Исключения, факторы и хреновые аргументы

Хёнджин проснулся с раннего утра в чудесном настроении, что было довольно странно, ведь спать он любил безумно сильно, и разбудить его, как правило, было весьма нелегко. А тут даже раньше будильника, по своей воле… В пять утра в общежитии тихо и мирно. Вставать совсем не хочется, но мысль приготовить для всех завтрак почему-то из головы не выходит. Причину своего хорошего настроения парень находит во вчерашнем спасении Юли. У него весь день было плохое предчувствие, и оно оправдалось на все сто процентов. Хёнджин благодарит всех богов за свой хороший слух, чутье и прекрасную физическую форму, ведь опоздай он на пару минут — уже могло бы случиться непоправимое. А ещё он благодарен парням за то, что вовремя среагировали и побежали вслед за ним. Потому что Хёнджин странный — для него в порядке вещей вытворять всякие глупости. Парни могли просто списать это на какой-нибудь его очередной заскок. Но случилось все так, как случилось. И в груди Хёнджина расплывалась сладкой карамелью её благодарность. Он как будто оправдал себя в суде. После всего того говна в её сторону, всех его едких слов и поступков она всё равно продолжала оставаться на его стороне. Дура. Он прекрасно слышал все её многочисленные слова в его защиту перед парнями. Столько раз она находила причины его поступков, даже когда он сам их не находил. И из-за этого Хван чувствовал себя подавленно. А сейчас как будто оправдал себя пред самим собой. Наверное, это странно и эгоистично, но Хёнджин действительно был рад такому стечению обстоятельств. Речь идет не о нападении на девушку : он,конечно, был доволен своими собственными действиями. Хван действительно готов был рвать глотки, ввязаться в драку с пятью противниками, сделать что угодно — лишь бы спасти эту девушку. Даже если бы Феликс и МинХо не подоспели так вовремя, даже если бы вовсе за ним не пошли… он бы её не оставил. Юля нисколько бесить его не перестала, от слова совсем. Раздражала просто постоянно. А еще возбуждала. Сильно. Особенно, когда он увидел её не в своей футболке. Она выглядела такой хрупкой и тонкой в его огромных вещах и до неприличия сексуальной. Он еле-еле себя на цепи держал как голодного пса, которому показывают свежий кусок мяса, но попробовать не дают. Поэтому вчера его почти огорчил момент с переодетой одеждой, но когда она после ужина подошла к нему и сказала: «Хёнджин, спасибо огромное. Я получила пиздюлей от лидера , ахаха». Протянула ему его аккуратно сложенные вещи. «Честно говоря, не хотела переодеваться, мне было в них комфортно, но на ссору нарываться не хотелось. Простишь меня?» — и так улыбнулась ему обескураживающе, что он и слова вымолвить не смог. Он в ответ лишь кивнул , и она ушла. Ей было хорошо, просто не хотела ругаться с Чаном… Хёнджин до сих пор не понимал, почему ему так важно было услышать это от неё. Хван от слов девушки успокоился. А от футболки пахло цветами. В стирку он её , кстати, бросать не стал. И так же сильно не мог понять почему… Сейчас же в голову Хёнджина пришла, по его мнению, гениальная мысль — приготовить на завтрак сырники! Юля уже однажды делала парням это лакомство, и все были в диком восторге. А мелкий тогда очень разумно записал рецепт куда-то себе в ежедневник. Хван на цыпочках, чтобы никого не разбудить, пробрался в чужую комнату, сфотографировал заветную страничку блокнота, так же тихо добрался до кухни и занялся делом. Не сказать, что Хёнджин был великий кулинар. Он мог сделать некоторые вещи на достаточно хорошем уровне. Но почему-то такое вроде простое блюдо чужой кухни давалось ему из рук вон плохо. Творог в руках растекался. Тесто либо подгорало, либо не прожаривалось до конца. Ему определенно нужна была помощь. Поэтому, скрипя сердцем, парень все же выключил огонь и пошел по направлению к гостиной. Придется разбудить девушку, дабы та спасла хотя бы остатки этого недозавтрака. Вот только Юля в комнате не одна… Девушка мирно спит на обнаженной груди их лидера. Чан обнимает её за плечи, на его губах светится счастливая улыбка. Сердце, кажется, останавливается и не спешит биться вновь. Хёнджин пулей вылетает из комнаты. Из квартиры. И желательно из их жизни. Желание готовить пропадает начисто. Настроение резко скатывается до состояния нуля, а потом и в совершенный минус. И он все еще абсолютно не понимает почему… Или нет?

***

Юля просыпается отнюдь не от обещанного будильника, а от мягких поцелуев Чана. Они лежат лицом друг к другу, его рука сладко поглаживает оголенное бедро, скользит выше на округлую ягодицу и, пару раз похлопывая, сжимает её. Она, тихонько мурлыкая, открывает зеленые глаза и встречается с его затуманенным черным взглядом. Пододвигается чуть ближе, чтобы соприкоснуться с ним носами, кладет свою маленькую ручку на его крепкую грудь и слегка царапает его ноготками. Точно ласковая кошечка. У него сердце удар пропускает, и щекотно до жути, отчего он смеется приглушенно, хрипло и еще ближе к себе её притягивает, обвивая руками крепко, чтобы никогда не отпускать. У неё по телу жар гуляет на пару с мурашками — приятно такую близость ощущать до ужаса. Она понимает головой, что нельзя так, нужно тормозить, они не пара, она скоро уедет, и сердце будет в щепки, в пыль разорвано. Будет больно. Но себе отказать просто нереально, когда рядом такой парень. Такое солнце. Такой Бан Чан. Ей так горько становится, когда их разлука представляется. Но тут он её снова целует нежно, и все мысли летят из головы, как ненужные вещи, — в мусорку. А еще слегка щекотать начинает. И, о Боже! Она сейчас окончательно с ума сойдет. Смеется сладко или стонет — непонятно. — Тебе разве не пора? — спрашивает сквозь улыбку ему куда-то в шею хриплым ото сна шепотом. — Пора,— вторит ей Чан. — Тогда почему ты еще тут? — Потому что не могу от тебя оторваться, — и в её глаза смотрит пронзительно. — У меня сердце сейчас из груди выскочит, и я умру. Чани, запрещённые приемы используешь. Не жалко меня? — Ничуть. У тебя каждый взгляд, каждая улыбка, каждый сантиметр кожи — запрещенный прием. Так что, это я тут пострадавший, — выдыхает ей горячо прямо в губы. Сумасшедший. Такой же, как она. Они оторваться друг от друга не могут, пока к ним в гостиную мелкий не залетает на всех парах, не лепечет что-то про какие-то сырники, Хёнджина и про них бесстыжих. А потом Чонин утаскивает Чана за собой, Юле желает еще подольше поспать, что она по итогу и делает.

***

Следующие два дня проходят… Они просто проходят мимо Юли. Парни почти постоянно работают. Ей скучно безумно. Девчонки пока не собираются возвращаться. Настя и Света все еще злы, но уже не настолько сильно, они даже созваниваются разок по видеосвязи, показывают Юле море, говорят на отстраненные темы минут пятнадцать и отключаются. Темноволосая места себе не находит. Поэтому готовит для парней в сумасшедших количествах, а те и рады только. Гулять одной скучно, но она всё равно выходит на улицу, включает музыку в наушниках и топает несколько часов в рандомных направлениях. Однажды даже заходит в тот самый злосчастный парк, где её так храбро спас Хёнджин. Удивительная вещь. Она крайне смутно помнит всю эту сцену ровно до появления Хвана, дальнейшие действия может воспроизвести практически с посекундной точностью. Днём это место выглядит вполне мило и безопасно. И гулять там достаточно приятно. Но как только день начинает сменять вечер, и на Сеул мягкой пеленой ложатся сумерки — Юля спешит как можно скорее убраться из этого парка. Чани — самый милый на свете котик, которого Юля больше в свою постель не пускает. Потому что боится, что снова себя в руках сдержать не сможет и набросится на такую сладкую конфетку со всей страстью голодного ребенка. А Чан в этот раз не откажет, потому что мстить больше не за что… И Крис всё так же прекрасно понимает. Поэтому не настаивает. Бесится, конечно, хочет её безумно, но не настаивает. Хороший мальчик. Просто умница. Юля жалуется мелкому взрослому мужчине Ян Чонину на их с Чаном проблему, и тот, как хороший друг и союзник, старается с девушкой проводить как можно больше времени. Малой вообще не особо против такого расклада — ему Юля нравится, с ней интересно, есть о чём поговорить и над чем посмеяться. Ещё во всей этой истории есть Феликс — вечно активное хлебобулочное. Он девушке звонит каждую свободную минуту и рассказывает всё, что с ними происходит. Юля этим двоим благодарна безумно. За то, что от такого сладкого Чана отвлекают и от одиночества заодно. Остальные к девушке относятся хорошо, общаются только чуть реже. Все, кроме Хван Хёнджина. Он Юлю просто игнорирует. Разговаривает только тогда, когда ему парни делают замечание. И даже в таких случаях чаще либо уклоняется от ответа, либо говорит, что просто устал или задумался и уходит в другую комнату. Юлю это злит. Она после того дня подумала, что их отношения начали налаживаться. Но нет. Хёнджин как будто вернулся к самому началу. Смотрит холодно, ледовито, с примесью космоса. Разве что не язвит и целоваться не лезет. Юлю это бесит. Играть в войнушку с Хёнджином было даже весело. Их соревнования в остроумии и сарказме раздражали и радовали одновременно. Сейчас как будто чего-то не хватает. Не хватает их нездоровых, ненормальных отношений с примесью дерьма и искренности. Как бы это не было странно, но Юля по нему скучает. Скучает по этому вредному, холодному, ядовитому парню. Скучает по своей блондиночке. И Юлю это просто убивает. Единственный раз, когда он с ней говорит, помимо слов благодарности за еду, происходит на третью ночь. Они снова сталкивается на кухне. Она стоит, смотрит на свою чашку кофе и говорит что-то по русски, абсолютно не замечая ничего вокруг себя. Словно застыла. Он приходит попить воды, но так и не может сдвинуться с места от её завораживающего голоса. Ему кажется, что она читает стихи. Но, когда он замечает, что она делает какие-то правки в заметках телефона, то понимает — она их пишет. Вот так, совершенно случайно, он узнает о ней еще одну тайну. Она о своей поэзии никому не рассказывает, потому что пишет мало, под сильными эмоциями и чисто для себя. Это для неё способ разобрать с собой свои же мысли. Как терапия: поделись своей проблемой с другом - и она станет меньше, поделись радостью - и она станет больше. Вот и Юля делится со своим самым лучшим другом — самой собой. Он к ней сзади подходит неслышно и руку свою поверх её кладет, чтобы она чашку не разбила. Ведь испугается. Он знает. И она пугается. Но больше своих ощущений. Она его присутствие почувствовала, ещё когда он только вошел в комнату. Этот запах океана не перепутать ни с чем. Она, правда, пугается того, насколько рада, что он не проигнорировал её на этот раз,. Что не сбежал. Что подошел. Что стоит так близко, в затылок ей дышит. Что интересуется, в телефон её заглядывает. Юле даже не жаль раскрытого секрета — на войне не обходится без жертв. — Прочитаешь? И она читает, не раздумывая. Правда, снова на родном языке. Он не понимает слов абсолютно, но чувства, что это стихотворение несет, отчего-то улавливает очень четко. Особенно в этом убеждается, когда он просит перевести текст. И она переводит: Почему, смотря в раскрытый мир, Переполняет пожирающее чувство? Вот оно — современное искусство! Но что же это? Всепоглощающая злость? Почему, при столь обилии людей, Кто-то же — всем миром брошен? И не потому, что он плохой или хороший — А просто так, без видимых причин. Забавно это — топить рассудок в чае или кофе. А мысли ни черта не лучше по утрам. Как шавки грязные, скитаясь по мирам, Не с теми и не там мы ищем утешение. Он смотрит на нее долго, изучающе. Облокачивается руками о столешницу, заключая ее в своеобразный плен. Не касается её больше. Скользит взглядом с нотками космического пространства ниже — на её рот, что минутой ранее издавал такие завораживающие звуки. Замирает. Так же, как её дыхание. Его взгляд - холодный, но у неё жар в груди вспыхивает и по всему телу распространяется. Он смотрит голодным взглядом на её губы. Она невольно их облизывает. И замечает, как глаза его еще чернее становятся. Хван дышит глубоко, томно. Вот-вот сорвется. Она его эмоции ловит через электрическое напряжение между ними, и тоже этой болезнью заражается. Что через взгляд передается. Хёнджин перед ней в лунном свете словно демон с ангельским лицом. Безумно красивый и безумно опасный. Ей, правда, страшно от своих эмоций. — Прочитай еще раз, — просит приказывает голосом низким, хриплым. И она исполняет. Читает снова и снова. А он за движением её алых губ наблюдает, вдыхает её запах, ощущает её всю, не касаясь и миллиметра её кожи. Она с ума его сводит. Чертовка. В ком из них живет больше демонов — непонятно. — Хёнджин… — свое имя из её уст слышать — это практически последняя капля. Та самая черта. Просто невыносимо. — Не рассказывай никому об этом увлечении. Пусть это останется ещё одним нашим секретом. Он нагибается к ней медленно. Все ниже и ниже. Облизывает губы тягучим жестом. Она его движению вторит. Сердце замирает на секунду. Становится совершенно близко. Абсолютно. Запредельно. Но все ещё не касается. — Как скажешь, фанаточка, — выдыхает ей в рот жаром преисподней, своим бархатным голосом, от которого мурашки по всему телу. Разворачивается и уходит, оставляя ее одну.

***

На следующий день ребята приглашают Юлю приехать к ним на вечернюю репетицию. Говорят, что в этот раз практикуются в хореографии абсолютно одни и смогут её провести в тренировочный центр через черный ход. Девушка безумно рада такой возможности. Поэтому заранее наготавливает кучу еды к ужину, собирается и едет в назначенное место к назначенному времени. У дверей её встречает Чан, дает футболку с надписью «staff», какую-то карточку (видимо, пропуск) и заставляет натянуть кепку почти на глаза. Все это очень волнительно и немного напоминает день, когда они все познакомились лично. До танцзала добираются довольно быстро, но, перед тем, как зайти внутрь, Чан девушку тормозит: — Помнишь, ты мне обещала одно свидание? — Юля незамедлительно кивает. — Так вот, я приглашаю тебя в это воскресенье, через два дня. Ты же не откажешь мне? — Конечно же нет, Чани! — как можно вообще отказать такому солнышку? — Куда мы пойдем? — с легкой смущенной улыбкой интересуется девушка. — Это секрет, малышка, — губы парня так же трогает мягкая улыбка. Он поспешно целует её в нос, отчего она еще сильнее смущается. — Обещай, что придешь. Она смотрит на него немного странно, с недоверием, но головой кивает. — А теперь пошли, — и открывает дверь. Парни их встречают радостными писками. СынМин и Чонин умоляют девушку спасти их! Жалуются на лидера, что тот их совсем загонял, сам якобы не танцует, только за ними смотрит и поправляет постоянно. Юля,разумеется, им мало верит, потому что Бан Чан - само очарование. Как он вообще может кого-то загонять до смерти? Оказывается, может. Еще как. Вот только лидер всё по делу говорит. Справедливо. Но Юле мальчишек все равно немного жаль. Поэтому она Чана пихает танцевать вместе со всеми и обещает сама следить за ошибками и неточностями. К слову, от Юли пиздюлей достается не меньше, чем от Криса. Она к хоряге относится с большим трепетом, поэтому малейшие недочеты замечает. Вообще-то у неё в жизни уже был опыт в постановке танцев и подобных репетиций. Чего только стоят студвёсны, в которых Юл принимала самое активное участие. А там танцоров гораздо больше, человек тридцать-сорок, и приходилось за всеми следить. Бан Чан объявляет десятиминутный перерыв и Юлю хвалит. Говорит, что с её помощью стало гораздо проще. Все ребята соглашаются с лидером, как ни странно. Даже Хван Хёнджин кивает на слова Криса и большой палец Юле показывает, одобряя ее действия и замечания. Он и МинХо единственные, кто от девушки пока не получили. Потому что идеально справлялись. У них даже спор на желание возникает на этой почве: кто из них продержится без замечаний до конца тренировки. Детишки. Все шло просто замечательно. Ровно до того момента, пока Хан не начал задыхаться. Джисон сначала смеётся, через раз всхлипывая, потом медленно спускается по стеночке и начинает рыдать в голос, теряя способность нормально вдыхать воздух. Все ребята кидаются в его сторону, начинают спрашивать, что случилось, потряхивать за плечи. Вот только всё становится еще хуже. Парни сильно пугаются, кто-то начинает повышать голос. У Юли холодеет внутри. Ей, как никому другому, знакома такая реакция организма на что-то ненормальное. Она поспешно подбегает к парням и, расталкивая их, говорит: — Живо отойдите от него! У него истерика, вы делаете только хуже. Парни немного отступают, но всё равно недостаточно. Юля присаживается рядом с плачущим навзрыд парнем, берет его лицо в руки, мягко поглаживает и старается обратить внимание парня полностью на себя. — Джисон, посмотри на меня, — говорит максимально ласково и спокойно. — Ты можешь мне всё рассказать. Я выслушаю. Давай, Джисон, только не отключайся. Парень открывает глаза, Юля ему ободряюще улыбается. — Я… — начинает говорить что-то невнятное, но Юля сосредоточенно слушает каждое его слово и мягко кивает. — Я…ка…кажется. Сломал…я палец…кажется сломал,— выдавливает сквозь рыдания. — Джисон, какой палец? Покажи мне. Он протягивает ей свою правую руку, которую до этого прижимал к груди. Большой палец действительно выглядит неестественно. — Джисон, возможно, это просто вывих. Тебе сильно больно? — Д...да, — взгляд у парня мутный. Палец начал менять цвет, становиться каким-то багровым и опухать. Парень, глядя на это, заходится в еще больших слезах: — Я не…смогу…микр....держать! — Джисон, смотри на меня. Говори со мной, — держа его пострадавшую руку в своей, мягко произносит Юля. — Быстро дайте мою сумку, найдите что-то холодное. Нужна вата и что-то твердое по типу картонки. Ему надо в травмпункт срочно. Но сначала надо побороть истерику и болевой шок. Дайте воды, — уже обращаясь к парням, говорит тихо девушка. Но все слышат и тут же бегут выполнять поручения. Бан Чан вызывает скорую. СынМин и Чонин убегают за льдом. МинХо и Чанбин за чем-то твердым и ватой. Хёнджин несет девушке сумку и бутылку воды. Присаживается рядом и спрашивает, чем может помочь. — Держи его руку, чтобы он не мог повредить палец еще сильнее, он и так кисть сжимал всё это время, поэтому было еще больнее и она так быстро начала опухать, — тем временем выуживает из сумки обезболивающие и бинт, чтобы потом оказать первую помощь. Открывает бутылку воды и протягивает Хану вместе с круглой пилюлей. — Джисони, нужно выпить таблетку, она поможет снять боль. Давай, милый, я тебе помогу. Он соглашается , и Юля помогает ему запить лекарство. Парни справляются со своими задачами удивительно быстро. Прибегают практически одновременно. Чан помогает сделать холодный компресс из льда, который мальчики достали в кафетерии на первом этаже. Отечность и болезненность чуть спадают. Джисон понемногу успокаивается с Юлиной помощью. Она его выслушивает, кивает, поддерживает, ведет с ним несложный диалог, сохраняет внимание парня полностью на себе. Затем оказывает первую помощь, накладывая нетугую повязку. За всем этим с немым восхищением наблюдает Хёнджин, что сидит рядом. Он в первый раз видит, как кто-то так ловко справляется с чьим-то истерическим припадком. Да что там! Он и истерику-то видел впервые… Как, видимо, и все остальные парни. До того, как приезжает скорая, Джисон все же рассказывает, что случайно зажал палец дверью. Очень сильно испугался, особенно вида неестественного положения пальца. В его голове — он из-за этой травмы не может держать микрофон, его считают калекой, и вся его карьера, а вместе с тем и жизнь, рушится. Джисона увозят на скорой в травмпункт. Врачи хвалят ребят за грамотные действия, девушка в этот момент прячется от чужих глаз. С Ханом на правах лучшего друга едет МинХо. Все пребывают немного в шоке от этой ситуации. Потом парни находят всему объяснение. Чанбин вспоминает, как еще во времена стажерства Хан рассказывал ему о своей фобии каких-либо травм. Поэтому удивляться тут нечему. Джисон всегда был очень осторожен, но сегодня что-то пошло не так. — Юль, ты волшебница! Если бы не ты , — начал Феликс. — Ребят, я хорошо знаю, что делать в таких ситуациях, потому что сама с ними сталкивалась. Нет в этом ничего крутого. У меня много фобий, и у меня бывали такие вот приступы. Давайте не будем об этом, — она сидела на полу, облокотившись о зеркало спиной и потирая виски пальцами. Её вся эта ситуация вымотала так же сильно, как и Джисона. После истерики всегда идет упадок сил, и Юля как будто сама только что это пережила. — С приступом паники, как и с истерикой, довольно сложно справиться, если не знаешь что делать… Поэтому я в тот раз и заступилась за Хёнджина, — встречаясь взглядом с ледовитым океаном, продолжает девушка. — Теперь вы не понаслышке знаете, как это трудно, — и грустно улыбается, закрывая глаза. — И что же это за милая умная девушка? — Юля резко поднимает взгляд в сторону незнакомого голоса. В дверях стоит глава агенства — сам Пак Джин Ён… Парни начинают активно кланяться вошедшему гостю, на что тот лишь кивает, не отрывая своих глаз от девушки, которой тут быть не должно. Парни разом бледнеют, осознавая ситуацию. Юля вскакивает с насиженного места и также кланяется, приветствуя Пака. Бан Чан было подбегает к главе и только открывает рот,чтобы вылить море оправданий, как босс жестом показывает лидеру замолчать. Подходит ближе. Всматривается в женское лицо. — Юля, — говорит девушка уверенным тоном. — Мое имя Юля. После пережитой истерики Джисона ей уже, кажется, ничего не страшно. А вот за парней тревожно становится. Как бы им не влетело из-за всего этого. Или того хуже. Они провели в здание агенства незнакомого человека обманным путем… Но это осознание доходит до Юл медленно, словно черепаха. Зато сразу кромсая сердце на части. Руки холодеют и дыхание учащается стремительно. — Пройдемте, Юля, пожалуйста, со мной, — говорит с нечитаемой улыбкой Пак, разворачивается и ждет девушку у двери. А у неё нет возможности отказаться.

***

Проходит около часа. Каждая минута этого времени тянется для парней, как жевательная резина. Слишком долго. Слишком волнительно. Они всё это время сидят на полу в тишине, и каждый думает о своем. Но в основном все мысли сходятся на волнении за судьбу группы. Они сегодня жестко накосячили. Тут дело может дойти даже до расторжения контрактов. Все это прекрасно понимали. А еще ребята переживали за Джисона, которого, по рассказу МинХо, только сейчас забрали врачи вправлять вывих. — Бан Кристофер Чан! Я тебя убью сейчас! — залетает Юля в танцзал метая молнии из глаз. — Как это понимать вообще? Парни, что до этого сидели в полной тишине, сейчас вскакивают резко и во все глаза на злую девушку пялятся. — Что ты имеешь в виду? — с невинным и растерянным лицом спрашивает парень. Девушка выглядела настолько свирепой и злой, что не на шутку пугала всех присутствующих. Того и гляди кинется дикой кошкой выцарапывать лидеру глаза. — Что случилось? — подошел Феликс, вот только Юля на него не обращала ровным счетом никакого внимания. — Что тебе сказал глава? Нам больше не разрешат видеться? Булка не сдавался: - Нунааа! Скажи мне! Но нуна была занята. Она сверлила в Чане дырки взглядом. Сжигала дотла парня лишь глазами. — Почему ты не посоветовался со мной? — спокойным голосом, которым говорят очень злые люди, проговорила Юл. — Прости, — услышала она в ответ. Девушка разворачивается и уходит прочь из этого здания. Ей кричат что-то вслед. Кто-то пытается выбежать за ней, только лидер не пускает. Она берет такси до отеля и по пути набирает девчонкам. — Алло, — отвечает ей Настя. — Вы мне срочно нужны. — Что-то стряслось? — Да,— по ту сторону слышатся какие-то шубуршания. — Света уже покупает билеты на самолет. Через несколько часов будем. — Спасибо,— и они отключаются.

***

Девушки приезжают и правда быстро, Юля даже не успевает что-то разбить, хотя очень хочется. Вообще, в идеале, чью-то черноволосую голову. Но можно и вот ту вазу... Картины на стене тоже подойдут. Но девчонки появляются вовремя, как раз в аккурат к тянущейся за предметом интерьера подруге. Они прекрасно знают об этой особенности девушки. Юля вообще довольно стойко переносит злость, гнев и подобные чувства. Однако, если эмоций слишком много в ней скапливается и высказать их некому, то она сначала затихает, а следом начинает разбивать всё подряд. До тех пор, пока не успокоится. Своеобразная реакция на стресс. В такие моменты крайне важно не оставлять её одну. И они не оставляют. Обнимают крепко, трепетно. Поддерживают, как могут. Выслушивают внимательно. Юля рассказывает подругам о «милом» знакомстве с Пак Джин Ёном. Пересказывает в мельчайших подробностях их разговор, свои ощущения и прочее. Вот только бушующие эмоции не уходят, гнев сменяется страхом, страх - грустью, грусть - растерянностью. По итогу она плачет почти всю ночь. Чан звонит ей несколько раз с намерениями извиниться, но Юля трубку не берет. Просит Настю передать через Чанбина, что говорить пока ни с кем из парней не будет, что ей надо побыть от них в полной изоляции. Наутро девушки обсуждают всю ситуацию еще раз, уже с более трезвой головой. Юля с поддержкой девушек набирает родителям по видеозвонку. Не особо, конечно , красиво будить их посреди ночи, но Юля просто не вынесет ещё несколько часов, не поделившись всем этим пиздецом с родными. Вчера она была еще не готова к этому разговору. Мама трубку берет через пару безумно долгих минут. Вся сонная, с растрепанными волосами, толкает в бок мужа, чтобы тот тоже проснулся. — Дочь, что случилось? Ты что плакала? — сразу начинает заваливать встревоженными вопросами мать. Юля пару секунд собирается с мыслями, выдыхает и говорит: — Мам, пап… Мне предложили работу.