Я знать хочу, что море нам несёт, В его глазах – две маленькие дверцы. Я в них ищу глубин, а не высот… И каждую былинку Тронуть сердцем.
В «я тебя люблю» вложен весь смысл жизни, а не вода, которую люди пропускают сквозь пальцы, прежде чем она исчезнет в водостоке, и Дин прекрасно это понимает. Может, со стороны кажется: Кастиэль несерьезен, делает все так, как хочет только он, наплевав на окружающих, но эти слова не кажутся очередной глупостью или шалостью. Дин действительно понимает, что все серьезно, и от этой мысли под ребрами сворачивается раскаленный шар, греющий, но и одновременно обжигающий. Он жалеет, что не ответил, потому что Кастиэлю это было нужно, но он так умеет маскировать настоящие эмоции, что понять его истинные переживания бывает очень сложно. Его немного отрешенный взгляд, слишком часто направленный на него, вгоняет парня в ступор, но когда он спрашивает, что случилось, Кастиэль качает головой в сторону, и кажется, что в голубой радужке - небо. В том, как Кастиэль движется, ведет себя, говорит, отражается его поддержка и даже забота. Он как будто подстраивается под Дина: не давит, но вперед подталкивает, чтобы не быть застывшим, как колонна, вымощенная из мрамора или гранита. Движения расслабленные, и порой он напоминает кота. Когда семейные посиделки доставляют дискомфорт, Кас всегда может незаметно провести пальцами по руке, незаметно посылая спокойствие и умиротворенность, хотя сам полон жизни, и статика ему не свойственна. Каждый новый поцелуй сводит скулы от блаженства, а по телу проходят приятные судороги, касающиеся даже кончиков волос. - Дин, выглядишь счастливым, - Ребекка как всегда улыбается широкой улыбкой, вытирая руки, испачканные мукой, о фартук в большой красный цветок. На ее голове творческий беспорядок, и волосы постоянно выскакивают из заколок, отчего приходится заправлять их за уши. Щеки тоже в муке. Он кивает в ответ и, удобно устроившись на стуле, набирает на телефоне Джо сообщение, что сегодня вряд ли сможет прийти. Ребекка смотрит так мягко и заботливо, что краешком сознания Дин понимает: она все знает. Еще бы она не знала! Кастиэль выкладывает ей абсолютно все свои тайны, делится переживаниями и опасениями – она всегда подскажет и приободрит. У Дина же такой привилегии нет. Поговорить с братом на темы, которые сейчас так волнуют, нельзя: слишком еще неопытный. Отец даже не берётся в расчёт. А говорить с Кастиэлем о нем же как минимум странно. Поэтому единственным хранителем тайн становится Джо. - Дин, а Кастиэль не знаешь, куда пропал? – она хитро прищуривается и снова убирает волосы за ухо, пряча их за большими синими сережками. Ей нельзя дать тридцати семи, потому что внутри нее все светится, будто внутри – лампочки, и от этого лицо ее становится моложе. - Он, вроде как, собирался доделать проект в школе, - Дин пожимает плечами, отводя глаза, потому что чувствует ее внимательный взгляд, пробирающийся на дно глаз – место, где хранятся все тайны. - У вас же с ним все хорошо? – она, как ни в чем не бывало, облокачивается на стол, подпирая подбородок рукой. Движение точно такое же, как и у Кастиэля. Тот тоже любит так сидеть, внимательно всматриваясь в лицо. – Догадываюсь, что да. - Почему? – Дин непроизвольно поднимает голову и гневается на себя, что голос звучит слишком заинтересованно. Показывать, что он заинтересован, кажется чем-то странным и чужим. Женщина развязывает фартук и откладывает его на стул, перевесив через деревянную спинку. На ее лице абсолютное спокойствие, и нет ни одной морщинки, показывающей, что она чем-то переживает. - Ну, - протягивает она, посмотрев ему в глаза с особым теплом, - ты разве не видишь? Он, как идиот, слишком часто улыбается и слов связать не может, особенно если ты рядом. На последних словах она делает особое ударение, и в ее голосе слышится смех. И Дин напрягается всем телом. Он открывает рот, и тут же его закрывает, напоминая сейчас рыбу, выброшенную на берег. Заметив его реакцию, плечи Ребекки начинают дергаться от смеха, и она прячет лицо в руках, как ребенок. - Ну что ты на меня так смотришь? - она глотает воздух в перерывах между смехом, и трет глаза, смахивая выступившие слезы. Дин, приподняв бровь, непонимающе разглядывает ее. В его глазах резко появляется смущение. Она напоминает ему мать. Хоть он ее и плохо помнит, но в сознании все равно остался расплывчатый образ светлых вьющихся волос и широкой улыбки. Как у Ребекки. Такое сравнение как пощечина, и он сглатывает ком. – Все в порядке же. Ты нравишься ему, а он тебе. Все естественно! Дин кивает, скорее не ей, а себе, как будто соглашается с чем-то в голове. Лицо вытягивается, и женщина заключает, что сейчас в его сознании происходят сложные мыслительные процессы, в которых, скорее всего, он запутается. - Эй, - она накрывает его руку своей, и Дин чувствует, как холодные металлические бусины браслетов касаются кожи, по-матерински сжимает ее, выражая поддержку. - Мы не слишком близки, но я очень вами горжусь. Как тобой, так и Сэмом. Я никогда не смогу заменить вам мать, но я постараюсь стать хорошим другом. Он расслабляется. Такие слова всегда приятно слышать, и губы расплываются в улыбке – слабой, потому что он пытается сдержаться и сохранить образ серьезного и непоколебимого молодого человека, каким привыкла видеть его Ребекка. Но она как будто в душу заглядывает, теперь ясно, почему Кастиэль ей все рассказывает. - Спасибо. Тяжелыми шагами, шаркая грубой подошвой по паркету, Джон появляется в дверях кухни. Он замечает на лице своей любимой заговорщическую улыбку и уже было открывает рот, чтобы узнать, что вызвало у нее такое выражение, но она его опережает, вскакивая с места так, что яркая юбка развевается во все стороны, поправляет свой наряд и тут же оказывается рядом. Дин неловко отводит глаза в сторону. - Ты готова? – отец обнимает ее своими сильными руками за талию, и притягивает к себе. На минуту в груди появляется ревность – совсем маленькая вспышка, потому что такими влюбленными глазами он смотрел на маму на фотографиях, но она тут же погасает. Все правильно. - Мне надо в душ и переодеться, я быстро, - она выскальзывает из его рук, подмигивает Дину и уходит, оставляя его в таком взвинченном состоянии с отцом. - Кстати, - Джон прочищает горло, и туман в темно-карих глазах рассеивается, как будто его и не было вовсе. Он сразу становится серьезнее и строже, и внутри Дин натягивается, как струна на ситаре Кастиэля, хотя внешне выглядит так же, как и обычно. – В гараж завезли новую машину. Бобби просит тебя заглянуть к нему на днях, потому что один не справится, а я занят буду. Дин кивает и по привычке говорит: - Конечно, пап.***
На его лице задумчивость и отрешенность. Он массирует виски пальцами, пытаясь сосредоточиться, и Сэм усмехается, наблюдая за этой картиной, а еще внутренне ликует, видя взгляды брата, то и дело бросаемые на Кастиэля. Хиппи что-то шепчет, видимо, пытаясь усвоить материал в учебнике или в чем-то разобраться, но судя по его лицу, выходит неважно. Он больше не ходит на флэты, не курит травку (по крайней мере, Сэму так кажется) и ведет себя слишком странно – настороженно и в то же время умиротворенно, но все равно остается таким же ярким и загадочным. Хочется узнать его поближе, заглянуть ему в голову и посмотреть, какие же вселенские проблемы там решаются, и Сэм прекрасно понимает, почему Дина тянет к нему, как магнитом, догадывается, с чем связаны такие перемены. Брат тоже меняется. Может, старший и не замечает, но в последние месяцы Сэм думает, что тот полностью изменил своим убеждениям и не только в плане того, кого любить. Дин рассматривает Кастиэля каждую минуту. Может, даже незаметно для себя, пока чертит на листе расстановку игроков своей команды или пока разбирается в чертежах автомобилей, но, черт возьми, его глаза то и дело поднимаются на Кастиэля, и в них Сэм видит такую нежность. Если бы триста шестьдесят пять дней назад ему сказали, что брат способен на такие чувства, он бы никогда не поверил. - Есть хотите? – Дин поднимается, откладывая тетрадку на тумбочку у кресла, и оглядывает парней. Его взгляд задерживается на Кастиэле, и он облизывает губы, прищурив глаза. Сэм чувствует себя лишним. Этим двоим точно хочется побыть вдвоем, потому что Кастиэль отвечает таким же долгим взглядом, но, как будто придя в себя, переводит взгляд на Сэма, по привычке убирая со лба черные пряди волос. - Я вообще-то к Руби собирался, - Сэм поднимается на ноги, и, Господи, как же он рад, что ему надо идти. Сняв с крючка вешалки бежевую куртку и воткнув наушники в уши, он закрывает за собой дверь, коротко махнув рукой и тут же спрятав ее в карман. Дин переводит взгляд на Кастиэля, который, грызя карандаш, смотрит в учебник. На нем джинсовый комбинезон и подтяжка на правом плече съехала вниз, затормозив на середине рукава зеленой футболки. Кас закрывает глаза и утыкается лицом в книгу, полностью согнувшись в кресле. Бледные ноги с тонкими щиколотками выглядывают из-под штанин, и, увидев надетые под синие кеды ярко-красные носки, Дин усмехается. - Не смотри так, - доносится голос Кастиэля, но Дин слышит веселые нотки в его голосе и присаживается на подлокотник. - Помочь? Кастиэль качает головой и подпирает щеку рукой. - Я могу справиться с этим самостоятельно, - он говорит это так, как будто доказывает не Дину, а себе, снова утыкается носом в учебник, согнувшись пополам. На спине выступают позвонки, и Дин проводит по ним пальцами, даже не задумываясь об этом. Под ними – ощущение тепла и свободы, вседозволенности и спокойствия. Кастиэль распрямляется, и в его глазах вспыхивает тепло. Он елозит в кресле, пытаясь поудобнее устроиться и лучше подвернуться под руку Дина. - Ты меня отвлекаешь, - тихо говорит он, и Дин слышит в его голосе плохо сдерживаемое желание. Он усмехается, а Кастиэль поворачивает голову в его сторону, приподняв бровь и закусив губу. – И даже не отрицаешь этого. - Да, - он ухмыляется и убирает руку. Кастиэль хмурится, но ничего не говорит. - Я думал, ты сегодня с Харвелл встретишься, - в глазах застывает ожидание, полностью развернувшись к нему, Кастиэль рассматривает его лицо. Голова опять наклонена в сторону, а тонкая рука с яркими браслетами, сплетенными в самые простые узоры ловким мастером, тянется к его ноге, пальцы, словно по клавишам фортепиано, пробегаются по джинсам наверх, останавливаясь у самого края, где ткань касается футболки. - Или планы поменялись? Дин резко выдыхает, наблюдая за его действиями, отмечая про себя, что Кастиэль улыбается. Они еще не заходили далеко. Ночевки – максимум, к которому Дин постепенно привыкал, но привыкал с такой легкостью, что сам иногда пребывал в шоке от таких изменений. Кастиэль творил с ним что-то невероятное. Каждым движением, каждым словом. - Второе, - голос немного хрипит, и он прочищает горло, а когда поднимает глаза, заметив движение, тонкая кисть притягивает его к себе за шею, и горячее дыхание обжигает губы. Кастиэль целует сначала осторожно, как будто нащупывает почву, до сих пор боясь оступиться, но с каждой секундой разгорается все сильней. Боль вспыхивает под ребрами, но она причиняет больше удовольствие. Но тут он отстраняется, и Дин затуманенными глазами смотрит на его раскрасневшиеся губы, приоткрытые и припухшие от поцелуя. В последнее время они стали слишком близки, как будто снесли ту стену, что перекрывала доступ к кислороду. Каждый вечер они пытаются узнать друг о друге как можно больше: любимый цвет, музыка, всякие важные мелочи. Жадно впитывают любую информацию, постоянно открывая для себя новое. Кастиэль замечает, что внутри Дин вовсе не колючий еж, как тот привык себя показывать окружающим. Он боится потерять семью, излишне заботится о младшем брате и, да, Кастиэля стороной он тоже не обходит. С каждым днем раскрывается все больше, как будто раньше ему не давали возможности высказаться. Это захватывающе. Кастиэль замирает на моментах, когда Дин, сидя у него в комнате, увлеченно рассказывает о своем дне, иногда краснеет, иногда смеется. - Ты красивый. Кастиэль краснеет и от неловкости поправляет лямку на комбинезоне, попутно замечая, как Дин затуманенным взглядом рассматривает его губы. Дыхание сбивается. Под его взглядом Кастиэль готов упасть прямо через перекрытия, минуя первый этаж, и сразу под землю. Дин, заметив такую реакцию, смотрит хитро, с прищуром, плавно придвигается и целует Кастиэля в шею, заставляя того рвано выдохнуть. Его голубые глаза лихорадочно поблескивают из-под неровных черных прядок челки. - Джо же знает, да? – выдыхает Кастиэль в поцелуй, рукой ведя по щеке Дина. В его глазах появляется любопытство, но никак не страх. Дин чувствует, как он плавится, как веки наливаются светом, и хочется, чтобы этот момент никогда не заканчивался. - Да, я рассказал ей еще неделю назад, - кивает он. В голове тут же всплывают события той недели, образ Джо, когда девушка, не веря услышанным словам, в замешательстве распахивает глаза и отрицательно мотает головой, не осознавая происходящего. Как Дин хватает ее за руку и говорит, что доверяет ей и, возможно, она единственный человек, которому он может доверить эту тайну. Те слова сильно повлияли на нее: Джо тут же собралась и даже улыбнулась. – Она хорошо это восприняла. Плечи Кастиэля дергаются от смеха, и лямка комбинезона снова падает. - Еще бы она это плохо восприняла! – он взмахивает руками, по-детски прищуриваясь. Губы растягиваются в широкой улыбке. Бабочки бьются о стенки желудка, пытаясь увидеть то, что видит Дин и от чего сжимается его сердце. – Здесь нет ничего такого, чего бы могло не понравиться. Дин поджимает губы, но глаза все равно излучают тепло. - Для тебя - да. - А остальные меня и не волнуют, - Кастиэль пожимает плечами и облизывает губы. – Об этом не обязательно должен знать каждый, даже нашей семье не нужно вникать в подробности. - И как долго нам это скрывать от папы, да и вообще ото всех? - Дин поднимает брови. – Это трудно, и я постоянно чувствую, что он догадывается. Это что-то вроде паранойи, понимаешь? - В этом нет ничего трудного. Просто расслабься, почувствуй свободу, - Кастиэль слабо улыбается и обнимает его, обдавая сладким запахом арбузной жвачки и корицы, подбородком утыкаясь в ключицу. – Я тебя научу. Со временем у нас это получится. Чувствует тонкие руки на своих плечах, вдыхает сладкий аромат кожи Кастиэля, мысли Дина путаются. Он закрывает глаза, пытаясь выстроить все свои мысли во что-то связное. - Наверное, я тебя люблю, – тихо говорит он. В комнате повисает тишина, тяжело давя на плечи, как будто прижимая к дивану сильнее. Хочется что-нибудь сделать, чтобы избавиться от этого чувства, кажущегося одновременно мучительным и сладким. Кастиэль отодвигается от него, заглядывая в глаза своими пронзительно-синими. Больно и приятно от любви. Сводит руки, лежащие на талии. Кастиэль наклоняется и целует в губы, и в этом поцелуе столько любви и благодарности, что по телу пробегает дрожь, и Дин рвано выдыхает. В какой-то момент он ловит себя на мысли, что лучше страдать от любви к Кастиэлю рядом с ним, чем переживать это чувство в одиночестве, которое просто может задушить. - Взаимно, - бормочет Кастиэль, целуя его скулу. Дину иногда кажется, что он знает его на два шага вперед. Как будто он только и ждал этих слов в эту минуту, секунду. Что чувствуют люди, находясь рядом с ним, если даже Дину не удается не утонуть в нем? Словно тяжелые волны накрывают маленькую деревянную лодку, утягивая ее за собой в глубину и снова выталкивая на поверхность. – Ты хочешь этого? Его голос звучит так спокойно и сдержанно, но Дин видит на дне глаз Кастиэля страх и осторожность. Губы покраснели и опухли, Кастиэль прикусывает одну, тяжело дыша, как будто только что пробежал несколько километров. Страх плетет в животе тугой узел из сомнений и неопределенности, но Дин кивает. - Пойдем наверх, - Кастиэль слезает с его колен, поправляя лямки на комбинезоне, но стоит Дину пройти несколько шагов, не касаясь его, как тот не выдерживает и прижимает его к стене, чуть-чуть приподнимаясь на носочках, чтобы было удобнее дотянуться до губ. Теплая кисть Кастиэля обжигает шею, и Дин сильнее прижимает его к себе, наугад пытаясь нащупать путь наверх. Спотыкаясь на ступеньках и рвано дыша от страсти, они врезаются в дверь чердака и, после нескольких неудачных попыток открыв дверь, падают на раскладушку, которая тут же издает жалостливый скрип под их весом. Стук сердца раздается в ушах. Кастиэль елозит на кровати, подставляя шею и ключицы под поцелуи, чувствуя тяжесть тела Дина сверху и поднимая края футболки. Хочется прижаться к нему всем телом, чтобы уйти из этого мира. Это чувство не заменят никакие наркотические таблетки, сигареты и дешевая выпивка, купленная на оставшиеся карманные деньги, потому что любовь дышит в ухо. Дин стаскивает комбинезон с худых ног, и Кастиэль замечает, как его зрачки расширяются и застилаются поволокой, когда он замечает, что на Кастиэле нет нижнего белья. Под бледной кожей проглядывают синий узор вен, и Дин зачарованно проводит по нему пальцем, замечая, как хиппи под ним вздрагивает. Кастиэль стягивает с него майку, бросая ее куда-то в бок, и судя по звукам попадает на стол, ибо слышится скрип бумаги. У Дина просто идеальная фигура: твердые мышцы на животе, широкие плечи и сильные руки. При солнечном свете, падающем ему на лицо, веснушки кажутся особенно яркими. Жесткая ткань джинсов касается обнаженного паха, и Кастиэль, сжимая короткие волосы на затылке Дина, не сдерживает стон. Слишком яркие ощущения, слишком много чувств под ребрами. Дин целует в шею, вызывая новые стоны. В его движениях чувствуется малая доля сомнения и неловкости. Он не знает, что делать дальше, и Кастиэлю приходится наставлять, показывать как надо. - Нам нужна… - выдыхает он, закрывая глаза, потому что рука Дина на тазовых косточках сводит с ума. – Смазка… Дин никак не реагирует на эти слова, зачарованно очерчивает плоский подтянутый живот и аккуратную дорожку волос от пупка к члену. Он слышит тяжелое дыхание Кастиэля, видит, как тот, слегка прикрыв глаза, из-под длинных ресниц наблюдает за ним. - Я знаю, - выдыхает Дин. Его голос охрип и стал на несколько тонов ниже. Он перегибается через Кастиэля и шарит рукой под кроватью. Он думал обо всем этом и, конечно же, готовился. Он давно хотел этого, но страх перед неизвестностью сковывал руки, а сейчас это чувство притупилось, стало не таким заметным, как раньше, и, кажется, на него можно совсем не обращать внимания. Глаза Кастиэля увеличиваются, когда он видит в руках Дина небольшой тюбик. - Ты думал об этом? – выдыхает он, а в глазах его неподдельное смущение, переплетающееся с счастьем. - Я не исключал такой возможности, только… - он опускает глаза, и его брови сходятся на переносице. - Закрой глаза и расслабься. Кастиэль приподнимается на локтях, и опрокидывает Дина на кровать, оказываясь сверху. В его глазах творится нечто ненормальное, и Дин сглатывает. Кастиэль откладывает тюбик в сторону и своими длинными пальцами тянется к пряжке на джинсах, стаскивает их вместе с трусами и, избавившись от ненужного предмета одежды, бросив его на пол, в его глазах появляется огонек. - Боишься? – он поднимает глаза на Дина, и тот отрицательно мотает головой. Все сомнения ушли на второй план, вытесненные желанием и томлением. Кастиэль наклоняется и целует живот, руками проводит по накаченным мышцам на ногах. - Ты такой красивый, - шепчет Кастиэль. Он обхватывает ладонью возбужденный член Дина, срывая у того рваный вздох. Тело становится невесомым и податливым, наполняется блаженством и предвкушением. Кастиэль зачарованно следит за его лицом, обхватывая головку губами. Дину кажется, что тело не выдержит такой эмоциональной нагрузки, не сможет сдержать в себе всех чувств, так сильно сейчас давящих на кожу. Он никогда так не любил и не думал, что вообще может. Дин хрипло стонет, когда Кастиэль облизывает член и проводит языком по головке, и сердце Каса падает в пятки. Этот человек любит его, он сам сказал это. - Кас… - услышав протяжный стон Дина, Кастиэль целует его в шею, касаясь самых чувствительных зон, заставляя того извиваться под ним. Волосы Дина мокрые от пота прилипают ко лбу и он облизывает соленые губы. Жара окутывает тела, переплетенные на постели, Кастиэль облизывает ухо, вызывая новый стон, кусает мочку, жадно ведя руками к паху, обхватывает член и мучительно медленно двигает рукой. Дин тяжело дышит, глотает воздух, широко распахнув глаза. - Ты все еще хочешь этого? – шепчет Кастиэль ему в ухо, жарким дыханием обжигая кожу. Ногтем он задевает уздечку на члене, и Дин вздрагивает, зажмуривая глаза. Кастиэль старается быть с ним осторожным, аккуратным, незаметно открывать для него новые двери. - Да, Кас… - выдыхает Дин, наугад нащупывая его губы своими, обхватывает его лицо широкими ладонями, притягивая к себе, ближе. – Давай уже сделаем это. Кастиэль ухмыляется. И этот парень говорил ему, что он смелый котенок? От таких воспоминаний все сжимается в груди, хочется прижаться сильнее, влиться в его тело, раствориться в нем без остатка. От его близости невозможно дышать, двигаться, внятно говорить. Он даже не понимает, насколько ярок, при этом ничего не делая. – Не переживай, - шепчет Кастиэль, не отрываясь от его губ, нащупывает лубрикант среди спутавшихся простыней. Выдавив на пальцы холодного геля, он касается ими своего входа, прикусывая губу. Из-под опущенных ресниц он видит как Дин, покраснев, наблюдает за ним. По коже бегут мурашки, и Кастиэль делает глубокий вдох, пытаясь расслабиться, но внимательный взгляд обволакивает его тело. Он чувствует сильные руки на тазовых косточках и от неожиданности распахивает глаза. Сидеть на бедрах Дина и пытаться растянуть себя не очень удобно, особенно когда черные от желания глаза не отрываясь следят за каждым его движением. Но неожиданно Дин валит его на кровать, подминая под себя, у Кастиэль от неожиданности темнеет в глазах, и он вскрикивает. - Можно я… - в его голосе слышится явное смущение, и губы Кастиэля искажаются в теплой улыбке. Дин жадно и в то же время нежно целует его в губы, выдавливая на пальцы смазку. Кастиэль раздвигает ноги шире, освобождая больше места, и, почувствовав чужие пальцы между бедер, вздрагивает. С Бальтазаром все было совсем не так, и те воспоминания кажутся грязными и неправильными. Время тянется то слишком быстро, то слишком медленно, дразнит и играет с ними. Дин делает все правильно, и Кастиэль с каждой минутой стонет от наслаждения все громче. Его тело покрывается потом, и кажется, что из глаз вот-вот потекут слезы от удовольствия. - Дин, пожалуйста… - он проводит рукой по тяжело вздымающейся груди Дина. Под веками загораются огни. Он откидывает голову, жадно глотая воздух. Секунду поколебавшись, Дин приставляет член к его входу и осторожно входит. Кастиэль напрягается всем телом, ногтями впивается ему в спину то ли пытаясь оттолкнуть, то ли, наоборот – прижать как можно ближе к себе. Его щеки раскраснелись, и он хлопает ресницами, пытаясь вернуться в этот мир, сфокусировать взгляд, но ощущения слишком яркие. Дин сквозь зубы втягивает воздух, пытаясь унять дрожь в теле. - Я тебя люблю, - шепчет он, и Кастиэль стонет, извивается под ним, пытается полностью насадиться на член, целиком почувствовать его внутри. Дин толкается глубже, целует его в соленые от слез веки, слизывает соль с губ. Весь мир замирает, кроме них. Несильные движения кажутся мощными от переизбытка чувств. Толчки сотрясают тело, и с каждым из них удовольствие становится все более ярким. Кастиэль утыкается носом Дину в ключицу, бормоча невнятные слова. Его стоны сладко обволакивали ушную раковину, пробуждая чувства любви и нежности. Острые коленки упираются в бока. Хочется быть с ним осторожным. Дин чувствует, как Кастиэль почти достиг оргазма, его лицо исказилось в блаженной муке, мокрые волосы прилипли к щекам и лбу, и его движения становятся все беспорядочней. Сильный толчок и поцелуй в родинку у правого соска, и Кастиэль, глухо простонав, изливается ему на живот. Его тело расслабляется, а лицо разглаживается: губы растягиваются в слабой, утомленной улыбке и пальцы, все это время впивающиеся в спину, ослабляют хватку. Дину требуется всего несколько движений, прежде чем он падает рядом с Касом и тяжело дышит. Он чувствует мягкое тело рядом, как Кастиэль зачесывает назад его влажную челку и целует в губы. - Я люблю тебя. В груди наконец-то воцаряется относительное спокойствие. Дин поворачивает голову в его сторону, встречаясь взглядом с яркими синими глазами совсем рядом. - У тебя красивая улыбка, - бормочет он. Тяжело даже шевелить губами, не то что двигаться. - Не смущай меня, - Кастиэль закрывает лицо подушкой и хохочет.***
Кастиэль, приоткрыв один глаз, медленно и протяжно зевает, оглядывая лицо Дина, улыбается и открывает второй глаз. Дин еще спит, такой спокойный и нежный. Слабые лучи солнца пробираются в комнату, скользя по деревянному паркету к раскладушке. «Надо встать и закрыть дверь на защелку», - думает Кастиэль и, приподнявшись на локтях, спускает ноги на пол. Как можно тише он подходит к двери и почти закрывает ее, когда слышит тихий голос позади: - Кас? Кастиэль оборачивается и на его губах расплывается улыбка. - Я просто закрыл дверь.