Перекрёсток миров

Глава 1, в которой Ноткин прикоснется к волшебству. Это были последние летние деньки. Август медленно таял на глазах, до начала нового учебного года оставалось чуть больше недели. И для Ноткина они были самыми волнительными – недавно юноша отпраздновал свое тринадцатилетние. Казалось бы, что волнительного в этом празднике? Да то, что в самый разгар торжества, к окну небольшого домика, уютно расположившегося на окраине провинциального городка, подлетела сипуха и трижды мягко стукнула клювиком по гладкой оконной раме. Каково же велико было удивление именинника, когда родители, впустившие сову, обнаружили аккуратно привязанное к лапке письмо и передали его Ноткину – ведь именно его имя и фамилия были указаны с обратной стороны. – Ничего не понимаю – бормочет он, со всех сторон осматривая письмо, надрывает конверт и извлекает из него состаренный пергамент. Дальше все как в тумане – шатен раз за разом перечитывал письмо, скользил взглядом по лицам родственников и друзей, озадаченно хмуря широкие брови. Все не мог понять, чья эта нелепая шутка, забавный розыгрыш, кому пришло в голову писать письмо о том, что отныне Павел зачислен в Школу Чародейства и Волшебства, и что сам он, вообще-то, тоже является волшебником. Он не мог поверить в подлинность этого письма до последнего – друзья парня переглядывались, обмениваясь улыбками, одним лишь взглядом выпытывали, чьих это рук дело. Однако, родители Павла, которые выглядели так, словно отчасти были готовы к такой «совиной почте» и практически смирились с положением дел, смогли убедить юношу в том, что это не шутка. На следующий день, едва только первые лучи солнца коснулись земли, в дом Ноткиных прибыла тетушка Вероника – супруга брата отца Павла, которая, как оказалось, тоже была волшебницей, выпускницей Хогвартского факультета Хаффлпафф. В день праздника она тоже получила письмо из Школы Чародейства и Волшебства, в котором директор лично просил волшебницу помочь юноше подготовиться к первому учебному году, так как она была единственной его родственницей, которая обладала магической силой. Ноткин только успел проснуться, а уже стал невольным свидетелем перепалки маглы и колдуньи. Он, поднявшись с постели, аккуратно приоткрыл дверь настолько, чтобы одновременно слышать разговор и не выдать своего присутствия. – Да как ты не понимаешь, Вероника! Все решено, в этом городе у Паши уже есть жизнь, о которой мечтает каждый подросток: тут его семья, друзья, он учится в хорошей школе. Как будто он должен бросить все это лишь потому что ему «посчастливилось» родиться одним из «ваших». – мама явно старалась держать себя в руках, но на некоторых словах её голос заметно вздрагивал. – Это все похоже на очень большую ошибку. – Никакой ошибки нет, и быть не может, – спокойным, доброжелательным тоном парировала волшебница. – Это ты не понимаешь, дорогая. Неужели ты хочешь, чтобы твой сын подавлял энергию, великую силу, которая течет в его крови? Он станет обскуром, и у него не просто не будет «той самой жизни, о которой можно мечтать» – у него вообще никакой не будет. Вероника говорила настолько убедительно, что ладони у Ноткина похолодели, а в горле отчаянно запершило. Он слабо понимал, о чем вообще идет речь, но с жизнью расставаться юноша не спешил. Безусловно, он был согласен с матерью – терять друзей и уезжать за тысячи километров от дома страшно не хотелось, но еще больше не хотелось стать неким «обскуром» и умереть. Тем временем, Вероника продолжала: – Ты ведь сама прекрасно знала, что у мальчика дар. Говорила мне, что тебе порою кажется, будто он настолько хорошо ладит с котами, словно говорит с ними на одном языке. А множество раз, когда он падал с деревьев, заборов, и даже с крыши вашего дома, но оставался при этом целёхоньким, без единой царапины или вывиха? Эти силы нужно развивать. Волшебница сделала паузу, словно давала своей собеседнице время как следует обдумать услышанные слова, и заговорила вновь, кажется, не встретив никакого протеста: – Сегодня же поведу его на Косой Переулок. Нам нужно купить кучу всего: котел, мантия, волшебная палочка… Магла заговорила снова, оборвав колдунью на полуслове: – Вероника, позволь мальчику самому решать, что… Тут уже Павел открыл дверь полностью, выдавая свое присутствие, и невольно перебивая мать. – Я согласен. Было бы глупо не… не воспользоваться возможностью научиться магии. Смогу посуду мыть без рук. Ну или мусор там выносить… Юноша пытается отшучиваться, чтобы хоть как-нибудь поднять настроение своей матери, а Вероника кивает, благосклонно ему улыбаясь. Женщина искренне была рада тому, что её племянник делал правильный выбор. – Паша, скажи, ты находил в конверте список необходимых к школе учебников и вещей для первокурсников? Его должны были приложить к письму. – Да, конечно. Ноткин хлопнул себя по карманам непроизвольно (как будто он мог хранить письмо в своих пижамных штанах), обернулся и рассеянным взглядом окинул свой творческий беспорядок, царивший в комнате. К счастью, долго искать не пришлось: письмо покоилось на прикроватной тумбочке – юноша перечитывал его перед сном. На бумаге, свернувшись калачиком, отдыхал, тихо посапывая, серый кот по имени Артист. Ноткин, протянув руку, аккуратно вытянул письмо, не побеспокоив при этом сон своего домашнего любимца, и вернулся к тетушке, чтобы вручить список ей. Вероника окинула взглядом список, бормоча себе под нос что-то вроде «каждый год одно и то же», а после вернула своему племяннику, почему-то точно уверенная, что юноша с этим перечнем ознакомиться не успел. Ноткин не торопился – он читал вдумчиво, очень уж ему было интересно понять, чем он будет заниматься в своей школе. На манер тетушки, он бормотал себе под нос, перечисляя все необходимое, и чуть приподнял листок со списком, чтобы мама тоже могла взглянуть. – Мантии, шляпа, перчатки, плащ... Понятно... Ого… Учебников-то сколько. Так… Тут ясно… Трансфигу… потом. Оловянный котел, телескоп, весы! И это все на своем горбу тащить? Вероника на это лишь рассмеялась, мягко потрепала племянника по щеке и подмигнула ему. – Не ты первый, не ты последний, Паш. В свое время я, когда меня зачислили на первый курс, тоже везла в Хогвартс все эти пожитки, а у меня еще была клетка с совой! Но ты не волнуйся, тебе со всем этим помогут. Ноткин кивнул без тени энтузиазма на лице, вновь опустил глаза на список и просиял, улыбнувшись легко. – «Студенты также могут привезти с собой сову, или кошку, или жабу». Теперь я уж точно спокоен. Артист поедет со мной! Остаток утра они провели, завтракая и собираясь на длительную прогулку по Косому Переулку. Вероника вкратце поведала юному волшебнику о Школе Магии, факультетах, местных правилах и обычаях. Обмолвилась также, что там недавно обновилась половина преподавательского состава, на что Ноткин пожал плечами и подумал: «Ну и что? Я старого-то не видел, для меня все новыми будут». Когда волшебница и её племянник оказались в Косом Переулке, женщина не стала его торопить и решила дать ему вдоволь осмотреться вокруг. Улица была такой живой, шумной, яркой, что Павел, быстро передвигаясь от одной лавки к другой, разглядывая всяческие волшебные штучки на витринах, чуть не потерялся из виду, колдунья еле поспевала следовать за ним. Спустя пятнадцать минут восторженных перебежек по переулку, они решили взяться за покупки. Вероника пообещала, что как только они справятся, непременно угостит племянника мороженым в Кафе-мороженом Флориана Фортескью, и начать они обоюдно решили с покупки волшебной палочки. В Лавке Олливандера Ноткин почувствовал себя странно. Тысячи тысяч волшебных палочек покоились на стеллажах, и он запереживал, что ему придется перепробовать каждую, пока они не найдут «нужную». А как понять, что палочка ему подходит? Одна легла в его руку обычным деревянным прутиком. Вторая нервно завибрировала словно муха, пойманная в кулак. Третья нагрелась от прикосновения моментально, но вот с четвертой было совершенно иначе. Павел почувствовал небывалый приток сил. Впервые, кажется, он почувствовал её – магию, она заискрилась, побежала от локтя до кончиков пальца и нежно обхватила волшебную палочку, которую избрала достойным для своего применения инструментом. Мастер палочек улыбается широко, упаковывая палочку в футляр, и протягивает ее новому хозяину. – Ива, 35 сантиметров. Сердцевина – волос единорога. Прекрасный выбор. Губы Ноткина тоже трогает улыбка. Ему сложно было поверить, но теперь у него была своя личная волшебная палочка, и все, что происходит с ним – явно не сон. Дверь в Лавку открылась, пропуская внутрь новых клиентов. Павел тут же обратил на эту парочку внимание, отступая на шаг от прилавка. Первым вошел юноша, в руке у него пакет с эмблемой магазина «Твилфитт и Таттинг» с виду – вроде как его сверстник, и тоже пришел за своей первой волшебной палочкой. Высокий, худой, бледный – он больше напоминал вампира. «Интересно, а вампиры тоже на самом деле существуют?» – быстро проносится у него в голове. Взгляд его холодных серых глаз молча скользнул по прилавку, и мастер, будто узнав паренька, тут же принялся подбирать ему палочку. Следом за ним вошла девушка, и судя по её внешности, она точно была его сестрой. Такая же высокая, но не холодно-безразличная, а грозная, пышущая гордостью и себялюбием. Не обращая внимания на остальных посетителей, как и брат, она молча остановилась у прилавка, тонкими бледными пальцами постукивая по кошельку. – Грецкий орех, 32 сантиметра. Сердечная жила дракона. Да, я так и знал, что именно она выберет Вас. Все палочки, которые я продавал членам Вашей благородной семьи, были прочные и имели сердцевину с сердечной жилой дракона. Драконы – это у Вас семейное, не так ли? В ответ юноша лишь скупо благодарит мастера, а сестра передает ему деньги за палочку. Он прячет покупку в пакет и, обернувшись, бросает лишенный всякого интереса взгляд на Ноткина, но не задерживается надолго, разворачивается и уходит вслед за сестрой. Что-то было в нем эдакое. Едва уловимое, что заставляло смотреть, не отрывая взгляда. Какая-то сила, внутренний стержень, а может юноша попросту был очень взволнован теми событиями, которые успели случиться с ним буквально на неделе. Павел «отмирает» лишь тогда, когда ладонь тёти мягко касается его плеча. – Дыши, дорогой. Это Каины. Очень древний и уважаемый род чистокровных волшебников. Кажется, ты попадешь на один курс с их младшим. Заранее предупреждаю: будь готов, что на тебя будут смотреть как на грязь из-под ботинок. Семейная черта. Она попыталась улыбнуться ободряюще, но племянник лишь хмыкнул на это. «Вот уж не думал, что хамство может быть семейной чертой». Далее их шоппинг прошел буквально на одном дыхании: Ноткин, то и дело сверяясь со своим «списком первоклашки», вычеркивал уже приобретенные вещи. Помимо всего необходимого, они приобрели большой чемодан для вещей, переноску для Артиста и удобный чехол для волшебной палочки. Наплавляясь к кафе Флориана Фортескью, Павел лишь раз остановился у магазина «Всё для квиддича», но тётушка, мягко приобняв его за плечо, повела далее, обещая, что к его второму году обучения обязательно подарит мальчику метлу, а пока он сможет поучиться на школьных «Чистометах», как и все первокурсники. А после, сидя на уютной террасе и поедая мороженое, рассказала ему о том «что это вообще за квиддич такой» и как в него играют. Ноткин слушал внимательно, изредка кивая, пока в поле его зрения не попали две юные волшебницы, немногим старше его самого. Он замер, прислушиваясь к собственным ощущениям, и с удивлением обнаружил, что точно так же наблюдал за молодым Каиным в лавке Олливандера. Если можно было бы описать это ощущение, он сказал бы, что почувствовал некую связь с ними. Однако, кто знает, может такая есть между всеми волшебниками одного возраста? Юноша присмотрелся к ним получше: одна волшебница рыжеволосая, сероглазая, на лице её смеялись веснушки, а теплая улыбка, казалось, могла утешить в самый скорбный час. Её аура вся будто струилась солнечным светом, в отличие от её молчаливой спутницы. Бледнолицая, светловолосая. Она словно была противоположностью своей подруги. От девушки исходил бледный лунный свет, словно она была совершенно не от мира сего. Павел долго еще мог смотреть на двух незнакомок, если бы не тётушка, привлекшая его внимание легким прикосновением руки к руке. – Нам пора, дорогой. Я куплю тебе билет на поезд, но проводить тебя не смогу, уж прости. Думаю, ты справишься. – Спасибо. Ноткин снова улыбнулся. Будущее в мире магии, несомненно, пугало его неизвестностью. Что будет дальше? Как жить, понимая, что ты больше не принадлежишь миру обычных людей, а шагнул за грань по следам сверхъестественных сил, которые, как оказалось, окружали его с самого рождения? Этими вопросами он задался снова уже на вокзале. В руке – билет, рядом – взволнованные родители, которые толкали тележку с вещами. Один Артист сохранял спокойствие и спокойно спал в своей переноске. – Сынок, повтори, пожалуйста, какая платформа нам нужна? – Платформа 93⁄4, мам… – Что за вздор? Тут не было и нет такой… Ноткин громко вздохнул. У него в очередной раз появилось ощущение, будто над ним очень жестоко пошутили. Он был готов поклясться, что если бы лично не посетил Косой Переулок и не видел всего волшебства, которым это место было буквально пропитано то место, то бросил бы все, развернулся и уехал обратно, вернувшись к своей нормальной обыденной жизни. Однако, терпение семейства было вознаграждено, и уже скоро на горизонте появилась невысокого роста девушка. Волосы её были черны, с тонких губ не сходила загадочная улыбка, а обе руки по локоть были украшены самодельными браслетами-оберегами. Она держала, не отпуская, руку отца, который толкал тележку с вещами юной волшебницы. – Ну что, Таечка, готова? Утвердительный кивок девочки, они набирают разгон, и Ноткин почти вскрикивает, предвидя ужасное столкновение со стеной, однако волшебники словно просочились сквозь камень и исчезли. Павел обменялся растерянным взглядом со своими родителями, но в следующий момент решительно стиснул пальцы на ручке тележки, разбежался и, зажмурившись, прошмыгнул сквозь стены, в следующий момент оказавшись на пресловутой платформе. Прощание было быстрым, но очень тяжелым. Поезд вот-вот готов был тронуться, Ноткин запрыгнул в первый вагон и сразу же прильнул к раскрытому окну, протягивая обе руки чтобы коснуться рук родителей, обещая, что обязательно приедет на рождественские каникулы. Поезд уже набрал скорость, за окном мелькали густые величественные леса, и Павел все же сдвинулся с места, решив найти себе купе. Куда бы он не заглянул, везде битком сидели школьники, болтая без умолку, а юноше почему-то не хотелось так резко «врываться» в незнакомую обстановку. К своему счастью, добрев до самого хвоста поезда, молодой волшебник обнаружил полупустое купе, где молчаливо сидели двое, и тут же вошел, присаживаясь напротив парня и девушки. Первым тишину нарушает долговязый блондин, протягивая ладонь для знакомства. – Ярик… Ярослав Спичка. Можно просто Ярик или Спичка, я и так, и эдак привык. А ты?... – Павел… Паша Ноткин. Меня тоже можешь звать, как уху придется. Но друзья зовут меня Атаман. Вспомнив своих друзей, юноша вновь немного загрустил, но не успел удариться в воспоминания, так как Спичка снова к нему обратился. – Мне нравится. Хорошее прозвище, так тебя буду звать. А это Мишка. Кивнул он на девушку, сидящую рядом, которая увлеченно читала книгу «Фантастические звери: места обитания». Кажется, у него была такая же книга... – И вовсе незачем было меня представлять… И необязательно вообще обо мне говорить… Мишка бормотала, не отвлекаясь от чтения, и Ноткин почти успел стушеваться, на что Спичка лишь рассмеялся, махнув рукой, всем своим видом говоря: «ну как обычно», и бросил Паше шоколадную лягушку, добавив: «угощайся». На душе у первокурсника моментально потеплело. Кажется, у него уже появился первый приятель, что не могло не радовать. Всю дорогу до Хогвартса мальчишки провели, обсуждая школу, Ноткин расспрашивал товарища о том, что их ждет сегодня по прибытию в школу, а тот был только рад поделиться с парнем своими знаниями. Когда на небо опустились сумерки, даже Мишка робко присоединилась к разговору в момент, когда Ноткин со Спичкой обсуждали разницу между жмыром и обычным котом. Дверь в купе слегка приоткрылась, Атаман обернулся, увидев одну из тех девушек, на которых засматривался в кафе на Косом Переулке. Она улыбнулась первокурсникам своей теплой улыбкой, веснушки на её щеках светились ярче прежнего. – Пора переодеваться в мантии, ребята. Мы почти прибыли.