяло их, а накинутый на плечи плед и пальцы, сжимающие ладони нежно и сильно дарили покой и создавали непробиваемый щит, стену, за которой казалось ничего больше не угрожает. Эль долгие годы держала в себе те чувства, которые пришлось спрятать, когда ведьма покинула Башню. Так было проще. Так было лучше. Не вспоминать о светлых моментах, не вспоминать о мгновениях единства, чтобы сердце не обжигало тупой болью от тоски по вечерам перед камином. Теперь же платина наконец прорвалась, затопляя все мысли волной воспоминаний. Лучше бы Анте как Пьер и Софи предала ее! Лучше бы ненавидела! Тогда бы Эль не было бы так плохо, тогда бы она могла ну чувствовать. –Эльви! –вновь радостно прокричала Антхеа, сжимая ведьму еще крепче, хотя казалось сильнее прижаться уже нельзя. –Анте! — вдруг опомнившись так же вскрикивает Эльвина и резко оттолкнув переходит на истеричный шепот.–Тише! Кто-нибудь услышит! Темная ведьма вздрагивает всем телом и смотрит виновато осознав, какую ошибку совершила. Плечи под вытянутыми руками Эльвины нервно подрагиваю, а голова начавшей лепетать несуразицу знакомой вертится излишне быстро для по лебединому тонкой шеи, создавая впечатление, что сейчас отвалится. Со вздохом Эль не находит ничего лучше, чем вновь притянуть в объятья перепугавшуюся малышку в теле взрослой. Как можно нежнее гладит Эльвина Анте по спине и шепчет удивительно ласково. –Ну все, все… Тише, Анте, милая, моя, тише. Взгляд Эль не смотря на мягкость слов злой и настороженный. Он мечется в разные стороны, выискивая потенциальную угрозу. Волосы лезут в лицо и перекрывают обзор, поэтому ведьма убирает их, их всех сил стараясь, чтобы выглядело это как дружеский жест. К счастью, все спокойно. Во всяком случае люди лишь пару раз бросили неодобрительные взгляды, но, кажется, совершенно не заинтересовались странной парочкой. –Кто то мог услышать, а я…–объясняет Эль, когда Антхеа наконец успокаивается и нехотя отстраняется, стоит рукам темной ведьмы перестать удерживать. –Прости…–четко, но шепотом пищит Анте. –простипростипростиапрости Вид у нее при этом до того жалкий, что Эльвине даже злится не хочется, хоть и понимает она, что старая знакомая едва не прикончила ее всеми этими криками. Еще раз тяжело вздохнув ведьма на мгновение сжимает плечо Анте и улыбается ей, мол, все нормально. –Ничего, но, будь пожалуйста, потише. Лишние уши нам не к чему. Эльвина оглядывается по сторонам, но в приделах видимости нет никого, кто бы мог быть источником опасности. Сделав пару шагов назад ведьма как можно незаметнее дергает опущенными руками и одними губами читает заклятье. Тонкие золотые ниточки начинают тянутся по асфальту во все стороны. Длинны их, конечно, не хватит на всю ярмарку, но во всяком случае в приделах слышимости они шпионов найдут. К счастью, почти все нити повисают на земле. Лишь несколько плотно обвивающих ноги Анте, Эммета, Беллы, Эдварда (но это не удивительно, ибо их мысли явно связаны сейчас с ведьмой) и парочки «предсказательниц» неподалеку загораются чуть сильнее и натягиваются. Но всего на мгновение, ибо в следующую секунду Эль вновь встряхивает руками и заклятье развеивается. Все, кто допустил мысль о ведьме ожидаемо шипят и хватаются за ногу, которую неприятно кольнуло, но эффект проходит столь же неожиданно, поэтому Эльвина уверена, люди о нем даже не вспомнят. Куда большее девушку тревожит, что шпионы-вампиры вполне могли бы услышать этот крик издалека и, хотя она очень надеется на их невнимательности, все же лучше перестраховаться, чем пожалеть. –Есть место где мы могли бы… –Эль неопределенно махнула головой, обводя подбородком людей вокруг. –Оудадаконечно, –тараторит ведьма столь быстро, что слова ее, пусть и сказанные на английском, практически невозможно разобрать. И столь же быстро как говорит, хватает она Эль за руку и со всех сил, едва ли не бегом утягивает ее в сторону небольшого фиолетово шатра, расшитого золотыми звездами. Эльвина только и успевает обернуться к свое компании и пискнуть, чтобы они шли за ней, как ее буквально вталкивают внутрь темного, душного, пропахшего дурманящими травами «помещения». После солнца улицы ведьме все кажется совсем черным, не спасает даже свет от нескольких крошечных светодиодных лампочек, установленных на, по всей видимости, рабочем столе. Но не успевает Эль даже промаргаться, как мимо нее словно смерч проносится и шатер заливается ярчайшим белым светом от солнца, что теперь проникает внутрь сквозь отверстие в потолке. От таких перемен голова идет кругом и Эль практически готова упасть, но крепкие объятья вновь подхватывают ее и кажется даже немного приподнимают над полом, однако шокированная встряской Эль уже не в чем не уверена. Ее, точно куклу тряпичную, кружат при этом обдавая звуковой волной из бесконечного повторения ее имени. Следующее, что чувствует Эльвина это новое дуновение ветра совсем рядом, которому предшествуют тяжелые шаги и крик «Ну-ка пусти ее!». По блеску ведьма понимает, что в шатер ворвался вампир, по голосу осознает, что Эммет. А вот Антхеа, увы, может опознать только первый признак и жутко пугается, поэтому резко разжимает руки и принимается судорожно искать кинжал, вновь причитая себе под нос что то неразборчивое, но в этот раз угрожающее. Эль по инерции пролетает еще немного и со всего размаху падает на пол, благо, заваленный подушками. Оттуда, правда, ее быстро поднимают и закидывают на плечо с явным намерением унести как можно скорее. –Так стоп! — наконец обретает голос ведьма, стараясь говорить как можно четче, не смотря на то, что перед глазами ее все еще мелькают разноцветные точки. –Поставь меня немедленно! Эммет не успел сделать и пару шагов прежде чем от сестры прилетел неожиданные приказ. Парень всего секунду борется между тем, чтобы выполнить, поскольку Эльвина знает, что происходит, и тем, чтобы унести ведьму, поскольку ее могли околдовать. Сложную дилемму помогает решить сильный жар в руке, отчего та сама собой разжимается и Эль вновь падает на пол, успев лишь выкрикнуть ругательство. –Анте, я его знаю! –кричит ведьма, начиная словно раненый солдат ползти к бывшей соученице. Та ее будто бы не слышит, продолжая паниковать, однако, для Эль сейчас это меньшая из проблем, ибо Антхеа совершенно неопасна. Наверняка, она и кинжал то не надела, а магия…младенец обладает большим искусством в их основном ремесле, чем бедняжка Анте. Здраво рассудив, что утешить она всегда успеет, Эльвина развернулась к Эммету. Ей понадобилась секунда осознать, что именно встревожило ее в его одиночестве. –Где второй?! Эдвард ведь не…? Блядь! Девушка все так же ползком пробирается к выходу и что есть мочи кричи: –Эдвард! Вернись, я ее знаю! К счастью, с Беллой на буксире Эдвард отойти далеко не успел и крик услышал. Он резко остановился и обернулся назад гадая, уловка ли это или взаправду Эль. «Каллен, сука, быстро сюда!» и «Не дергай Карлайла, он мне весь мозг вынесет!» отчего то убедительно склоняли чашу весов ко второму варианту. –Эдвард? –непонимающе спросила Белла и огляделась по сторонам. Юноша успокаивающе погладил ее по волосам. Он и сам мало что понимал. «Ну гад, если он будет капать мне на мозги, то я вскрою твой череп и буду делать это буквально! Твоим же, сука, ядом!» — донеслось до юноши как раз в тот момент, когда причина беспокойства Эль взял наконец взял трубку. –А? –переспросил Эдвард, в голове которого уж как-то слишком живо всплыла картинка кары, обещанной ведьмой. –А, нет, нет, ничего, Карлайл… Да, все, все нормально… Я просто, это… Нет, правда, все нормально… Карлайл, нет, не нужно, пожалуйста… Правда, нет, Карлайл, все в порядке… Да нормально у меня все с голосом!.. Да, прости, извини, но правда, все нормально, мы… Нет, она тоже в порядке… Ничего, я… Я попозже позвоню… Но все нормально… Нет, не надо приезжать. Юноша повесил трубку прежде, чем отец успел что-то еще сказать и кивнул Белле, мол, пошли. Как и Карлайл она тоже тут же начала расспрос, но ей, к счастью хватило «Эль ее знает и завет нас обратно». Отцу же по дороге юноша написал «Дома объясню, но все в порядке». Карлайл попытался позвонить, но сын (проклиная себя последними словами) вызов сбросил и отправил «Не беспокойся, мы в полном порядке. Сейчас неудобно говорить». Хотя на самом деле очень хотелось ответить на звонок и нажаловаться отцу на «сестрицу», однако, Эдвард понимал, лучше от этого никому не станет. Да и совесть немного гложела, ведь он позволил брату в одиночку отправится в логово ведьмы вызволять…собственно, такую же ведьму. «Я выезжаю за вами» Карлайл. «Не нужно» Сын Эдвард. «Это был не вопрос» Карлайл. «Скажи мне где вы» Карлайл. Эдвард застонал. Спорить с отцом, если тот что то уже решил было просто невозможно. Их мирная прогулка окончена и да, как и предсказывал Эдвард, виной тому была Эльвина. Юноша закатил глаза. Ну вот и где он был не прав? Хотелось бы сказать это и Эммету (который тоже частично виноват вообще то) и Белле, но возлюбленная выглядела чересчур встревоженной, поэтому Эдвард не стал добивать ее классическим «Я был прав». Вместо этого он поцеловал ее в макушку, поражаясь, насколько же она все-таки смелая. Маг, опасное существо, с которыми девушке раньше не приходилось иметь дело, без труда утаскивает с собой ведьму, по ее заверению сильнейшую из ныне живущих, а два вампира теперь тянут аппетитного, что уж греха таить, человека прямо в логово к волшебнице. Жалко юноше сейчас как никогда, что не может он читать ее мысли. Уж очень хотелось бы ему хоть на миг посмотреть, что творится в этой безрассудной голове. Что ж, в любом случае, рассудок должен сохранять хотя бы один из них, поэтому, оставив Беллу на безопасном расстоянии и велев бежать, если что то пойдет не так, юноша отправился в шатер один. Под возмущение возлюбленной, конечно, но один. И вот недовольство одной девушки сменилось яростью другой. Стоило Эдварду поднять полог и проскользнуть внутрь, он стал свидетелем очень злой Эльвины, опасно шипящей в сторону Эммета: –Если ты сломал мне ребро, я сломаю тебе жизнь! Его брат на это мямлил что то про то, что хотел помочь и пытался хотя бы коснуться потирающей бок Эльвины, но девушка ловко избегала касаний и шипела как гадюка. Может, стоило оставить ее тому ненавистнику людей? Исключительно в целях перевоспитания, конечно. Новая же маг, по видимому, действительно являлась подружкой их домашней ведьмы. Во всяком случае причитала она точно так же как Эммет и пускала на него взгляды злые, однако смотрелись они с ее внешностью уж как-то слишком комично, отчего Эдвард не смог сдержать усмешки. –Третья где? –тут же отреагировала на его приход Эльвина, наконец перестав растирать ребра и позволив ведьме обнять себя. –Где надо, –предупреждающе ответил Эдвард, сверля глазами подружку Эль. Ведьма была…милой? На самом деле даже слишком. Бывает среди людей такой типаж, при первом взгляде на который, ты не можешь сказать о человеке совершенно ничего плохого. На ум приходит только слово «трогательный» и кажется, будто такой не то что сотворить зло, даже помыслить о нем не способен. Вот и эта ведьма была именно такой. Она выглядела как игрушка, дорогая, бесспорно, коллекционная. Невинное создание, хрупкое, нежное и слащавое. Будь она конфетой, наверняка бы была такой, от которой сводит зубы. И, пожалуй, это стало бы единственным ее недостатком, ибо в остальном она была совершенна. Ее кожа, ее волосы, ее тело… Но больше всего цепляли глаза: огромные, честные, и светлые какие бывают только у младенцев. Глядя на нее казалось, что все плохое обошло стороной это взрослое дитя, не знали ее руки работы в поле, не трепал ее локонов ветер погони, не смели застилать взгляд слезы боли. Она казалась хрупким цветком, который взрастили в теплице, вдали от ее собратьев, чтобы уличная пыль не смела осквернить чистоту прекрасного создания. Но Эдварда не обмануть так просто. Он уже усвоил сегодня урок о магическом мире. Все, что выглядит мило — опасная тварь. Если это милое еще и любит Эльвину, опасно оно вдвойне. Втройне. Эльвина кивнула, поняв причину беспокойства Эдварда. Она и сама беспокоилась, хоть и по несколько иным причинам. Теперь, когда первый шок от встречи спал, душу начали раздирать сомнения. Эль старательно глушила их, чтобы не выдать себя, но… Ее предали Пьер и Софи. Делая вид, что отвечает на объятье, Эль сама схватилась за предплечья Анте так, чтобы в случае необходимости остановить удушье и перекинуть ведьму через себя. –Мне лично похуй, но если она побежала жаловаться Карлайлу, то бегать она потом вообще не сможет, –хмыкнула безразлично Эльвина, а потом добавила: –Психи! Эдвард зло цокнул, но во имя собственной безопасности и безопасности Беллы решил пока промолчать о том что за ними уже едут. В дальнейшем скандала, разумеется, не избежать, но почему то ему казалось (хоть это и было наивно), что Карлайл поможет в любом конфликте. Во всяком случае он хотя бы не даст Эль нападать на них, а словесную брань Эдвард выдержит, не один год с Розали прожил. –Иди, возвращай, пока не потерялась, –велела Эль, махнув в сторону выхода. Эдвард продолжил сверлить недоверчивым взглядом двух ведьм даже когда Эммет слегка подтолкнул его в сторону щели в шатре. На это Эльвина все же не сдержалась и закатила глаза. «Неужели ты и вправду считаешь, что если это ловушка ей в одиночку безопаснее, чем с обученным магом и двумя вампирами?»–подумала она, но в слух сказала: –Да твою ж мать, нормально все, я ее знаю, это Антхеа, мы вместе учились. И их я знаю, –уже без раздражения добавила она, обращаясь к ведьме. Антхеа тут же расслабилась и лучезарная улыбка вновь озарила ее лицо. Ведьма выглядела так, будто ребенка привели в магазин игрушек и объявили, что это все теперь его. Хлопнув от перевозбуждения в ладоши она тут же приветливо протянула руки ладонями вверх, но, подумав с пол секунды снова подняла их и приветливо помахала в более традиционном среди людей приветствии. Эдвард на это совсем недружелюбно нахмурился, но из шатра вышел. Он, конечно, надеялся, что возвращаться не придется, но если Белла захочет… Впрочем, кого обманывать, не «если», а «когда». –АтыДеметрий, да? –быстрым, будто бы ре сломавшимся детским голосом спросила ведьма, внезапно разжав объятья и подбежав к Эммету, чтобы обеими руками ухватить его ладони. — Эль постоянноговорила про тебя, без умолку! Честно-честно! ДеметрийтоДеметрийсеДеметрийДеметрий… У тебя забавное имя! Мнеононравятся, но мневсе именанравятся. Ноитвое, Деметриймне… –Нет я не…–попытался остановить поток слов вампир, но ему наглости не хватило твердо прервать эту девчонку, заглядывающую ему прямо в душу с неподдельным восторгом. –Анте, –спокойно, но твердо остановила ее Эльвина, подойдя ближе и положив руку на плечо колдуньи. –Это не он. Анте, это — Эммет. Эммет — это Анте. Антхеа. Анте, Деметрий он из Вольтури, а Эммет и Эдвард…они идиоты. Секундное разочарование отразилось на лице ведьмы, отчего Эммету стало даже немного обидно, впрочем она все еще сжимала его руку, только теперь лишь одной ладонью, ибо пальцы второй потирали подбородок, когда юная волшебница задумалась. –Хммм, –протянула она. –Я думала Вольтури — идиоты. На это заявление Эль и Эммет синхронно рассмеялись, в то время как Антхеа лишь непонимающе вздернула бровь и уставилась на Эль. –Хех, –вдоволь просмеявшись попыталась взять себя в руки Эльвина, –ну да, но… Это… Идиоты, но немного по другому. А это Белла, –поспешила сменить тему ведьма, как только в шатер вошли еще двое, –и предвосхищая вопрос да, она человек, но трогать не советую, Эдвард у нас немного сильно тронутый. Думаю, пока Карлайл тащил его из морга пару раз ронял на голову. –Я думаю, после тебя он не совершал такой ошибки, –усмехнулся Эдвард, но, как и было предсказано Эльвиной, стал так, чтобы милая ведьма не смогла в случае чего добраться до Беллы. Это было главное условие, при котором они вообще вошли в этот шатер. Эдвард до сих пор сомневался в этой идеи, но, как и ожидалось, Белле уж очень захотелось посмотреть на мага, с которым Эльвина, кажется ладила. Или во всяком случае могла нормально и спокойно поговорить. И девушка была приятно удивлена, когда ведьма действительно оказалась очень дружелюбной. Она явно была удивлена увидеть человека, но, хотя бы не смотрела на Беллу как на диковинную зверушку и не призирала, , оказывается, уже успех в мире магов. Антхеа (именно так назвал ее Эдвард) тут же подлетела к новоприбывшим и, оставаясь на почтительном расстоянии, принялась скакать вокруг, хлопая в ладоши. –Это нормально? –шепотом спросил Эммет, несколько беспокоясь за брата и будущую сестру. –Для Анте да, –кивнула настоящая. –Ого, реальночеловек?! Этотакздорово! Здоровоздоровоздоровоздовро…! Добропожаловать, милая! Ах, какаяты красива! Настоящийчеловечек скоторымможно говорить! Чтоты знаешь о магии?! ХХочешьрасскажу?! Я все расскажу! Расскажимне! Раскажираскжирасскажимнеолюдях! Вы ттакимилые, такиестранные! Я не могу, не могунемогунемогу говоритьслюдьми открыто, но стобоймогу! Могумогумогу!.. А это не опасно? –спросила Анте полным страха голосом, внезапно остановившись. –Очень, –не стала лгать Эль и игриво дернула плечами. На удивление, страх Антхеи тут же испарился, будто его и не было и девушка продолжила свои бешеные скачки с момента, на котором остановилась. –Тогдавдвойнездоров! Мы все тут такиесмелые! Тысмелая, ясмнелая, онисмелые, оносмелое, мысмелые, высмелые, онсмелый, онасмелая, тысмелая, я… Ой, это уже было… Тттттгда все смелые! Ооо! Не волнуйтесь, есличто Эль защитит вас от Вольтури у нее там многознакомых. –У них там тоже много знакомых, –усмехнулась Эль. –Оу, выпоэтому вместе? Компания обменялась взглядами, значение, которых Анте не поняла. Единственно, Эльви, кажется, выглядела угрожающе, но это же Эльвина, она всегда так выглядит. Анте знает, Эльви только внешне такая бука, внутри же она будочка с корицей. Пьер, правда, говорит, что не с корицей, а с камнями, но он про всех так говорит, кто переспав один раз больше не хочет. Только про нее, Антхею не говорит, но они и не спали. –Нет, –в конце концов заключает Эль, — тут все несколько сложнее. –Дабезразницы, –не унывает Анте, продолжая гарцевать, теперь уже вокруг всех присутствующих. –Если выдрузья Эльви, товы и ммодрузья! Вытакиезолотые! Я просто уверена, мы подружимся. Ведьма остановилась около Эммета и запрыгнула на него, обняв за шею. Юноше ничего не оставалось кроме как подхватить неугомонное создание и так же прижать к себе, отчего та пришла в восторг и завизжала, смачно чмокнув вампира в щеку. –Ого, ты прям как Элис на максималках, –к неудовольствию Эдварда улыбается Эммет, –вы бы подружились. –Боюсь Карлайл не одобрит таких тяжелых наркотиков, –тихо в сторону усмехнулась Эль, и вот эта фраза уже вызвала легкую, и, вероятно, непроизвольную улыбку Эдварда. –Ну такпередайтеей, что она мнеуже понравилась! –продолжила ведьма, пропустив высказывание. –Итыиты! –Анте…–Наконец решила вмешаться Эльвина, мягко стянув девушку с Эммета и развернув ее к себе. –Ой, прости, –спохватилась колдунья. –Я просто…янемноговолнуюсь, я так давно тебяневидела… –Так это твоя подруга? — как можно доброжелательнее спросила Белла, обращаясь к Эль. Эдвард устало простонал. Договорились же, просто смотреть. Не подходить, не разговаривать, не разглядывать дольше десяти секунд и при прямом контакте взглядов сразу отводить глаза. Иногда юноше казалась, что его девушке не досталось чувство самосохранения. Совсем не досталось. Ни капли. Впрочем, если ее не отпугнул холодный свирепый хищник стоит ли удивляться, что и скачущая зефира ощущения страха не создает. –Нет, –спокойно и твердо заявила Эльвина. –Да! –тут же среагировала Антхеа, подтолкнув колдунью, мол, это же правда. –Мы вместе учились, нас многое связывало, –примирительно предложила темная ведьма. –Эльви спасла мне жизнь! –тут же объяснила «многое» светлая. Девушка вновь прижалась всем телом к той, которую по праву считала подругой, хоть и было это чувство односторонним. Анте не была дурой… То есть да, отчасти, особенно части академических знаний, можно было сказать, что ведьма недалекого ума, однако, Антхеа прекрасно все понимала. Даже Эльвина как-то сказала, что девушка осознает гораздо больше, чем хочет показать. И, разумеется, Анте, в отличии даже от умной Софи, не тешила себя надеждами, что Эльви по настоящему дружит с ними. Скорее, для молодой ведьмы они были не более чем способом иногда расслабится и коснуться мира, о котором она не имела ни малейшего представления. Своего рода портал в мир магии, с которым можно обсудить часть жизни, и не более. Эльвина многое от них скрывала. На самом деле все они не много говорили о прошлом, но Эльви… О, Эльви по части сокрытия терзающих душу тайн всегда была на первом месте. Иногда Анте казалось, что темная маг очень хочет поделится с ней хоть кусочкамия, но… «Нет, ничего, забей». Так что ни о какой настоящей дружбе речи никогда не шло. Впрочем, Башня не то место, где стоит заводить друзей, ибо рано или поздно вам предстоит столкнуться в поединке и там проще убить того, кто был лишь ступенькой к пьедесталу, чем кого то, кому раскрыл свою душу. Анте понимала и не осуждала ведьму, которой предстояло вершить великие дела. И пусть знала она, что Эльвина всех их с легкостью променяет на право зваться мастером, это не мешало Антхеи весело проводить время с пока еще подмастерьем Эльви. Пока еще подругой Эльви. –Нет, –покачала головой Эль, –не говори глупости. –Еще какспасла! Еслибынеты, меня бы здесь не было! –Анте, я же всего лишь… –Я знаю, что я собиралась делать Эльви, –неожиданно серьезно заявила ведьма чуть дрожащим от волнения и боли голосом. –Я бы сделала это с собой, если бы не ты. Ты меня спасла, когда всем остальным было плевать. Если бы тогда ты не вмешалась…я понятия не имею как ты это сделала, но если бы тогда ты как и все притворилась, будто он не… Я бы не могла больше жить, я бы не стояла здесь сегодня. Эльвина смотрела прямо в глаза Анте. Они были абсолютно сухими, все слезы девушка выплакала давно быть может, когда была совсем ребенком. Во всяком случае, когда Эль училась в Башне, Анте редко плакала. Она могла пожалеть птичку, почившую в их безбашенных играх, отказывалась резать еще живых лягушек на опытах и, разумеется, горче всех рыдала над могилами других подмастерий. О себе не проронила не слезинки. Лишь стояла с отрешенным лицом и долго смотрела в одну точку. А потом ее губы трогала привычная улыбка и шла девушка дальше освещать путь заблудшем душам, как светлячок в мрачном ночном лесу. Невинное дитя, оскверненное чужой похотью, любимое, но не в том смысле, в каком родитель должен любить ребенка. Эль удивлялась, как смогла она пронести в себе эту боль и не сломаться. Какая же сила духа была в ней, насколько же чиста была ее душа и крепко сердце. Анте была сильнее Эльвины. Сильнее любого, кого знала Эль. –Кстати, а что, собственно, ты тут делаешь? –решила сменить ракурс беседы ведьма, пока никто здесь не сболтнул лишнего. –В смысле, почему не в Башне, у тебя ж осталось огромное состояние. –Мывсе ушли после тебя, –пожала плечами Антхеа, будто это было очевидно и не нуждалось в пояснении. –Только Софи осталась, но ты же знаешь, –добавила она подумав, а затем приблизилась к лицу Эль и подмигнула, — твой со-гля-да-ый. Эльвина нахмурилась, пытаясь осознать сказанное. Все ушли. Нет, то что кто то последовал за ней, Эльвина знала, некоторые рабы и слуги считали нужным поделится определенной информацией, да и пару раз ведьма получала письма от старых знакомых. Но вот что бы все предпочли покинуть Башню… Это стало неприятным сюрпризом. Что ж, впрочем, это объясняло, почему девушка до сих пор не слышала и малейших слухов о бывших подмастерьях, а когда Эль единственный раз заявилась к магистру с книгой про радиацию, повидаться с ней решила только Софи. Софи…последняя фраза Анте наконец оседает в сознании и Эльвина может полностью ее осмыслить. Встрепенувшись, как разбуженная птица девушка спешно мотает головой. –Софи не мой соглядатай. Софи ее жертва, но об этом Эльвина говорить не хочет. «–Потому что боишься, «–надрывно сладко воркует голос прямо над ухом, и ведьма отмахивается от него как от назойливой мухи. –Конечноконечно, –улыбается Антхеа, однако вид при этом у нее хитрый, а в глазах пляшут веселые чертята. — Кстати как давно вы списывались? –вдруг посерьезнела и помрачнела девушка. –Она перестала отвечать на мои письма, они все приходят обратно. «–Ах, какая неожиданность! Что же могло случится с милой Софи?» –Мы недавно виделись, –честно признается Эльвина. Образ мертвой девушки встает у нее перед глазами. Она не хотела! Конечно, она бы некогда не причинила вреда Софи! Не после всего, через что они прошли рука об руку. Однако Эльвина это сделала. Софи была мертва и главной причиной ее смерти являлась Эль. И пусть заклятье было направлено не на приятельницу, было бы ложью сказать, что ведьма оставила бы соперницу живой, пройди битва иначе. Пленник в ее планы не в ходил, а отпустив приобрела бы девушка врага, который рано или поздно попытается напасть вновь. Кажется, Софи это понимала, оттого и прощала ведьму за все разом. Так на душе было только хуже. Возможно, Софи понимала и это. –Как она? –буднично поинтересовалась Анте. «–Ооо, хочешь расскажу?» –Я думаю, сейчас она в лучшем мире, –уклончиво почти не врет Эльвина. Они же темные маги и знают, на что подписываются, черпая силы от Темного Повелителя. Софи и сама говорила, что от Бога все нужно принимать с благодарностью: и кару и благо. Вот теперь она сполна может насладится первым, раз так сама того возжелала. И лишь в самом отдаленном уголке души Эль, в месте, про которое девушка и сама не догадывается, еще теплится надежда, что чьи бы одежду не носил ты, чертоги Светлого Повелителя будут открыты для тех, кто прожил честную жизнь даже в черные мантии. Что бы там не говорил Темный Повелитель. –Оу, она тоже ушла? –радостно подпрыгивает и хлопает в ладоши Анте, а затем задумывается. — Но у тебя же еще остались соглядатаи в Башне? –Не беспокойся об этом. Я…У меня все под контролем… насколько это возможно. А из наших, получается, никого? –Ну да! Зачем там оставаться? Ты научила нас многому и магистру…не думаю, что мы ему были нужны на самом деле. Он легко нашел себе новых, покорных. Все как говорила Софи, он всегда так делает. Да и к тому же, я там оставалась только из-за вас, знаешь же я не такая талантливая. Мне просто весело было, а сейчас там наверняка такаяаааая скукотища. Вот я и сделала как ты, ушла к людям. Прибилась к человеческой ярмарке и вот, –Анте свальсировала на середину шатра и раскинула руки в стороны, демонстрируя свое богатство. Оно было не велико. Дешевая ткань, украшенная звездочками и натянутая на несколько деревянных опор, несколько мешочков с благовоньями, гирлянда, натянутая по всему периметру, но практически не излучавшая свет, с десяток потрепанных подушек, валявшихся на полу, круглый стол с шаром шарлатанов по середине, старинный подсвечник, два потертых стула в викторианском стиле и большой чемодан. –Предсказаниями занимаюсь, –пояснила Анте, обращаясь больше к компании, с которой пришла Эльвина. — Накупила всего, как ты учила, влилась, в их мир, –похвасталась она уже ведьме. –Смотри, даже эту штуку. Она на батарейках. Там можновключитьдым. У меня такойраньше с молниями был, но он быстро перегорел. Ооо, и вотэташтука! Они называю ее… Эм… Они называют ее… Гримлянда! Онасветитсяразнымицветами! О, и смотри, они говорят, что он ретро и таскает атмосферу! Ониговорят, что я прям как настоящая средневековая колдунья, –рассмеялась Анте. — Люди такие глупые им… Ой, –резко опомнилась ведьма и развернулась к Белле. –Прости, я не хотела обидеть! Боги, прости, пожалуйста. В два коротких прыжка Антхеа оказалась прямо перед Свон, удивительным образом миновав Эдвард. Ведьма схватила Беллу за руки, как совсем недавно с Эмметом, только вид у нее теперь был до того виноватый, что самой девушке захотелось извиняться, лишь бы убрать такую печаль с красивого лица. Нижняя губа Анте дрожала и плотина слез уже была готова прорваться, когда Белла, наконец отойдя от шока такого тесного внезапного контакта заговорила. –Нет эмм, все… Все нормально, не переживай. Правда. Это я уже сегодня слышала, так что… Свон закусила губу, боясь ляпнуть что-нибудь не то. Она не знала как правильно общаться с магами, особенно когда маги такие. С Эльвиной слова нужно было подбирать, но совершенно иначе. Если Эль была по большей части равнодушна или зла, то веселая ведьма оказалась очень чувствительной и Белла на самом деле не понимала, как реагировать на все ее проявления чувств. Общение с этой девушкой было равносильно прогулке по минному полю, в котором наступить на радость хотелось, на печаль стыдно, а на ярость банально очень страшно. Белла всегда опасалась таких люде-динамитов, ибо в следующую секунду они могли выкинуть что угодно. Как оказалась маги и вампиры — динамиты в сто раз страшнее, поскольку могут вообще что угодно в слишком буквальном смысле. И пусть обычно неизведанное Беллу притягивало, конкретно то, что творится в головах столь эмоциональных людей, исследовать молодой Свон не очень то хотелось. Вероятно, если бы Эдвард оказался таким представителем своего вида девушка бы тут же постаралась о вампирах забыть и в дальнейшем избегать этих уж слишком непостоянных существ. Увы, сбежать от активной ведьмы теперь было не так то просто, особенно когда та неожиданно стиснула Беллу в удушающих объятьях. –Простипростипрости…–бесконечно верещала колдунья очень высоким и плаксивым голосом, пока Эдвард пытался оттащить ее за ноги от возлюбленной. Решила все Эльвина. Грубо отпихнув вампира и послав вдогонку несколько крошечных огоньков, она обняла ведьму со спины и осторожно похлопала ее по плечам. –Все в порядке, Анте, –проворковала Эльвина необычно нежным голосом, при этом однако стискивая плечи ведьмы куда грубее. –Будет немного неприятно. –Ай! –взвизгнула Антхеа, когда острая боль пронзила ее. Не успела она и обдумать неприятные ощущения, как на смену им пришло тепло, и тонкие (до ужаса тонкие!) руки Эль обхватили поперек талии и принялись успокаивающе растирать ребра. Совсем как в Башне, много лет тому назад. Совсем как дома, когда матушка была жива. И пусть прикосновения Эль не были столь легкими и любящими, она хотя бы старалась. Анте знала, ей не просто и она не понимает, как вообще можно успокоится когда кто то за твоей спиной, но Эльвина правда пыталась. С некоторой неохотой, не умело дарила она объятья. Обычно короткие, как и сейчас, однако от этого еще более ценные. –Прости, –вновь сказала Анте значительно спокойнее, стоило Эльвине отстранится. –Я иногда сама не знаю, что болтаю у меня язык без костей, заговариваюсь, особенно когда волнуюсь, аяволнуюсь, поэтомзаговариваюсь, ой, вот опять…прости, у меня что на уме, то и на языке, я не хотела обидеть. Все говорят, что меня не заткнуть ивсехэтобесит… Только Эль не бесит она кажется единственная кто согласился меня терпеть…ей это даже нравится, потому что я не лгу, и потому чтовсеболтаюночтоподелатьутакойямагвсевремя… –Анте, Анте, Анте, –позвала Эльвина, разворачивая девушку к себе, дабы предотвратить новый всплеск эмоций. — Вдох…выдох. Мы поняли. Ты на самом деле просто чудо. Единственная кто действительно никогда не лжет. Но давай потише, ты немного пугаешь. –Прости…–который раз повторила Анте, не обращаясь не к кому конкретно, одарив всех виноватой, но очень трогательной улыбкой. –Я любою людей, правда, –сказала она уже Белле. –Вы очень милые, но очень наивные. И мы поступали с вами так плохо, обманывая все это время. Мне жаль. И вампиров я люблю, –искренне заверила девушка Эммета с Эдвардом. –Вы оказались совсем другими. Не такими, как нам говорят. –Лучше или хуже, –невесело усмехнулся Эммет. Анте задумчиво наклонила голову из стороны в сторону, и в конце концов заключила: –И то, и то. Вы очень разные, прямо как и мы. Есть плохие, есть хорошие. Ты, например, хороший. Я по глазами вижу. –Ну да, мы ж это, вегетарианцы. –Неет, –звонко рассмеялась на недопонимание Анте, –не цвет. У тебя просто глаза добрые. А у тебя раздраженные, –заключила девушка, глядя на Эдварда. –но все равно тоже добрые. Эдвард и хотел бы закатить нахваленные глаза, что бы показать, что ведьма сильно ошибается на его счет…но глядя на это по детски наивное выражение лица не смог. Он даже как-то неловко улыбнулся. «Добрый. Скажешь тоже…». Фантомный жар опалил щеки и лишь сильнее разгорелся, когда Белла прильнула к нему. –Очень добрый, –подтвердила Свон. Эльвина на это лишь усмехнулась и прошептала в сторону «Ну-ну», однако к счастью для Эдвард пояснять этот выпад не стала. Во всяком случае в слух, ибо вампир был готов поклясться, что мысль «лучше скажи ей» ему вовсе не принадлежала, да и звучала уж как-то подозрительно походе на назидательный тон ведьмы. –И Эльви тоже! — весело заявила Анте, и Эдвард, в знак благодарности воздержался от комментария, лишь полный скептицизма взгляд направил на пожавшую плечами Эльвину. –Она самый добрый маг, которого я знаю! Оооо и Софи, она тоже добрая, только кричит иногда… ИмастерВасилиса! Но-но-но иногда она очень грубая. И злая. Но хорошая. А мастер Пэшэлисвсегдазлой, но всем говоритчтодобрыйнооноченьзлой, он плохой! Вообще, все мастера иногда плохие, но он особенноонникогонелюбит. Мастер Кэлиста она тоже не любит, ноонаподругомунелюбит. И еще она нас лечит, а мастер Пэшэлис не лечит, онтолькоругается! Особенно на Эльви, потому что она добрая и… –Анте, ради Богов! — рассмеялась Эльвина, пытаясь вскриком своим остановить уже мало связный поток слов. –Они понятия не имеют, кто все эти маги. Ведьма посмотрела на вампиров и человека, в глазах которых действительно читалась искреннее непонимание. И, кажется, она своими речами немного пугала самого уязвимого в их компании, поскольку девушка плотно прижалась к юноше и как бы не старалась улыбаться легко и непринужденно, все равно выходило как-то слегка напряженно. Особенно в купе с прядью, которую… Белла, кажется…наматывала на палец. Да и спутник ее… Нет, он, конечно не боялся, во всяком случае не столь сильно, но злился. Причем он то как раз не стеснялся выдавать эмоции. И лишь третий их друг кажется был весел и заинтересован. Определенно, этот… Эммет?.. нравился ей больше всех. –Прости, –выдохнула Анте и вмести с ней испустили облегченный вздох и все остальные. –Я снова заговариваюсь, –извиняющимся тоном объяснила девушка гостям. –Так бывает, когда я нервничаю. А я слишком радачтоты тут… Эльвина вновь оказалась в ловушке объятий. Ее, конечно никто не пытался вызволить, хоть в какой то момент на лице Беллы отразилось сочувствие и та, опомнившись, даже подтолкнула Эдварда, мол, иди, спасай, но тот остался неподвижен. Впрочем, сей факт не расстраивал колдунью. Короткий импульс заклятья и вот уже ее захватчик сама отпрянула, при этом не испытав и намека на боль, напротив, согнувшись в приступе смеха. –Да, да, я помню, –закатила она глаза спустя пару секунд веселья. –Никаких долгих обнимашек. Знаешь, тебе совершенно не идет Ночная Бестия, но вот госпожа Недотрога более чем. Никогда не думала взять новое имя? –Тогда уж нужно что то поэпичнее, все же статус у меня мастерский. Что насчет: Неприкосновенная, Хранительница Социальной Дистанции По Яйцам В Случае Ее Нарушения Дающая, Не Тактильнейшая, Величайшая Недотрога. А? По моему звучит. –А главное скромно то как, –усмехнулся Эммет. –Эльви очень скромная, даже ее венец уступал магистерскому немного, –с делано серьезным видом согласилась Анте. И наконец то непринужденный смех всех пятерых заполнил шатер. Атмосфера напряжения окончательно рассеялась, оставляя легкий флер недоверия, но, учитывая обстоятельства, это было вполне ожидаемо. Наконец то Белла отлипла от возлюбленного и принялась оглядываться в поисках странностей, хоть и казалось ей, что здесь их будет удивительно для такого места мало, учитывая, что эта колдунья выглядела как человек и говорила совсем без акцента (впрочем, может быть она не замечала последнего, поскольку тараторила подруга Эль так, что половины слов было не разобрать). Эдвард в свою очередь тоже заметно подуспокоился и теперь стоял у импровизированной стены, засунув руки в карманы и рассматривая золотые звезды, в которых своим вампирским зрением смог прочесть символы, похожие на те, которые вырезала на дверных и оконных рамах Эль. Эммет же, к счастью для всех, не был столь внимателен, поэтому просто упал на подушки и крайне некультурно рассматривал саму хозяйку шатра. Девушка просмеявшись вновь принялась тараторить что то про уход из Башни и свою работу Эльвине. Та, казалось слушала с интересом, но Эммет был уверен, что важно ей не то, про что говорят, а то, кто говорит. Во всяком случае взгляд Эль был не особо сосредоточен и неясная тень будто бы застилала его. –А? –в какой то момент переспросила Эльвина, выныривая из воспоминаний, когда голос Анте неожиданно стих. –А ты то зачем здесь? –повторила ведьма свой последний вопрос, ничуть не смутившись невнимательности Эльвины. –Ну в смысле на ярмарку зачем пришла…пришли? Эльвина пожала плечами и достала из кармана уменьшенные пакеты с покупками. Практика эта столь привычная, что уменьшала вещи Эль практически рефлекторно. Эммет, правда, пытался как джентльмен взять носку на себя, однако ведьма не особо хотела доверять столь дорогие вещи вампиру. –Оу, ну да, конечно, –кивнула головой Анте, краснее от собственной глупости. — Так что тебе нужно? –Ну мы уже побывали у травника, разведенца и того типа, охотника на вампиров, так что, если мне не изменяет память, остались только сборщик ингредиентов и два зельевара. Что скажешь насчет последних? Стоит туда идти или всякая фигня по типу противозачаточных? –Если бы я в них разбиралась, –неожиданно горько усмехнулась Антхеа. — Знаю что один из них торгует ядами и он примерзкий. Хотя Ираклис иногда тоже мерзкий, ноподругому. Тот который разведенец, –пояснила девушка, увидев приподнятую бровь Эль. –О, –фыркнул Эдвард и посмотрел на Беллу. –Да, действительно примерзкий. А в тебе то что не так, ты же, вроде, ведьма. Тоже что ли полукровка? По взгляду Эльвины Эдвард понял, что сболтнул лишнего. Улыбка тут же схлынула с лица ведьмы, обратившись звериным оскалом. Парень буквально кожей почувствовал обжигающую ярость и напрасно радовался тому, что не может сгореть от одного желания до тех пор, пока не увидел золотые искорки, летающие между беспокойными пальцами явно разоренной ведьмы. –Почему тоже? –сама того не ведая подливала масло в огонь Анте, переводя обеспокоенные взгляды с вампира на Эльви. –Эдвард знает одну полукровку, –сталью прозвенели слова в давящей на уши и психику тишине. –Ее отец был человеком, а мать колдуньей. Девочке повезло унаследовать наши гены, но часть ее все же принадлежит миру людей, о которых Ираклис высказывался крайне нелестно. –Ооо, –протянула Анте. –Да, он мог. Поэтому и примерзкий. Для него только маги имеют значение, он даже оборотней не любит. А уж люди, вампиры… Не понимаю, как он может сохранять такие древние взгляды? Он ведь стареющий, значит родился после того дня… Ах! Точно! –неожиданно повеселела и хлопнула в ладоши Анте.– Тебе нужно с ним поговорить! –Не думаю, что это хорошая идея. –Конечно хорошая! Эльви, меня он слушать не хочет! Меня здесь вообще никто не хочет слушать, –топнула возмущенная колдунья ногой. –Мнениктоневерит! Они все такие глупые! И если ты с ними не поговоришь, то поговорит Леонид, а он помешался на какой-то колдунье-бунтарке. Тоже, кстати, кажется Эльвине. Хотя они общались, но общались плохо. И Леонид все время кричал, хотя обычно он не кричит. Лео милый, но иногда злой, ночащемилый. Знаешьонобычно… –Анте, –предупреждающе, но мягко позвала Эль. –Прости, –хихикнула Антхеа. –Так вот к чему я. Ираклис, он тоже не всегда плохой. Он редко плохой, ко мне он добрый очень, но его взгляды… Он не понимает. Он же просто не понимает. Поэтому он так мерзко себя ведет иногда с…такими как вы. Но это же не правильно. Ты всегда так говорила, общего у нас больше, чем отличий. Поговори с ним, –практически моляще произнесла Анте, заглядывая прямо в глаза Эль. –Тебя он послушает. Он поймет, что ты права, если ты ему все объяснишь. О, как же ошибалось это наивное дитя и как же Эльвине не хотелось говорить ей об этом. Разбить злой правдой хрупкое сердечко Анте было даже хуже, чем забрать конфету у младенца. Эль не знала как, но это вечно радостное существо перед ней умудрилось сохранить непосредственность до трогательно детскую. И темная ведьма знала, что Анте все понимает, но разум ее казалось не готов принять грязь, которая окружила несчастную со всех сторон. В мире Анте, мире, в который убежала когда то маленькая девочка, не в силах принять сотворенного отцом, не было подлости, не было зла. И Эльвина в нем не могла стать безрассудным чудовищем. Конечно нет. Эльвина была справедливой и доброй. Она всегда знала как выпутаться из любой беды. Именно поэтому возможно, единственной из всех магов, кто искренне верил именно в нее, в Эль, была Анте. Большинству был нужен символ их идей и едва ли реальная личность Эль представляла для них интерес. Диктуй она иные доктрины мало кто, а может и вовсе никто не последовал за ней. И лишь Анте бы пошла, будто слепой идет за своим повыдерем не раздумывая. Зря, конечно, ибо вела Эльвина ее в пропасть. А Анте все равно, не смотря на все предостережения верила так же сильно, как во всем верит дитя свой матери, не подвергая действия той и тольки сомнения. Иногда стоило бы. Увы мир полон плохих родителей. Увы Эль совсем не хорошая. –Анте я…–неуверенно начала Эльвина, не зная, что же сказать, что бы не ранить Анте, но и не солгать ей. На помощь неожиданно пришел Эммет, сказавший, что с этим помешанном на опасных тварях придурком разговаривать бесполезно, вдруг он тоже ядовитый и кусается. Облегченный вздох ведьма спрятала за усмешкой. –Сунул руки куда не следовало и теперь боится, –объяснила Эльвина, хотя ее никто не просил. –Не боюсь я! –справедливо возмутился насупившийся Эммет. –И вообще, это ты там обоср… –Кхем! –показательно кашлянул Эдвард и кивнул на Беллу. –Испугалась. –Учитывая, что за мной охотятся сильнейшие представители магического мира и я наемник, прошедший тысячи воин, было бы как-то неприлично сдохнуть и стать домиком для волюбилем мориса из-за того, что идиот вроде тебя не знает, для чего придумали карманы. Эммет набрал в легкие воздуха, чтобы разразится гневной тирадой, но к счастью не успел, прерванный испуганным вскриком Анте. –Ах! Какой кошмар! Сейчас, я дам тебе зелье! –Анте мы…–было попыталась возродить Эльвина, но ведьма в пару прыжков оказалась у сундука, открыла его и извлекла оттуда несколько флакончиков с зельем. Эти были чуть темнее, чем у торговца и вероятно более концентрированными. В силу скудности познания, Эль не была уверена хорошо это или плохо. Сейчас бы оба образца в лабораторию и еще бы один от мастера Кэлисты и тогда… –Ой, не спорь, –фыркнула Анте, — у меня таких много, я целую партию купила, когда узнала, что у него живет морис. Онпростотакоймиленький! Ты же знаешь! Если не смотреть на его рот, то он очень милый! Разве я могу удержаться? Особенно когда они детеныши. Эльвина дергается все телом и таращится на Анте во все глаза, когда воспоминание яркой вспышкой озаряет разум. Пол сотни голых тел, запертых в тесной бане, ванны, заполненные на редкость дурно пахнущим и склизким зельем, неудобные балахоны, которые им выдали взамен одежды, колючие матрасы и пледы, на которых пришлось спать, обработка все тем же отвратительным составом всех вещей (буквально всех, пришлось даже вытряхивать сумку) и самое обидное: запрет на прикосновение к книгам в течение двух недель. Фантомные разочарование и гнев Эльвина испытывала сейчас столь же сильно как тогда. Помнила ведьма, как проклинала, мысленно, конечно, того идиота из-за которого оказалась на две недели оторвана от таких желанных книг. Дело было в Башне, спустя чуть больше месяца или двух с тех пор, как Эльвина явилась кается в совершенных преступлениях и к собственному удивлению умудрилась стать не заключенной, а паломником. Утро тогда выдалось просто чудесным, прямо как сегодняшнее и ведьма расположилась с книгами в одной из веранд в старом саду, которую позже окончательно облюбует. Зачитавшись она и не заметила, как солнце сначала вошло в зенит, а затем стало клонится к западу. Девушка бы и дальше продолжила поглощать знания, если бы не грубое прикосновение одного из рабов магистра. «Срочно явись в главный зал»–прошипел он потирая кровоточащую от удара кинжалом шею. Девушка бы и не подумала исполнять этот приказ, если бы не знала, кому прислуживает юноша, поэтому, не смотря на все нежелание, пререкаться она не стала и пошла куда было велено. Теод, не удостоив девушку и взглядом, отчитал, разумеется, но был краток и отослал в бани. Там ее встретил взбешенный мастер Пэшэлис, велев немедленно раздеваться и полезать в свободную ванну, желательно с головой. Девушка, естественно возмутилась таким отношением, но все ее «и не подумаю» потонули во вскрике, когда маг одним движением руки оставил ведьму нагой, а затем запустил в зелье. Вынырившая Эль в красках расписала все, что об этом думает не стесняясь в выражениях, но увы, эффекта это не произвело и мастер просто ушел на последок припечатав Эльвину заклятьем ко дну старой ванны. Девушка долго кричала, но в конце концов выбилась из сил, и лишь тогда сидящий рядом мужчина пояснил, что это зелье уберет запах опасного хищника, которого трогал один из подмастерий. Увы, озвучка причины сделала еще худе и запустила новый раунд криков и возмущений, на этот раз за то, что ее заставляют вместе с остальными «варится в этом дерьме», хотя она то весь день провела вдали ото всех и не имеет ни малейшего отношения к происходящему. Обидно было тогда до слез. Еще обиднее стало, когда оказалось, что такие ванны им принимать каждый день, равно как и ходить в неудобных балахонах и спать на колючих пододеяльниках. А главное без книг! Не дали дочитать даже ту, которая пробыла весь день в руках Эль. И оказывает все эти лишения… –Так это ты? –прошептала Эльвина, глядя на Анте. Злость неожиданно уступила место веселю. Ну да, погладить опаснейшего хищника из-за которого объявляют карантин для всех, кто находится на территории в несколько миль было вполне в духе Анте. Она и единороста погладить хотела, благо, Софи тогда вовремя подоспела. Теперь, правда, и такой защиты нет. «Но она же как-то выживает одна, значит, все нормально, «–утешала себя ведьма, борясь с желанием сплюнуть накопившуюся во рту горечь. –Вот, золотой луч, держи! –всучила Анте Эммету порядка пятнадцати пузырьков.– Не бойся, годами проверено. Я чем то еще могу помочь? Вампир тепло улыбнулся, благодаря за подарок, но тут же бросил настороженный взгляд на Эль. Та, к его удивлению кивнула и юноша расслаблено откинулся обратно на подушки. Хоть один нормальный маг за сегодня попался им. Конечно, для статистики три к одному результат не очень хороший, но узнать, что среди сородичей Эльвины есть вполне себе адекватные (или во всяком случае не конченные психи) оказалось довольно приятно. Может, и их ведьму можно будет подтянуть ближе к нормальному варианту, раз сучесть не биологически обязательная черта. –Разве что указать дорогу, –мягким, несколько извиняющимся тоном ответила Эльвина и дернула головой в сторону выхода, глядя прямо на своих провожатых, мол, собираемся. Она бы и рада задержаться, если бы не… — Эльви, да ладно! Я сотню весен тебя не видела, ятакбезмернососкучилась! Ты как будто бы исчезла после…того дня. Раньше хоть крупицы слухов ходили, а теперь…ты же мастером стала, ну неужели не хочешь рассказать?! –Да нечего мне… Анте, я тоже безмерно скучала, но… Я не могу рассказать тебя очень и очень многое. «–Точнее боишься, потому что если она узнает правду, то явно перестанет быть подружкой?» …страх. Как бы не было противно признавать, но в этот раз Темный Повелитель прав. Одно не верное слово и все то хрупкое тепло, что связывает их рассыплется как карточный домик. Если уже не рассыпалось. Эль не хочет этого знать. Она не хочет даже думать о том, что и Анте давно предала ее и сейчас лишь тянет время, чтобы магистр успел прибыть. Нет. Даже если Анте… Даже если она предала, Эльвина не хочет этого знать. Пусть она останется милой наивной девочкой, образом, запечатленным в памяти. Ведьма отложит эти воспоминания на полочку с Карлайлом. Любящий отец, погибший от рук вампира и поддерживающая Анте, оставшаяся дальше обучаться в Башне. –Но хоть чаю глотни, –почти прохныкала ведьма, поднимая к небу раскрытые ладони в молитвенном жесте. –Дай на тебя наглядится! Опять же пропадешь! –Это мы всегда за! –вдруг вклинивается в разговор Эммет, прежде чем Эльвина успевает придумать причину для отказа. –Эммет! –шипит девушка в сторону вампира, но ее негодование слишком тихое на фоне восторженного визга. –Что? –тем не менее слышит ее вампир, приобнимая за талию буквально повисшую на нем Антхею. –Да ладно тебе, первый нормальный маг за весь день. –Эммет, мне кажется, это плохая идея, –поддерживает Эльвину его брат. Ведьма благодарно кивает и на всякий случай предупреждающе смотрит на Беллу. Та в свою очередь сверлит взглядом Эдварда, ведя с ним молчаливый диалог, в котором его до дрожи в коленях бесит не умение читать ее мысли, а ещё лучше транслировать свои. –Да брось, Эдди, –отмахивается от предостережений Эммет, — расслабься. –Так, чашки…–спохватилась Анте наконец отлипнув от вампира. –Оооо! Нам же нужны чашки! У меняестьчашка, но всего три чашка, а нас многоинужнозначитмногочашек! Буквально один дмых! Одна секунду и рядом с Эмметом уже пустота, а шторки, закрывающие выход легонько колышатся. Вампир только и успел присвистнуть и задуматься, нет ли у магов супер скорости если не равной, то хотя бы не сильно уступающей их собственной. –Не смейте ничего пить здесь, –успевает предупредить Эльвина, прежде чем в помещение вновь врывается ураган Антхеа, неся в руках несколько крупных камней. Свою добычу девушка вываливает на стол, а затем разворачивается и, краснея до кончиков ушнй, произносит: –Я не помню, как превратить камни в чашки. Носок ее туфельки старательно вкручивается в землю, грозясь вскоре оставить на своем месте дыру. Смотрит девушка вниз и значительно растрепавшаяся шевелюра закрывает лицо, однако пылающие ярко-алым уши выдают смущение чародейки-недоучки с головой. Вид у Анте при этом до того напоминает провинившегося ребенка, что Эль невольно усмехается и качает головой. –Давай их сюда, –мягко говорит ведьма, изо всех сил заглушая крик воспаленного наемничьего подсознания, который говорит, что сейчас самое время уйти, сославшись на отсутствие чашек. Антхеа тут же встрепенулась и улыбаясь во все зубы протянула камни Эльвине. В руках талантливой чародейки бесформенные куски гранита с завораживающей легкостью и плавностью меняли свою форму, обращаясь в элегантные чашки. Тончайшие вензеля плыли за золотыми нитями, будто лепила утварь Эльвина не из твердого камня, а из податливой глины. Свет окутывал изделия, время от времени осыпаясь пыльцой на тонкие стенки чашек, из-за чего те начинали мерцать, как бриллианты. Анте не сдержалась и испустила восхищенный вздох, когда на стол опустился сервиз, достойный магистра и лишь неоднородный серый цвет напоминал, из чего были изящные изделия. Рядом присвистнул один из вампиров и Эльвина ответила на это шутливым полу-поклоном, показывая, мол ничего особенного. Но особенное было. Для Анте было. Являясь с детства ведьмой откровенно слабой она могла лишь с восхищением и завистью смотреть, как остальные играючи творят заклятья. Подобные трансфигурации не сложные, они бытовые и считаются обязательными для всех, но… Но Анте не удавались даже они. –Спасибо, –несколько более расстроено чем хотелось бы благодарит Анте. Антхеа старательно избегает встретится взглядом с Эльвиной, а потому отходит к столу и берет в первую попавшуюся чашку. Она удивительно легкая и гладкая. На причудливых ручках ведьма замечает тонкую пленочку, которая, по видимому должна послужить дополнительной защитой от нагревания. Анте ставит ее обратно и отходит к своему сундуку, чтобы достать оттуда старый чайник, каменную чашу и мешочек с травами. –Я совсем не смыслю в магии, –пожимает девушка плечами, проходя мимо вампиров и человека. Каменная чаша занимает привычное место на столе и в нее тут же падают несколько обрывков бумаги, опилки и быстро сгорающий порошок, от которого тут же в стороны разлетаются желто-оранжевые искорки, поджигая все содержимое. –Да брось ты, –утешает Анте Эльвина и без всяких просьб наполняет чайник чистой водой. –На уроках по слушанию природы ты, к примеру, была лучшей. –Это да…–неловко улыбается Анте. –Слушать природу весело. У нее такая красивая мелодия! Не пойму, отчего тебе не нравилось? –Я просто могла найти занятие поинтереснее, –пожала плечами Эльвина с ужасом вспоминая все эти бесполезно проведенные часы. –Строила планы как мир покорить? –усмехнулся Эдвард. –Нет, этим у нас занимался магистр, –ответила вместо Эльвина Анте, за что тут же получила от ведьмы неодобрительный взгляд, который, впрочем, проигнорировала, раскладывая по чашкам чай. –Ты все еще продолжаешь пить без сладкого песка или наконец то образумилась? От одного вида целого килограммового мешка с коричневым сахаром у ведьмы сводит зубы, поэтому она решительно трясет головой с ужасом наблюдая, как Антхеа небольшим черпаком дважды зачерпывает песок и пересыпает его в свою чашку, заполняя ее на половину. Мерзкий привкус до тошноты сладкого напитка оседает на языке ведьмы, будто она снова не подумав отпила из чашки за первым ужином в Башне. Тогда же ведьма обнаружила, что на редкость противный коричневый песок добавляли маги даже в обычную воду. Благо, хотя бы в еду его клали мало, но на этот случай к порции шла сахарница, обычно остававшаяся почти пустой в конце трапезы. –Без, –наконец отвечает Эльвина, когда справляется с приступом тошноты. –И, знаешь, мы на самом деле…–неловко начинает колдунья, надеясь отказаться от чаепития, но слова на фоне свиста чайника совсем не слышны. Анте тут же хватает со стола одну из салфеток и снимает возмущенную посуду с костра. Кипящая вода урчит умиротворяюще, заполняя небольшие чашки и превращая сухие листья в них в божественный напиток. Эльвина знает, что этот чай очень вкусный и она правда бы хотела его выпить, расположившись на мягких подушках, прямо как в теплые летние вечера много лет назад. Эльвина бы хотела этого в данную секунду больше всего на свете. Пар клубился, складываясь в причудливые узоры, манил, тянул к себе как самое сильно заклятье. Мягкий запах ромашки с едва уловимыми нотами других трав заполнил комнату. Это был тот самый чай. Эль бы узнала это великолепное сочетание трав из тысячи. Его обычно подавали к ужину, но мало кто из подмастерий отказывал себе в удовольствии заказать чашку-другую и в течении всего дня. «Лучший час для дружеских посиделок» называла его Анте, точно так же наполняя им чашечки, только были они из лучшего фарфора, да и на чайнике ржавчины не виднелось. Удивительно. Все другое, а чай тот же. –Мы не будем, –вдруг нарушил спокойное журчание встревоженный твердый голос. Анте обернулась на бронзововолосого вампира, удивленно вскинув бровь. –Эдвард, –возмутилась человек, пришедшая с ним. –Белла, –предупреждающе остановил ее вампир и кивком головы указал на Эльвину. –Мда, –неожиданно дернулась ведьма и виновато (насколько вообще она может выглядеть виновато) посмотрела на Анте. –Эм… На самом деле мы… –А я буду! –безапелляционно заявил Эммет под неодобрительный взгляд Эльвины и Эдварда, которым тут же показал язык. –Мне пару ложек сахара. Другой вампир на это простонал, а ведьма закатила глаза. И только Белла улыбнулась и решительно подошла к Эммету. Все-таки в определенной мере хорошо, что они решили пойти именно таким составом, двое на двое уже не плохой результат. А на бедующее, как оказалось, стоит чаще брать с собой более авантюрного Эммета, они образуют очень неплохую команду. –Ложек…ложек…–задумчиво повторила Анте, постукивая пальцем по нижней губе. –А! Те маленькие человеческие черпаки? Провожатые с удивлением посмотрели на Эльвину, ожидая дальнейших разъяснений. Казалось и сама ведьма на несколько секунд впала в ступор прежде чем беззвучно произнести «Ааа», глядя в потолок и наконец пояснить. –У нас них же нет ложек, только двузубые вилки и что то типа ножей-кинжалов, а рукоятки у обоих представляют собой палочки. –А как маги жидкое едят? –непонимающе нахмурила лоб Белла. –Жидкое пьют, –рассмеялась над человеческой глупостью Анте. — Странно, что люди этого не знают, я, вроде, видела у вас бульоны. Правда очень странные бульоны. Вы кладете в них еще еду, а зачем класть еду, когдаможнонекластьдаивообщееда… –Глубокая посуда у на не совсем круглая, –прервала Эльвина рассуждение несведущей в людских блюдах ведьмы, –у нее есть вытянутый край, типа как большие соусники. Да и жидких блюд у магов не так уж много. Их и правда просто пьют. Не придумывать же еще столовые приборы для пары тройки рецептов? А для того, чтобы что-то переливать используют вон, черпаки. Ну или магию. –А я в ней, увы, никакая–пожала плечами Анте и протянула вампиру кружку, которую тот с благодарностью принял. –Ты точно не хочешь? –спросила она у Беллы. Девушка было открыла рот, что бы согласиться на предложение, но одного взгляда на Эльвину ей хватило, чтобы понять, делать этого точно не стоит. Эдвард страшен лишь тем, что побурчит, но вот с разъяренной ведьмой дело иметь не хотелось. Именно поэтому под облегченный вздох возлюбленного Белла помотала головой, пробормотав вежливое «Спасибо». –Не будь строга к себе, –подбадривает Эльвина Антхею, беря у той чашку. –Ты чувствуешь магию лучше нас всех. И у тебя есть заклятья, которые тебе даются лучше, чем… В общем то лучше чем всем, кого я знаю. За исключением разве что Тео… магистра Таддеуса. Например, заклятья поиска трав. Не удивлюсь, если эти ты собрала сама. Смущенная похвалой Анте спрятала улыбку за чашкой. Эти травы она и вправду собрала самостоятельно. Один из очень немногих ее талантов, увы, не признанных большинством. «И чем тут восхищаться, все так могут.», «Ну иди в собиратели, если ничего больше не умеешь!». И только Эль, кажется, единственная оценила ее дар чувствовать все куда тоньше, чем остальные. Не единожды ведьма обращалась к ней за помощью, когда шла закупаться или собирать травы и каждый раз благодарили, будто сделала Анте что то действительно важное. «Все всё могут, на то мы и маги, а мастеров у нас все равно всего десять». И пусть мастер сборки трав звучит абсурдно и смешно, помечтать же никто не мешает. В конце концов будущее туманно и… –Точно! –вскрикивает Анте, с грохотом ставя на стол чашку едва отпитого чая. — Еще же предсказания! –Что? –переспрашивает Эльвина, будто бы оторвавшись от молчаливого диалога с Эмметом. Юноша неожиданно резко дергает руками и весь чай разливается на его одежду. Тут же раздается раздраженный рык, среди которого Анте различает «ты специально». Кажется, он даже готов бросится на Эльвину, к которой прикован его налившийся кровью взгляд, но то ли совесть не дает, то ли какое то сдерживающее заклятье. На последнее намекает непринужденная поза, в которой стоит ведьма и издевательская усмешка на ее губах. –Чистая случайность как и то, что с такими куриными мозгами как у тебя ты дожил до этого дня. Анте же не замечая возникшего конфликта, принялась оттирать салфетками запачканную одежду. То, как трясется Эммет от злобы она ощущала вполне физически, еще раз убеждаясь, что держат его лишь чары. Видимо, об этом подумала и отступившая на пару шагов девушка, боясь попасть под раздачу, если заклятье разрушится. Анте уже хотела сказать ей, что все нормально и в магии Эльвины можно не сомневаться, но не успела и об этом заговорила сама ведьма. –Успокойся, –предупреждающе произнесла она, –а то не отпущу. «–Я велела не пить здесь ничего!»–раздался голос Эльвины в голове Эммета. От неожиданности юноша замер и посмотрел на сестрицу, вновь удивляющую своими фокусами. На лице той не отразилась и намека на то, что она разговаривает с ним мысленно. Взгляд девушки сосредоточился на футболке атлета и, попросив отойти подругу она принялась выписывать в воздухе какие-то знаки. –Люблю это заклятье, оно оттирает любые пятна, –непринужденно заявляет ведьма, когда по мановению ее руки брызги от чая действительно исчезают. –Пора бы привыкнуть, Эммет, я же ведьма и не такое могу, –усмехается она. «–Лицо попроще и рот на замок!»–вновь раздается молчаливый приказ. И Эммет бы рад повиноваться, только уж слишком впечатлен, поэтому благодарная улыбка сочетается с округлившимися до размера пенни глазами. Выглядело это комично, но Эльвине было не до смеха. –Так о чем ты там? –постаралась она перевести разговор в иное русло. –Ах да! –с радостью и легкостью переключилась Анте. — Еще предсказания! Я ведь очень хороша в предсказаниях! Давай тебе погадаю. Эльвина перекатила языком от одной щеки к другой, раздумывая над неожиданным предложением. Как и любое другое существо ей, разумеется, всегда хотелось подглянуть под тонкую вуаль, разделяющую поток времени на прошлое, настоящее и будущее. Раскрыть грядущее, познать его тайны и уберечь себя от неверных решений, разве не это ли мечта всех живых созданий разумом наделенных? Прошлое постоянно задает вопросы и зная ответы, которые наступят в будущем разве не будет легче прожить краткий миг, который называют настоящим? Не попытка нарушить порядок, заложенный Богами, но вполне рациональное желание уберечь себя. В конце концов, если бы они не пожелали, чтобы в будущее можно было заглянуть, они бы не наделили магов этой способностью. И, конечно же, Эльвине тоже хотелось испробовать на себе редкий дар предсказателей. Это бы, особенно в данный момент, неплохо помогло ведьме продвинуться вперед и при этом не наломать дров. Небольшая подсказка, может быть, нечто, что бы развеяло ее тревоги. С другой же стороны когда то ей приходилось слышать предсказания, согласно которому она станет магистром, и, к счастью или к сожалению, оно не сбылось, вскоре сменившись предреканием длинной развилистой дороги. Увы, менялось будущее так же легко, как Теод менял своих фаворитов, оттого всегда оставалось туманны и до ужаса не точным. Оттого, даже если сейчас Эльвина узнает, что завтра же отыщет Врата, все может поменяться, как только девушка выйдет из палатки и, к примеру, пойдет на лево, а не на право. Эль нервно поправила свои волосы. Дилемма казалась слишком сложна. Особенно тяжело взвешивать было под восхищенный бубнеж Эммета. –Не, правда, круто, –вещал вампир, глядя на смутившуюся Анте. –Предсказания это самый крутой дар, Аро мне свидетель, он за Элис готов всю свою армию отдать. Видеть будущее прям офигено, я бы хотел. Типа… Да это же круто! Это круче, чем в «Назад в будущее», потому что, потому что, ну, типа вы же прям без лишних движений так хопа! И, ну… Видите! Матчи там предсказывать и лотереи и ставки… Элис так делала, ну, когда мы были без денег. Карлайлу это не нравится, но по моему он просто ничего не понимает. Только фонды, только акции… Иногда он такой зануда. А Элис его слушается во всем! Черт, если бы я был предсказателем… Ц…Честно, ты прям крутая, я тебе завидую. Ты просто невероятная! –На самом деле ничего особенного…–неловко переминаясь с ноги на ногу пробормотала Анте. –Да брось, не прибедняйся! Это же предсказания! Наверняка ты самая крутая среди ведьм! Анте посмотрела на Эльвину, а затем перевела непонимающий взгляд на Эммета и кивнула в сторону девушки, мол, нет, это она. –Оу! –вскрикнул Эммет, до которого снизошло озарение. –Точняк, ты ж тоже ведьма! А че ты никогда не предсказывала ни че? –Что таланта не хватает? –усмехнулся Эдвард. –Не в том дело, дорогой, –словно пытаясь плюнуть в вампира яд ответила Эль. –Не хочу я свой талант на таких как вы тратить. Ваше будущее я и так предскажу, ты кинешься в костер, потому что о ужас, Беллочка упала в миле от тебя и у нее теперь синяк. А ты захочешь проверить, могут ли алмазные диски повредить вампиру и отпилишь себе голову. Белла, милая, тебе погадать? –Спасибо обойдусь, –злым, елейным голосом ответила девушка на предложение, пытаясь успокаивающим поглаживанием спины не дать Эдварду разорвать наглую колдунью. Эльвина дернула плечами, совершенно наплевав на рычание юношей и с негромким стуком опустила чашку с нетронутым чаем на стол. В хрустальном (или точнее стеклянном) шаре ее напряженное лицо смотрелось забавно, впрочем, с таким искажением любое прерваться в странную рожицу. Легкая усмешка скользнула по ее губам, больше от людской глупости, чем от отражения, и девушка решительно опустилась на свободный стул, явно предназначенный для посетителей. –Раскладывай, –наконец согласилась Эль, решив, что в любом случае ничего не теряет. В сопровождении радостного визга Анте опустилась на противоположный стул и принялась копаться где то внутри ящиков стола. –Так, мы сейчас увидим хрустальный шар в действии? –попыталась разрядить накалившуюся обстановку Белла. Эдвард ее стараний не оценил, продолжая утробно рычать в макушку возлюбленной, а вот Эммет, казалось, приободрился и подскочил к столу, больше увлекшись магией, чем обидами на уже привычную, стало быть, грубость ведьмы. Да и та, в общем то выглядела совершенно не враждебно, будто выплюнув пару оскорблений действительно лишь избавилась от пожирающего изнутри яда и теперь являлась нормальным человеком. Она с любопытством перегнулась через стол и теперь что бесцеремонно разглядывала. –Да где же они?! –сетовала ее подруга. –Ой! Прости, ты что то спросила? –на мгновение отвлеклась она от поисков, бросив беглый взгляд на Беллу. –Про шар, –прежде чем успела вновь сформировать вопрос Свор ответила Эльвина, при этом устало опускаясь обратно на места и показательно закатывая глаза. –Может, не все выводы того парня о людях не верны, –добавила она как бы сообщая это между делом Анте, но так, чтобы все слышали. –Они скопировали и даже не поняли что. Ах, если бы с магией было так легко, как представляют они, какой бы дивный мир нас окружал. –Ну так просвети нас, о великая Эль, как же работают ВАШИ шары. –Тебя должны больше интересовать шары Эдварда, Белла, но если так хочешь знать, то на них записываются изображения магов при помощи сложной системы из особой пыльцы и кристаллов, а затем воспроизводится. Эдакий аналог камеры, только звук не пишет и ролики короткие. –Нашла! –вскрикнула Анте прежде, чем перебранка продолжится. В руках счастливо улыбающаяся девушка держала небольшую колоду карт, крупнее игральных, но вполне умещающихся в руке. Белый, местами от времени посеревший и пожелтевший картон украшали золотые узоры, собираясь в композицию в центре которой был всем уже знакомый символ магов. –Ого, это ж карты Таро! –восхитился Эммет, но был удостоен за это полным недоумения взглядом. –Нееет, –почти обижено протянула Анте. –Это мои карты. Почему ты вообще обвиняешь меня в воровстве у…как его, Таро? –Да я… Я ж… Я ж не… –замямлил вампир и с надеждой посмотрел на Эльвину. Та, приличия ради, возмущенно фыркнула, но все же снизошла до пояснения, больше, правда, желая успокоить Анте, чем вампира, действительно, впрочем, так же безвинно обвиненного. –Люди называют наши карты для предсказания картами Таро. Ты бы видела сколько их разновидностей, с ума сойти, как они все это запоминают. А уж про трактовки ууу…зайди, интереса ради к своим «коллегам», поинтересуйся, хоть вволю насмеешься с бреда, которым они пичкают легковерных собратьев…сосистер чаще, на самом деле. А эти карты, Эммет, настоящие. По ним правда можно предсказывать будущее, для этого нужно запомнить все трактовки каждой для конкретного случая и произнести специальное заклятья, чтобы маг выбрал те, которые касаются именно его. –Мы сейчас покажем! –воодушевилась Анте и закрыв глаза сжала колоду обеими руками. Все же маги, творя заклятья были несравненно прекрасны. Сама магия будто бы преображала их, окутывая едва различим сиянием, под которым они становились…моложе. Не в том смысле, что внешность их преображалась, но будто бы все прожитые года разом слетали, унося за собой пережитые тревоги и невзгоды. Как сбрасывает старую кожу змея, так и маги казалось перерождались, оставаясь такими же, однако заметно посвежевшими. И чем сильнее заклятье, чем дольше маг переплетает его нити меж собой, тем заметнее меняется он сам. –Вот, тяни, –наконец завершает заклятье Анте и кладет на стол двадцать одну карту рисунком вниз. –Благодаря заклятью Эльви почувствует тепло от той карты, которая покажет ее судьбу. Эльвина вытягивает руку и проводит над всеми, пока не останавливается на двенадцатой, по которой тут же стукает указательным пальцем. –Эта карта поведает исполнится ли главное желание, –поясняет Анте для любопытных слушателей. –Первый дом, дом мечты, потому что все было рождено из желания. Второй дом будет домом сердца, потому что страсть и любовь в нем создают саму жизнь, –продолжает девушка, откладывая вторую выбранную Эльвиной карту. –А третий дом, дом… –Ай! –вскриком прерывает ее Эльвина и резко прижимает к себе пульсирующую от боли ладонь. Анте дергается и непонимающе смотрит на столь же озадаченную Эль. Девушка шипит и рассматривает руку, будто бы пытаясь найти на ней ожег, но, к счастью, нет даже малейшего покраснения. –Это было чертовски горячо, –заключает в конце концов Эльвина, опуская обе ладони обратно на стол, но так, чтобы они и близко не находились к картам. –Прости? –удивленно извиняется перегнувшаяся через стол Анте, –Такого раньше никогда не бывало. Впервые вижу, чтобы карта обожгла так сильно. Тебе больно? Я…Боги! Я принесу лекарства! –Анте, –останавливает встревоженную ведьму Эльвина. –Все нормально, правда. Это скорее…неожиданно. Ну, зато во всяком случает это точно эта карта, уверена на сто процентов. Антхеа неловко и нервно усмехается и колеблется, прежде чем все же сдаться и опуститься обратно на стул. Она слишком давно знает Эльвину, чтобы понимать, раз та кричит, значит боль правда очень сильная или резкая, но, так же ведьма прекрасно понимает, что девушка никогда в жизни не покажет, насколько дело на самом деле плохо. «Да нормально все»–зло шипит она на Эммета, стряхивая его руку с плеча, будто бы именно в ней причина дискомфорта. Воистину, если что то и погубит их Эльвину, так это ее собственные гордость и упрямство. И ничего не остается делать Анте кроме как печально вздохнуть, послать осуждающий взгляд и молча собрать не нужные карты. На столе остаются только три. Их девушка раскладывает перед ведьмой в порядке домов и под внимательным, заинтересованными взглядами она подтягивает к себе первую карту. –Угу, –задумчиво тянет ведьма. –Цели ты добьешься, но не совсем так как ожидаешь и на пути к ней потеряешь больше, чем обретешь. Счастье, которое ты жаждешь будет смешано с болью и горем. –Хах, –усмехается Эльвина, –Этим ты меня не удивила. За что б я блядь не взялась оно омрачено болью и горем, а что до потерь…не так уж много у меня осталось. Моя цель оправдывает любые средства. Эльвине не обязательно оборачиваться, она спиной чувствует как вздрагивает Белла. Она знает. Все в этом шатре знают, чего хочет Эль. И если для нее (и пляшущей за спиной Анте тени) подобное известие счастье, то остальные заметно напряглись. Не верить в то, что существуют Врата и их можно открыть проще, когда это всего лишь бредни сошедшей с ума колдуньи, но если знать, чего она желает и понимать, что успеха она в этом судя по предсказанию добьется, уже становится не так весело. Теперь легенда обретает форму более реальную, а оттого опасную. На самом деле некий мондраж пробирает до костей даже Эльвину, поскольку теперь все как никогда близко, рядом совсем, только руку протяни и это почему то до жути пугает. Последний рывок всегда самый трудный. И лишь награда заставляет двигаться дальше хоть и на дрожащих ногах. Все ради справедливого бедующего, все ради магии, все ради… Перед глазами проносятся образы: мама, отец, Дем, Вики, Анте, Софи, Энэпей, рыжий воин… Все ради них. –Ну может для этого и не обязательно в Ад спускаться? –раздается за спиной голос Эдварда и Эльвина запоздало понимает, что последнее она произнесла в слух. –Может и не обязательно, –неожиданно для всех соглашается она, –но в таком случае предоставь мне варианты. Я открыта для обсуждений. Только сразу вычеркни раскрыть себя людям и с ними договорится, уничтожить людей как вид, поработить всех заклятье, вычислять плохих парней среди всех видов и избавляться от них, о и запускать всех на корабле в космос, чтобы они подружились от безысходности, мы тоже не будем, хотя, признаю, идея у Джейкоба интересная. Было открывший рот Эдвард тут же его захлопнул от обиды слишком болезненно клацнув зубами. Белла тоже набрала в грудь побольше воздуха, но была вынуждена потратить старательно вырабатываемый растеньями кислород на простой выдох. –Но даже не думай, что мы позволим тебе… Эльвина развернулась и посмотрела Эдварду прямо в глаза. Что то нечеловеческое маской натянулось на ее лицо, сделав его похожим на змеиное. В сузившихся зрачках плясали такие черти, каких не видел Эдвард у самых опасных маньяков. Казалось она раздумывает над тем, убить ли его сразу или поиграть как кошка с добычей. Мозг буквально вопил ему бежать подальше от этого существа, острые когти которого в нетерпении постукивали, желая вонзится в грудную клетку и вырвать давно не бьющиеся сердце. Но кричать разум мог все что угодно, а тело сковывал в смертоносных объятьях невидимый, но осязаемый туман страха. Он душил, ломал кости, пробирался под кожу, а Эдвард словно кролик продолжал смотреть в это бесстрастное лицо. Она его убьет. Она точно его убьет! Так же как и того вампира одним четким движением руки. В груди разгорается пламя и вампир не знает колдует ли чертова ведьма, или это дело в его помутневшим от ужаса рассудке. Она его убьет… Все прекращается так же внезапно, как и началось. Эльвина просто моргает и разворачивается обратно, не говоря ни слова. И Эдвард знает, что в молчании этом угроз больше, чем во всех ее шипениях вместе взятых. –Я открыта для обсуждений, –вновь повторяет девушка. –Только ночью не буди. Вдруг это самое «не так как ожидаешь» заключается как раз в твоем варианте. Кстати, это ж получается карта «Пастух из поселения Стис»? Анте ухмыльнулась и повернула к гостям карту. На ней был изображен молодой золотоволосый юноша, стоящий на горе черепов, а позади него высилась горящая крепость со знаменем магии на шпиле. –Все карты основаны на легендах, –пояснила Эльвина разглядывающим рисунок. –Конкретно эта про некого пастуха, который оказался в осажденном поселении и мечтал во что бы то не встало народ освободить. По итогу получилось, заманенный в город неприятель был полностью ничтожен огнем, но и само поселение сгорело до тла. Почти как у Кутуз…ааа, вы все равно не знаете кто это. Ну, в общем получилось там у него, только еще в этом он сам и несколько магов погибли, но, победы без жертв не бывает. –Мда, не самое приятное будущее, –почесал затылок Эммет. –Может, не надо оно тебе? –Или начни с конца, –усмехнулся пришедший в себя Эдвард, но очень тихо, в надежде, что Эль его не услышит. –Прямо как ты? –фыркнула в ответ обернувшаяся ведьма, однако в это раз нагнать жути она не старалась. –Нет уж уволь. Да и к тому же, Эммет, в картах важна не вся история, а только часть, соответствующая дому. Например, если она попалась мне в дому желания, значит цели я достигну, как и достиг ее пастух. Попалась бы в следующем, значит влюблена я в магию настолько, что во имя ее пожертвую всем. –Она обычно ей в доме сердца и попадается, –лукаво улыбнулась Анте. –А что же там теперь? Ловкие пальцы предсказательницы оказываются проворнее паучьих эльвининых, поэтому спустя пол секунды она уже созерцает следующее изображение. Молодая женщина на нем держала черную диковинную вазу, которая была покрыта золотыми узорами в виде трещин. Люди бы сказали, что это японское искусство кинцуги, однако магам она была известна, как сосуд Глекерии. Ваза, разбитая на кусочки в пылу распрей была склеена мудрой волшебницей при помощи драгоценнешего из металлов, представляя теперь собой целое как и отношения между вампирами и магами. Последние, впрочем, оказались менее крепкими. –Разбитое, но целое…–задумчиво заключила Анте, протягивая карту Эльвине. –Я редко встречаю эту карту в доме сердца…на самом деле вообще не разу не встречала ее тут… Прояви смекалку, будешь спасен и…да, я правильно все помню, в доме сердца эту карту читают как разбитое, но целое. Твое сердце в смятении, оно сейчас как осколки, но нечто связывает…не знаю как объяснить –Не надо объяснять, –сухо на половину отвечает, наполовину просит Эльвина, глядя в пустоту. Сердце ее при этом болезненно сжимается, подтверждая выводы колдуньи, которые слышать упрямый разум не желает. –Ты любишь, –будто бы нарочно продолжает Анте, –но эта любовь не цельная, она будто бы состоит из осколков. –Анте, –почти молит Эльвина, чувствуя, как наливаются жаром щеки. Ее мутит, от самой себя от мысли о НЕМ, о НИХ. Отрицать проще, отрицать всегда проще. Говорить, что место в ее сердце отныне отдано одной лишь магии и власти, которую та может подарить ей. И это даже не совсем ложь. В погоне за Вратами Эльвина почти забыла, как нежны его горячие руки, как жарки страстные поцелуи, как заставляло его теплое дыхание покрываться мурашками и до дрожи в коленях желать, чтобы касалось оно отнюдь не шеи, а много, много ниже. Эльвина забыла его глаза, его черты, его гребную родинку. Любить магию было проще. Она не может в один день погибнуть, оставив за место себя пустоту, которая как червоточина высосет все жизненные силы. И Эльвина даже верила, что чувства ее искренняя. А потом появился ОН, разом пробудив все воспоминания. Карта права, ее сердце, как оказалось хрупкое словно стекло, разбилось, раскололось на крошечные осколки от любви к магии, к НЕМУ и к… –Оу, так кто то и вправду наконец растопил твое сердечко? –радостно пропищала Анте слишком высоким голосом. –Ну и кто же он, я его знаю?! Оунавернякаоченьсильныймаг или… О! Это же Деметрий, да? Или другой вампир? Оу! А может, это кто то из них? –Хватит! –бьет по столу Эльвина под синхронное «Фу» от юношей позади. –А вот сейчас обидно было, –фыркает на них девушка, но внутренне благодарит за возможность восстановить сбитое дыхание и взять себя в руки. –Но да, правда было бы мерзко. Нет, никто из них. И не Деметрий, и не маг, и я вообще не хочу говорить об этом. Никогда и не с кем, –уточняет она, многозначительно посмотрев на сопровождающих. Эдвард схватывает быстрее всех, отрывисто кивая, Белла смотрит удивленно, но расспрашивать не решается и только Эммет кажется хочет что то сказать, но, к его де счастью, все-таки сдерживается, видимо мысленно высказав что то брату. На это Эльвина однако закрывает глаза и вновь фокусирует внимание на расстроенной Анте. –Прости, –вздыхает девушка. –Я не подумала, что… –Закрыли тему, –решительно прерывает ее Эльвина и выхватывает карту из ослабивших рук. –Да и в любом случае это меня совершенно не интересовало, что там дальше? Анте дергает уголками губ, однако в улыбку они все же не складываются и напротив резко меняют направление на противоположное, когда перед взором ведьмы оказывается последняя карта. Она смотрит на нее долго, с каждой секундой все больше мрачнея. Складка на лбу прибавляет ей разом десяток лет и не спешит убираться с задумчивого лица, когда ведьма наконец то поднимает глаза на Эльвину. –Уверена, что эта карта? –спрашивает она необычайно серьезным голосом. –Она мне руку обожгла, конечно я уверена, –безапелляционно заявляет колдунья. –Что там? «–Оу, милая, тебе и вправду стоит на это взглянуть…» –Это какая то ошибка… –Анте. –Нет, правда я не думаю…. –Анте, что там за карта? –Эльви, тебе не стоит… –Черт возьми, Антхеа, дай ее сюда! –не выдерживает Эльвина и кидается вперед, чтобы выхватить карту из рук сопротивляющейся провидицы. Бой не долгий и вот злосчастный кусок картона оказывается на столе лицом вверх. Теперь очередь Эльвины бледнеть от охватившего тело ужаса. Она смотрит на изображение и чувствует, как в слишком буквальном смысле сердце уходит куда то в район пяток, при этом отбивая ритм столь быстрый, что удары смешиваются в один гул. Все мысли разом покидают сознание, кроме одной «Этого не может быть». –Этого не может быть! –со злостью кричит Эльвина, дрожащими руками хватая карту и тут же возвращая ее на место. –Это бред и ты сама это знаешь. «–Ну я бы не сказал, что прям бред.» –Я же сказала, что это ошибка… –Все это ошибка, Антхеа, –зло выплевывает ведьма, резко отстраняясь от стола, пнув его при этом будто бы это он виновен во всех бедах. –Может быть тебе все-таки не стоит гадать, знания карт в этом не помогают. Либо тренируйся почаще, но лучше не на мне. С этими словами Эльвина решительно разворачивается на пятках и большими резкими шагами направляется в сторону выхода. –Эльви, постой! –кричит вдогонку бросившаяся следом Анте, но взгляд голубых глаз приковывает ее к земле. –Да осветит Аржем твой путь, –отстраненно-дежурно прощается Эльвина и выходит, даже услышав прощание. –Да хранят тебя Боги, –чуть ли не плача отвечает Анте. –Я все испортила. Глупая, глупая Анте. Оставшаяся же часть компании неловко переглядывается и дружно смотрит на стол. Учитывая реакцию их ведьмы и то, как сокрушается Антхеа они ожидают увидеть сцену из какого-нибудь ужастика в стиле пилы или на худой конец просто фразу «все хуйня, у тебя не выйдет, а сама ты чмо», однако вместо этого перед ними предстает простое схематичное изображение трех девушек, закрывающих лица, будто бы они плачут. –Ну и че это? –наконец не выдерживает Эммет. –Скорбящие сестры, –упавшим голосом отвечает Анте. –И еще в дома смерти… Худшая карта. В смысле, нет, конечно, она не… Но это очень дурной знак здесь. Ведьма падает на стул и прячет лицо в ладонях. Ей хочется расплакаться от постигшей неудачи. А обидно то как! Ладно бы так глупо опозорится перед любым другим магом, но ведь не перед Эльви ж. Она так в нее верила! Именно Эльвина порекомендовала ей заняться предсказаниями, заметив ее талант в чтении карт и ведь получалось же, правда получалось. Анте никак не могла понять, что же она сделала не так, где же напортачила? Заклятье, вроде, верно произнесла… Но такой сильный ожег… Анте читала о таком, но обычно это значило, что от этой судьбы не уйти, только вот в случае Эльвины к ней ведь и не прийти. –Последний дом принадлежит смерти, –упавшим голосом продолжила Анте, наконец решившись поднять глаза и посмотреть на встревоженные лица. –Мы смерти не боимся, но всегда хочется получить другую карту. На самом деле, здесь лучше получить любую, но только не «Скорбящих сестер». В доме сердца она означает любовь к лидеру, в дому цели — достижение ее через жертву, но в доме смерти… Сестры убили своего единственного брата во имя магистра и скорбят над его могилой. Эту карту в доме смерти читают как погибель от руки близкого кровного родственника. Наверное, худшая смерть… Знать, что ты лишишься жизни не от врага, а от того, кому беззаветно доверяешь… Все находящиеся в комнате вздрогнули от охватившего их ужаса. Нет, этого просто не могло быть! Эльвина права. Даже мысль об этом допустить невозможно. Не существует ситуации, в которой Карлайл, любящий отец, добросердечный человек и сострадательный вампир уб… Нет! Мысль эта настолько противоречит самому мирозданию, что даже четко сформировать ее не возможно. Такое не может случится даже в самом страшном кошмаре, даже в бреду, даже в трипе. Карлайл не такой. Он полная противоположность тому, кто смог бы сделать нечто подобное. Кто угодно другой мог бы, любой из его детей, его жена, его друзья, все человеческие святые, да и все человечество на пару с вампирами, магами и оборотнями вместе взятыми могли бы сделать такое при безвыходных обстоятельствах. Но не Карлайл. Сама его природа была другой и даже представить, допустить мысль о том, что Каллен-старший в какой то ситуации не то что убьет дочь, да просто тронет ее пальцем, было бы абсурдно. –Он никогда, –синхронно произносят юноши голосом столь твердым, будто это единственная в мире истина. –Такого просто не может быть, –к счастью не слышит их ведьма, полностью погруженная в свои мысли. –Наверняка это какая то ошибка! У Эльви же даже никого нет! В смысле, кровных нет, она же сиротка и… У нее нет братьев или сестер… Хотя ее отец он… Никто не знает кто он… Каллены переглянулись. Они то точно знали кто он. И сейчас как никогда им хотелось бы, чтобы это было не так, что бы оказалось, что Хиллари изменяла Карлайлу и девчонка не от него. Призрак надежды, что где то бродит ее родной отец, жестокий, с темной душонкой, как и сама ведьма, еще теплился в сердцах юношей, даже если разумом они прекрасно знали, что это не правда. Но и это пророчество правдой быть не могло. Проще было поверить, что у Карлайла есть брат близнец, а ее мудреное зелье не поняло разницы. –Но он бы объявился, –продолжила Анте. –Их так много было, но никто из них, а значит он давным-давно мертв. Разве что еще его ребенок, возможно… О, как бы славно это было! Эдвард был бы рад такому варианту. Еще один ребенок, близнец Эльви, плод измены, да что угодно, лишь бы был еще кто то, кто может прибить надоедливую гадину. Эдвард не смог сдержать улыбки. Ну конечно, все так просто. Это какой-нибудь сиблинг о котором Эльвина просто не знает или не хочет говорить, но никак не их отец. Эта мысль грела душу. Оставалось лишь придумать, как после ее гибели утешить Карлайла, однако в данный момент это была меньшая из проблем. К тому же Джаспер всегда успеет подготовить отца при помощи эмоциональных манипуляций. –И как скоро? –поинтересовался юноша, уже прикидывая, как преподнести это брату. –А? –дернулась как от удара Анте. –Я не…не знаю. Может день, может год, может, сто весен, может тысяча. Но, какая разница, если это все равно просто ошибка. У Эльви никого нет, она бы знала. Она всегда так хотела семью. –Нужно найти ее, пока делов не натворила, –заключил Эммет, резко разворачиваясь в сторону выхода. –Приятно было познакомится, Анте. Эдвард и Белла тоже решили проследовать за ним, оставив расстроенную ведьму в одиночестве. –Передайте ей, что мне очень жаль! –вскрикивает Анте в последней, отчаянной попытке вернуть Эльвину, хоть внутренне понимает, что если та уходит, то навсегда. *** В голове Эльвины неясный туман из вороха мыслей, среди которых уцепить нужную никак не выходит. Взгляд расфокусирован и девушка бредет скорее на ощупь, протискиваясь среди потных тел, как герой комедии, только вот ей совсем не смешно. Кто то кажется кричит на нее, но девушке абсолютно плевать на чье то недовольство и отдавленные ноги, она практически бежит вперед, подгоняемая неясным страхом. Эль потряхивает и совсем не мелко, особенно трясутся руки и предательски подгибаются колени. Пропустив пару ударов сердце заходится троекратно сильнее, пока вновь не замолкает на несколько мучительно долгих секунд. Воздуха, так хочется воздуха! Сжавшиеся легкие едва пускают и без того недостаточный кислород. Мозг плавится от перегрузки и вращает мир вокруг, будто бы ведьме недостаточно, будто бы эта адская карусель поможет успокоится. В конце концов это дает свои плоды и обессиленная Эльвина падает на асфальт, изрыгая все содержимое желудка. Желтовато-оранжевая слизь растекается по серому покрытию. Проходящие мимо люди морщатся и старательно отводят взгляд от скрючившейся на земле трясущейся фигуры. –Девушка, вами с все в порядке? –интересуется на ломаном английском проходящий мимо юноша. Эльвина поднимает на него невидящий взгляд и дергается в сторону, как только он протягивает ей руку. –Помощь! –кричит он в пустоту. –Девушка плохо. В больница. Его крики пусть и весьма неприятные все же приводят в чувства. Впервые за время, когда она выскочила из палатки в голове формируется четкая мысль. «У меня просрочена страховка». Так сказал шериф Свон. Эльвина прикрывает глаза и пытается выровнять дыхание. Тело все еще дрожит, да и разум бешено вопит от страха и отвращения, однако теперь девушка хотя бы осознает, почему ей стало так плохо. –Я в…–«порядке» хочет сказать Эльвина, но осекается, понимая, что ни черта она не в порядке. –Не надо скорую. Больница нет, я нормально. Юноша ей не верит. Эльвира и сама бы себе не поверила. Девушка вздыхает и опускает голову. В нос тут же ударяет кислый запах рвоты, поэтому приходится отползти чуть дальше, чтобы не добавить в отвратительную жижу еще пару оттенков. Парнишка делает пару шагов вслед и вновь протягивает руку. Эльвина отвергает и это предложение, ровно как и протянутый телефон, на котором все равно ничего не понимает. Она машет ему в сторону, мол, иди куда шел. Еще немного помявшись незнакомец таки уходит, то ли решив, что это не его дело, то ли поддавшись всеобщему равнодушию. В любом случае это сейчас к лучшему. Опираясь на ближайший столб Эльвина с трудом поднимается на ноги. Шаги ее не твердые, но идет ведьма уверено, с напускной храбростью, которая сейчас совершенно не к место. Ее все еще пошатывает и теперь приходится вытягивать руку не потому что не видно куда бежать, а потому что в ином случае банально можно упасть. Из этого положения трудно оглядываться, однако Эльвине приходится приложить еще усилие и все же повернуть несколько раз голову в поисках хотя бы какой то воды. В маленьком бассейне вода давно протухла и в ней помимо пластиковых рыбок с магнитом плавают жучки, но сейчас ведьме искренне плевать, насколько неприглядна жидкость, если она сотрет стягивающую кожу желчь с подбородка. Эльвина оперлась о бортик, смерив аттракционщика взглядом после которого тот отвернулся что то бурча себе под нос. Девушка черпнула зеленоватой водички и щедро умыла ей лицо. Газа мгновенно защипало и Эльвине пришлось их сильно зажмурить, чтобы убрать боль. Ах если бы существовал такой же простой способ снять агонию и с души. Ее убьет родной отец. Карлайл. Кто бы мог подумать? Нет, Эльвина не думала, что умрет своей смертью в окружении детей и внуков. Она вообще не могла даже предположить, что в принципе умрет от старости. Девушка делала большую ставку на стычку с более молодым и удачливым наемником или неудавшийся эксперимент. На худой конец казнь или, что уж греха таить, проигрыш Темному Повелителю. Да в общем то любой сценарий на самом деле, но только не тот, где ее лишает жизни Карлайл. У нее даже не было идеи при каких обстоятельствах это может произойти. Зато теперь присутствовал страх, что вообще может. Смерть не то, о чем ты обычно задумываешься. Даже будучи наемником ты скорее принимаешь ее как должное, как факт, который просто существует и тебе от него не спрятаться. И Эльвина понимала, что однажды умрет, после похожих гаданий даже знала как. И лишь это действительно до чертиков пугало ее. Родной отец. Проклятое воображение ярко рисовало образ Карлайла с окровавленным кинжалом в руках. С хирургической точностью он делает небольшой надрез в области живота сначала вдоль, а затем поперек. Аккуратно орудуя ножом точно скальпелем отделяет он тонкую кожу и мышц, пока наконец не раскрывает все лепестки кровавого цветка. Алая густая жидкость хлещет во все стороны, отчего в воздухе появляется стойких запах железа. Карлайл вдыхает его и плотоядно улыбается. Все еще глядя прямо в наполненные слезами глаза дочери он с нежностью гладит своей ледяной рукой ее кишки, пока наконец не сжимает их в кулак, выдергивая из брюшины. Уродливым червем обвивает орган локоть доктора, когда он методично наматывает его, распевая какую то веселую песенку. Наконец в животе Эльвины пустота. Отец шутит, мол, дочь все равно не ела. Эльвине даже немного смешно. Но больше больно. Агония усиливается, когда мужчина ломает ребра. Одно, второе, третье…они хрустят его пальцами как ветки под ногами путников. И вот наконец он добирается до сердца. Удивительно, но оно еще трепещется. Такое хрупкое. Карлайл касается его самыми кончиками пальцев. Есть ли смысл вырывать его, если оно уже разбито? Мужчина сжимает его одной рукой… Сердце болит не в мыслях, а на яву. Оно горит и сжимается от осознания страшной истины. Конечно, то, что Карлайл ее убьет не могло быть правдой, но если это правда… Эльвина сгибается над бассейном и зажмуривает глаза. Умирать вот так она не хочет до слез. Руки нетерпеливо дергаются, пока разум лихорадочно пытается переварить случившееся и понять, что ему теперь делать. Нетерпение буквально сжигает изнутри, хочется бежать, драться, хочется бороться за собственную жалкую шкуру. От вновь возникшего образа отца Эльвина отмахивается, но тот снова и снова всплывает в подсознании. Предатель однажды предатель всегда. Он ее бросил, какие небесные силы теперь помешают зарыть нежеланную дочь подальше от идеальной семьи? Она лишняя, она не нужная, она чужая… «–О бедное мое дитя, –воркует Темный Повелитель. –Несчастная моя. Не родился еще тот, кто стоит твоих слез, мой золотой луч. Успокойся, вдохни. Вот так, дыши, услада глаз моих, дыши. Сейчас не время паниковать, ты же знаешь, паника плохой союзник. Давай. Понимаю как больно тебе сейчас. Признаюсь, такого поворота событий я не ожидал. О, как горько знать, что он, именно он оказывается сейчас для тебя главная опасность. Но не бойся. Я здесь. Я не брошу тебя, не предам. Ты же знаешь, что можешь доверять мне. Ты же знаешь, что в отличии от всех тех тварей, что окружают тебя, я, и только я принимаю всю твою сущность. Только я не желаю зла. Только я действительно люблю. Сейчас ты понимаешь? Он тебя не любит, ты не нужна ему. Но нужна мне. Посмотри на меня Эльвина… Посмотри, девочка. Я знаю, что нам делать…» Эльвина опускает взгляд на воду. В гладкой мутноватой поверхности она видит девушку. У нее такие же черты лица, как и у Эль, такие же черные волосы, она так же бледна, и вокруг рта ее так же немного рвоты, ее ладони так же мелко дрожат и одета она совсем как ведьма. Только это не ее отражение. Эльвина узнает Повелителя сразу, узнала бы, даже не разговаривай он с ней. Глаза смотрящие на нее до ужаса пусты. И это бы должно пугать…только вот отчего то совсем наоборот. Впервые за столько лет она вновь прямо смотрит на своего Бога и на душе начинает разливаться ложное чувство забытой изначально извращенной любви. Хочется сказать «помоги мне», хочется, что бы ОН сказал, что же ей делать, хочется что бы обнял. Во всяком случае в отличии от Эльвины Темный Повелитель хотя бы знает что нужно делать… «–Мы не можем позволить ему убить тебя. Значит нужно сделать это первыми…» «–Я не смогу…» «–Сможешь. Ты сможешь, моя дорогая, соберись. Думай об этом как о необходимости, как о горьком лекарстве во время простуды. Я помогу, ты же знаешь. Предоставь все мне, дай мне разобраться с этим. В моих силах помочь, тебе лишь нужно согласится…» Эльвина зажмуривается и дергает головой в чем то средним между кивком и отрицанием. Нет, она не может, это не правильно, это…это мерзко, отвратительно. Спасительно. Дыхание девушки тяжелое, сбитое, будто бы пробежала она марафон. Душно, плохо, голова гудит. Она не может, она не…она хочет. Это нормально. Это чертовски нормально хотеть спасти свою жизнь! Отчего же тогда на душе сейчас так гадко? «–Ты всего лишь хочешь выжить, –вторит ей Повелитель. –В этом нет ничего плохого. Все хотят жить. Эльвина, милая, это нормально. Я знаю, не просто решится на такое, но по другому не получится, ты же понимаешь. Лучше пролить море слез, чем каплю крови. Особенно твоей. Мы не можем ему позволить убить тебя. Нужно убить его первыми.» «–Я не…ничего не выйдет… Даже если…ничего не выйдет…» «–Ах, ну да, его дружки… О, Эльвина, разве это препятствие для тебя, моей сильной смелой умной ведьмы? Мы не будем действовать открыто, конечно нет. Не думала же ты, что я настолько ужасен, что бы заставить тебя залить руки его мерзким ядом? Нет, малышка, мы будем действовать иначе. Ты даже не увидишь его предсмертной агонии. Небольшой несчастный случай, пожар в больнице, дорожная авария… Никто и не подумает. Предоставь это мне…» «Не увидишь… Я не могу… Моя сильная, умная… Карлайл… Никто и не подумает… Нет… Это нормально… Нет… Лучше пролить… Так неправильно… Ничего плохого… Так ужасно… Хочешь выжить… Я не… Убить… Убить… Убитьубитьубитьубитьубить…» Эльвине казалось, что ее снова вырвет на этот раз от самой себя. Горький привкус отвращения перебивало ложно сладкое ощущение найденного выхода. Отражение тепло улыбается ей, ласково, будто мать неразумному ребенку. ОН сегодня был на редкость терпелив, не смел торопить девушку с принятием решения столь же ужасного, сколь и необходимого. Как же проще было бы поддаться. Нужно лишь сказать «да». Одно слово, две буквы и все ее проблемы испарятся. Страха не будет. Боли не будет. Лишь сладкая нега опьяненного сознания. Прямо как раньше. Эльвина стиснула бортики бассейна, когда почувствовала что еще немного и тело буквально разорвет на две части. –Эльвина! Поглощенная мрачными раздумьями девушка не сразу поняла, что голос зовущий ее по имени напуган и совершенно не отдает заискивающе-милыми нотками Повелителя. Ведьма наконец открывает глаза, вырываясь из оцепенения. Сознание проясняется мелена и нехотя, но тем не менее паника постепенно отступает, давая возможность обдумать все если не с холодной головой, то хотя бы не с кипящей. Образ отца-мясника в памяти свеж, однако теперь он скорее потертая полупрозрачная пленка, лишь приглушающая краски мира, но не затмевающая его полностью. Дыхание стало не то чтобы ровнее, но во всяком случае теперь девушка хотя бы чувствовала, как кислород обжигает измученные легкие. Будто пробудившись от кошмара, оставившего отвратительное липкое ощущение грязи на всем теле, Эльвина еще находится в полудреме и лишь одна мысль формируется четко и громко. «Нет». Девушка разжимает руки, чуть оттолкнувшись от бортика. «Нет». Отражение не довольно и смотрит куда то за спину Эль и ведьма так же оборачивается. –Вот ты где. Эммет. Это Эммет. Лицо его встревожено и несколько испугано, но, кажется, он рад ее видеть. Во всяком случае определенно испытал облегчение, когда их глаза встретились. Эльвина чувствует, что должна сердится на вампира, но никак не может понять за что. Она наклоняет голову, рассматривая юношу, будто видит того впервые. Он что то говорит, возможно спрашивает, но в монотонном гуле, царящем в голове ведьмы, Эльвина никак не может уловить, что же ему нужно. В ушах пищит надоедливо, с каждой секундой все сильнее, точно Повелитель решил, раз ей не по нраву его голос, значит нужно устроить пытку этим комариным оркестром. Пытаясь избавится от навязчивой «мелодии» Эльвина зажмурилась и дернула головой из стороны в сторону. Пара глубоких вдохов наконец развеяли парализующий ужас. –Извини, –щипая себя за переносицу говорит Эльвина, –ты что то спросил? –Ты как? За его спиной вырастают двое оставшихся. И если Белла выглядит встревоженной, то Эдвард в отличии от остальных совершенно не волнуется. На его лице явственно отражается злость на пополам с плохо скрываемым ехидством. Эльвина на мгновение сжимает зубы, догадываясь о причине его внезапной радости. –Я…–начинает девушка, но слова застревают в горле и приходится прокашляется. Эммет кидается к ней, однако Эльвина отшатывается от него как от огня, ударяясь о бассейн. Послышался плеск, в котором ведьма отчетливо услышала ЕГО усмешку. В ладонь впиваются острые когти, отрезвляюще больно. Какая же радость, что физическая боль может унять душевную хотя бы ненадолго. –Я справлюсь, –отчеканивает девушка, сосредоточив все внимание на лицах провожатых, лишь бы не бросить в воду случайный косой взгляд. –Точно? Ты ведь… –Я не хочу об этом говорить, –прерывает Беллу Эльвина и решительно направляется дальше. –И вам не советую. Глупое предсказание весьма посредственной ведьмы, –говорит она чуть смягчившись, не зная, кого больше успокаивает их или себя. –Она мне как-то нагадала, что я стану магистром и умру от своей же руки. Да и потом, вам ли не знать, все эти пророчества херня полнейшая, сегодня одно, завтра другое. Эммет смотрит на слишком ровную удаляющуюся спину и не может отделаться от мысли, что ведьма храбрится. Поджатые губы и спрятанные в карманах руки тому свидетели. Юноша вздыхает, искренне желая помочь, но не зная как. В отчаянии он поднял глаза к небу, но затянувшееся серыми облаками полотно было привычно безмолвно. На обратном пути к земле взгляд его ненароком зацепил бассейн. В подрагивающей глади все еще отражалась Эльвина. Девушка точно почувствовала его взгляд и посмотрела прямо в глаза ошеломленного парня. Ее игривое подмигивание совпало с моментом, когда он зажмурился, поэтому последнее что увидел юноша — это злая даже для Эль усмешка. Когда он вновь открыл глаза в мутноватой жиже отражался только сам Эммет. *** Маг, к которому они зашли отличался от прочих тем, что кажется и вовсе не замечал пришедших с Эльвиной представителей других видов. Он даже ведьму поприветствовал отстранено холодно, впрочем и она, находясь в собственных раздумьях, лишь едва коснулась пальцами одной руки его ладони и проговорила что то уж совсем неразборчивое. После этого и вовсе воцарилась гнетущая тишина, нарушаемая лишь звоном переставляемых склянок. Светловолосый маг явно был не самым способным торговцем, ему даже не хватило воображения, как совместить свой бизнес с человеческим, возможно, от этого он и был столь хмурым. Эммет было попытался поговорить об этом, но был смерен колким взглядом зеленых глаз и не решился продолжать. Впрочем, судя по ценам на склянках он и без людских покупателей не бедствовал, ибо с одной Эльвины он уже поимеет почти тысячу, а горка на кассе все продолжает расти. –Что насчет «Чистой магии»? –в какой то момент интересуется ведьма, разглядывая колбочку с мутновато-оранжевой жидкостью. Продавец невесело усмехается и качает головой. Эльвина на это поджимает губы и понимающе кивает. Глупо было даже надеется, что столь ценный ингредиент окажется в подобной лавке, но, видимо, она еще не до конца в себе. По этой же причине рука ведьмы сама собой тянется к крошечному пузырьку на прилавке. Серебристое зелье с розоватым отливом призывно поблескивает. На этикетке его красуется поэтичное название «Цветок морей», отражающее состав, но не суть. Ведьма встряхивает его и крошечные песчинки внутри начинают перетекать в разные стороны, формируя завораживающий узор. Простое решение… Никто и не поймет… Цена не высока… –На медведя не хватит, –едва слышит девушка сквозь стук собственного сердца. –Вы же знаете, что оно по весу? Эльвина хмурится. Конечно, она знает и этой среднестатистической дозы вполне хватит на… –Тут минимум полторы, –продолжает маг, бросив взгляд куда то за спину Эль. –Но я бы брал две. Еще один флакончик со звоном опускается на деревянную поверхность. В нем отражают я четыре фигурки и до ведьмы начинает доходить, на кого смотрел маг. Ведьма оборачивается и бросает оценивающий взгляд на Эммета. Один и семьдесят пять…нет, семьдесят семь, если быть точнее. На него действительно выгоднее взять два, но на Карлайла… Холодный пот прошибает ведьму, когда осознание собственных мыслей наконец приходит. Вздрогнув всем телом она начинает быстро моргать, неверяще глядя на собственную руку, которая все еще держит яд. С пониманием приходит и ужас от мысли, что такая идея в принципе посетила ее голову. Это отрезвляет, как ледяная вода, выплеснутая в лицо пьяни. Девушка резко ставит флакон рядом с его собратом и одергивает руку, будто тот ее ошпарил. –Н-н-нет! –заикаясь вскрикивает она. –Не надо. Это не надо. Только, только… Боже… Только остальное. Эмметзаплати. Эльвина буквально швыряет кошелек в вампира и выбегает на улицу, зажимая рот рукой. Эдвард бросается за ней. Нет, утешать ведьму он вовсе не собирается. Единственное, что хочется ему сделать, так это прибить тварь, посмевшую даже помыслить о… Вампир рычит, эта мысль столь отвратительна, что он сам не в силах думать о ней. Осознание, что Эльвина хочет убить Карлайла пришло, конечно не сразу. То, что кто то желает навредить его отцу, образцу доброты, справедливости и благодетели было столь бредово, что даже не укладывалась в голове, не смотря на последние новости. Юноша по наивности своей думал, что ведьма столь огорчена и мрачна, поскольку находится в раздумьях, куда бы сбежать, что бы спасти жалкую шкуру, но то, что в ее отравленном мозгу зародится столь кошмарная идея вампир не предполагал. Ровно до того момента, пока стекло со звоном не стукнулось о дерево. Кажется, тогда же и сама ведьма наконец что то осознала, поскольку на лице ее отразился такой ужас, какого Эдвард даже не мог представить. Она разом побелела, даже губы приобрели цвет листа бумаги, ноздри раздулись в отчаянном вдохе, а в глазах плескался дикий страх, точно у пойманной косули, когда зубы хищника еще не вонзились в шею, но его дыхание уже щекочет кожу. И, может Эдвард не хорош в зельях, но, учитывая слова продавца, его странный оценивающий взгляд на Эммета и чрезмерную реакцию Эльвины вывод напрашивался сам собой. В колбе был яд. Яд для Карлайла. Эль убежала не далеко, и Эдвард практически сразу настиг ее в трех палатках от места побега. Девушка тяжело опиралась на столб и глубоко дышала, явно борясь с приступом тошноты. Ее всю трясло как при лихорадке, и дополняли образ глаза, в которых застыли слезы. Однако Эдварда этим спектаклем не разжалобить. Он подлетел к колдунье и схватил хрупкую шею. Ожидаемо и у его собственной оказался кинжал, но это волновало парня в последнюю очередь. –Не смей приближаться к моему отцу, –зашипел Эдвард, и утробное рычание вторило каждому слову. Эльвина смотрела на него невидящем взглядом, но кажется страх парализовал ее настолько, что нападать она не собиралась. Они стояли без движения, глядя друг другу в глаза уже несколько мучительно долгих секунд. Вампир даже уже хотел воспользоваться представленной ему возможностью и чуть сильнее сдавить столь хрупкую шейку, однако, не успел и острая боль в руке таки заставила его разжать ладонь. Эльвина так же убрала кинжал. –Он и МОЙ отец, –зашипела она в ответ. –Причем побольше чем твой. –То что ему не повезло зачать тебя не делает вас семьей. Не смей трогать МОЕГО отца. Клянусь я убью тебя. –Убивалка не выросла мститель хренов. И не собираюсь я его… Это… Это было секундное помешательство, ясно? Эдвард с усмешкой дернул головой, показывая, что ни на йоту не верит ведьме. Эльвина тяжело вздохнула. Она и сама себе не верит. –Мне пиздец как страшно, –признается ведьма. –Эдвард, он меня убьет! –С чего ты блядь взяла это? Может быть у тебя есть пара братьев и сестер, которые тебя ненавидят? Уверен, мы бы с ними стали отличными друзьями, у нас так много общего. На секунду, всего на мгновение что то в лице ведьмы меняется. Времени слишком мало, чтобы Эдвард мог определить, что именно, однако ему кажется, что там мелькнула…надежда. Один короткий миг, меньше, чем нужно человеку на вдох, лицо ведьмы будто бы просветляется и в глазах зажигается огонек, точно от спички в дремучем ночном лесу. Увы, в чащобе ветрено и порыв тут же сдувает каплю света. Эльвина заходится истеричным смехом, из-за которого сгибается пополам и что бы не упасть окончательно хватается за рубашку ближайшего человека, которым, увы, оказывается вампир. –О, Эдварда, –чуть ли не плача смеется она, –о, Эдвард… Я бы благодарила всех Богов, будь у меня хоть один брат или сестра, дядюшка, тетушка, собственное дитя, да хоть кто-нибудь. У меня никого нет. Только Карлайл. Эльвина отпустила ткань и откинулась на ближайший столб. Голова ее сама собой поднялась в сторону неба. –Мне страшно, –повторила девушка. –Дай Боги тебе не узнать того, что сейчас испытываю я… Родной отец… –Карлайл никогда не… –Я хочу в это верить! –отчаянно кричит ведьма. –Хочу больше всего на свете. Что это какая то ошибка, что съев на ужин яблоко я изменю это, но, Эдвард… А если нет? Я не могу не думать об этом. Эта не то, что можно просто взять и забыть. Я запаниковала. Ты бы спокойно такое воспринял? Юноша пристыжено отвел глаза, принимая правоту колдуньи. Ему повезло. Несказанно повезло на самом деле, что его обратил именно Карлайл. Эдвард очень долго не понимал своей удачи. Доброта его отца казалась такой естественной, что у него и в мыслях не было, что тот может запросто его убить. Карлайл ассоциировался с безопасностью, домом, нерушимой стеной, за которой всегда можно укрыться. Враги могли прийти откуда угодно, но Эдвард точно знал, что никогда угроза не будет исходить от его обратителя. И юноша прибывал в полной уверенности, что так у всех, отчего часто посмеивался над стражами Вольтури, которые до дрожи боялись своего создателя. Ровно до того момента, пока Аро хладнокровно не отдал приказ убить одного из них. Именно тогда то Эдвард и понял, что далеко не все вытягивают счастливый билет и для большинства жизнь превращается в вечный страх быть растерзанным самым близким по идее существом. И если бы самому Эдварду приходилось каждое утро начинать с такой мысли… –Это было секундное помешательство. Я не в себе, ладно? Конечно я не… Я не могу даже представить ситуацию, из-за которой он… Я растерялась. Меня как будто по голове топором приложили. Я едва понимаю, что делаю. Это звучит как бред, и я…я знаю, что это бред. Я понимаю. Но ничего не могу поделать. Меня трясет от одной мысли. Мне нужно успокоится. Все обдумать. –И лучше подальше от Карлайла, –предупреждает вампир. –Ему нельзя говорить, –качает головой ведьма. –Это разобьет ему сердце. И с этим Эдвард по настоящему солидарен. Карлайл не переживет подобных известий. Его чуткий отец голос повышал за все время лишь пару раз, когда глупые затеи детей едва не оборачивались смертью, и то в крике была не злость, а страх. Он так любит их, их всех, что кажется если ему предложить отдать жизнь за то, чтобы его дети никогда не получили даже царапинки, он не задумываясь сделает это. Все знают, можно сколько угодно задирать самого вампиры, можно даже ударить совершенно без последствий, но горе тому, кто бросил один косой взгляд на его ребенка. Много лет назад здесь, в Форксе, Эдвард с братом и сестрой столкнулись с кочевником, явно настроенным на драку. Карлайл подоспел вовремя, переключив все внимание вампира на себя. С достойным короля спокойствием и благородством сносил он все словесные нападки подонка, однако ровно до того момента, пока тот не зарычал на Эммет в ответ на его оскорбительную реплику. Карлайл тогда смерил сына строгим взглядом и уже в следующее мгновение оторвал неприятеля от земли, сжав того за горло. «Я очень, ОЧЕНЬ, люблю свою семью», сказал отец, прежде чем превратить шею кочевника в пыль. Тогда Эммет было предположил, что Карлайл скрывает от них сверх силы, но мужчина лишь рассмеялся и ответил, что вся его сила в красавице жене и трех очень непослушных вампирятах. Любовь Карлайла к своим детям безгранична, он бы не пережил, если бы хотя бы ранил одного из них. Совесть бы съела его меньше чем за день. Карлайл не должен знать… Эдвард посмотрел в сторону, откуда они с Эльвиной прибежали. Ведьма то же смотрела туда. –Есть заклятья, –быстро поняла Эль его мысли, –способные стереть воспоминания, частично. Но это сложно, много сложнее, чем просто блокировать. И опаснее. Мозг вещь хрупкая. Я могла бы… –Даже не думай, –вновь рычит Эдвард. –Ты не станешь ковыряться в их головах. Эльвина пожала плечами. –Хорошо, гений, а твой план в чем? Не будем показывать их ему? Может он как раз за это меня и прикончит, –невеселая усмешка трогает губы ведьмы, но голос дрожит от напряжения. — Эммет просто парикмахерский кот, он проболтается прежде, чем мы вернемся домой. И Белла… –Она не такая, –уверенно заявил вампир. –Да я и не спорю, но посмотри на нее, да Карлайл все и без слов поймет. Мы не можем так рисковать. Девушка кивнула сама себе, наконец смиряясь со сложным решением. Делать этого ей совершенно не хочется, это тяжело, довольно неприятно и совершенно не правильно. Впрочем, если бы каждый занимался только тем, что ему по душе, мир бы давным-давно рухнул. Сейчас на чашу весов поставлено слишком многое и как бы не было крепки принципы ведьмы, она готова наступить им на горло во имя благой цели. Слишком много неприятностей будет сопровождать и без того большую проблему, ведь как известно, если в тайну посвящены двое, в нее посвящены все. И последнее, что нужно ведьме, это что бы Карлайл думал о пророчестве. Во всяком случае пока ведьма сама не убедится, что оно было лишь последствием неверного заклятья… Или не придумает, как его избежать. –Я не могу, –уточняет Эльвина, резко обхватывая лицо вампира руками, что бы он смотрел только на нее. –Что ты…? –только и успевает сказать Эдвард, прежде чем на него накатывает странная дремота. *** –А я предупреждала, не пейте тот чай, –объясняет им Эльвна странное самочувствие, пока дезориентированные провожатые едва волочат ноги, следуя за столь же потрепанной ведьмой. –Мало ли какая в нем могла быть отрава. Эммет пристыжено кивает головой, Белла жадно глотает воду, а Эдвард все никак не может отделаться от мысли, что он забыл что то важное. Это гложет его, и отчего то кажется, что оно было опасным и пугающим и, вроде, было даже связано с Эльвиной… Впрочем, когда дело касалось ведьмы все становилось опасным и пугающим. Однако в этот раз что то определенно тяготило юношу. Быть может что-то произошло в палатке той кажущейся милой колдуньи, но когда он пытался подумать об этом в голове не оставалось ни единой мысли. Словно белый шум на экране телевизора. Видимо, в чае действительно что то было, и следовало послушать Эльвину и угощение не принимать… А они приняли? «Мы не будем… Мы будем… Мы». Как же ужасно пухла голова. –А скоро это пройдет, –в слух озвучивает мысли брата Эммет. –Думаю да, –прикинув что то в уме отвечает Эльвина. –Если все правильно, в течение часа или получаса, тут зависит от количество нейронных связей в мозгу. У тебя, Эммет, через минутку должно пройти. А вообще, берите пример с Беллы, больше жидкости. –У меня отец — шериф, –пожимает плечами девушка, передавая бутылку вампирам, которые тут же вступают в бой за обычно бесполезную, но сейчас такую желанную жидкость. –Мне было семь, когда он посалил меня перед собой и рассказал о клофелине, и что делать, если тебе что то подсыпали. Сейчас я благодарна, но… –Оу, не объясняй, –усмехнулась ведьма. –Мой учил меня стрелять из арбалета и рассказывал как люди совершаю грехи, и что за это бывает с ними в Аду. И мне было пять. –Ну, положим ружье я перезаряжаю с дести, –рассмеялась Белла и спустя мгновение с удивлением обнаружила, что хмурая Эль тоже звонко хохочет. А улыбка то у нее оказывается красивая и смех очень заразительный. –У, девчонки, да ваши отцы моему в подметки не годятся, — присоединялся к девушкам Эммет. –Было, значит, мне три… *** О том, что в разговоре не участвует ведьма они поняли не сразу. Девушка как-то резко затихла, оборвавшись на полуслове, но ее реплику подхватил Эдвард, тому ответила Белла, Эммет пошутил, братья сцепились языками и про колдунью все в общем то забыли. Спохватились лишь когда уже подошли к аттракционам и на предложение прокатиться на одном из них не услышали ничего язвительного. Оглядевшись, компания дружно поняла, что их стало ровно на одного меньше и темная макушка вообще не мелькает в зоне видимости. На имя свое она тоже не отозвалась, даже на полное, к всеобщему удивлению, не прилетело никаких чар. И сколько бы Эммет не выкрикивал «Эльвина Ночная Бестия» рот ему так никто и не заткнул, хоть и смотрели люди как на сумасшедшего. Быстрая пробежка обратно так же не увенчалась успехом. Улизнула она ловко, не оставив не единого следа, по которому можно было бы ее найти. А неприметная внешность помогла ей окончательно растворится в толпе, из-за чего даже торговцы по пути лишь пожимали плечами, когда обеспокоенный вампир расспрашивал их про «сестру». Эдвард даже внутренне порадовался, во первых за себя, поскольку больше не нужно общаться с этими странными чернокнижниками, во вторых за Эль, ведь и она в свою очередь избавилась от тормозившей ее компании. Кажется, разделяла его чувства и Белла. По всей видимости порядком устав от творившейся вокруг чертовщины и решив, что на сегодня ей колдунсива хватит, она пыталась помочь, чем могла, но без особого энтузиазма, предполагая, что у Эль были свои причины уйти от них. –А если ее похитил маньяк?! –недоумевал спокойствию брата и невестки Эммет. –Значит это проблемы маньяка, –усмехнулся в ответ Эдвард, все еще занимающийся этим исключительно из-за возлюбленной.–Эммет она ведьма. Бедному убийце безопаснее было бы нас похитить, так у него были бы хоть какие то шансы. –А если этот маньяк тоже маг?! –Тогда в ее поисках еще меньше смысла. Все что мы можем сделать против мага маньяка — это бежать. Причем сначала от него, а потом от Эльвины, потому что мы видите ли помешали ей расправляться с очередным врагом. –Если с ней что то случится…! –Ну что может с ней случится?! Эммет, слушай, я понимаю, правда. Если бы пропали Алиса или даже Розади, я бы тоже психовал. Но это же Эльвина. Она себе на уме. Уверен, с ней все в полном порядке. Встретила какого-нибудь знакомого мага и теперь дружно с ним перемывает нам косточки. Она свалить хотела еще до того, как мы сюда пришли, –юноша тяжело вздохнул и подошел к все еще встревоженному брату. Его ладони легли на плечи Эммета, чтобы внимание атлета наконец было направлено на что то помимо поисков неблагодарной сестрицы. –Она где то тут. В полном порядке. Сейчас закупится всем необходимым и сама найдет нас. А если не найдет, то получит втык от Карлайла, в любом случае мы через час все окажемся на парковке. И я не хочу потратить оставшееся время этого чудесного дня на поиски кого то, кто это даже не оценит. Мы с Беллой идем на аттракционы. Ты можешь продолжать свой бессмысленный бег, а можешь пойти с нами и повеселится, как мы, вообще то и планировали. Эммет колебался. С одной стороны брат был прав, и ведьма при всей угрожающей ей опасности вряд ли попала бы в беду, из которой не сможет выбраться с ее то силами, но с другой… Он ведь самый старший и должен приглядывать за всеми. А делать это, когда один из компании неизвестно где весьма непросто. При этом, однако, оставив сейчас Эдварда с Белой он потеряет вообще всех…а еще потеряет возможность расслабится и провести время в явно более дружелюбной компании. Да и потом, она ведь действительно скорее всего просто решила отделиться от них и, возможно, уже закончила с делами, а теперь ждет на парковке, закатывая глаза на нерасторопность провожатых. И действительно стоит ли променять время с семьей на холодное «Ну наконец то, где ж вы шлялись»? Эдвард призывно качнул головой. «Один аттракцион» — пошел на сделку с совестью вампир.–«а потом мы пойдем искать Эльвину». Тогда юноша даже не подозревал, что оказался практически прав. По парковке действительно уверено двигалась девушка. Ее волосы подпрыгивали от быстрых, будто бы механических шагов. На своем пути она не замечала не преград, не людей и столкнувшись с ними лишь слегка меняла траекторию, и глядя в это абсолютно без эмоциональное, будто восковое лицо, никто не решался ее остановить. Очень скоро она оказалась у кромки леса продолжала движение.