Я не могу сосредоточиться на том, что нужно сделать. Я у тебя на заметке и надеюсь, что ты не убежишь. Ты считаешь меня холодной, но ты поставила мне неверный диагноз, Потому что я — охотница, и я отследила все твои посты.
Лукреция оплатила свой ежедневный латте с карамелью и продолжила листать новостную ленту. На экране всплыло очередное уведомление — Надя, отправившаяся с утра пораньше на собеседование, сообщила, что задержится, но постарается приехать поскорее. До конца перерыва осталось всего полчаса и Лу совершенно не знает, чем ещё себя занять. Ей в Лос-Анджелесе безумно нравится — город наполнен жизнью, движением, он дышит и двигается хаотично, непредсказуемо. Студенческий городок, где они поселились, кажется неугомонным и беспорядочно гудящим, полным множеством самых неожиданных лиц. Поначалу Монтесинос поражённо озиралась по сторонам и ничуть не отставала эмоциями от восторженной Нади, от волнения схватившей её за руку. Лу тогда и не подумала возразить хоть что-то — собственные впечатления были идентичными. Понадобилось время, чтобы привыкнуть и осмотреться. Однако, ни с кем знакомиться Лу не спешила. До этого дня. Со скуки Лукреция начинает осматриваться по сторонам. В широкие окна Старбакса светят ласковые лучи сентябрьского солнца и Монтесинос щурится, переводя взгляд с одного занятого столика на другой. Почти везде сидят парочки или компании, лишь за одним столиком в одиночестве устроилась девушка, ловко клацающая пальцами по клавиатуре. Недолго думая Лукреция направляется к ней. — Извини, ты не против? — Разумеется, — не поднимая глаз отвечает незнакомка, словно на автомате. Лу ставит сумку на соседний стул и опускается рядом, ставя на стол свой стакан. Телефон девушки, сидящей напротив, начинает разрываться от уведомлений, а затем и звонков. — Да, Стайлз? — почти раздражённо произносит отвлечённая от работы девушка. — Нет, я не передумаю. Мы всё это уже обсуждали… Пожалуйста, Стайлз, я готовлю эссе по Праву. Что означает «почему»? Потому что мы уже не дети. Мы переросли это. Тебе ведь несложно — уважать моё решение? Тогда давай закончим это как взрослые люди, договорились? Спасибо. — она заканчивает разговор и кладёт телефон обратно на столик и глубоко вздыхает, прикрывая глаза. — Тяжёлое утро? — интересуется Лукреция, ставшая невольной слушательницей телефонного разговора. — Не то слово. — Понимаю, — кивает Монтесинос. Незнакомка наконец поднимает на неё изучающий взгляд тёмно-зелёных глаз. — Ты первокурсница? — В точку. Лукреция Монтесинос. — Испанка? Твой акцент почти не заметен. Я Лидия Мартин — старшекурсница. — Очень приятно, — Лукреция пожимает протянутую руку и улыбается. — Годы тщательной практики на английском. — Похвально. И ты поступила одна? — Нет, приехала с подругой. Она сейчас на собеседовании, так что я коротаю время. Знакомство завязывается легко и непринуждённо, а время перерыва пролетает незаметно. Девушки делятся друг с другом ссылками на социальные сети и договариваются связаться в ближайшее время. Неожиданно для себя Лукреция думает, что кажется, нашла кого-то приятного и интересного в общении, с кем не нужно соревноваться и соперничать, и на следующей же паре делится этим размышлением с Надей. Та в ответ лукаво улыбается: «надеюсь, это не пустые слова». По правде, Монтесинос надеется тоже. Что-то во взгляде и манеры общения Лидии привлекает и располагает к себе. Что-то знакомое, близкое. Перед сном она заходит в инстаграм и начинает просматривать фотографии новой знакомой, с интересом обнаруживая, что та увлекается философией и математикой, разбирается в языках и литературе. «Вот уж точно достойная собеседница».Надеюсь, ты напишешь мне, чтобы я могла сказать, Что я представляю, как ты касаешься меня.
Лу встречается с Лидией каждый вечер. Частенько в компании Нади. Они обсуждают мировые новости и рассказывают истории из жизни. Иной раз взгляд Лидии словно мутнеет, приобретает оттенки сентябрьской меланхолии, веющей свежестью утреннего тумана и болью давних потерь, оседающей где-то за клеткой рёбер. Лукреция смотрит на неё внимательно, пытается прочесть, но натыкается на непроницаемую стену. В конце концов у каждого есть секреты, не так ли? Монтесинос думает о собственных ошибках и пережитых разочарованиях, тянущихся через всю жизнь цепью событий, многие из которых ей хотелось бы забыть и переводит тему на что-то более приятное. Она не задаёт Лидии лишних вопросов, но пытается осторожно подступиться к её сердцу. Лукреция думает, что прежде рядом с ней не было никого, кто способен бы был так внимательно выслушать и поддержать, не осуждая. Лу хочет уцепиться руками и не отпускать. Лидия улыбается ярко и показывает ей самые лучшие места города, где сама уже успела прижиться. Монтесинос смотрит на Мартин с не скрываемым восхищением и замечает собственное смущение, когда та случайно касается её плеча или передаёт угощение во время совместного ужина. Лукреции это чувство кажется новым, неизведанным, иным — пробуждающим к жизни.Да, это правда, что я немного напряжена, правда, Но можешь ли ты меня винить, когда ты держишь меня в неопределённости? Я продолжаю ждать и надеяться, что ты захочешь мне написать, Написать что-то вроде: «Это то, для чего я и была рождена»
. Порою Лу ошибается вновь и говорит не подумав. Местами даёт волю своей тёмной стороне и говорит глупости, тревожа старые раны Лидии, зарубцевавшиеся на сердце. Мартин смотрит разочарованно и вздыхает, а затем уходит. Лукреции кажется, что эта реакция куда мудрее, чем могла бы быть у других девушек её возраста, и не может понять, в чём же дело. Интерес становится почти одержимостью, но Лидия наконец рассказывает ей сама. Поначалу информация никак не укладывается в голове Монтесинос. Услышанное кажется полным безумием, но с другой стороны события собственной жизни не менее абсурдны и Лукреция соглашается признать — «все мы бежим от чего-то. Главное — найти того, кто будет рядом».