Похищенная

      Маринетт успокоилась, но продолжала сидеть в его объятиях. Они так успокаивают и согревают. Однако куча мыслей в голове роились беспокойным ульем. Что и как теперь делать было однозначно не ясно. С одной стороны, хотелось бросить все и сбежать, без этого всего хватило страданий. Но с другой стороны, хочется забыться в этих объятиях. Хочется отбросить всю ту тяжесть, что легла на сердце и просто быть в спокойствие и свободе. Но свобода с ним невозможна, ведь само присутствие здесь и есть лишение свободы, хоть изначально это было против воли, но сейчас я хотела здесь быть, он перестал быть мерзким образом похитителя, по мере того, как его узнаю, он становится ближе сердцу. Как можно проникнуться к похитителю? - разум отчаянно пытался найти ответ, но его не последовало. — Пойдем, я отнесу тебя в комнату. Ты устала, — он привстал с девушкой на руках. Но она воспротивилась. — Я могу сама, не нужно нести… Я пока ходить умею, — она тихо и смущенно ответила ему.       Один его взгляд заставлял плавиться железо, а девушка уж тем более не могла долго противиться под напором этих чарующих глаз. Все же он отнес ее. Спальня Мари от кабинета, где они находились весь вечер, была относительно не далеко. Комната встретила девушку привычной обстановкой, ставшей в короткое время такой уютной. Мужчина аккуратно уложил ее на постель. Так не хотелось выпускать ее из объятий. Хотелось оберегать эту девушку ценой собственной жизни. — Отдыхай, — он едва коснулся губами ее лба. Найдя в себе последние капли решительности, Маринетт схватила его уходящий силуэт за край рубашки. Она присела на кровати, все еще держась за него. Он смиренно ждал ее слов. Сказать, что они оба волновались очень сильно, все равно, что ничего не сказать . — Не уходи… — шепот, казалось, отбивал эхом в ушах.       Он едва повернулся, заглядывая в ее глаза, пытаясь найти в них хоть что-то похожее на шутку, но видел лишь едва затуманенный взор серьезных васильковых глаз. — Ты уверена?       Тишина длилась недолго. Ответ последовал тут же: — Да… — Чего ты хочешь? — шепотом стали говорить оба. Казалось, что если кто-то скажет хоть что-то в полный голос, то вся эта тонкая грань и гармония рухнут, вся решительность развеется как шлейф от аромата его духов. — Я, — она покраснела и отвела взгляд.       Он приблизился к ней, встав на колени на постели. Прикоснувшись к ее лицу пальцами, направляя ее взгляд на него. — Смотри на меня, -он говорит нежно, но так властно. Мурашки по коже разбегаются о его присутствия и прикосновений. Тело не слушается, но этот голос вселяет уверенность и спокойствие. — Хочу, чтобы ты остался со мной этой ночью…       Такие слова для него, что красной тряпкой перед быком помахать. Он медленно придвинулся к ее лицу. Как хищник, наслаждающийся агонией жертвы, Адриан наслаждался ее смущением и мимолетной храбростью. — Храбрый львенок, ты так красива… — он провел тыльной стороной ладони вдоль ее подбородка.       Блондин лишь едва коснулся бархатной кожи, чтобы смахнуть мешающий волос с ее личика. Как девушка вздрогнула, словно от удара током. Все тело пробивала мелкая дрожь, так медленно и сладострастно он касался ее, наполняя тело трепетным ожиданием от происходящего. Положение его тела было такого, что он чуть ли не нависал над ней. Все его действия были аккуратными и трепетными. Он лишь убрал выбившиеся прядки ей за ушко, легонько касаясь щек. Всем видом подавал, что не собирается усугублять и продолжать, пока она не подпустит его, пока не будет согласна сама.       Электричество между ними набирало обороты, напряжение чувствовалось и ощущалось где-то меж лопаток. Но это было иное напряжение — напряглись все мышцы в теле от его легких касаний, которые заставляли кровь бурлить по венам. Было невыносимо, когда тело пробивает дрожь, потягивает низ живота, а в голове лишь туман, но перед глазами его уверенная выправка, холодный взгляд, полный интереса и нежности. — Адриан… — полустон вырвался с ее губ. — Чего ты хочешь? Ответь. Скажи… — стальной тон. Такой требовательный. Почему-то хочется подчиниться, слушаться его во всем, отдаться ему… — Прикоснись, обними…       Он приблизился, оказавшись сверху. Она упиралась на кровать на лопатках, но под его напором легла на постель. Адриан пригнулся к лицу Мари, рукой заводя ей за шею. Вторая его рука опиралась на постель, чтобы не придавить девушку своим весом. Он пригнулся к ее шее. Не прикасаясь, но выдыхая горячий воздух близко к коже, по которой мгновенно пробежали мурашки, а горячее чувство скапливалось внизу живота. — Издеваешься… — очередной полустон от синеволосой красавицы в его объятиях. — Скажи.       Можно было подумать, что так он «прощупывает почву», выясняет то, чего хочет и может допустить девушка по отношению к нему. В прошлый раз он изрядно поспешил, чем отпугнул Мари, но в этот раз он этого не допустит. Она будет его направлять. Пусть расскроет свои намерения и желания. Напряженное тело Маринетт уже не выдерживало, а очередная такая пытка от него может закончится весьма непредсказуемо. Храбрость подступала, девушка берет все в свои руки, показывая свои намерения. Она касается его плеч, проводя по рукам. Ощущая под пальцами мягкую шелковистую рубашку. Плавно руки перешли на пуговицы, постепенно расстегивая их. Адриан наблюдал за ее действиями. Он боялся спугнуть ее своей резкостью, потому не торопил.       Когда все пуговки были расстегнуты, Маринетт с осторожностью коснулась кожи на его груди. Коснулась его теплого тела, чем вызвала рваный выдох и полурык от парня. — Мари…       Девушка притянулась к его лицу, заводя руки ему вокруг шеи. Он также обхватил ее вокруг шеи и за талию. Руки медленно, но с наглостью блуждали вдоль женской спины. Мари выдохнула ему в губы, которые находились в сантиметрах от ее губ. Первый шаг навстречу сделал он, поцеловав ее. Это было легкое прикосновение к губам, но такое трепетное, сладкое и долгожданное. Она ответила ему тут же, делая и легкого поцелуя, более трепетный, более страстный. Его руки расстегнули ее блузку, и та скользнула куда-то в темноту комнаты на пол. Маринетт предстала в свете луны в красивом кружевном комплекте белого цвета. Лиф был соткан из мягкого кружева, без каких-либо вставок, так что набухшие горошинки ее груди было заметно ощутимо и видно. — Что ты творишь со мной… — он отвел взгляд, боясь сейчас же сорваться на нее как дикий зверь. — Адриан, — она повернула его голову на себя, но глаза его были закрыты, — я не боюсь тебя… Я доверяю тебе. Я хочу этого… — наконец она призналась и себе, и ему. Что хочет этого, хочет его присутствия, прикосновений, что хочет его.       Его изумрудные глаза открылись, зрачки расширены. После ее слов не хочется отстраненно ее касаться. Он и не будет.       Порыв, и губы Маринетт попали в сладострастный поцелуй. Она ответила ему, как тут же он проник в ее ротик языком, изучая его. Мокрые звуки и такие приятные ощущения. Разум улетал от эйфории. Постепенно его рубашка тоже упала в дальний угол комнаты, туда, где были и ее вещи. Положение тел тоже переменилось: Адриан все также сверху, придерживал обе руки, придавливая их кровати, ограничивая возможность прикосновения, но удерживал не с силой, слегка придерживая.       Губы его и язык исследовали ротик Маринетт, поцелуи переходили чуть выше. Под его губы попали нежные, раскрасневшиеся щечки Маринетт, виски, лоб. И так по кругу. В какой-то момент поцелуй коснулся ее ушка, тогда девушка едва застонала. Он нашел ее эрогенную зону, явно не единственную. Так поцелуи перешли на шею, а позже на грудь. Кожа у Мари горела после каждого прикосновения губ, оставленных Адрианом. Мокрая дорожка от ушка до груди. Стоны были уже не приглушенные, а щеки пунцовые. От каждого прикосновения дрожь и едва сдерживаемое тянущее чувство внизу. Девушка чувствовала, как мокро не только от его поцелуев на коже, но и ниже, в трусиках. От этого они изгибалась под ним и ерзала.       Мужчина проложил дорожку из поцелуев до ее пупка, коснувшись губами каждого участочка ее нежной фарфоровой кожи. Буквально задыхаясь от эмоций, девушка поглаживала его кожу, покрывшуюся испариной. Лицо покраснело, а зрачки были настолько расширены, что цвет радужки было почти не отличить от глубокого темно-синего цвета, в отличие от тех ярких и светлых васильковых глаз. — Что ты творишь… Адриан… — сдерживаться было сложно, хотелось отдаться страсти до беспамятства. — Что хочу, — прорычал он ей на ушко, прикусывая мочку, выбивая из девушки новый стон.       Мари ощущала, как напряжен Адриан, чувствовала его эрекцию, когда он терся о ее пах. На этот раз, подобравшись к нему ближе, она поцеловала его в шею, слегка покусывая кожу, проводя по укусу языком, как бы извиняясь за мимолетную боль.                   Маринетт поцеловала его плечо, ключицу, грудь, чередуя нежные поцелуи и укусы. Опуститься до пресса он не позволил, да и в таком положении это было неудобно осуществить. Парень постанывал и рычал. Он прижал свой пах к ее, вдавливая в постель. Даже через одежду было ощутимо возбуждение. — Чувствуешь? — ответом послужило тихое «угу» от девушки, — Хочешь? — Глядя в глаза друг другу, она кивнула.       Вскоре кружевной лиф отлетел в сторону. Маринетт немного смущаясь, хотела прикрыться, но Адриан не позволил. Без лишних слов он поцеловал ее трепетную кожу груди, чем вызвал новый стон от Мари. Кожа под его беспощадными губами горела, покрывалась мурашками. Властный и влажный язык прокладывал мокрую дорожку от шеи до каждой груди. Соски затвердели и попали под шквал ласк от языка Адриана. Он сминал вторую грудь, игрался с сосочками. Подняв затуманенный взгляд на девушку, увидел ее лицо, покрасневшее от возбуждения, волосы прилипли к ее личику. Еще немного наигравшись с ее грудью, он поднялся к сладким пухлым губам и смял их в страстном поцелуе.       Ее ноготочки легонько царапали кожу его спины, он рычал. — Хватит издеваться, Адриан! — Мари простонала его имя. Не было сил, эта сладостная пытка мучала тело, которое изнывало от каждого прикосновения. — Стань моей… — басистый бархатный голос томно произнес полушепотом в темноте. Эти слова на минуту вернули к реальности, спустили с небес и привели в чувства. Он сказал это неосознанно, будучи в некотором трансе и туманности, но она услышала и задумалась над смыслом этих слов.        «…Хочу ли я? Определенно, иначе не позволила к себе прикоснуться, но хочу ли я быть его? В каком плане быть его?» — Мари задумалась над его словами, он понял, что она задумалась, потому остановился, глядя ей в глаза.       Она все также лежал под его горячим телом, руки были обведены вокруг шеи, он прижимал ее к постели, было ощутимо его сбитое дыхание, которое пробегало по коже, доводя до мурашек. — Как это «быть твоей»? — трепетный шепот вылился из ее уст. — Будь моей женщиной, Маринетт. Я знаю, ты мы знакомы не так много, не так много друг о друге знаем, но ты, как никто, знаешь гораздо больше обо мне. Ты вызываешь во мне непонятные для меня чувства, но мне от них так хорошо, когда ты рядом… Ты не покидаешь мои мысли ни днем, ни ночью,— он выдохнул и коснулся ее лба своим, прикрыв глаза, — Позволь показать тебе, какой я, позволь быть рядом, позволь коснуться тебя хоть еще раз.       Ее дыхание было таким тихим, потому напрашивался вопрос: дышит ли она вообще? Молчание затягивалось. Для него это было, как ножом по сердцу. Ответа не последовало, он решил отстраниться, но сделать это было куда сложнее, чем сказать. Хотелось запечатлеть момент, когда она так близко, рядом, но и затягивать не хотелось.       Он приподнялся и из последних сил взглянул на нее. То, что предстало перед его взором — повергло в некоторый ступор. Она лежала, прекрасная девушка в лунном свете, полуобнаженная и такая красивая, но глаза… Смятение и куча других, неразберимых эмоций в ее глазах застыли в слезах. Он подтянул с кровати плед и укрыл ее, чтобы не смущать и не смущаться при виде ее тела. Она придержала его за руку и притянула в свои объятия. Это было некоторым шоком для мужчины. Непонятно, но тепло. — Хорошо, Адриан… Я буду твоей…       Эти слова остановили его сердце и тут же возродили его новой волной электричества по телу. Не веря своим ушам, Адриан поднялся, чтобы взглянуть в ее глаза, найти в них ответы на все вопросы, что крутились в голове. Но те в последний момент просто исчезли. Улыбка на ее лице еще больше озадачила бедного парня. — Не знаю, будет ли это ошибкой или правильным решением, но меня влечет к тебе, все это не просто так. Я хочу рискнуть, хочу довериться тебе, хочу быть твоей. — Ты… Правда? Я не могу обещать тебе, что всегда буду мягок, нежен. Я могу быть вспыльчивым и грубым, не хочу разочаровать тебя. Я не святой, не белый и пушистый, Маринетт… Спрошу, ты уверена? — он виновато опустил глаза, ожидая отрицательного ответа.       Теплые и нежные руки коснулись его лица, покрытого небольшой щетиной, что покалывала кожу рук. Эти руки приподняли его лицо, чтобы взглянуть в глаза и ответить: — Я понимаю, Адриан. Я оцениваю все риски твоей жизни, принимаю тебя таким. Я не боюсь тебя. Мы можем хотя бы попробовать…?       Девушка запечатала на его губах легкий трепетный поцелуй, от которого новые разряды тока пробежали по телу. — Ты моя, Маринетт! — Он сжал ее в крепких объятиях, от чего она захохотала. Плед немного спал с ее плеч, открывая взору вид на прелести девушки.       Она тут же покраснела, но пошлая ухмылка Адриана вновь вызвала в ней ту волну мурашек и горячего тянущего чувства вниз живота. — Ты снова хочешь поверхностные пытки надо мной ставить? — Оу, Маринетт, не думаю… — Он выглядел таким искушающе горячим, будто змей-искуситель спустился в его обличие из сада Адама и Евы.       Глаза горят страстью, в них играют искорки задора, для него это что — игра? Я закусила губу, разные мысли о его образе змея-искусителя взыграли в моем воображении различные фантазии — «Что же, потанцуем?». — Они вовсе не будут поверхностными.       Жадный и трепетный поцелуй взбудоражил кровь, разогнал адреналин по венам. Я откинула к черту плед, прижавшись к его груди, опрокидывая его так, что теперь я сверху. О, да, ему нравится эта игра, пусть так. Он целует каждый дюйм моего тела, а я не могу дышать, словно задыхаюсь от этих прикосновений. Я опускаюсь поцелуями на его шею, ключицы и пресс. Наконец-то могу понаблюдать за ним из такого положения. В моих руках, что я буду делать дальше: могу опуститься ниже. Подарить ему наслаждение, он доверится мне, или же могу подразнить его. Выберу второе. Пусть помучается.       Наглая ухмылка расползлась по лицу девушки. Она поцеловала участок до начала брюк, обжигая горячим дыханием влажную дорожку от поцелуев. Адриан в своей голове, как только не пытался представить девушку за этим делом, но она определенно справится лучше любой фантазии. «О, она почти дошла до брюк, о-ох неужели эта крошка решилась? Ох, Маринетт, ты сводишь меня с ума… О, нет! Стоп! Она остановилась? Этот хитрющий взгляд… Она издевается?!» — возбуждение и перебор эмоций переключили Адриана. Милым он теперь вряд ли будет. — Ты доигралась.       Он опрокинул ее на подушки в одно движение. Она и моргнуть не успела, но определенно такой реакции она и ожидала, после того, как подразнила блондина. — Ответь, чего ты хочешь? — могло прозвучать как угроза, но на самом деле в этом вопросе была лишь искренность и тепло, к тому же держаться обоим было уже сложно, и пора было заканчивать эти игры. — Тебя, Адриан. — Она сказала это так чисто и искренне, будь то влияние гормонов или что-либо еще, но она сказала это, а значит можно было продолжить.       Мужчина опустился к ее животу. Аккуратно расстегивая штаны девушки, неторопливо стягивая их, оставляя одни трусики. Начиная от колена, Адриан покрывал нежными поцелуями ноги девушки, продвигаясь к внутренней стороне бедра. Стоны разлились по комнате, в этой тишине и лунном свете. Она сминала простыни в кулаки, прогибаясь от каждого его прикосновения к нежной коже. Он поднялся до точки назначения. На девушке были мягкие кружевные трусики в цвет лифчика, потому, чтобы отомстить ей, но по-своему, он с нежностью поцеловал клитор девушки через белье. Чувствовалось все хорошо, но эту пытку она не выдержит… — Ах! Адриа-ан… — громкий вскрик, стан девушки прогнулся необычайно красиво. Парень положил одну ее ногу себе на плечо, поглядывая на реакцию девушки. Руками он поглаживал ее тело, талию, животик. Поглаживая ее животик, он нащупал тот самый шрам, который остался по его вине. Это заставило его отвлечься и рассмотреть поближе этот шрам. — Ты прекрасна… — Девушка сразу поняла, о чем он, потому отвернулась, сдерживая поток слез. — Не нужно, Маринетт, ты прекрасна, я не устану тебе этого повторять. — Адриан сладко-сладко поцеловал девушку в это место на ее теле. Отныне, эта изюминка на ее теле станет его самым большим украшением, он готов зацеловать этот маленький косметический шрам, лишь бы девушка не считала эту часть себя уродством.       Наконец он коснулся края трусиков и медленно потянул их вниз. Адриан снял с нее белье и сунул себе в карман брюк. «Что он сейчас…? Зачем?!» — Адриан! Что ты творишь? — смущению Маринетт не было предела. — Потом узнаешь, а сейчас — расслабься… -он так это сказал, что смущение отступило, подступило полное расслабление. Организм будто послушался его приказа. Он же вновь прильнул к ложбинке меж полусогнутых ног. Он заметил, как возбужденный взгляд кристально — голубых глаз, обрамленных густыми ресницами, следит за каждым его действием с трепетом и в ожидании. Он прильнул к ее клитору, нежно целуя все и вокруг него. Нежно и плавно потрахивая девушку языком, выбивая из нее громогласные стоны.       Она чувствовала, как его теплый язык проникает в нее, изучая каждый дюйм ее тела. Спина прогибалась от новых ощущений. Приходилось сминать простыню или запустить руку в его волосы, на моментах особого удовольствия, случайно сжимать или оттягивать их.       Это еще больше заводило парня. Он здесь, у ее самого нежного и чувствительного места, вкушая ее соки, заставляя ее кричать от удовольствия. В какой-то момент она почувствовала покалывание и будто все тепло начало скапливаться внизу живота. Вот-вот приближалась волна оргазма, от которого ее тело затрясло, с ее губ слетел громкий стон, и она выкрикнула его имя. После чего тело красавицы обмякло, а дыхание было сбивчивым и тяжелым. Он так эротично облизнулся и подполз ближе к девушке, которая изрядно выплеснула накопившуюся энергию. Адриан укрыл ее пледом и лег рядом, прижимая к себе. — Отдыхай, Мари. Я обещал, что ты будешь стонать мое имя, — он по-доброму ухмыльнулся. Но Маринетт уже не реагировала на его укол в свою сторону, она чувствовала его тепло и сразу начало клонить в сон. Напоследок, Адриан поцеловал ее в ямочку у виска. Так не хотелось покидать ее постель, - но хотелось дать ей больше свободы, как она того хотела. К тому же, она явно бы взбунтовалась, проснувшись рядом со мной в одной постели и абсолютно без одежды, а он вряд ли бы смог сдержаться, как это было ночью, и трахнул бы ее, вовсе не нежно. «Боже, она вызывает во мне бурю эмоций, но торопить ее не хочу…» — взглянув на ее развалившуюся тушку по всей постели, он ухмыльнулся и ушел.       Позже, ближе к утру. Он покинул объятия прекрасной девушки и вернулся к себе в комнату. Приняв холодный душ, он отправился на веранду выпить кофе. Но осуществить этого не удалось. Вернулся Нино с плохими новостями…