***
Первокурсников по традиции переправляли по реке. Что это за «традиция» такая Ноткину никто не сказал, но, когда угрожающего вида мужчина, обернутый в накидку из шкур каких-то зверей, представился смотрителем Оюном и велел, чтобы все ученики собрались у воды, протестовать никто не стал. Атаман, переодетый в школьную мантию, стал даже чувствовать себя по-другому. Он в момент обратился частью чего-то большого, важного, сильного. Несомненно, юноша всегда был любим в кругу друзей и близких, но именно сейчас, среди таких же молодых волшебников, он в полной мере ощутил себя «своим». Это ощущение было просто настоящей магией. Он восторженно осматривался по сторонам, желая уловить любопытным взглядом побольше, но в этом густом полумраке, освещаемым лишь тусклым светом фонарика, виднелся лишь величественный образ замка школы. Здание было настолько огромным, что Павел всерьез боялся заблудиться в первый же учебный день. Карта бы ему не помешала. «Самому бы, что ли, её сотворить?» Юноша опустил руку в черную воду, усыпанную отражением тысяч звезд на небе, провел по прохладной глади и положил на внутренний карман мантии, где находилась его волшебная палочка. Это все действительно происходило по-настоящему. Дорога до замка была достаточно долгой, однако Ноткин этого не заметил. Он шел в компании Мишки и Спички, таких же торжественно взволнованных, как и он сам. Ребята много рассказывали ему о школе и волшебном мире в целом, что Павлу тут же стало ясно: его новые друзья родились в волшебных семьях. – Ваши родители волшебники? – С восторгом спрашивает он, устремив любопытный взгляд на друзей. Мишка моментально ощетинилась, отвела взгляд, делая вид, что вовсе не услышала этого вопроса, да и вообще занята созерцанием могущественной Ивы. Ярославу, кажется, реакция подруги была понятна, потому он поспешил ответить сам. – Лично я – полукровка. Моя мама влюбилась в маггла и, несмотря на запрет своих многочисленных родственников, вышла за него замуж. А потом появился я. Смотри, красавец какой, – Спичка, смеясь, покрасовался перед товарищем, на ходу несколько раз оборачиваясь вокруг своей оси. – А твои родители – магглы? Ты, я погляжу, не так сильно знаком с магией. Ноткин немного напрягся, словно переваривая слово «магглы», и как только осознал, что ничего бранного в этом слове нет, решительно кивнул. – Да, получается. Когда я получил письмо, мама с папой, мягко говоря, были в шоке. Моя дальняя родственница – волшебница, она убедила родителей отпустить меня учиться в эту школу. Да и вообще, она очень помогла мне с подготовкой учебе. Даже и не знаю, как бы я без неё, она просто замечательная. За сим разговором ребята не поняли сразу, как вошли в замок и оказались у дверей в Большой Зал. Павел не сразу понял, почему все остальные первокурсники остановились и умолкли – ему пришлось приподняться на носки, чтобы увидеть человека в мантии со змеиными вставками, который, подняв правую руку вверх, призывал учеников к тишине, и весь его авторитетный вид говорил о том, что сейчас действительно лучше помолчать. – Добро пожаловать. – говорит он, убедившись, что внимание первокурсников принадлежит ему, – Через несколько минут Вы войдете в эти двери и присоединитесь к Вашим старшим товарищам по учебе. Вас распределят по факультетам, которые станут вашими семьями на время учебы: Гриффиндор, Равэнкло, Хаффлпаф и Слизерин. За успехи вы будете получать очки, а за нарушение правил – терять их. В конце года факультет, который набрал наибольшее количество очков, будет вознагражден. Профессор вновь окинул взглядом взволнованных первокурсников, улыбка зазмеилась у него на губах: – Сейчас начнется церемония распределения. Будьте готовы, – произнес он, разворачиваясь на каблуках и покидая учеников. – Ну и тип. У меня от него по коже мороз… – бормочет Павел, делая шаг назад и оборачиваясь, как ему казалось, к Спичке, но оступается и наступает кому-то из учеников на ногу. Не успев даже извиниться, юноша поднимает глаза и сталкивается с холодным взглядом Каина. Не придумав ничего лучше, первокурсник таращится на юношу так же, как и в лавке Олливандера, и замечает то, что парень на полголовы выше его, под чистыми серыми глазами залегли мрачные тени, легкие мимические морщинки у рта и бровей словно добавляли первокурснику несколько лет. Каин смотрит вниз и Ноткин тоже невольно опускает взгляд на его ноги: ботинки из драконьей кожи были заметно испачканы. Юноша тянется за своей палочкой, и Атаман, подчиняясь некому инстинкту самосохранения, сам выхватывает палочку из чехла. Он не знает ни единого заклинания, но готов, скажем, хотя бы ткнуть палочкой в нос первокурсника. Каспар как можно красноречивее выразил собственное презрение к этому жесту, направил палочку вниз и произнес простенькое очищающее заклинание, которое в мгновение ока заставило его обувь сиять, а после, убрав орудие, медленно, хорошо выговаривая каждое слово произнес: – Какая жалость, что в семьях магглов не учат не только вежливости, но и фундаментальным основам хороших манер. Я счастлив, что мы точно не попадем на один факультет, потому что в твоем случае уже поздно заниматься дрессурой. Ноткин покраснел до кончиков ушей. Впервые он не нашелся даже, что сказать, и лишь сильнее сжал палочку в своей руке. Возможно, будь у него больше времени, он смог бы выдать нечто остроумное и возможно даже оскорбительное, но тут его по плечу словно легко похлопали свитком. Данковский выразительно глядел на юношу, и он под этим взглядом стушевался и тут же спрятал палочку. Добившись нужного эффекта, он кивнул и обратился теперь ко всем ученикам. – Все уже ждут вас. Идем. Большой Зал встретил юных волшебников очень тепло. Ноткин постарался забыть о неприятном инциденте, случившемся буквально пару минут назад, и подумать о вещах более глобальных. Уже совсем скоро он сядет за один из этих столов, к людям, с которыми ему предстоит провести очень важную часть своей жизни. По рассказам Ярослава, юноша понимал, что каждый факультет хорош, они все особенные по-своему. В голове мелькнула одна мысль, немного испортив торжественность момента: «Хоть бы действительно не попасть с Каиным на один факультет». От нервов Павел слегка утерял счет времени и очнулся как раз, когда профессор произнес имя следующего ученика, которому предстояло пройти распределение с помощью волшебной шляпы. – Каспар Каин. Отпрыск благородной семьи вышел вперед, обернулся лицом к ученикам и опустился на стул. Не успел Данковский поднести толком шляпу к его голове, она тут же воскликнула: «Слизерин!», и юноша, гордо вздернув нос, прошел к столу своего факультета. Сразу за ним на распределение пригласили Ноткина. Молодой волшебник замешкался, но не до такой степени, чтобы Даниилу пришлось повторять его имя, неуклюже взобрался на высокий табурет и вздрогнул, когда шляпа заговорила с ним. – Интересными качествами обладаете, юноша… – Только не Слизерин… – тихо прошептал Атаман, на что шляпа лишь рассмеялась: – И речи быть не может! Что ж. Думаю, будет интересно… Гриффиндор! Со стороны одного из столов раздались аплодисменты. Павел буквально бегом поспешил занять свое место, сердце его стучало бешено, и все никак не могло уняться вплоть до окончания церемонии. К огромному счастью Павла, его соседей по купе волшебная шляпа тоже отправила в Гриффиндор, и слова профессора о том, что факультет станет для учеников чем-то вроде семьи, начинала приобретать смысл. Атаман поднял взгляд, надеясь осмотреть молодых волшебников за столами других факультетов, но опять парня, словно магнитом, потянуло к слизеринцу, с которым он уже успел повздорить. Волшебники обменялись взглядами: Павел – дерзким, хмурым, Каспар – холодным, надменным, и оба резко повернулись к столу преподавателей – заговорил директор.***
Бурах проводил профессора трансфигурации взглядом. Закончив церемонию распределения, он сел за стол рядом с Евой Ян, и тут же принялся что-то горячо с ней обсуждать. Артемию давно было интересно, что общего у этого змея, порою резкого и очень грубого и милейшей преподавательницы Астрономии, но он считал себя выше того, чтобы совать нос в чужие отношения. Георгий Каин – директор Хогвартса – произносил приветственную речь, которую он повторял из года в год. Бурах знал её наизусть и не слушал, у него сейчас были другие заботы: десяток учеников, которые пополнили ряды факультета. Его факультета, ведь он теперь новый декан. Профессор зелий не оставлял своих мрачных мыслей даже тогда, когда по хлопку на столе появилась еда, заботливо приготовленная домовыми эльфами, что вызвало восторженный шок у «маглорожденных» детей. Кусок в горло не лез, все это было так не вовремя. – Артемий, ты чего? Тебя обычно за щеки от еды не оттащишь, а тут и не ешь совсем, даже не пробуешь. Али харч тебе казенный уже не мил? – Гриф усмехался, но вместе с этим подкладывал в тарелку Бураха побольше мяса. Зельевар постарался улыбнуться как можно естественнее, чтобы улыбка его не казалась вымученной, и сделал глоток тыквенного сока. За его десной уже вторую неделю лежал, дожидаясь своего часа, аккуратный лист мандрагоры.