Похищенная

      Контракт? Я не ослышался? Эта женщина с ума сошла! О каком контракте идет речь? — Мы заключим соглашение о неких границах дозволенного, о правилах и прочем. Если ты хочешь расположить меня к себе — ты согласишься. Я лишь хочу установить официальный доверенный документ, в соблюдении которого мы обязуемся оба. Это обеспечит мою безопасность. Так будет проще, как считаешь? А как я считаю? Я-то вообще в шоке, что она это предложила. Я не против, если ей так будет проще, не думаю, что она захочет нарушить собственный контракт? — И о каких правилах и пределах в нем будет указано? — Я выжидающе смотрю в ее глаза. Она так старательно держится передо мной, но я вижу в ее глазах тень нерешительности. Она боится и волнуется. Все ее внутренние смятения отражаются в изумительных глазах. Меня так забавит, что она старается держать маску непреклонной сильной леди. «Что же, малышка, повеселимся!» — Я ухмыляюсь, собираясь вступить в ее игру. — Нам нужно это отдельно обсудить — Обговорим в моем кабинете после твоего возвращения. Удачи в работе! — Я отступаю от нее на несколько шагов, повернувшись, чтобы взглянуть на неё перед уходом. И все же ее глаза поразительно завораживают. Я прежде не видел таких глубоких и голубых глаз. Настолько блестящих своей искренностью. Поразительная женщина! — Что же, я рада, что ты согласился. До встречи! — Я заметил на ее лице замешательство и какой-то немой вопрос. Я ухмыльнулся и слегка кивнул ей, после чего удалился с террасы.        Маринетт так и стояла, глядя на его удаляющийся силуэт, сверля в нем дырки. Когда он скрылся за поворотом, она словно очнулась, тряхнув головой, сама зашагала прочь.

Маринетт

      И черт меня дернул сказать про контракт! Какой, к черту, контракт? Чем я думала? Что я придумаю? Вот же…       Я решила, что пока жду Нино походить и осмотреть особняк. Я здесь так долго и не видела его весь. На первом этаже так много места, большие помещения, ограниченные в мебели. Так просторно и современно. Мебель так проста, но в то время очевидно дорогая. Кожаный черный диван и камин завлекли мое внимание. Что-то не дает покоя. Над камином огромное зеркало. Я сканировала его взглядом, поглядывая на свое отражение. Хм… Тут будто чего-то не хватает. В криминальных фильмах под такими зеркалами в богатых домах кроются сейфы. Интересно… Я потрогала края рамы, но ничего не нашла. Мне интересно! А вдруг в сейфе куча пистолетов и денег, не, что если там алмазы или какие-то ценности? Пощупав края рамы и все под ней, единственное что я нашла — это пыль. Еще немного повозившись с зеркалом, я от него отстала. Видимо насмотрелась всякого… Продвигаясь по коридору я разглядываю стены. Картины на стенах весьма экстравагантные: необычные глубокие линии и пятна от светлых до темных тонов, напоминают картинки теста Роршаха у психологов. Нет четкой формы чего-либо, но каждый кто глянет — сам себе задаст то, что увидел. На одной картине виднеется взгляд темных глаз, окутанных некой дымкой. Завораживает. Другая картина напоминает крик. Будто кто-то, кто запечатлён на картине, кричит, но черты лица не разобрать, и все снова окутано дымкой, нечеткими кляксами и туманом. Третья картина очень заинтересовала мой взгляд: виден черный силуэт человека, который будто разрывает себя. Жутко… Остальные рассмотреть я не успела, меня отвлек явившийся из ниоткуда Нино. Он вывернул из-за угла прямо передо мной. Я, оглядевшись картинами, испугалась такой неожиданности. Мари подскочил, чуть не врезавшись в мулата. Его хмурый стальной взгляд обратился на нее. Стальной голос выдал: — Собирайся, мы выезжаем сейчас. Луиджи ждет тебя для утверждения и последнего просмотра эскизов и моделей. К сожалению, показ осуществится без тебя. От тебя требуется только разобраться с последними штрихами. — он выглядит так, будто сообщил обычную весть дня. — Что?! Но почему меня не будет? — Я крайне удивлена этому. Мой показ с Беннеттом! Я должна там быть… — Мы уедем во Францию раньше, чем он свершится. Мари, не задавай лишних вопросов. Так надо.       Я в не себя от злости, удивлена всей ситуацией и поведением Нино. Одним словом, потрясена… Если надо, значит что-то срочное. Грустно от этого, но что поделать. Мой гнев ничем не поможет. «Мари, сохраняй спокойствие. Нервы не резиновые.» — твердило мне мое подсознание.       Подъезжая к зданию офиса, мое внимание привлекла фигура встречающего человека у входа. Это Луиджи в своем богемном стиле, поражал своим образом. Яркие фланелевые брюки в черно-красную клеточку, такого же цвета пиджак. Беннетт как всегда экстравагантен.       Мы обменялись любезностями и стремительно двинулись на верхний этаж через лифт в кабинет месье Луиджи. Я заметила нотки грусти на его лице, хоть он и стремился это скрыть. Когда же мы вошли в кабинет, то начался самый затянутый разговор в моей жизни. Я смотрела на Нино, и тот не выдавал никаких эмоций, лишь усталость от сложного непонятного разговора стекала по его лицу. Тем временем я спорила с дизайнером о каких-то деталях в костюмах, о запонках, цветах и подборе моделей. Меня это так утомляло! Он хотел больше ярких деталей и образов, больше богемности в показе. Тем временем я хотела простого и лаконичного стиля, немного строгости. Яркие образы пошли бы под другие наряды, но именно эти эскизы и эти костюмы я хотела видеть в строгом стильном образе. Но для этого пришлось поспорить с Беннеттом. Какой он упрямый! Но и я не пальцем деланная. Спустя еще пару минут, пары доводов и объяснений Мари добилась своего. Луиджи согласился сделать показ так, как хочет сама девушка. Когда все было решено и пора было уходить, Луиджи попросил Мари остаться и поговорить один-на-один. Дверь за посторонними захлопнулась и прежнего веселого и импульсивного дизайнера она перед собой не видела. Вместо него сидел за кожаным креслом серьезный и весьма грустный мужчина, хоть и в забавном костюме. — Месье Беннетт? В чем дело? — меня насторожила его просьба о разговоре и резкая смена настроения. — Маринетт, ты очень талантлив, мне безумно радостно с тобой работать, но меня волнует вот что… — он замолк, будто собирался с мыслями, — Вы как себя чувствуете? Мне очень совестно, месье Агрест попросить, чтобы я пригласил вас на показ и вы прилетель, ох, но я знаю месье Агреста. Он суровый и страшный человек. А когда я узнал, что вы у него гостите, мне стало волноваться за вас! Его ломанный французский смешно коверкался, а акцент придавал его голосу немножко пискляво-картавое звучание. Меня приятно тронуло его беспокойство. Он наверно единственный, кто за это время за меня за переживал просто почувствовав что-то неладное. Но я уже не чувствую себя жертвой, похищенной злодеем. Я не разобралась, что чувствую… — Месье Луиджи, я вам признательна за заботу, но со мной все хорошо. Месье Агрест весьма почтителен со мной. Он — джентльмен! — Что же, тогда прошу вас, не забывать меня! Приятно было с вами работать! — Ох, месье, спасибо вам за такой шанс, Я вас не забуду! Он не удержался и обнял Маринетт. Она почувствовала почти отцовское тепло. Его даже пробило на слезы! Какой чувствительный мужчина. Некоторым бы хоть немного эмоций, а то не поймешь ничего… В очередной раз попрощавшись, Мари вышла в холл, где ее ожидал мулат. — Что он хотел? Мари?       Девушка не хотела уезжать. Слова дизайнера очень тронули ее, хоть и при нем она держалась, но выйдя за дверь, на лице отразились вся грусть от прощания с этим человеком. Вытирая край глаза от скопившихся слез, Маринетт лишь кивнула в знак, что все в порядке. Они сели в машину и ехали обратно в особняк.       Холодный каменный особняк встречал девушку уже после сумерек. Повеяло прохладой, а легкий ветерок прошелся вдоль лопаток, вызвав мурашки и заставив поежиться. Первым делом, когда вошла в дом, девушка направилась к кабинету Агреста. Их ждал весьма притягательный и интересный разговор о контракте. Адриан ожидал Маринетт, сидя в кресле. Когда девушка вошла, он приветственно встал. Белая рубашка, рукава которой были завернуты до локтя, прекрасно подчеркивала его фигуру и весьма расслабленное настроение. Он был так спокоен. Тот, кто обычно появлялся в черных рубашках, сейчас стоял перед ней в белой, расстегнутой на пару пуговиц, рубашке. В голове сложилась ассоциация с добром и злом в душе человека. Вот была его темная сторона, сейчас же стоит светлая. Так поэтично. Когда она поняла, что долго пялит в него свой взгляд, то немного смутилась, но не подала виду. — Адриан, рада видеть тебя. — она сказала это весьма сдержанно, как по этикету. — С каких пор ты следуешь этикету, Мари? Ну да ладно. Я весьма признателен. Она присела на кресло, что напротив него. — Мы хотели обсудить контракт. Я тебе поясню, что хочу. Для начала — мы составим требования, соблюдение которых обязательно. Туда включаются допустимые действия и правила допустимого. Что я имею ввиду под нормами допустимого: прикосновения: только с обоюдного согласия. К ним относятся действия близкого характера. Действия: обоюдно допустимые. Не хочу, чтоб что-то делалось против моей воли. Свобода: я имею право выходить куда-либо, общаться с кем-либо и без сопровождения. Мы должны доверять друг другу. Не держи меня тут, словно узницу. Я — свободный человек. Обращение: не обращайся со мной как с игрушкой. Захотел — оставил, захотел — увез куда-то, захотел — сделал что вздумается. У меня тоже есть чувства. И гордость не на последнем месте. Я не буду всегда беспрекословно делать то, что скажешь ты. Я — не одна из твоих работников. Таковы мои требования. Это все что я прошу.       Адриан сидел и выслушивал все, что так вдохновенно говорила брюнетка. Он следил за каждой интонацией, за каждым ее движением. Его поражала эта девушка все сильнее. — Ты меня вообще слушал? — Маринетт, что будет, если я не соглашусь? — он хищным резким движением оказался над ней, ограничивая ей выход из его рук. Он почти прижал ее к креслу, облокотившись на его подлокотники. Взгляд помутнел немного. Теперь проявилась темная ипостась Адриана Агреста. Девушка под ним вздрогнула, явно не ожидая ничего такого. Глазки забегали, как у загнанного зайца. Адриан вглядывался в ее испуг. После отстранился и сел снова в кресло, будто ничего и не было. — Да, Мари, я тебя слушал. Хочу сказать вот что — Я не заключаю контракты не делового характера. Я не торгуюсь и не выдвигаю требования, что зря делаешь ты. Мари, я приму к сведению все, что ты сказала. Но заключать контракт мы не станем. Мы можем лишь договориться. Тебя это устроит? — Я-я… Адриан! Нет, не устроит, — голос все еще подрагивал от испуга, но надо было брать себя в руки, — Я хочу документального подтверждения, что со мной все будет хорошо. Это дело моей безопасности. — Мое слово — гарантия твоей безопасности, — голос стал грубым и холодным, но после оттаял, — Я не прикоснусь к тебе без твоего согласия, надеюсь ты поняла в каком плане, я не дам тебя в обиду, ты когда-то сберегла мою жизнь, я не позволю что-то допустить с твоей. «Что? Я спасла его жизнь? О чем это он говорит?» — замешательство на лице девушки сменило отходящий страх, разговор заметно замер. — Спасла? — полушепотом, словно боясь произнести это слово, она проговорила. Мужчина заметно занервничал, отругав мысленно себя, за то, что сказал лишнего. — Зря ляпнул… Забудь. Он хотел развернуться и уйти, но она схватила за край его рубашки. — Объясни… Он посмотрел на ее полные замешательства и кучи вопросов глаза. Не смог удержаться и сдался. — Тогда у клуба ты спасла меня от пули… Ты спасла меня, оттолкнув в сторону. Ты не знала меня, но защитила. Я тогда помог с операцией и следил какое-то время за твоим самочувствием. Переживал и винил себя. Я тогда понял, что сложно следить за тобой из далека. Я хотел узнать ближе ту, что спасла меня…       Девушка была определенно в шоке. Его слова словно торпедой влетели в сердце, разорвав его на куски. Все слова вылетели из головы, а чувства смешались в непонятный коктейль. Все кусочки паззла словно собрались в одну картинку. Это был он. Шрам на ее теле, оставленный после той ночи, был получен, когда она спасла именно его. От бушующих эмоций от ошеломляющих новостей, броня девушки не выдержала и слезы брызнули из глаз. Она столько времени искала того, кого спасла. Им оказался именно Адриан!       Агрест подхватил ее на руки и усадил к себе на колени. Он обнял ее трясущееся от истерики тельце. — Прости, что тебе пришлось получить шрам по моей вине. На твоем месте должен был быть я. Я буду благодарен тебе всегда. Когда она чуть поуспокоилась, дрожащим тихим голосом произнесла: — Мне тебя так сложно понимать… В одну минуту ты холодный суровый мафиози, в другую же ранимый теплый и нежный человек. Какой же истинный ты? То, что ты оказался тем, кого я спасла в ту ночь меня очень шокировало. Но я даже рада. Это многое объясняет. Так ответь мне, какой ты на самом деле? Потерянный взгляд васильковых заплаканных глаз метался, ища ответы в темных изумрудных глазах. Он молчал, поджав губы, все еще придерживая Маринетт на своих коленях, придерживая за талию. — Я… Я и сам не знаю… — тихо и стыдливо произнес он, опустив взгляд вниз. В этот момент она вскочила с его объятий и разразилась криком и гневной тирадой: — Врешь! как можно не знать себя? Разберись в себе ты в конце концов! Ты хочешь чувств от меня, но как они проявятся если я не знаю тебя! Ты меня вводишь в заблуждение своей двойственностью… Я одновременно и боюсь тебя и ты мне интересен. Ты запутан сам, так еще и путаешь меня! Девушка была очень рассержена, очень яростно жестикулировала, иногда задевая его по плечу. В какой то момент он встал и обнял ее. Она трепыхалась, стараясь вырваться, в конечном итоге устала и сдалась, снова дав волю слезам. — Какая ты чувствительная… Моя Мари…