Это любовь без весомых причин

Так же сильно, как Шань каждый день отталкивает Тяня от себя, ему хочется в один прекрасный день вернуться домой, свернуться калачиком на своей односпальной кровати и понять: отболело. Отвалилось, как засохшая корочка с ран. Загнило и вывелось из организма со всеми токсинами, которые Шань вдыхает вместе с выхлопными газами. Шань такой, блять, простой парень. Для полного счастья ему не хватает чуть больше денег и немного справедливости в судебных делах. Ему вполне нравилось вставать каждый день по будильнику, нестись в школу, угрюмо сидеть под деревом с едой из автомата, а потом, даже не переодевшись, бежать на подработку, потому что ублюдский начальник всегда ставит ему смену раньше, чем Шань просит. Тянь, как ебаный Санта Клаус, появляется в его жизни, разрушая все стереотипы. Шань никогда не хотел дружить с мажорами, но теперь катается на выходные в дорогущие поместья. Шань с восьми лет готовил исключительно для себя и для мамы, но потом оказалось, что его кулинарные навыки безумно ценны в обществе подростков, у которых руки из жопы. Потом Цзянь И тыкает его в щеку пальцем во время физры и говорит: не дуйся. А Тянь рядом снимает футболку, обдавая жаром разгоряченного тела, и хочется просто, чтобы все было по-старому. Потому что единственное правило, которое Шань принимает в своей жизни, простое до омерзения: стабильность — это хорошо. Стабильность означает, что у них с матерью хватит денег, чтобы заплатить за электричество. Стабильность означает, что его иногда будут поджидать пидарасы в подворотнях, но он всегда будет выбираться из потасовок живым. Стабильность означает, что никакие чувства, кроме усталости, не будут рвать грудную клетку после двенадцати ночи, когда город за окном умирает. Стабильность не включает в себя разговоры с Тянем по видеосвязи, когда тот скидывает 250 юаней, и Шаню хочется спросить: ты идиот? Стабильность не включает в себя моменты, когда Шань залипает взглядом на острых скулах и теряет всю свою силу воли, потому что оторвать взгляд невозможно. Стабильность никогда, блять, не допустит чувств загнанного в угол зверька, когда Тянь смотрит серьезными глазами и протягивает сережки, будто это ебаные кольца, которые навсегда скрепят их вместе. Ни в одной вселенной Шань не должен даже допускать мысли о том, чтобы поддаться, но он, черт возьми, поддается. В какой-то момент Шань впускает Тяня в свое простое уравнение жизни, после чего хочется простой уверенности: Тянь никуда не денется. Не исчезнет в один день, уезжая к отцу в другой город. Не поступит в дорогущий университет на другом конце страны. Шаню хочется, чтобы пришла стабильность, и ему уже похуй, в каком виде. Лишь бы в какой-то момент рука, трепетно обхватывающая плечи, не перестала казаться гребанной петлей, из которой только один выход — толкнуть от себя табуретку.