Я тебя нашёл

Доброе утро, Маттео Бальсано. Итак, для начала стоит отметить, что отец радостно, что не могло меня не удивить, принял своего блудного сына назад. Я вернулся в свою старую комнату, проведя в ней небольшую ревизию: все фотографии, которые по моей прихоти оказалось сложенным в огромную коробку, вернулись на свои места, любимая гитара вновь покоится на специально выделенном для неё месте, а квады стоят на полке в шкафу. Так-с, дальше я принял решение вернуться в университет. Думаю, что папа не станет рвать за мою наглую рожу зад, поэтому нужно будет самостоятельно закрыть все пропуски и сдать невыполненные работы. Вот тут и помог мой дорогой Хуан. Он, конечно, сначала призрительно оглядывал меня, но долго выпендриваться не стал — обозначил всё сразу. И, всё же, согласился подогнать меня по некоторым предметам. Что же, самый умный Клубничный мальчик в скором времени придет на смену этому деграданту. А ещё я хочу вернуться в Roller сегодня же! Квады я уже подготовил, желание есть, остаётся надеяться, что после универа у меня останутся моральные силы на встречу с ней… И всеми другими членами команды, естественно. Поговорю с Симоном. Он, возможно, простит меня и даже поймёт. И, раз уж я решил возвращать всех своих бывших товарищей, то, на мой скромный взгляд, стоит звякнуть Периде. Он, конечно, по-свински бросил меня, но сейчас я понимаю, что у него, возможно, была на то причина. И я должен в этом разобраться, или моё имя не Маттео Бальсано! С этими несуразными мыслями я уплетал оладьи, заботливо приготовленные Марго, поваром, которого недавно нанял отец. Не знаю, где он её отрыл, но эта женщина готовит просто невероятно! Отец сидит во главе стола, пристально рассматривая мою скромную персону. Интересно, чего это он так смотрит-то? — Отец? — не выдерживаю его напора, откладывая свои столовые приборы.— Ты что-то хотел? — Да так, Маттео.— запихивая в себя очередной кусочек оладушка кидает мне он.— Почему ты решил вернуться в Университет? — Мне нужно получить образование.— чётко, ясно и сухо. С кем как, а с ним я откровенничать не намерен. Не заслужил ещё. Быть отцом — не только обеспечивать деньгами, едой и крышей над головою. — Но ещё месяц назад тебя блажила совершенно другая мысль.— подняв свой пытливый взгляд на меня вновь, отец попросил горничную, Клару, подать ему ещё порцию.— Что же поменялось? — Тебя это на должно волновать, отец.— заботливый какой! Всю жизнь ему было плевать на единственного сына, а теперь, когда я, видели ли, решил вернуться в универ, отцовская забота проснулась. Отлично! Покинув стол без его разрешения, я пошел наверх, к себе, дабы начать разборки с Гастоном и подготовку к месту пыток. Отец станет последним человеком, после Эмилии, естественно, которому я решу открыть свою душу. До сих пор я интересовал его только в плане сына, которым можно похвастаться. Знаете, это как богачи, покупающие бесполезные побрякушки, стоящие безумных денег, только для того, чтобы похвастать этим перед своими друзьями. А когда эта игрушка перестаёт быть интересной, её выкидывают. Вот и я был чем-то таким для него. До того момента, как мою мирную жизнь прервала Мэнсфилд, отец, как минимум, испытывал гордость за меня: примерный сынок с идеальной успеваемостью, так ещё и спортсмен, победитель конкурсов межконтинентального уровня, вполне талантливый исполнитель и композитор. Звучит престижно, да? А тогда, четыре месяца назад, это всё полетело в бездну, носящую роковое для моей жизни имя «Соль». Я больше не тот пай мальчик, каким видел меня отец, грубиян и хам, алкаш и курильщик, забросил универ, спорт и музыку, которыми раньше дышал. Всё, конец бонусного срока сына истёк. Отцовская «любовь» закончилась. Меня он больше никуда не звал и не брал, кучки благотворительных мероприятий, организованных для простого выпендрёжа, стали для меня закрытыми, двери на вечера в домах отцовских товарищей тоже захлопнулись пред моей персоной. А я и не был против. Чертовски нужна сигарета. Понимаю, что мне действительно нужно завязывать с этим делом, но, чёрт всё это побери, не могу! Надо начинать прямо сегодня. Зайду в аптеку, куплю эти знаменитые спреи, пластыри и прочую дичь, надеюсь, что это не обман чистой воды. Но, пожалуй, сейчас, я всё-таки выкурю одну. Последнюю. Трясущимися от желания закурить руками, я тянусь к заветной пачке, попутно подготовив зажигалку. Один миг, и дымящаяся трубочка уже оказывается у моего рта. Жадно вдыхаю, ощущая лёгкий аромат табачного дыма, что обволакивает мою ротовую полость. Выдыхаю. Клубки белого, почти прозрачного дымка вздымают вверх. А ведь недавно мы сидели тут с Альваресом, пытаясь откачать обкуренного Нико. Потом Симон закурил, а я, отказавшись, наблюдал за дымом, словно зачарованный. — Нужно позвонить Гастону, — пробурчал я, открывая крышку своего компьютера. Skype открыт, гей недоделанный в сети. Отлично. Нажимаю на зелёную эконку с изображением звонка и слышу характерное «Тун-тун-тун». Через пару гудков на экране я могу заметить Периду, нетерпеливо заглядывающего в экран планшета. — Маттео, брат! — воскликает он, только включив микрофон.— Я уже думал, что ты забыл обо мне! — Эй, приятель, — улыбка тронула мои губы, а я в очередной раз выпустил дым.— Я тоже так думал. — Чтобы я тебя бросил? — наигранное удивление поражает лицо Гаса, — Пф, не, такого не будет! Так что произошло. Рассказывай, чего четыре месяца динамил меня, как проститутку на трассе. — Динамил? Погоди, это ты меня игнорил. Я тебе пишу, а ты мне «я занят».— интонацией поддев братана, я улыбнулся.— Окей, занят, ну и хуй с тобой. И так из раза в раз. — А ничо, что я тебе перезванивал каждый раз, а ты, — по лицу вижу, что он пытается подобрать правильные слова, — рукожоп херов, не отвечал? — Снова мир? — Мир, только гадость эту изо рта выкинь.— Гастон улыбнулся. Мне этого, определённо, не хватало.