Я тебя нашёл

— Хим, — проорал я, стоя под окном девушки. Было прохладно, но мой долбоёбский вид, вызывал ярый стыд, согревающий мою тушку.— Медина! — Ты, долбонафт фигов, — из окна появилась рыжая моська и светлая ладонь, моментально сложившаяся в один прекрасный жест. Все пальчики этой ручки согнувшись в кулак, а средний палец подруги стал виден очень хорошо.— За каким фигом припёрся? — Впусти, я кое-что принёс.— поматыляв в руке бутылкой недешевого вискаря, улыбаюсь подруге. Она не сможет мне отказать, уж больно любит сей напиток. — Ах ты засранец…— прошипела рыжая, заметно прищурившись, дабы разглядеть этикетку на бутылке. После этого лицо Медины удовлетворённо расплылось в улыбке, а сама дама, судя по всему, направилась открывать мне двери в своё жилище. Вот именно поэтому я побежал ко входу. — Вваливай свою тушу быстрее, — схватив меня за капюшон толстовки, девушка ловко выхватила бутылку из моей руки. Я зашёл, прикрыв за собою двери. Отец Химки, видимо, снова отправился в затяжную командировку, а малая тусует в одиночестве. Ну ничего, сегодня мы напьёмся! Вдребезги! Уверен, что ей тоже нужно излить душу. Как бы мне плохо сейчас не было, ей намного тяжелее. Мы с ней оказались в схожих ситуациях. Сначала Химена рассталась с Рамиро. Он просто бросил её, не объяснив причины! Да морду ему нужно за такое набить, и я почти разукрасил его рожу… Вот только Медина в последний момент остановила. Потом и Ям бросила свою подругу. Каким образом они разошлись — не понимаю до сих пор. Они же Хим и Ям… Как Инь и Янь, как, конечно раньше, Я и Гастон, как Симон и Валенте, в конце концов! Но эти сравнения тут не к чему. Главное — Медина осталась одна, как и я. До этого мы, естественно, пили вместе. И, быть честным, не один раз. Она стала моей самой настоящей опорой. Эта рыжая девчушка с огромным шилом в жопе пыталась заменить мне всех, кого я потерял, пусть и не всегда у неё это получалось. Она старалась, и я безмерно ей благодарен за это. Я же, в свою очередь, пытался стать для неё вечно оберегающим и пекущимся по каждой мелочи старшим братом, который в любой момент поможет и надаёт кому нужно лещей. Да, я, естественно, не без греха: водил её по клубам, позволял пить столько алкоголя, сколько ей захочется. Но за что меня осуждать, если нам обоим становилось легче? — Тебе бокал из-под вина? — из кухни донёсся приглушённый восклик рыжули, сопровождаемый звуком соприкасающегося с столовой поверхностью стекла. — Не, ты ж знаешь, я больше гленкерн люблю, — войдя в кухню, где уже во всю хозяйничала Химена, я обратил внимание на бутылку, до сих пор стоящую на столе.— Чего ж ты в холодильник-то не убрала? — Забыла.— отмахнулась девушка, моя два стакана: один из-под вина для себя, а гленкерн для меня. Не знаю, в чём особый прикол гленкернов, мне просто нравится что это, если так можно сказать, ни рыба, ни мясо. Форма, как у винных бокалов, а дно, как у классических стаканов под виски. — Чего смотришь так? Возьми сам и поставь. — Сейчас поставлю, — пробубнил себе под нос, схватив бутылку за горлышко. Весёлый, однако, сегодня будет вечерок. А с учётом того, что завтра днём (утром я буду просто не в состоянии) мне нужно будет забрать все свои вещи из квартиры Мэнсфилд, я хочу отдохнуть по полной. Может быть, даже излить душу, начав разговор на те темы, на которых раньше стоял огромный крест, поднимать коий боялся, как я сам, так и с Хименкой. — Ещё сыр достань! — Ага, — оставляю бутылку внутри чёрного лакированного холодильника, попутно захватив кусочек маасдама. — А теперь выкладывай: чего припёрся? — девушка усадила меня за стол и поставила перед каждым из нас по два стакана. Следом за этим на столе появилась и небольшая тарелка с сыром, открытая нами же в прошлый раз бутылка портвейна. Так сказать, для разогрева.— Я, между прочим, читала! — Знаю я твоё чтиво, — недовольно морщусь, припоминая о пьяных рассказах подруги.— Либо фанфики с н-цой наяриваешь, либо книги какие-то извращенские… — Знаешь, есть интересная книга… «Мой друг — сказочный долбоёб». Иногда мне кажется, что я — главная героиня сего произведения…— пропуская мимо ушей довольно-таки безобидную шуточку, слушаю дальше.— А ты, небось, вообще не читаешь! — Медина открыто упрекнула меня, разливая по бокалам вино. — А вот и читаю, — нагло вру в глаза подруги. Но поняв, что рыжая бестия меня раскусила, сдаюсь под её напором.— Ну ладно, не читаю… — Так, харе мне зубы заговаривать! — мы чокнулись бокалами, после чего каждый из нас сделал немаленький глоток.— Чего припёрся-то? — Эмилия меня наебала, — пофигистично отвечаю подруге, стараясь не вкладывать в это никаких эмоций. — В каком смысле? — Она не Соль. — пусть Мэнсфилд была мне безразлична, я любил ту девушку, отношения с которой мне пришлось разорвать из-за глупой шутки Эмилии. — Понимаешь? — Вот же сучка! — рыжуля вспылила, отпив ещё вина. — Да как она вообще посмела! Ты из-за неё разошёлся с Лу… Оу, прости! Я, честно, не хотела… — Ничего, Хим.— первый бокал опустошается. Слишком больная тема. — Мне всё равно нужно выговориться. Хотя бы сейчас… — Я слушаю тебя, Маттео.— она не осуждала меня. Пусть я по-свински поступил с её подругой, она приняла мою сторону, она пытается защитить меня, хоть это и выглядит смешно. Быстро налив мне её алкоголя, рыжуля подбадривающе погладила меня по руке. — Понимаешь, — тяжёлый, тянущий на самое дно моей души вдох покорил комнату, разноссясь в каждый угол уютной кухоньки.— Я бросил всё. Потерял всех важных для меня людей. Оставил любимое дело и место. Пришёл, как я ранее думал, конец моей, а если быть точным, то нашей истории… Счастливой истории… Мной попользовались и выкинули, понимаешь? Я был для неё, как огромный мешок денег. А ведь эта шлюха в большем и не нуждалась. Дай и купи… Она никогда не просила меня ни о чём, кроме чувств… Никогда… Ей нужна была только моя любовь, Хим! Моя… Я всего-то хотел, что она была счастлива! А сейчас из-за проститутки этой я потерял всё! Хим, я потерял её? Прошу, скажи мне… Но девушка молчала. Чёртова тишина просачивалась в каждую щель моего уже не совсем трезвого организма, наполняя ужасом и страхом. Я стал слушать, как учащённо бьётся моё сердце. Ускоряется от мысли о ней? А Хим всё молчала. Но вот, её взгляд потускнел, а сама она в неопределенности пыталась найти правильные слова. — Не отвечай. И она не ответила. И пусть я, как писал Джонс, безумец, который хочет поменять определенность на неопределенность, но так же будет легче. Легче для меня, моего сердца, разума и для неё. — Переходим на виски? Не дожидаясь моего ответа, рыжая подошла к холодильнику, но резко остановилась, вглядываясь в моё лицо. — Давай…

***

— Маттео, — страдальчески окликнула меня пьяная девушка. Да, Хим всегда пьянела раньше меня, но сейчас и я не стоял в сторонке.— Они соулмейты… Они обманывали меня! Рамиро и эта предательница Ямила… — Серьёзно? — в мой хмельной разум постучалась одна мысль. Честно и откровенно сожалея Санчез, ибо она никак не виновата, я решился защитить её.— Но погоди, Ям же не виновата, что он её соулмейт! Ты думаешь, что мне хотелось быть с какой-то Соль? Да я её ненавижу! — А кого ты любишь? А? — усмехнувшись, рыжая выплюнула мне в лицо. — Луну? Бедную девочку, которую бросил по смс? Да ты прям подонок, Бальсано! Она, значит, страдала, пока ты жил себе не тужил! — Я не тужил?! Это я не тужил? Это не меня посещали мысли о суициде? Это не я, словно брошенная баба, плакал ночью в подушку? Это не я не посмел себе тронуть не одну девушку из-за того, что её гребаное заплаканное лицо всплывало в моей памяти? Это не я, блять, аккуратно через тебя узнавал о подробностях её жизни? Это не я? — и я соврал. Её лицо, такое светлое детское и непринужденное, просто не может быть гребаным. Моё любимое лицо. — Ты…— в наше хмельное царство, наконец-то, решила наведаться трезвость. Не думаю, хоть как-то это нам поможет, но выгонять я её не стану. Хотя…— Выведывал подробности, говоришь… — Чего греха таить.— мгновенно, а, возможно, и отнюдь не мгновенно, протрезвев, я решил не врать девушке. Она ведь права. Я — настоящий подонок. Не буду же я врать ей, моей единственной опоре.— Выведывал, Хим. — А ты знал… Знал… — видимо, желание поставить меня на место взорвалось в рыжуле с такой силой, что её пьяный организм начал судорожно перебирать все воспоминания, что могли вывести выскочку-Бальсано в нокаут. И вот, на её лице заиграла коварная ухмылка, а блестящие глазки сщурились, ожидая моей реакции, — а ты знал, что она ищет биологических родителей?