Рождены, чтобы совершать ошибки

      Кофе горчил. Как и любой кофе, купленный Ким Намджуном в последние несколько недель. Сам Ким Намджун сидел, уткнувшись в блокнот, перебирая в голове рифмы. Старую тетрадь он потерял, и даже предположительно знал, где конкретно, но возвращаться туда не хотелось. Проще было купить новый блокнот и вспомнить, о чем писал в утраченной тетради. Поэтому сейчас он, время от времени поправляя очки в тяжелой оправе на носу, шкрябал страницы нового блокнота, забыв о кофе. Кофейня, в которой он просиживал штаны почаще, чем на парах, была непопулярной, но известной среди хипстеров и бедных студентов. Поэтому тут и сейчас сновали редкие заспанные студенты, пытающиеся взбодриться или написать какой-нибудь реферат за столиком у окна.       В помещении стоял приятный полумрак, был лишь уютный свет от гирлянды и витрин со сладостями. За окном всё также вторые сутки шумел дождь, размывая дороги. Намджун шмыгнул носом, вдруг вспомнив про кофе, сделал пару глотков.       «Дерьмо», — пришла на ум ассоциация. И не поспоришь. Всё ещё держа чашку в руках, Ким покатал оставшуюся чёрную жижу по дну, оставляя за ней растекающийся коричневый след. «Мы всегда остаёмся тёмными, даже если пытаемся быть светлыми» — вдруг появилась мысль. Намджун на долю секунды задержал взгляд на остатках кофе, а потом незамедлительно записал эту мысль в блокнот, интерпретируя её под общее настроение текста. Ещё несколько строк пришло после этого, и Намджун так распереживался из-за вдруг накатившей волны идей, что при перелистывании страницы смахнул чашку с бывшим кофе на пол. И время встало. Ким сверлил разбитую чашку и несколько кофейных брызг на полу тяжёлым взглядом. Все звуки поугасли, все проблемы умалились, в мире остался только Намджун и разбитая чашка с дерьмовым кофе. Внезапное осознание собственной ничтожности как нельзя кстати. Ведь если кофе дерьмовый — это хотя бы что-то. Но когда ты даже и не дерьмо, но и тем более не что-то поприятней, а просто ничто, то вот это действительно грустно. И Намджун погрустнел. Сколько ему там? Двадцать четыре? Родители за спиной давят и ругают, что тот идёт не по стезе образования, а занимается бесполезной писаниной. В университете всё хорошо с успеваемостью, но преподаватели смотрят с презрением, мол, учиться здесь не хочешь, но отбираешь чьё-то желанное место. Работы нет, только временные заработки, чтобы не сильно зависеть от родителей. Место в отстойной общаге с отстойным соседом, который громко чавкает, говорит по телефону двадцать часов в сутки, а остальные четыре чавкает. Хобби, не приносящее собой ничего, кроме огромной энергозатраты. Ни друзей толком, ни девушки, ни парня. Не интересует, да ещё и на это силы тратить? Как не экономно. Намджун и разбитая чашка со следами дерьмового кофе. И так будет всегда?       — Прощу прощения, но вам стоит оплатить разбитую посуду, — голос вдруг из ниоткуда. Намджун едва отрывает глаза от привычного натюрморта на полу, и понимает, что перед ним стоит девушка, которая и делала этот самый кофе, видимо, хочет, чтобы он оплатил ущерб. Оцепенение спадает.       — А, да, прощу прощения. Я покрою расходы. Можете, пожалуйста, повторить двойной эспрессо?       — Конечно. Не тяжело вам будет после двух чашек? — Девушка начала собирать осколки в совок, но когда поняла, что никакого ответа на её вопрос не последует, просто ушла из зала. Через некоторое время она вновь вернулась, но уже с новой чашкой дерьмового кофе.       — Благодарю, — Ким Намджун приятно улыбнулся, тут же делая глоток горячего напитка и хмурясь от горечи. Сердце колотилось бешено, если бы оно сейчас же выпрыгнуло из груди и на собственной тяге долетело до Америки, Намджун бы не удивился.       «Мы очень слабы и уязвимы, нас наградили возможностью жить в этом мире, но никакие фонари ночью, пуленепробиваемые жилеты и бронированные машины не помогут нам избежать смерти», — нацарапал он ручкой, чьи чернила заканчивались и с каждым новым символом становились бледнее.       — Чёрт, нет, только не сейчас, — он тряхнул ручкой пару раз, и, почеркав на салфетке, понял, что ему снова не везет. Намджун отложил ручку и спрятал лицо в ладонях, тяжело выдыхая. Внезапно стало жарко, пришлось снять джинсовую куртку с подкладом из искусственного меха, чтобы щёки не раскраснелись. Но шапку Ким принципиально не снимал. Больно ему нравился этот придурковатый стиль американских улиц.       — Дарю, — в поле зрения появляется протянутая рука с зажатой между пальцев ручкой. Намджун пялился на неё какое-то время, а потом всё-таки взял, вяло пробормотав благодарность. И как бы он ни надеялся, что этот человек сейчас просто уйдет, тот всё равно выдвинул из-за стола стул и сел напротив. — Выглядишь ещё хуже, — сказал тот человек. «Нахал», подумалось Намджуну, и когда он поднял взгляд на этого наглеца, то дыхание на пару секунд сбилось. «Зато красивый», додумало сознание.       — Скажи честно, ты преследуешь меня? — устало вздохнул Намджун, облокачиваясь на спинку диванчика. Перед ним сидел тот самый парень, который разрушил его драгоценное одиночество на берегу и раскрыл над ним зонт. Сказать, что Намджун прямо-таки злился — было бы кощунством. Его немного подбешивало, что кто-то позволяет себе врываться в его личное пространство, еще и чувствуя себя при этом, как дома. Но то, что он получает столько внимания от конкретного, заметьте, симпатичного парня, — однозначно льстило.       — Ещё мне заняться нечем, как сталкерить депрессивных студентов, — хмыкнул парень и отпил из своей чашки кофе. Его глаза через мгновение расширились, он принялся отплевываться, — что это ещё за мерзость? Что ты пьёшь вообще? — он обиженно глянул на Намджуна, а тот удивлённо вскинул брови.       — Я? Твой же кофе, у себя спроси.       — Я попросил бариста сделать мне тот же кофе, который заказал вон тот красавчик у окна на диванчике, — он кивнул в сторону Намджуна, на что тот ещё более удивленно уставился на него, но промолчал. — Возьму что-нибудь поприятнее, — парень встал из-за стола, подвинув чашку Намджуну, видимо, отдавая это пойло тому. Ким Намджун проследил взглядом за отходящим к бару парнем и приметил, что тот достаточно неплохо сложен физически, и что у него достаточно широкие плечи, но не настолько, чтобы это казалось несуразным. Он был одет в классические черные брюки со стрелками и свободную рубашку какого-то молочного цвета в тонкую полоску. Одним словом — отвал. Ким Намджун мог бы встать и уйти, если бы этот человек оказался менее притягательным и более назойливым. Поэтому он продолжил сидеть, но закрыл блокнот.       Широкоплечий парень вернулся и поставил на стол большую чашку с кремовой шапочкой, политой карамелью. Намджун облизнулся.       — Вообще я больше по чаю, но раз уж мы в кофейне… — он неловко улыбнулся и устроился поудобнее, закинув ногу на ногу. Сделав пару глотков и приятно поморщившись, парень понял, что за ним наблюдают, и, вероятно, чего-то ждут. Поэтому он тихонечко вздохнул и взял в руки салфетку. — Смотри. Люди — дерьмо. Так? — Намджун встрепенулся. «С чего он вдруг?..» — Люди предают, люди обижают, и даже если кажется, что кто-то стоит на твоей стороне, через несколько мгновений, когда ты отвернёшься, этот же самый персонаж будет стоять за углом и глумиться над тобой. Это истина, — он держит в руках салфетку, но сгибает её напополам и для верности проводит ногтем так, чтобы та точно хорошо сложилась. — И это никогда не изменится. Как например взять лист бумаги и сложить напополам. Он никогда больше не будет прямым и ровным. Так и с людьми. — Парень положил салфетку на стол и одним движением руки подвинул её к Намджуну. Тот смотрел на неё долгие три секунды, а потом открыл блокнот и записал это. То, что сказал этот широкоплечий незнакомец. Оно так хорошо подходило под общее настроение текста, который он писал.       Парень мерно помешивал ложечкой кофе, кремовая шапочка растаяла, оставаясь пенкой на поверхности. Он сделал ещё несколько глотков, наблюдая за тем, как Намджун записывает в блокнот его слова. Затем продолжил: — Что думаешь о деньгах? Я вот думаю, что они играют большую роль в жизни. Да даже какие-нибудь откровенно отстойные родители откажутся от своего ребёнка, если им нарисовать сумму с большим количеством нулей. Всё потому что они люди. Жадные и грустные.       Намджун всё записывал и записывал. Удивительно, как незнакомый человек может так идеально описывать то, что творится у него на душе.       — Ты одинок? — спросил вдруг Намджун.       — А кто нет? — он пожал плечами.       — Как ты нашёл меня?       — Я тоже был студентом и учился в том же университете, что и ты. И тоже бывал в этой кофейне. Надеюсь, что старикам вроде меня двери в студенческую кофейню не закрыты, поэтому хожу сюда иногда, когда жуть как хочется приторно сладкого кофе. Тут тебя и приметил, подумал, что можешь быть здесь. — Казалось, он ничего не скрывает и выдаёт всё так, как есть.       — И что? Пришёл, чтобы сказать мне пару фраз о дерьмовом устройстве мира?       — А ты как будто не рад? — усмехнулся тот, и Намджун осторожно сглотнул слюну, которой внезапно оказалось слишком много. Губы этого парня — что-то неземное, Ким Намджун готов поставить на кон весь самый хороший кофе этой планеты, чтобы поспорить, что на вкус эти губы ещё лучше, чем на вид. — И хватит огрызаться, я между прочим старше тебя. Зови меня хёном, в конце-то концов. Где твоё уважение?       — Зачем ты пришёл, хён? — ещё раз спросил Намджун, отказываясь показывать свою лучшую сторону и продолжая строить из себя засранца. Этот парень сам говорил, что люди тот ещё сюрприз, никому нельзя доверять, и даже те, кто выглядят, как твои лучшие соратники, предадут тебя при первой возможности. Поэтому Намджун продолжает гнуть линию плохого парня из неблагополучного района.       — Чтобы вернуть тебе это, — он вынул из внутреннего кармана пальто, висящего на спинке стула, свернутую трубочкой грязную тетрадь. Попытался аккуратно развернуть её, но ничего не вышло — та обратно принимала форму чего-то цилиндрического. Он неловко хихикнул и протянул её владельцу. Тот взял её, но открыть не решился. Только недоумённо посмотрел на парня.       — Я уж думал, потерял её.       — А выглядело так, словно ты очень старался её потерять. Обычно люди то, чем дорожат, не бросают на землю.       — Не важно, — смутился Намджун, вспомнив своё последнее представление и крики на воду.       — Хотя бы спасибо сказал, растеряша, — Ким лишь вздохнул, внезапно нагрянувшая тоска, смущение и раздражение от того, что ему теперь надо кого-то благодарить, опять поспособствовали тому, что лицо его осунулось и раскисло. Намджун встал из-за стола и стал собираться. — Эй, ты чего это уходишь? — Ким накинул на себя куртку и стал быстро распихивать тетрадь и блокнот по карманам рюкзака. — Раз так, не хочешь ко мне на чай заскочить? У меня целая коллекция, привезенная из Кита…       — Не сочти за грубость, но я не хожу к незнакомцам домой на чай. Мама не разрешает, знаешь, — и хоть парень этот не выглядел как потенциальный маньяк или убийца, но настроение не располагало к посещению домов любых красавчиков, пусть те и сами зовут. Намджун привык собственноручно ломать свою жизнь и не давать себе возможности побыть счастливым.       — Стой. — Внезапно серьёзно сказал тот парень, когда Намджун уже собрался в сторону выхода. — Мой друг музыкальный продюсер. Пишет музыку и тексты. Он ждёт твоего звонка, — парень протянул Намджуну желтый стикер с написанным от руки номером и именем Мин Юнги. Ким поколебался, но неуверенно взял бумажку. Он какое-то время молча стоял и смотрел на неё.       — Почему он ждёт? Ждёт моего звонка? — слишком неуверенно и по-детски спросил Намджун.       — Мин Юнги-хён очень закрытый человек, любит сидеть дома, спать по четырнадцать часов и доставку еды. При этом он очень харизматичный, отлично выглядит, когда не только что проснулся, и его глаз остёр на талантливых людей с богатыми мыслями и потенциалом. Я дал ему почитать твою тетрадь. Он ждёт твоего звонка, — ещё раз повторил парень, выразительно глянув на Намджуна из-под бровей, так как тот стоял прямо над ним, всё ещё держа перед лицом бумажку с номером и именем некоего Мин Юнги.       Ким Намджул отвесил новому хёну быстрый поклон головой и вышел из кофейни, оставив парня одного с тремя чашками на столе.       Какое-то количество дней Ким Намджун проходил как в воду опущенный, на парах сидел чисто для галочки, толком ничего не вынося после лекций в голове. Он все сжимал в руке ту бумажку с номером, посматривал на неё и думал «а стоит ли?» Не было ли это хитровыебанным подкатом от того парня? Назвал Намджуна талантливым, с великой мыслью в голове, махнул ресницами пару раз и всё? Думает, Намджун сразу готовый ляжет перед ним? Если это розыгрыш, Намджун сломается окончательно. Но если всё взаправду, тогда не это ли тот самый счастливый случай, который выпадает лишь единицам? Вдруг Мин Юнги и правда виртуозный продюсер, который рассмотрел в его корявой писанине, обваленной в луже, нечто большее? Намджун не мог найти себе места, постоянно прокручивая на среднем пальце широкое кольцо.       В один из таких вечеров нервная система Кима не выдержала, и он просто взял в руки телефон, набрал номер и стал прислушиваться к гудкам. После третьего ему неохотно ответили хриплым голосом.       — Добрый вечер, Мин Юнги?       — Если вы предлагаете очередной кредит в вашем отстойном банке, то идите в жопу. Что бы вы ни продавали, я не куплю, — ответили ему, на что Намджун реально растерялся и замолк на пару секунд.       — Меня зовут Ким Намджун. Мне дал ваш номер один парень… — и Намджун понял, что едва ли может объяснить, откуда у него его номер, а любое объяснение звучит в голове тупо. — В общем, моя тетрадь оказалась у него, и вы читали мои тексты. Так что, я позвонил и…       — А, та стрёмная тетрадь, которую по ощущения обмакнули в бак с помоями? Да-да, помню. Когда можем увидеться?       — О, ну… — Ким не ожидал, что они так быстро перейдут к разговору о встрече, тем более, если учесть краткий рассказ того незнакомца, Мин Юнги был не самым компанейским человеком. Так что Намджун надеялся на встречу хотя бы после пяти телефонных разговоров. — В любое время, на самом деле, — он почесал затылок, улыбнувшись куда-то в стену, перед которой стоял.       — Тогда послезавтра в семь часов вечера устроит?       — К-конечно!       — Скину адрес в смс, до встречи, — Мин Юнги не дал попрощаться, сразу же сбросил после своей фразы. Ким проговорил «спасибо, увидимся» уже когда собеседник его не слышал. На самом деле, такие типы его бесили. Которые строили из себя чёрт пойми что, перебивали, не давали закончить, не были приветливыми. Но Юнги он отпустил этот грешок, так как всё ещё помнил о его нелюбви к общению. В любом случае, они договорились о встрече.       Шесть пятьдесят две, Намджун стоял на нужном месте, ждал хотя бы пятидесяти пяти минут, чтобы позвонить и сообщить о своём прибытии. В руках он держал два стаканчика кофе из старбакса. Он не знал, какой кофе любил Мин Юнги, и любил ли вообще, но взял классический латте, надеясь не прогадать. Наконец-то нереально медленно тянувшееся время подошло к пятидесяти пяти минутам, и Намджун набрал нужный номер.       — Да? — всё также тихо и сонно ему ответили.       — Добрый вечер, это Ким Намджун, я тут… пришёл.       — А, ага, сейчас спущусь, — он снова сбросил, а Намджун снова проговорил «жду» в никуда. Спустя буквально минуту-две, дверь в здание открылась, а из неё вышел невысокий симпатичный юноша. Намджун сразу обратил внимание на его губы. Они были такие пухлые, похожие на зефир. Ким ещё раз убедился, что, кажется, красивые люди и правда существуют, просто Вселенная не сводила его с ними очень долгое время. Сначала тот парень с зонтом, теперь вот Мин Юнги. Хотя, конечно, не так себе представлял Намджун заядлого домоседа. Этот выглядел чересчур аккуратно и приветливо. Он мило улыбнулся, а потом поклонился Намджуну.       — Мин Юнги? — неуверенно спросил Ким. Парень сразу же выпрямился и замахал руками.       — Нет-нет, я Пак Чимин. Можно просто Чимин. Я пришёл вас встретить, аджоси*. Мин Юнги внутри.       — Ой, аджоси? Давай просто хён и на «ты». Не думаю, что я намного тебя старше, Чимин-щи. Приятно познакомиться. Я Ким Намджун, — он сам тоже поклонился парню, чтобы вежливо ответить на такое приятное знакомство. Чимин сдержанно улыбнулся и прошёл внутрь здания, придерживая дверь для Намджуна. Тот вошёл следом. Внутри было не особенно торжественно, но это обычное жилое здание, которое и не претендовало на звание пентхауса. Они поднялись на два этажа вверх и зашли в квартиру.       Стоит сказать, что Намджун всегда терялся в первые минуты в чужом жилище. Тут всё другое, непривычное, и пахнет по-другому. Вот запах имел большое значение. Если пахло неприятно, то Намджун с большой вероятностью туда больше не вернётся. Но в этой квартире пахло приятно: свежевыстиранным бельём, кимчи и чем-то ещё, чем-то своим, особенным. Намджун расслабился.       В коридоре их встретил парень с растрёпанными угольными волосами и лисьим разрезом глаз. Невысокий и аккуратно сложенный. Красивый. Тоже красивый. Намджун восторженно вздохнул. Люди и правда красивые. Тот парень подошёл ближе, и, подождав, пока Намджун разуется, поклонился одной только головой и представился: - Мин Юнги, приятно познакомиться.       — Ким Намджун, взаимно, — ответил с должной вежливостью.       — С Чимином вы уже познакомились, верно? — казалось, что Юнги был готов если что снова представить их друг другу, если вдруг у них с самого начала не задалось. Но оба закивали головами, улыбаясь друг другу.       — Это тебе, кстати, если ты любишь кофе, конечно, — Намджун протянул стаканчик с кофе. Юнги с удовольствием принял его. — Ээ, а, Чимин-щи, прости, я не знал, что кто-то ещё будет, но вот, возьми мой кофе, — он протянул оставшийся стаканчик новому знакомому, но тот вежливо отказался, сказав, что больше любит чай и не пьет кофе перед сном, в отличии от Юнги, который уже причмокивал от приятного вкуса.       Мин Юнги проводил его в свою студию. Там оказалось много аппаратуры, звукозаписывающая конструкция, куча колонок, микрофоны, синтезатор и… тот самый незнакомец. Намджун замер, когда увидел его. Он читал что-то в своём телефоне, но с появлением людей в комнате, отвлёкся и мило всем улыбнулся.       — Что-то не так? Я позвал его, раз уж вы знакомы, чтобы комфортней было, — проговорил Юнги, недоумённо переводя взгляд с одного на другого.       — Всё в порядке, просто мой друг боится красавчиков вроде меня, — парень подмигнул Намджуну, и пробормотав «работайте, я не отвлекаю», снова уткнулся в телефон.       — Присаживайся на диван, я включу пару своих треков, послушаешь, скажешь, что думаешь, — Намджуну ничего не оставалось, кроме как упасть на диван рядом с уже знакомым незнакомцем. Тот бросил на него быстрый взгляд и продолжил ковыряться в телефоне. Как Ким заметил позже, тот играл в UNO. Очень серьёзный молодой человек.       Когда Мин Юнги включил первый трек, Намджуна сразу пробрали мурашки. Он всегда был фанатом рэпа, но когда люди делали это с толком и чувством, то от парня не оставалось буквально ничего. Поэтому он просто сидел, облокотившись на спинку дивана, и наслаждался ритмичным битом и чистой читкой. Потом трек сменился, заиграло что-то более тяжёлое, рэп срывался на истеричные восклики, похожие на крики о помощи. И текст был… пробирающим. Про депрессию, про родительское непонимание и даже непонимание со стороны психолога. Это была исповедь Юнги. На мгновение Намджун скользнул взглядом по Юнги, чтобы попытаться прочитать его эмоции, но он сидел к нему полубоком, смотря в экран, его лица не было видно. Зато хорошо видно было Чимина, сидящего на стуле рядом. Он держал Юнги за руку и осторожно оглаживал подушечками пальцев костяшки и перебирая чужие кольца. На его лице была грустная улыбка, и время от времени он поджимал губы на особо грустных строчках. На долю секунды Намджуна охватило смущение, но потом он сдержанно улыбнулся, поняв, что тут происходит, и запрокинул голову на спинку дивана, предпочитая сверлить взглядом потолок.       — Сейчас включу ещё не законченный трек. Обычно я не показываю неготовую работу никому, но… в общем, это коллаборация с Чимином.       — Что? — Чимин даже подскочил на стуле. — Ты собираешься включить Tony Montana?       — Ага, ты не против? — Чимин покраснел и неуверенно почесал затылок. — Если ты не хочешь, я включу что-нибудь другое, всё хорошо, — спокойно пробормотал Юнги, ничуть не стесняясь ни Намджуна, ни ещё одного слушателя.       - Я… включай, если считаешь, что это может впечатлить Намджун-хёна, — сдался Чимин и слабо улыбнулся. — Я просто немного стесняюсь, но всё хорошо, — Юнги потрепал его по руке, лежащей на колене, и включил трек.       Сразу почувствовалась другая атмосфера, что-то пафосное, но такое же отчаянное. Намджун понял, почему Юнги передал ему свой номер телефона. Их стили были схожи, им обоим хотелось кричать и негодовать на весь мир. Ким сразу понял, когда вступил Чимин. Его голос был высоким и действительно сильно отличался от манеры Юнги. Казалось, он совсем не умеет читать рэп, поэтому он читал его немного нараспев и с элементами гроулинга. Вот это у него получалось отлично. И тот Чимин в песне не сходился с тем, что сидел перед ним. Парень мялся, когда слышал свой вокал, но Мин Юнги держал его за руку, и казалось, что это правда ему помогает.       Каждая из трёх песен зацепила Намджуна до мурашек, а это важный показатель. Поэтому, когда Tony Montana доиграла, Ким позволил себе скромные аплодисменты.       — Чимин-щи, у тебя большой потенциал. Попробуй себя в вокале, твой голос раскроется и станет ещё уверенней.       — Я то же самое ему говорю, — смущённо проговорил Юнги, убирая руку с ладоней Чимина.       — Правда? Спасибо, я буду тренироваться, — он ярко улыбнулся, откидываясь на спинку стула, как будто всё напряжение разом покинуло его тело.       — Что скажешь? — Юнги переключил своё внимание на Намджуна.       — Очень… тревожно, но с позывом. Заставляет призадуматься о многом — люблю такое в текстах. Ну, а сама музыка реально профессионально звучит. Хён, ты правда опытен в этом деле. Я восхищён. Ты зарабатываешь на этом?       — У меня выпущен один микстейп, и сейчас я ищу спонсорство, чтобы начать работать уже по-крупному, поэтому мне бы не помешала команда, которая будет готова работать на износ и которая получает удовольствие от написания музыки и текстов. И тексты, знаешь, не про тачки и тёлок. В общем, поэтому я тебе и предложил встретиться. Что скажешь? Готов к сотрудничеству? — Намджун встал с дивана и протянул Юнги ладонь. Когда тот также поднялся, их ладони сплелись в рукопожатии, а на лице парня появилась едва заметная улыбка. Кажется, этот момент стал точкой для предыдущей его жизни и дверью в новую её часть.       — Нам там ужин привезли недавно, давайте поедим вместе? - Предложил Чимин, приобнимая Юнги за плечи.       — Ой, я, наверно, пойду тогда, — начал было отнекиваться Намджун, но Юнги глянул на него недовольно, изогнув одну бровь.       — Сотрудничество нужно закрепить стопкой соджу и миской рамёна.       — У, халявная еда, — парень, всё это время, сидевший на диване, вдруг вскочил и подошёл ко всем остальным. Он широко улыбался, поглядывая на всех по очереди.       — Хён, ты приходишь к нам только поесть, скажи честно? — спросил Чимин, скрещивая руки на груди.       — Нет конечно, Чимин-а, как ты мог так подумать обо мне? Мы же друзья! — этот хён так активно жестикулировал, что Юнги закатил глаза и пошёл на выход из комнаты.       — Догоняйте. Чимин, поможешь мне накрыть на стол? — Оба вышли из студии и скрылись в стороне кухни. Незнакомец тоже направился за ними следом, но Намджун окликнул его.       — Меня Намджуном зовут. Ким Намджуном, — когда парень обернулся, то он продолжил, — хён простит меня за грубое и неподобающее поведение?       — Ким Сокджин подумает над этим, — он подошёл чуть ближе, заглядывая Намджуну прямо в глаза. — Ты нехорошо себя вёл, разве я могу так просто простить тебя? — наигранно обиженно и удивлённо проговорил Сокджин.       — Я… Ты не в подходящее время меня встретил, — замялся Намджун, понимая, что правда вёл себя отвратительно, но почему-то больше всего этого невежества досталось тому, кто искренне помог ему. — Мне нет прощения, Сокджин-щи.       — Хм… Если ты принесёшь большой розовый торт на мою вечеринку с китайским чаем, то я так и быть, подумаю над твоим прощением, — он довольно улыбнулся, скрещивая руки на груди.       — Будет сделано. А когда вечеринка? И кто ещё придёт?       — Завтра в шесть вечера, приглашены ты и я.       — Так это свид… хорошо, скинь адрес смской.