***
— Драконий Камень? — воскликнула Санса, когда они сидели в кабинете, где заседал Джон, окруженный бумагами, в те моменты, когда не помогал разбирать завалы разрушенных частей замка или не занимался чем-то еще. Этот парень, казалось, не мог сидеть на месте, и сколько ему не талдычили, что король подобными вещами не занимается, он все равно стремился всем помочь. Сейчас он стремительно сметал рагу, которое его заставила съесть леди Эмма, поймавшая его во дворе, одновременно с этим перечитывая письмо, которое он хотел отправить Железному Банку. Север сильно пострадал во время войн, и Джон хотел взять займ для восстановления домов для простого люда, да и самому Винтерфеллу нужен ремонт, как и Зимнему городку, а также он хотел закупить мирийского стекла для остекления садов. Зима хоть уже и совсем близко, но если повезет, они еще могут успеть в более южных частях королевства посадить и снять урожай. Хотя, когда леди Эмма вдруг сказала, что им нужно посетить Драконий Камень, Джон замер. Он даже не знал от чего точно. От удивления, или… от предвкушения. Неожиданно даже для себя, он ощутил прилив острого желания увидеть место, где мог вырасти. Место, где родились предки его отца. Кровного. — Да, — тем временем сказала леди Эмма. — Я думаю, нам с Джоном нужно посетить его родовое гнездо. Я уверена, что сир Давос уже там. Да, и… — тут она повернулась к брюнету, — я думаю, ты хотел бы увидеть место рождения своей другой семьи. Не так ли?.. Джон сглотнул и отодвинул от себя тарелку. — Но Джон нужен здесь!.. — упрямо сказала Санса. — Так у нас есть драконы, милая, — миролюбиво сказала леди Эмма. — И не предлагаю туда плыть, а полететь. Только я и Джон. За пару недель управимся. Как раз успеют съехаться все отщепенцы, которые так смело воротили нос от вашего призыва. — Джон?.. — в последней надежде на благоразумие сказала Санса, посмотрев на брата. Но тот опустил на миг взгляд, а потом тихо сказал: — Леди Эмма права, Санса. Нужно убедиться, что началась добыча стекла, и… Я хочу его увидеть. Санса хотела было возмутиться, но увидев печальный взгляд темно-серых глаз Джона, вздохнула. — Надеюсь, ты не совершаешь ошибки, Джон, — тихо сказала Санса, она твердо посмотрела на того, кого все еще считала братом, и выпрямившись, добавила: — Запомни, ты теперь король. И если мы тебя потеряем, все будет бессмысленно. Эмма фыркнула, нарушив серьезность момента, и с озорством в глазах сказала: — А я ему на что? Я же здесь, чтобы как раз спасать его тощий зад. И его великолепные волосы. Санса усмехнулась. За последние недели, она потеплела по отношению к этой странной женщине, и теперь верила, что та и впрямь будет беречь ее благородного брата. — Ну, это меня утешает, — саркастично сказала она и иронично добавила: — Особенно, нужно беречь его кудри. А то как он без них? Женщины переглянулись и засмеялись. А Джон незаметно проведя рукой по волосам, обиженно насупился.Глава 37 или зов предков
5 ноября 2020 г. в 08:59
Как только весть о том, что Винтерфеллом вновь правят Старки, а так же там пребывает новый король, как минимум двух королевств — Севера и Долины, о верности Простора еще не было заявлено публично, пронеслась по ближайшим землям, в цитадель самого большого из семи королевств стали стремительно прибывать лорды Севера, которые отказались явиться на призыв.
— Смотри-ка, кажись, обиделись, что их не встречают, — ехидно сказал Темный, стоя на балконе рядом с Эммой во время приезда одного из лордов, а точнее того самого Гловера, который не пустил Джона на порог.
Эмма тихо фыркнула.
— А чего они хотели? — сказала она. — Они отказались помогать. Пусть теперь молятся своим Богам, что Джон их хотя бы простит.
— Он может, — скривившись, сказал Румпельштильцхен.
Колдун, конечно, мало времени, в отличии от блондинки, проводил с парнем, да и вообще старался не показываться на глаза никому, кроме Эммы и внука, но все же не мог не отметить, что новоявленный король был, несмотря на свою боевую натуру, чересчур добр. Особенно по меркам этого мира.
Женщина тяжко вздохнула.
— Как бы это ни было странно, но я с тобой согласна, — сказала Эмма. — Джон может и простить, — она покачала головой и грустно добавила: — Он слишком хороший для этого мира. Хотя… Может именно поэтому из него выйдет отличный правитель.
— Если он доживет, — тихо буркнул Темный.
Эмма стукнула колдуна по плечу.
— Ну, что за пессимизм? — сердито сказала она.
Колдун закатил глаза.
— Мы застряли в мире, который стоит на грани гибели, и не можем из него уйти, пока это не остановим. Так чего радоваться-то? — вредно проворчал Румпельштильцхен.
— Ты можешь уйти, — тихо сказала Эмма, крепко сжав перила.
Она уже не раз об этом думала. Темному Смерть, как и Тамаре, поручила лишь помочь Джону, в отличии от нее. Ей было приказано здесь находиться, пока Джон не вернет трон и не победит Короля Ночи. А они… они уже помогли. К тому же, Темный мог увести Генри.
Румпельштильцхен нахмурился, и повернувшись, пристально посмотрел на блондинку.
— То есть? — сжав зубы, спросил он.
Эмма перевела взгляд со двора на него и твердо сказала:
— Ты можешь уйти. Боб ведь у тебя? Ну, так воспользуйся им. Забери этих потеряшек с «Судьбы», а главное забери Генри и вернись в наш мир. Ты ведь уже помог в кой-то мере Джону. Теперь ты свободен.
— Боб еще не вырос, — упрямо сказал колдун.
Блондинка печально усмехнулась.
— Врешь, — уверенно сказала она. — Когда я его забирала из сада, на нем уже были соцветия. Не поверю, что ты его не посадил где-нибудь подальше отсюда.
Она была права. Боб и впрямь уже вырос и дал одну-единственную горошину, которая могла вернуть их в привычный мир… Но без нее он не уйдет.
— А ты что, дуреха, здесь решила пустить корни? — жестко сказал Румпельштильцхен, указывая на нее пальцем. — Неужто здесь так понравилось?
— Нет, но… — хмуро сказала Эмма, оттолкнувшись от перил, и обхватила себя руками.
Колдун резко махнул рукой, прерывая ее на половине слова.
— Никаких «но», — резко сказал он.
— А Генри… — продолжала упорствовать Эмма, даже топнув ногой, но Темный ее вновь перебил:
— Вряд ли обрадуется, что ты его вновь решила бросить. Даже из лучших побуждений.
Эмма опустила голову и поникла.
— По крайней мере, он будет живой, — горько сказала она. Эмма отчаянно не хотела вновь покидать ребенка, или отпускать его от себя, но… Этот мир столь шаток и жесток. К тому же раздираем войнами, а скоро еще и мертвые придут… Она не хотела, чтобы Генри был здесь. Где угодно, лишь бы не здесь.
Румпельштильцхен утомленно покачал головой и вдруг притянул к себе эту несносную особу. Та на миг замерла, но быстро расслабилась.
— Мы не уйдем и не оставим тебя, ясно? — твердо сказал он ей в макушку. — Я тоже беспокоюсь о мальчике, и не хочу, чтобы он все это видел. Но… Эмма… Боб всего один и если мы даже уйдем, ты останешься здесь. Навсегда, — тут он слегка усмехнулся и дразняще добавил: — И Белоснежка меня убьет, если узнает о этом.
Эмма тихо хихикнула и подняла голову.
— Так вот в чем дело? — весело спросила она. — Ты мою маму боишься?
Колдун огляделся, и приложив на миг палец к губам, заговорщицки ответил:
— Только это секрет.
Женщина вновь засмеялась, а Румпельштильцхен с облегчением заметил, как из ее глаз пропала, отчасти, грусть. Он посерьезнел и тихо сказал:
— Я могу найти безопасное место для Генри за пределами Вестероса, и спрятать его там, пока здесь все не кончится.
Эмма отсмеялась и, скривившись, сказала:
— И ты веришь, что твой внук добровольно уйдет и будет сидеть спокойно на месте?
Румпельштильцхен фыркнул и обреченно поднял глаза к небу. Естественно, он в это не верил. Генри — тот еще упрямый мул.
Весь в мать свою…
— Конечно же нет, — уныло сказал он, а потом вновь посмотрел на блондинку и ехидно добавил: — С его-то очаровательными генами.
— Действительно, — язвительно сказала женщина и ткнула его в грудь. — Весь же в тебя. Что глаза, что хитрость. Точная копия. Мы с Нилом такими не были. И уж тем более не мои светлейшие родители.
Колдун возмущенно открыл рот. А Эмма с сожалением покинув плен его рук, со смехом пошла искать Джона. Это парень не знает отдыха, и наверняка еще не ел. Надо его угомонить и спасти от голодания.
— Проклятие, а не женщина… — проворчал себе под нос Румпельштильцхен и покачал головой.
«Я пропал…» — уже не в первый раз подумал он. Николас, где-то в глубине его сознания, был полностью солидарен с его оценкой их общего обреченного на привязанность к этой блондинке состояния.
Они определенно пропали…
Но стали бы что-то менять?..
…Конечно же…
Нет.