Шах и мат, атеисты!

Люди очень непредсказуемые. Я давно убедилась в этом, еще когда старая хозяйка бара впустила жить меня в коморку возле кухни. Я была для них незнакомым человеком, который не понимал, что они говорят. Я была обычной девушкой, которая мыла днем полы, а вечером иногда играла на гитаре, напевая что-то на английском. Я была потерянной, крохотной, чужой. Как-то раз Фурукава-сама сказала мне, что чувствовала себя, будто подобрала котенка, которого выкинули на улицу и ему некуда податься, он стоит под дождем и жалобно смотрит на прохожих. Удивительно, но я чувствовала себя именно так. Мы никогда не знаем, что будет дальше. В одно мгновение все может закончится, начаться или остановится на секунду и опять закружится в танце жизни. Жизнь человека может лопнуть как пузырь. Стоит ей чего-то коснуться острого. Но ведь он может не лопнуть сразу? Мой пузырь не разрушился. Я все так же то падаю к земле, то, подхватываемая ветром, лечу наверх. Пузырей много. Вселенная выдула их вместе с моим и теперь смотрит, кто продержится дольше. Слабые лопаются сразу, стоит на них подуть. Сильные летают где-то высоко, на пике. Но смерть не обходит стороной никого. Сильные тоже ломаются. Не сразу, да, но это происходит. А что насчет тех пузырей, что соединились в один? Их судьбы переплетены и один зависит от другого? Или исчезнет один, а другой продолжит существовать? А что если это будет уже не жизнь? Они провели все это время вместе, привыкли друг к другу, и по-другому жить уже не смогут. Привязанность. Мы привязываемся к родителям, друзьям, тетям, дядям, учителям, к дому. Всегда больно расставаться с ними, так? Я искренне надеюсь, что моя жизнь и жизнь Айзавы Шоты не зависят друг от друга. Он просто очередной пузырь, который пролетает мимо меня. И я очередная. Я обещала себе не привязываться, но я уже. Привязалась к бару, к работникам, к Японии. Даже к Сотриголове. К сожалению…