Исключения, факторы и хреновые аргументы

— Мы переспали. Вот так начинается утро у девушек. С признания. Света даже кофе поперхнулась. Они сидят на кухне у парней. Своей привычной девичьей компанией, потому что остальные еще спят. Юля с Чаном вернулись домой где-то под утро, когда неожиданно полил сильный дождь. Это даже могло бы быть романтично… Но, нет. Лило действительно как из ведра, промокли оба до нитки. Ладно хоть на рассвет успели полюбоваться немного. Дождь пошел неожиданно, как будто рубильник повернули и все — прощай их милое совместное утро. Они смеялись от этого, как дети малые, потому что только задремать успели под теплым одеялом, тепло обнимаясь, как погода решила все за них. Знаете ли, проснуться от воды в лицо не особо приятно. Зато это еще одна история, которую можно будет потом внукам рассказывать, по мнению Чана. Они в лифт забежали, как ненормальные, обувь в руках держа, и смеялись так заливисто еще и оттого, что одеяло МинХо там на крыше под проливным дождем оставили. Просто у МинХо их три. На все случаи жизни. «Вдруг холодно станет, или совсем холодно» — шутил по этому поводу Чан пародируя манеру речи друга еще тогда ночью, когда они это одеяло незаметно на крышу пытались протащить. МинХо, конечно заметил все, он вообще свои вещи за версту чует, ворчал на них какое-то время, но потом, сказав, что для такой прекрасной девушки ничего не жалко, все же согласился своим сокровищем поделиться. Зря, МинХо, очень зря. Но раз тебе не жалко… Юля, конечно, переживала по этому поводу, но Крис ее успокоил, заверил, что купит другу новое, потому что - его вина. Он просто сильно испугался, что девушка замерзнуть может и заболеть под таким ливнем, поэтому вскочил первый и стремглав её за собой прям босиком потянул. Хорошо, хоть она кроссовки схватить успела и свои и его. Они несколько раз чуть не поскользнулись, пока по лужам босые бежали. И смешно, и страшно. В лифте Чан не удержался и поцеловал ее снова. Она такая трогательная была, вся мокрая, босая, смеялась своим самым прекрасным голосом и с его волос воду стряхивала. Такая сладкая, что удержаться было выше сил. Она на поцелуй его ответила. Потому что, наверное, все же это было немного романтично. Они, конечно, очень старались не шуметь, когда в квартиру вваливались, но тщетно. Каким только чудом весь дом не разбудили - это хороший вопрос. Потом еще какое-то время в коридоре прямо на полу сидели и старались смеяться как можно тише над всей этой ситуацией. Ей Богу, вечно у них какие-то передряги случаются. Он насмотреться на неё не мог, держал за руку, пальцы переплетая до того момента, пока оба окончательно не продрогли в мокрой одежде. А сейчас вот сидят девочки на кухне, кофе попивая, и в немом ахуе пребывают от только что сказанных подругой слов. — Что? — девушки проговаривают с немалым шоком на лицах. — Вы на меня все утро смотрите подозрительно. Прекратите притворяться, что ничего не знаете! У девушек на лице просто полное непонимание отражается. — Когда? — задают вопрос в унисон. — Вчера после праздника… — начинает тихим голосом. — Блин, реально, не смотрите так на меня! Да, мы с Чанбином переспали. И что? Я взрослый человек, имею право! —  уже более громко и уверенно добавляет Настя. — Не ты ли у нас ярая противница секса без отношений? Не напомнишь? — замечает саркастично Юля. — Или вы теперь пара? — Никакая мы не пара. Просто Чанбин такой… — мечтательно закрывает глазки и сжимает кулачки Настя. — …Такой «ах»! — выдает заключение со смущенной улыбкой светловолосая. — Просто чудесно! Я одна тут, как лохушка печальная, — начинает завывать Света. — Эта с Чаном мутки мутит… На что Юля тут же возмущается, что «ничего они не мутят», девчонки лишь глаза закатывают в ответ. — …Другая с Бином спит, хотя знакома с ним без году неделю… Я может тоже кого-нибудь из них бы, кхм… — смущаясь своих же слов, говорит тихим голосом. — Но мне, блин, нельзя! Раздраженно складывает на груди руки девушка. — Свет, у тебя чудесный парень,— начинает с невинной моськой говорить Настя. — А кого бы из этих ты бы хотела? — и губы трогает ехидная ухмылочка. — МинХоша неплох, хотя ростом немного ниже меня… Но это даже не особо заметно, — начинает рассуждать Света. — Еще Хёнджин - very super hot с холодным взглядом. — Эта блондиночка — мудак, не советую, — вставляет свои пять копеек Юл с умным лицом. Девчонки на нее смотрят подозрительно. А та лишь кофе продолжает попивать с невозмутимым выражением. — Почему мудак? — после минутного молчания все же спрашивает Света. — Так! Мы отошли от главной темы! — тут же пытается перевести разговор в другое русло Юля. — Рассказывай все в мельчайших подробностях, развратница! — и гаденько улыбается в сторону Насти. Та лишь лицо руками закрывает и краснеет несильно. Что, думала без внимания оставят эту ситуацию? Нет уж. Не дождешься. — Ладно… Около 2 часов ночи… Чан взял с мелких честное обещание, что те позаботятся о девушках. Поручение парни выполняли на ура: Чанбин с Феликсом одолжили одежду, Хан и СынМин застелили для них большой диван в гостиной, пока девушки принимали душ, МинХо пожертвовал еще одним своим сокровищем, в общем, все были просто умничками. Света вырубилась практически сразу, Юлин день рождения для нее был большим стрессом. Когда в отношениях нет секретов — довольно сложно скрывать факт вечеринки сюрприза. Настя же уснуть никак не могла, она пролежала в постели чуть больше часа, а по ощущением целую вечность. Волосы еще постоянно, то в рот, то в глаза лезли… Она привыкла их собирать на ночь, но сейчас возможности такой не было. Настя неожиданно вспоминает, что видела резинку в ванной комнате, когда мылась. Мысленно дав себе обещание купить кому-то из парней новую, двинулась за желаемым объектом. Ее по дороге пошатывало немного, сказывался алкоголь, гуляющей в ее крови. Поворачивает ручку двери, заходит, оборачивается и практически утыкается носом в чью-то шею. Чанбин стоит перед ней без одежды, с одним только полотенцам на бедрах, с мокрых волос вода каплями бежит по стройному подкачанному телу. Настя так и утыкается взглядом в это произведение искусства, по крепким рукам взглядом скользит, по груди и до пресса. Сглатывает и, наконец, на его лицо внимание переводит. А у него ухмылка на губах и глаза почерневшие от ее взгляда такого. Он-то думал, что она выскочит с красными щечками в ту же секунду. А девушка стоит вся такая голодным взглядом его рассматривает. Как будто облизать его полностью готова. И вновь глаза свои на его мышцы подтянутые кидает. — Хочешь потрогать? — спрашивает Чанбин, усмехаясь и шею свою ладонью протирая от влаги, но на самом деле лишь для того, чтобы мышцы еще сильнее напряглись. Она кивает утвердительно и в то же мгновение подходит ближе, и руки свои на его грудь опускает, вниз ведет практически до самой кромки полотенца и обратно, чтобы на плечи подтянутые опустить. Он даже немного теряется от таких откровенных действий. А Настя тихое наслаждение ловит от того, как под кончиками её пальцев крепкие мышцы перекатываются и кожа такая гладкая и золотистая. Она вообще-то достаточно парней за жизнь свою трогала, но чтобы таких… Это впервые. И она не только как женщина на него смотрит, еще и глазами художника — а это дикая смесь, может поэтому и не особо смущается своих действий. Далее всё происходит стремительно, они оба прекрасно свое желание осознают и в глазах друг друга взаимное читают. Чанбин от неё взгляда не отрывая, тянется рукой к замку на входной двери, раздается звук щелчка. Как выстрел на стартовой линии. Он с неё одежду свою же срывает остервенело, в губы сладкие целует со всем желанием. Вжимает податливое тело в стеклянную перегородку душа. Её кожи и холод стекла касается, и жар его тела. Потрясающие контрасты. Он целует глубоко, мокро, языком рот ее исследуя, она отвечает пылко, губы его покусывая, за что он по аппетитной заднице ладонью шлепает и место удара сжимает. Потому что нельзя на нем следы оставлять. А вот на ней можно. Поэтому в ключицы её вгрызается, засасывает, опускается ниже, переходит на грудь, руками, губами сжимает. Следом до живота, к кромке трусиков, зубами за них цепляется и вниз тянет, своего взгляда от глаз светлых не отрывая. Боже. Так не бывает. Она в его волосы зарывается и сжимая, обратно к себе тянет, чтобы губами в рот впиться. Руками по телу ведет, по этой коже золотистой, жаль, нельзя искусать её полностью. Он накажет. Хотя она уже и не против. Они целуются долго, друг друга руками изучая, то еле заметно тонкими пальцами по коже, что до мурашек, то сжимая почти до синяков. Он ее на руки подхватывает, полотенце уже где-то около её трусиков на полу - как единственные зрители, кому разрешено за этим всем наблюдать. Он в душ ступает, держа её на руках. Она чувствует как его эрогенный орган о ее влажную промежность трется при каждом движении и стонов сладких сдержать не может. Ерзает от нетерпения, пока он дверку душа закрывает и вентиль воды крутит, чтобы звуки от чужих ушей скрыть. И входит в нее с рыком. Трахает сразу быстро, размашисто, так, что она на крики срывается. Её губы целует, чтобы лишь он мог этими стонами наслаждаться. Просто нереальное удовольствие. Невъебическое. Она за его плечи цепляется, как за спасательный круг и лишь чудом не царапает. Хотя очень хочется. Ему навстречу двигается, рот его лижет, выдыхает жарко. Он её с рук выпускает и она чуть не падает на ватных ногах. К себе спиной разворачивает и снова входит, глубже, резче. Она руками в стекло упирается, в спине прогибается максимально, чтобы все абсолютно чувствовать. Он ей рот рукой зажимает, потому что громкая девочка. И сладкая до ужаса. Поддерживает её за талию, чтобы не упала. По ним вода льется ледяная, но им плевать, тела настолько разгоряченные, что дальше уже некуда. Она кончает первая, сжимая его в себе, и стонет в его руку. Это становится конечной точкой. Он выходит и спину ее пачкает, которую тут же вода омывает ледяная. Он её к себе поворачивает, она стоять без его поддержки не в состоянии, глаза затуманенные, ротик приоткрыт, вся мокрая — он насмотреться не может. Она чуть в себя приходит и губами по скулам мажет, на второй раз он её рот своим ловит и в медленный ленивый поцелуй затягивает. Она воду на ощупь отключает, потому что продрогли оба. Из душа вылезают, улыбаются, друг друга полотенцами огромными согреть пытаются. Потом одеваются поспешно и скрываются с места преступления. Перед тем, как разойтись по разным комнатам, желают друг другу доброй ночи, целуются нежно и улыбаются от совместной шалости. На этот раз Настя засыпает как только подушки головой касается, и никакая резинка ей больше не нужна. Кофе в руках девушек остывает окончательно и бесповоротно. Настя рассказывает хоть все и без особых подробностей, но смущенно и от этого долго. Говорит, что Чанбин - удивительный мужчина, с ним у девушки многое что было впервые. Первый секс через неделю после знакомства. Первый секс вне отношений. Первый секс без защиты. Насчет последнего она, кстати, переживает и просит Юлю сходить с ней в аптеку, купить контрацептив в таблетках. Девушки продолжают непринужденно общаться. Узнают, что Юля согласилась на предложение Чана сходить на свидание. Что он был очень счастлив слышать её положительный ответ. И что он настаивал на том, что сделает ей свидание-сюрприз как только у них будет следующий выходной. Юля тихо радуется тому, что девушки не спрашивают про последующую ночь, когда они с Чаном вернулись с крыши, потому что об этом не то что рассказывать, вспоминать не хочется. Юля вообще в последнее время много чего девушкам не договаривает. Её это расстраивает сильно. Но поделать ничего с этим не может. — Хватит на своем языке болтать, мне тоже интересно, — на кухню заходит сонный Феликс. Садится рядом с Юл, кладет свою голову ей на плечо, обнимает за талию. — Какого проснуться старой кошелкой, нуна? И улыбается гаденько. — Ах ты, мелкое хлебобулочное! А ну повтори что сказал! — руки свои к его лицу тянет, чтобы то ли за уши оттаскать, то ли за щеки, которых нет. Не решила еще. А он её руки перехватывает и еще сильнее в своей дьявольской улыбочке расплывается. — Нунааа, ну я же сильнее тебя,— хватает кисти в одну руку и начинает щекотать за бок. — Вы ,кстати, не в курсе, почему Чанбин такой счастливый с утра ходит? — выдает неожиданно, даже на секунду от своего основного дела не отрываясь. Настя стремительно краснеет, Света пожимает плечами с невозмутимым видом - не сдавать же подругу с поличным. Юля визжит, вырваться пытается, а он только сильнее держит. Зараза! И девчонки-предательницы сидят и ржут над этими двумя детьми. Для Феликса щекотать девушку — любимое развлечение. Потому что та до жути боится. Темноволосую спасает Чан, который вовремя на кухню заходит и от этого изверга за своей спиной прячет. Девушка к лидеру липнет и, как ребенок маленький на булку эту проклятую жалуется. Чани демонстративно малого отчитывает, на что тот надувается так же утрированно. Девчонки посмеиваются над этой Австралия-лайн. Потом и все остальные парни на кухню подтягиваются. Все , кроме Хёнджина. СынМин сообщает, что тот не придет, потому что «голова болит и лучше он поспит еще». Никто, естественно, не спорит. Юля тихо выдыхает, что встреча с этим парнем оттягивается. Чанбин к Насте вплотную подсаживается, улыбается ей нежно и руку свою на её колено кладет. Девушка совсем пунцовой становится, включает весь свой актерский талант, обмахивает себя руками и верещит, что на кухне слишком жарко. Никто ей, правда, не верит. Парни немного расстроены, что сегодня утро без домашней русской кухни проходит, на что девушки показывают на целый холодильник, который после праздника остался. Приходится смириться. Далее компания приятно проводит время за просмотром фильмов. Хёнджин так и не выходит. Чан идет к нему проверить все ли хорошо, отнести еды и лекарства. Вот только в комнате парня не оказывается. Как и в квартире. — СынМин! — Чан был в бешенстве. — Как это понимать?! — Ты о чем, хён? — парень аж в диван вжался от испуга, таким злым лидера мало когда можно увидеть. — Где Хёнджин?! — В.. в комнате, ты же к нему только что сам ходил… — Мин не понимал ничего, или просто делал вид, что не понимал. — Его там нет. Нигде нет, я везде посмотрел, — проговорил Чан сквозь сжатые зубы. — Телефон выключен. — Блять! — изрек Чанбин, прикрывая руками лицо. — Ребят, вы чего? Человек может в магазин вышел, а вы уже тут панику наводите, — пытаясь разрядить обстановку, с неуверенной улыбкой интересуется Настя, поглаживая по плечу рядом сидящего Бина. У того лицо мрачнее тучи, того и гляди глаза молниями разразятся. — Вы просто его не знаете… Он всегда обо всем предупреждает. Если бы в магазин пошел, то спросил бы, не хотим ли мы чего, — отвечает девушке парень. — И телефон он никогда не выключает,— поддакивает другу Феликс. — Надо идти его искать, — выдает заключение лидер и, тут же разворачиваясь, выходит из комнаты с нечитаемым лицом. МинХо девушкам приказывает не волноваться и говорит оставаться здесь. И сразу же сообщить, если пропащий вернется. Юля слушает всё это и понимает, что лицо стремительно бледнеет и руки начинает потряхивать. Чонин на неё смотрит как-то странно, поворачивается, непринужденным жестом за плечи обнимает и нагибается к самому уху. — У тебя на лице все написано. Что он натворил? — спрашивает серьезно и в глаза заглядывает. И ждет до того момента, пока его Чан не зовет на выход. Около пяти часов утра… Окончательно продрогнув в мокрой одежде, двое бедолаг наконец выползают из коридора, берут вещи Чана и расходятся по разным ванным комнатам. Девушка стоит под горячей водой долго, её эмоции переполняют, улыбка на губах дурацкая. Не думать о Чане не получается, от слова совсем. День какой-то совершенно волшебный получился, ей хотелось бы еще хоть раз его пережить, но приходится лишь воспоминаниями себя баловать. Его поцелуи… Боже. Такими темпами не только Чан с разбитым сердцем окажется. Как после всего этого на родину уехать вообще? Юля решает не думать об этом. Из душа выходит в его огромных тапочках, в очередной его огромной футболке, волосы его полотенцем вытирает. И видит его в коридоре стоящего, её дожидающегося. Улыбка сама по себе появляется, и щеки розовеют. — Меня ждешь? — подходит к нему неслышно, а он стоит, весь такой задумчивый, своим мыслям улыбается, так же, как она недавно. — Я уж хотел идти тебя спасать. Растаяла наверное моя сладкая девочка, — обнимает её нежно и носом по лицу ведет узоры. И у обоих сердце в груди бьётся через раз. — Хреновый из тебя спасатель, Чани! — смеется глухо и губу нижнюю закусывает. — Думаешь, я там помираю и стоишь тут лыбишься? В притворном возмущении кулачком его в грудь ударяя. — В следующий раз я медлить не буду, — отвечает серьезным тоном, глядя своими глазами почерневшими и в ее губы, сладким поцелуем впивается. — Не мог уйти спать, не пожелав тебе доброй ночи, — и снова улыбается ярко, игриво. От такого контрастного Чана у неё ноги подкашиваются. — Скорее уж доброго утра,— усмехается коротко и, в щеку его чмокнув, разворачивается, еле оторвав себя от него. Уходит в комнату, потому что знает, если сейчас его не отпустит, то уже не сможет этого сделать. Чан ей вслед улыбается, стоит еще в коридоре пару секунд и, также развернувшись, уходит к себе. В гостиной диван в разложенном виде и правда громадный. Там не то что три девушки — всех стреев можно спать положить, и еще место останется. Утрирует, конечно, но места и правда много. Для неё тут даже кто-то из парней заботливо оставил подушку и плед, на случай, если они с Чаном раньше вернутся. Не прогадали. Спать только не хочется совершенно. Юля из своей сумки небольшой скетчбук вытаскивает и пару угольных карандашей. Девчонки из-за своей профессии подобные штуки всегда с собой носят. Никогда не знаешь, когда понадобится. Рисовать при выключенном свете неудобно, правда, абсолютно. Она пытается как-то у окна пристроиться, только все равно плохо. В одно мгновение даже отчаивается. Со стороны кухни слышны какие-то звуки. «Вот оно!» — думает девушка, видимо, Чан тоже уснуть не может. С места подрывается и тихонько, на цыпочках, чтобы никого не разбудить, несется к назначенному месту. — Я так и знала, что ты не спишь! Хочу тебя нарисовать! — уже с порога начинает лепетать Юля веселым тоном. Только на кухне темно и как будто бы пусто. — Что, с одним наигралась, ко второму прибежала? Точно демон. Как он вообще у нее за спиной оказался? Девушка пугается просто до чертиков и из-за неожиданного появления в темной комнате,и из-за того, кто за ее спиной стоит и своим холодом с головы до ног ее окатывает. Она на месте подпрыгивает и из рук карандаши с альбомом роняет. Те о пол ударяются громко, со звуком взрыва ее нервной системы. — Какого черта ты так пугаешь? — разворачивается, за сердце рукой хватаясь, и даже слов его не осознает. Отдышаться никак не может, а он смотрит на нее исподлобья с таким диким холодом, что зима посреди лета наступает. — И что ты сказал? Повтори-ка, блондиночка, — когда в себя приходит и, наконец, смысл слов его до сознания долетает. Кулаки сжимает, в глазах злость плещется. Или это его злость, которая снова по её венам скользит, как у себя дома? Что это вообще за химия такая? — Что у тебя на шее, Юля? — лучше бы снова тем ублюдским прозвищем её назвал, свое имя из его уст таким тоном слышать очень погано, до мурашек по всему телу. А он смотрит в одну точку на ее теле, не отрываясь, и руки свои в карманах домашних штанов с нереальной силой сжимает. Так и придушил бы. Да вот не знает, как от трупа потом избавляться. Она наконец понимает, на что он смотрит. Подарочек Чана. Вот только его реакция для нее непонятна. Абсолютно. — Что у меня на шее, Хёнджин? — еще сильнее злится, руки на груди складывает и глаза свои зеленые прищуривает. — Правда не знаешь? Рассказать? — еще больше сарказма в голосе. — И не надо так смотреть на меня, блондиночка. — Как «так»? — зеркалит ее позу парень. — Как на шлюху последнюю, — слова выплевывает ядовитые. — А это не так разве? — с притворным недоумением спрашивает. А ей больно на секунду становится. Очень сильно. — Хенджин, я не собираюсь перед тобой оправдываться. Во-первых, потому что это не твое дело. Во-вторых, что бы я тебе не сказала - ты все равно мне не поверишь,— более спокойным тоном продолжает, даже злость из глаз куда-то растворяется. — Мне жаль, что ты придумал мне какой-то образ и веришь в него без остатка, — совсем на шепот переходит, и глаза предательски намокают. Она к полу склоняется, подбирая свои вещи, чтобы парень напротив боль в её глазах не увидел. Но он видит. Снова она из-за него плачет. Он расстояние, которое меж ними образовалось, за один шаг преодолевает. Толкает её назад и, подхватив, на столешницу усаживает. За её подбородок пальцами длинными хватается, заставляя на себя смотреть, в глаза свои демонические. В которых звезды в ледовитом океане тонут. Прямо как она в своей обиде. Медленно к ее лицу приближается, дышит тяжело, за талию её держит, чтобы точно не убежала. Она руками в его грудь упирается, пытается остановить, только он сильнее намного. А когда он свой взгляд черный на её губы переводит, у неё внутри падает что-то и разбивается вдребезги. — Хёнджин, не смей! — зря она ротик свой приоткрыла, теперь точно не сдержать цепями демонов, что из него рвутся наружу. Он губы её терзает, в рот языком врывается, кусает больно. Он прекрасно знает, как сильно её это бесит, от того еще сильнее азарт разыгрывается. Держать её, брыкающуюся, вообще никакого труда не составляет, — она хрупкая, маленькая, такая тонкая. Надави посильнее - и того и гляди, сломается. Он её за волосы держит, на затылок надавливает, чтобы еще ближе с ней быть, хотя ближе уже просто некуда. Не целует — грызет её изнутри. Как же она бесит его, вся такая сладкая, что сожрать хочется. Как же сильно раздражает, что разложил бы её прямо тут — на кухонной столешнице. Она его кусать пытается - не отвечает на поцелуй, просто, чтобы больно сделать в ответ. А его только заводит сильнее. Она как котенок маленький. И аллергия, но затискать до смерти хочется. Когда он рычит ей в рот и отрывается на мгновение, она руку свою чудом высвобождает и бьет его по лицу со всей силы. Ублюдок, никогда не простит его. Толкает в грудь, и он слушается, смотрит на нее нечитаемым взглядом. На неё, такую злую, гневную, но уже не плачущую. И ухмыляется коротко, хотя щека огнем пытает. Она не говорит ему ни слова, но он все по ее взгляду понимает. Все, что она находила в нем хорошего ,— он только что своими же руками разрушил. Парней нет дома уже больше часа. Настя постоянно на связи с Чанбином. Тот ей говорит, что они проверили их тренировочный центр, окрестные магазины и вообще все места, куда мог пойти Хван, но ничего. Его нигде нет. Юля волнуется не на шутку, кто этого парня знает, что ему вообще в голову взбрести может. И во всём себя винит, потому что не появись она в их жизни — было бы всё спокойно. Парней нет еще час, домой так же никто не возвращается. Девушки не находят себе места. У Юли почему-то из головы не выходит сцена на крыше, когда все веселились, а Хван стоял в стороне в темноте. Тут в голове что-то щелкает. И она стремглав из квартиры выбегает, девчонкам крикнув, что надо одно место проверить. Несется к лифту и нажимает кнопку последнего этажа. На крыше страшно. Фобии так просто и бесследно не исчезают. Как она вообще решилась сюда подняться — непонятно. Тем более одна. Вчера её постоянно кто-то за руку держал, рядом с ней был. Ну почему она такая дура? Просто идиотка. Надо было хоть Свету или Настю с собой взять… Или вообще их самих попросить сходить. Но уже поздно. Она себя в руки старается взять. Правда, плохо получается. Липкий страх все тело обвивает своими лапами, что даже шаг сделать трудно. Она напоминает себе, что не просто так сюда поднялась, что с Хёнджином что-то могло случиться. И это работает. Идет в сторону, где вчера праздник проходил, стараясь смотреть лишь себе под ноги. Дышит глубоко, пытаясь успокоить сердце, что бешено в груди колотится. Еще эта погода поганая… Все серое, тучи, затянувшие небо полностью, иссиня фиолетовые, того и гляди сейчас разразятся дождем и вспышками молний. Юля глазами по крыше пробегает и замечает фигуру, у кромки крыши сидящую. Спокойный такой, в руках какой-то предмет держит, листает медленно, разглядывает вдумчиво. Она из кармана телефон вытаскивает и Насте смс пишет, что "нашлась пропажа, сообщи парням, пусть возвращаются". А сама подойти никак не решается, потому что страшно к краю бездны подходить. Она на середине-то держится с трудом. — Хёнджин… — зовет неуверенно, только ветер сильный ее слова так в воздухе и растворяет. Но он её появление как будто кожей чувствует. Взгляд свой медленно на нее поднимает и застывает. Ждет от нее действий каких-то. — Какого черта ты тут делаешь? Тебя парни уже битый час по всему городу ищут! — пытается до него докричаться. Но он лишь смотрит своим взглядом нечитаемым и только голову набок склоняет, кивая на место рядом с ним. Она паниковать начинает. Ладони намокают тут же от нервов. Он на ноги поднимается, руки в стороны разводит и губами одними произносит: «я поймаю тебя, не бойся». Дьявол. Она понимает, что он не уйдет отсюда, пока она этого не сделает. Ступает медленно, сердце стучит, как ненормальное, в глазах темнеть начинает, но он её руками ловит, и паника отходит куда-то на задний план. Усаживает её вниз, сам тоже опускается и отпускает ее. Снова берет в руки тот самый предмет, что парой минут ранее с таким увлечением рассматривал. И девушка понимает, что это её скетчбук. Она с силами собирается и повторяет вопросы, что пару минут назад задавала. — Хотел побыть в одиночестве. Разве я не имею на это право? — даже не взглянув в ее сторону, отвечает. И действительно, Юля даже теряется от этого. Они, как дураки, такую панику подняли, а он всего-то наедине с собой хотел побыть. Идиоты. — Зачем пришла? — Я переживала… Вчера… — неуверенно начинает тихим голосом Юл. — Ты серьезно думаешь, что весь мир вокруг тебя одной крутится? — с таким раздражением в ее сторону взгляд кидает, что мурашки от этих черных глаз по телу. Опять больно делает. Она его вопрос без ответа оставляет. Обидно почти до слез. Но она держится, у неё вообще к этим его стрелам иммунитет вырабатывается. Просто иногда он удары еще более изощрённые совершает. Просто прекрасные отношения. — Пойдем отсюда, — она на него с немой мольбой во взгляде смотрит. Он уже возразить собирается, как...— Пожалуйста, Хёнджин. Мне страшно одной. У него сердце от этого сжимается. И бесит. Так сильно бесит, что отказать ей не может. Сам за руку её берет и в сторону лифтов тянет. Сжимает пальцы крепко,так, что никакой страх к ней подобраться не смог бы. Лифт свои двери перед ними закрывает, начинает свое движение и застывает резко. Ну конечно же… Юля даже не удивляется. Она думает о том, что если бы они пошли пешком, наверное, в лестничную клетку врезался бы какой-нибудь космический объект. Невезение — второе имя. Она подходит в панели с кнопками, пытаясь сообразить, что делать в такой ситуации и замечает побледневшее лицо Хёнджина. У парня глаза размером с блюдца, дышит часто-часто, он медленно на пол сползает, руками за волосы хватаясь. «Черт! Неужели реально боится в лифте застрять?». Она тут же к нему подлетает со смесью страха и волнения в глазах. — Эй, эй, Хван Хёнджин, ты чего? — лицо его руками обхватывает, в глаза заглядывает. — Маленький мой, все же нормально, мы скоро поедем, — пытается улыбнуться ободрительно, но замечает, что парень дышать совсем перестал. Он, мать его, задыхается! Она в дикой панике сообразить пытается что делать, за плечи его трясет, пытается дышать заставить, а он,как кукла, в ее руках болтается и смотрит куда-то сквозь нее. «Черт! Черт, черт, черт!» — в голове ее проносится. Она с мыслями собирается пару секунд и, набрав побольше воздуха, его к себе притягивая, утыкается в его рот, пытаясь в его легкие кислород протолкнуть. А он, её резко в себя вжимая, целует глубоко. Отрывается от нее с дьявольской ухмылкой и произносит низким голосом: — Ты такая доверчивая, фанаточка. И в ту же секунду в шею ее вгрызается, с другой стороны от работы Чана. Внутри Юли всё рушится от этого голоса. У неё из глаз слезы рекой бежать начинают, она его с нереальной силой от себя отталкивает, на ноги вскакивает, за шею хватается. — Ты что творишь? Зачем ты это сделал? — слова еле из себя выдавливая тихим шепотом. Просто поверить не может, что он так жестоко над ней подшутить решил. — Чтобы симметрично было, — и улыбается демонически, губы свои облизывая. — Разве тебе не нравится такое? У нее слезы течь не перестают, обжигая лицо. Всхлипывает с надрывом, пытается выговорить что-то, но не получается. У него с лица улыбка этими слезами смывается, он взгляд отводит и на приборную панель жмет, лифт начинает свое движение. Она еще сильнее поверить в происходящее не может. Он это всё подстроил, чтобы над ней поиздеваться. Сломать вконец. Она руками себя обхватывает, и, когда лифт на этаже парней останавливается и Хван выходит на нее не взглянув ни разу, жмет на кнопку первого этажа. Она ни за что туда не пойдет с ним. На улицу выбегает, вызывает такси до их отеля. Она сегодня же забронирует билеты домой.