Я не гребаный мальчик-который-не-мальчик-и-который-не-выжил, я теперь всадник дракона!

Слабая надежда, что план появиться за спиной Короля Ночи и его хладных прихлебателей, напасть и убить его, пока не наступил окончательный звездец всему человечеству, теплилась в душе Эммы. Но недолго. Члены их отряда самоубийц только успели прийти в себя от перемещения, да замахнуться мечами из валирийской стали, как все пошло по тому, чем прославлена сука аки Серсея Ланнистер называлась главным оружием женщины. Эти чертовы мертвецкой армии командиры, как один, неестественно быстро развернулись, перестав сверлить своими голубыми немигающими глазами Стену, у подножья которой сейчас все горело похлеще Лондона во время Великого пожара, и начался бой. Настоящий ожесточенный бой. Выпад. Пас. Удар. Выпад. Блок. Это все, на чем могла она сосредоточиться, кроме лязга, тяжелого дыхание, жуткого смрад тысяч мертвых тел, что их окружали сейчас со всех сторон, и легкой дрожи земли из-за того, что эти самые тела толпами неслись прямо на огонь, что пылал у подножья Стены. Эмме не впервой браться за оружие, но все же было непривычно ощущать тяжесть меча в руках. Но, а что желать? Как стало ясно, магия мало действовала на этих хладных сосулек. Режущие, огненные — к сожалению, на еще одно Адское пламя силенок не хватало — и отталкивающе чары — это да, а остальное, как слону дробина. Даже взрывающее, как ни странно, особо их не брало. Она только одну руку — левую, а жаль — смогла оттяпать у того Ходока, с которым она сейчас сражалась и то, это едва ли его сделало слабее. Скорее даже злее и напористее. Хотя Джону было куда как более тяжко. Он вступил в бой с самим Королем Ночи и Эмма не могла не признать, что дела у ее подопечного плохи. Джон едва успевал отбивать удары и в данный момент прибывал в глухой обороне, отходя все дальше от остальных членов отряда, и все ближе к бесконечному потоку вихтов, которые «обтекали» вокруг небольшого пяточка, где велось сражение за Рассвет. Казалось, еще шаг, и все. Потонет новый король в этом вихре конечностей, унесет его в эту смертельную давку и раздавит, как жернова мельницы зерна. Правда, были и те, кому повезло еще меньше. Рыцари Долины, прославленный мечники, имена которых Эмма бы сейчас не вспомнила, пали первыми, и, улучив момент, она целенаправленно запустила в них огненный шар, чтобы спалить прежде, чем те поднимутся вновь. Да, хладнокровно, да, не по-людски, но сейчас у них военное положение, а тела им все равно близким было бы не вернуть. Судя по тому, как Король Ночи тут же пронзил ее взглядом, пробиравшим до самых костей, ему это не понравилось, хотя невелика потеря в масштабах того, что он уже здесь устроил. Или он наконец тоже стал считать ее угрозой, поскольку ее тут же обступили еще двое Ходоков и теперь Эмма была в ловушке. Черт. Тут и воины Запада полегли, как и наследник лорда Флинта. Тартская дева получила серьезную рану на плече, хотя все еще продолжала остервенело сражаться — страшная и великолепная женщина — спиной к спине с Цареубийцей, сир Бринден, отражая их стратегию, но с лордом Ройсом, сильно припадал на одну ногу, а из другой хлестала кровь, которую нужно было остановить и немедленно, или дедугану конец. Сам лорд Рунного камня уже получил широкую рану на виске, отчего кровь залила ему лицо, наверняка, закрывая ему обзор на смертоносного врага, и только Тормунд продолжал ржать и рубить мечом, как маньяк мачете в дешевом ужастике, хотя и не особо успешно. «Пора валить», — решила Эмма, увидев, как двух других приятелей рыжего двое Ходоков одним махом перерубили пополам, окропляя снег кровью и кишками. Бой был явно проигран, по крайней мере этот, и пора было отступать к еще относительно безопасной территории, то бишь Стене, но тут произошел переломный момент. Джейме Ланнистер одним широким махом срубил своего оппонента, и, к удивлению остальных, часть потока мертвецов вокруг них, небольшая, но значительная, осыпалась тысячей осколков, как и сам Ходок, чья рожа, за миг до этого, была поразительно удивленной и даже обиженной. Белые Ходоки на миг замерли, будто поразились такой дерзости простого смертного, чем и воспользовалась Эмма. Она наколдовала большой огненный шар, вкладывая в него столько магии, сколько могла, отчего огонь замерцал зелеными искрами, а потом резко раскинула руки в сторону, отчего пламя превратилась в длинную полосу между ее ладоней, и взмахнула им, как хлыстом в направление своих собственных нападающих. Бошки сразу трем Ходокам снесло, причем в прямо смысле, их тела тоже превратились в кучу осколков, а с ними рассыпалось около четверти армии мертвяков. Эмма даже удивилась, поскольку не ожидала такого эффекта, ведь простые огненные шары едва ли причиняли вред Ходокам, в отличии от вихтов. «Многовато магии влупила в них», — рассеянно подумала она, чувствуя, как ее легкое головокружение бывшее с ней, резко стало сильнее. Все поплыло, а из носа потекло нечто горячее. Опять. Эмма покачнулась, меч выпал из сильно задрожавших рук, а коленки внезапно подогнулись, и приземлились в холодный снег, проникающий сквозь брюки и холодя и без того одеревеневшие ноги. Она уже приготовилась прощаться с жизнью, снова, поскольку сил внезапно не было даже на то, чтобы приподнять голову, не то, чтобы перемещаться куда-то или поднять меч. — Леди Эмма!.. — услышала она вдруг и заметила сквозь муть в глазах, что рядом с ней упала леди Бриенна, одной рукой зажимая плечо, а в другой продолжая сжимать меч, которые еле заметно подрагивал, как и вся высокая фигура леди-рыцаря. Кое-как стряхнув ощущение надвигающегося обморока, Эмма приподняла голову и взглянула на женщину, которая в защитной позиции сидела возле нее и изумленно-настороженно смотрела на нечто вокруг них своими сапфировыми очами. Сначала Эмма не поняла на что. Ее мозг будто резко сбросил скорость и теперь мысли текли, как бумажный кораблик по спокойному озеру в полный штиль. Эмма даже вяло задалась вопросом, не теряла ли она на миг сознание, поскольку даже не слышала, как к ней подбежала леди Бриенна. Стоп!.. Она вообще почти ничего не слышала. Топот стих, дрожь земли тоже, и только лязг мечей нарушал тишину. Эмма медленно обвела взглядом небольшой клочок земли, где они были с Ходоками, и поняла, что теперь все вихты не бежали в сторону Стены, а стояли вокруг, подобно римскому люду в Колизее, наблюдая за эпичным боев гладиаторов, а в их случае… …Короля Ночи, Джона и сира Джейме, как это было неудивительно. Они словно танцевали какой-то смертоносный танец, поразительно синхронно двигаясь, а их мечи сверкали в полутьме этого замершего теперь царства, подобно вспышкам искр при добыче огня для камина. Смертные мужи выкладывались по полной, проявляя все свое великое мастерство с мечом, но было видно, что они уже устали, а Король Ночи все еще был на пике сил. Эмме даже показалось, что он смеется над Джонам и Джейме, а может этот скрип был просто результатом сминаемого снега под ногами воинов?.. Кто знает. Собрав остатки сил, Эмма поискала взглядом остальных и с облегчением поняла, что двое их бойких, но все же, стариканов были живы, хотя сир Бринден наконец был отправлен в нокаут, и теперь, как и она сама, стоял на коленях в снегу, опираясь на меч. Тормунд тоже был жив, и, вот поразительная картина, кому скажешь — не поверят, вместе с лордом Ройсом бился с тремя оставшимися здесь Ходоками, не давая тем подойти к ним и Черной рыбе, чтобы добить. Спасибо им. Мечи Джона, сира Джейме и Короля Ночи тем временем встречались снова и снова, пока они кружились вокруг друг друга под взглядами армии мертвых и поредевшего отряда самоубийц. На мгновение показалось, что они вступили в бой вне времени, в котором мир застыл, ожидая, когда битва будет окончена и будет определена судьба мира. — Джейме… — еле слышно прошептала леди Бриенна, когда знаменитого Цареубийцу наконец достал Король Ночи, и, ударив его по голове, отправил в снег. Грудь Ланнистера все еще вздымалась, и он еле слышно хрипел, но был явно без сознания. Тартская дева, будто забыв о том, что охраняла советницу короля, все еще бьющегося с хладным чудовищем, кинулась к нему, а Эмма даже не собиралась ее останавливать. Любовь — дело такое, к тому же, вполне возможно, что им отсюда не уйти. Тут Тормунд с торжествующем воплем уничтожил еще одного Ходока, отчего часть армии, с боку от Эммы, рассыпалась, и появилась небольшая прореха в строю, из которой ей было видно Стену. Там тоже явно велись бои, и все еще пылало кострище, хотя уже и не так ярко. Но даже с такого расстояния, Эмма могла сказать, что вихты еще не взяли ледяное сооружение штурмом, но были в процессе этого. Новые «живые» башни стремительно росли, а по самой Стене, что-то ползло вверх. Судя по количеству ног и размеру, можно было сказать, что акромантулы или их дальние родственники здесь тоже обитают, хотя и были белесо-серого цвета. Прелесть. Вдруг тишину прорезал глухой вскрик, и резко повернув голову, отчего все вновь поплыло перед глазами, Эмма увидела, как лорду Ройсу один из двух оставшихся Ходоков перерезал горло, и старый воин стал оседать на окропленный кровью снег. Он все еще судорожно сжимал меч в стремительно слабеющих пальцах и смотрел в торжествующее лицо чудовища, которое считал легендой. Эмма вдруг так разозлилась. Что тут мало смертей? Что, мало хороших людей, которых в этом мире и так, как кот наплакал, уже полегло?.. Злость придала ей сил, и, кое-как встав на ноги, она резко махнула рукой, посылая Ходока, замахнувшегося для последнего удара, прямо в толпу вихтов, снося парочку по пути. Эмма доковыляла до хрипящего старика, которые пытался одной рукой зажать себе шею, откуда фонтаном хлестала кровь, и упала перед ним на колени. Ей хотелось как-то его успокоить, сказать, что адреналин только сильнее разгоняет кровь, которая и так стремительно покидала слабеющее тело, но язык будто распух и отказался с ней сотрудничать. Эмма мысленно отмахнулась от этого и, подняв руки, наколдовала тугую повязку на горле отчаянно борющегося за воздух лорда Ройса, смогла наложить слабое заживляющее заклятие, а потом, надеясь, что она не добила старика, развеяв его над полем брани, отправила его обратно на Стену. Может и не выживет, но никто не обвинит ее в том, что она не пыталась. Тем временем, битва набирала обороты. Рыжий сразил еще одного Ходока, развеяв тем самым еще пару десятков мертвых солдат, но это едва ли убавило армию хотя бы на четверть, что говорило о том, что Ходоков было больше и они рассеялись где-то среди своих рабов, и теперь бился с последним оставшимся. Тот, что ранил Ройса так и не вернулся, потерявшись, где-то в толпе вихтов. Ну и хрен с ним. Внезапно, Эмма услышала еще один стон, и ее сердце оборвалось, когда она поняла, что это был Джон. Быстро повернув голову, она увидела, что тот стоял на одном колене, и прижимал руку у боку. По его пальцам текла кровь, но Джон, вскинув голову храбро смотрел на Короля Ночи, которые искривил свои синие губы в том, что могло быть ликующей ухмылкой. «Это мой мальчик», — гордо подумала она, и попыталась проделать тот же трюк, что и Ходоком, ранившем Ройса, но ее магия наконец решила, что хватит тут ее эксплуатировать. Пару сердитых искр зажглось на кончиках пальцев Эммы, а потом магия пожелала ей адье. Вот… собака. Она знала, что не добежит, не успеет оттолкнуть глупого мальчишку с пути ледяного лезвия, которое над ним занес Король Ночи, и она отчаянно взмолилась о чуде, и оно пришло. В виде очухавшегося Джейме Ланнистера, которые потерял свой меч, но акробатических навыков явно нет, поскольку он весьма ловко для того, у кого была травма головы, усталость и прочее, запрыгнул на спину Короля Ночи, тем самым отвлекая того от убийства Джона. Шок, удивление и благодарность. Вот что взорвалось фонтаном эмоций в душе Эммы, но она быстро отвлеклась. Вечно висеть, как макака на пальме, тот на спине хладного мудака не сможет же, а делать что-то надо. Джон истечет кровью, сир Бринден тоже, леди Бриенна была не удел, а Тормунд был занят и так хрипел, что она слышала это даже здесь и тут… …Король Ночи удивленно посмотрел на руки, которые его обхватили, зависнув с все еще поднятым над головой мечом, а потом раздался этот звук. Противный, режущий по ушам, как пенопласт по стеклу, звук, от которого хотелось засунуть пальцы в уши, а еще лучше убежать куда глаза глядят, поскольку не было ничего более жуткого, чем смеющийся Король Ночи. Но это был недолгий миг. Но его уродливое, высеченное изо льда, лицо внезапно перекосилось в маске ярости, он без труда стряхнул с себя Ланнистера, как нашкодившего котенка, и пнул его с такой силой, что Эмма могла отчетливо слышать хруст костей. Цареубийца отлетел на несколько метров, да так и замер кучей неловко согнутых конечностей в снегу. Где-то неподалеку раздался приглушенный крик Тартсткой девы, на который никто не обратил внимание. Эмма с ужасом лишь могла смотреть, как неестественно быстро обернулся Король Ночи и еще одним пинком выбил из рук Джона его валирийский меч, которые тот пытался подобрать, а потом схватил его за шею и поднял над землей, отчего парень рвано захрипел. Джон обхватил руками запястье Короля Ночи, но лишь тем самым еще больше себе навредил. Его перчатки разлетелись, как тонкий лед, от касания к коже хладного чудовища, а пальцы потемнели. — Джон!.. — невольно крикнула она, понимая, что теперь чуда уж точно не случится. Ланнистеры из ниоткуда не выпрыгнут, магия ее вдруг не вернется, а она сама — меч потеряла, дура! — не обретет скорость Флеша, чтобы домчаться до пары смертельных врагов. Да и что она могла?.. Тут Джон перестал пытаться отнять от своей шеи руки, но не потому, что перестал бороться за жизнь. Он, как фокусник, вытащил из кармана кинжал с витиеватой ручкой, и замахнулся им на Короля Ночи, но тот поймал его за запястье, а Эмма испытала желание истерично хихикнуть. Она узнала и кинжал, и маневр Джона, которому того явно научила его некая безликая кузина, ведь именно так Арья Старк убила Короля Ночи в сериале. Но выгорит ли такой трюк здесь?.. Эмма, как в замедленной съемки, смотрела на то, как Джон выпустил кинжал из руки, будто его пальцы в раз ослабли, тот полетел вниз… …а потом его другая рука поймала тот в полете и из последних сил воткнула лезвие, по которому, Эмма могла поклясться пронеслись искры пламени, прямо Королю Ночи в шею. Весь мир замер в этот знаменательный момент, а бывшая Гарриет Поттер, нынешняя Эмма Свон, не могла не подумать, что история любит повторяться, а судьба была той еще сукой. После чего, ее тело решило, что ему пара баиньки, сознание отключилось и она больше ничего не видела.