Diario de memoria

      Мой отец вернулся домой ровно через год. Осунувшийся и разгневанный новостями о бесчинствах, что творились во вверенной ему эскадре, он застал свой флот, который стремился приблизить к совершенству, в аховом состоянии. Это касалось абсолютно всего. Начиная с кораблей, заканчивая нерегулярными выплатами жалования офицерам и простым матросам. Его «помощники» Альваро Мендес и Фредерико де Пауло развалили в его отсутствие всё, что создавалось по крупицам. А старику-адмиралу не было дела до того, чтобы контролировать этих молодчиков. Но мой отец попытался их приструнить. Он был не из тех людей, которые спокойно вынесли бы подобную ситуацию. В результате чего разразился острый конфликт, где во всей красе себя проявили политики и придворные. Дело дошло до короля и в итоге, отцу было приказано, вместо командования боевой флотилией, остаться на берегу. Его списали с почётом и уважением, удалив прочь из Мадрида. Назначив работать в Ферроле, главой морского департамента. Моя семья в очередной раз переехала. Новый дом был проще прежнего, но располагался на центральной улице, прямо напротив ратуши. Он теснился на холме, подле других особняков, зажиточных горожан, утопая в зелени. И был чрезвычайно удобен, жаль, что матушке новые апартаменты решительно не нравились. Донна Инес, удалившись от столичного сообщества, в которое пробивалась с таким энтузиазмом, злилась на моего батюшку, обвиняя его в упрямстве и отсутствие гибкости. — Вы видите, Хосе, к чему привела вас нелепая гордость? — Мать умела быть одинаково невыносимой и очаровательной. — По-вашему я должна сплетничать с местными курицами о том, какого болвана повесили на площади или о том, у кого из них случился адюльтер с заезжими негодяями? А наш сын? Вы подумали о нём? Что будет с ним? С таким отцом как вы, он никогда не сделает хорошей карьеры в политике! Мой брат не сможет оказать ему протекции. Ваше имя всегда будет бросать тень на Армандо. — Полно, Инес. Вы говорите глупости — сквозь зубы прошипел отец, теряя терпение. — Всему есть предел. Следите за тем, что произносит ваш ядовитый язык. Злословие и неуважение к супругу – плохо сказывается на красоте женщины, милая моя. Не сомневайтесь, я позабочусь о будущем нашего отпрыска. Для него уже готово место при академии. Он станет морским офицером, как и я. Это семейная традиция. Даже его дед был прославленным путешественником. — Офицером? — Презрительно фыркнула донна Инес, вскинув голову. — Боже! Вы в своём уме? Дед Армандо скончался от цинги, потому что скитался в безвестности, на грязном, захваченном пиратами суденышке в Тихом океане! И только моя семья позаботилась о его погребении. — Она повысила голос, яростно сверкнув взором. — Вы такой участи хотите, для единственного своего наследника? Чтобы он сгинул в пучине морской? Исключено. Я запрещаю вам, слышите? — То, почему он единственный наследник, — криво усмехнулся дон Хосе, — нужно бы вас спросить, сеньора. — Если бы вы почаще бывали дома, уделяя внимание супруге, то этого бы не произошло! Родители ссорились. Громко и недостойно, переходя на личные оскорбления. Обвиняя друг друга во всём, в чём только можно и в чём нельзя. Я тому был печальным свидетелем. Каждый раз, разбивая себе сердце, потому что любил их обоих одинаково. Наутро, после скандалов подобных этому, я ластился по очереди, то к отцу, то к матери. Говорил с ними и заглядывал в глаза каждому, пытаясь примирить их. Иногда мне это удавалось, но я становился буфером. Раздор затянулся на несколько лет. Мама сама мучилась от своей принципиальности, но не хотела уступать из вредности. Зато батюшка проводил со мной больше времени. Мы ездили верхом в апельсиновые сады Галисии, раскинувшиеся вдоль отвесного морского берега. Дышали наполненным цитрусовым ароматом воздухом и просто беседовали. Обо всём на свете. О дальних странствиях, колониях в Америке и последних географических открытиях. О нашей семье и том, что придёт час, когда у меня появится собственный дом... Той весной мне исполнилось четырнадцать. Я был уже не ребёнком, но подростком, который всё же стал гардемарином академии, несмотря на бурное сопротивление матушки. В стремлении стать моряком меня поддерживал отец. И я был весьма благодарен ему за это, глядя на родителя едва ли не с обожанием. Он был моим идеалом человека смелого и сильного. Я сам поставил его на пьедестал, всюду за ним следуя. Восхищаясь его острым умом и рассудительностью. Хотя учиться, мне – избалованному, было непросто. Временами тяжело. Но за такие моменты сближения, я был готов всё вытерпеть. Единение и сопричастность окрыляли меня, как ветер паруса линкора, вышедшего из тесной гавани. Я двигался вперёд и не оборачивался, задирая нос среди однокашников. Ещё бы! Ведь мой батюшка был главой Арсенала в Ферроле! Я помню, как в тот солнечный день я спешился…. Даже не так – ловко соскочил со своей лошади, прибывая в безоблачном настроении. Мохноногий фризский жеребец, по кличке – Вайдо, беспрекословно меня слушался. Отцу очень нравились эти большие и сильные животные. Эту любовь к ним он привил и мне. Я обернулся, увидев хозяина апельсиновой плантации – Филиппе де Лара в сопровождении слуг и очаровательной дочери. Леонор, была старше меня на целых пять лет. Молодая и утончённая, она была без пяти минут замужем за герцогом Бенавенте. Я понял в тот миг, что будь я постарше, то однозначно стал бы её преданным поклонником, как в рыцарском романе Гонсалеса. Донна Инес не стала бы возражать против такой красавицы. Тем более что род Леонор восходил к древним королям Кастилии. От коих, юная сеньорита безусловно вобрала всё лучшее. Перехватив мой горячий взгляд, в сторону дочери приятеля, отец посмеялся надо мной. — Несчастная растает, если ты станешь так смотреть! — Сказал он. — Но это лестно каждой девушке, вне зависимости от её положения. — О чём вы говорите, батюшка? — Я густо покраснел и сделал вид, что занимаюсь упряжью, оправив уздечку Вайдо и спрятавшись за жеребца. Позиция так себе, но вполне удобная, чтобы не попадаться на глаза прелестнице. Жаль, что шутки наши долго не продолжились. Пыль на холме рассказала нам о приближении всадников. Конный отряд солдат королевского гарнизона двигался к нам. Уверенно и стремительно. Я даже испугаться не успел, как они оказались подле и сержант, с рытвинами на лице, оставленными оспой, спрыгнув с коня, отчитывался перед моим родителем: — Сеньор Хуан Хосе де Салазар? — уточнил глава отряда предварительно. — Это вы? — Да, — отозвался отец, разглядывая запачканную кровью форму посланников. — У меня для вас известие от короля! — Чем я могу служить Его Величеству? — Война. С англичанами. Они разгромили нас у мыса Сен-Винсенте с большими потерями. Четыре линейных корабля отдано, ещё пять затоплено. Его Величество Филипп IV, король Португалии и Испании, милостиво возвращает вас из опалы, приказывая срочно явиться на родину, в Андалусию. Там, в Кадисе вам предстоит отбить блокаду города. Британский флот стоит у ворот. Но для этого необходимо собрать эскадру тому соответствующую.