daisy petal

Море спокойно шуршало подолом темноватых волн. Солнце неспешно уходило дремать, потягиваясь и очерчивая лучистыми пальцами округу. Почти неощутимый бриз игриво щекотал шею. В такой вроде тихий вечер Эн был немного взволнован. Они с Локи отлично понимают друг друга, им хорошо вместе. Но порой, во время долгих прогулок в людных местах здесь и в Европе, Гасту всё чаще кажется, что он стар для Локи. Именно в эти моменты, когда вокруг так много землян, в голове хамоватым гостем пахабно разваливается мысль о том, что неплохо бы немного изменить внешние параметры, стать более привлекательным для Локи. Эн повернул голову в сторону, где на тёмном песке лежал обнаженный Локи: отдыхал после небольшой тренировки. Юный, цветущий, нежный Божок, приковывающий к себе невинностью и естественностью: когда аккуратно ступает в пышные воды лазурного моря и радостно улыбается; когда откусывает лиловый бок спелой смоковницы и чуть хмурится, прожёвывая многочисленные косточки; когда, накручивая прядь волос на палец, читает очередную книгу. Столько назойливых и похотливых взглядов снуют по нему в эти и другие моменты. Возможно, смена облика, яркая молодость отпугнёт их и обозначит видимую тонкую границу, которая позволит наблюдателям лишь молчаливо восхищаться и не питать прочих серьёзных иллюзий. Странное несоответствие цветению впервые возникло так остро. Эн немного тяжело вздыхает и тоже растягивается на песке, прикрывает глаза. Он всё катает эту мысль в голове, словно гладкий камушек по скользкой от воды столешнице. Вскоре на шее вспыхивает горячий след от чуть прохладных губ. Эн, повернув голову, приоткрывает глаз и видит, что Локи, немного влажный и покрытый чуть блестящими на закатном Солнце песчинками, лежит рядом, обнимает его за талию и жаждет ответа, а потому терзает шею сладкими тёплыми поцелуями. — Пойдём в дом, холодно, — Локи тычется лицом в плечо. Гаст согласно кивает. Уже в доме Локи аккуратно хватает Эна за руку, тянет за собой на диван. — Тебя что-то волнует. Расскажи мне, — тихо и решительно. Эн хотел было перевести всё в шутку, и уже почти подцепил незримым пальцем довольную ухмылку, как Локи придвинулся ближе, бережно огладил лицо любимого. — Я чувствую, не притворяйся. Эн смотрел на своего удивительного мальчика, такого решительного и смелого. И отмахнуться во второй раз уже не хотелось. — Хорошо. Мм, ты ведь не будешь смеяться, да? Локи нахмурился, отрицательно покачал головой. — Хорошо-хорошо, — Эн чуть рассмеялся, — мне кажется, что я староват для тебя. И, мм, меня это несколько волнует. Знаешь, несоответствие твоей цветущей молодости. Божок замер и судорожно втянул носом воздух. Губы и без того тонкие, превратились в нить, а на глазах выступила непрошеная злая влага. Гаст уже гадал, в какой момент его котенок разразиться гневной тирадой, но тот снова удивил его. Мгновение спустя тонкие паучьи пальцы прошлись по загривку, пуская табун нежданных мурашек по бронзовой коже. — Какой же ты дурак. Бесконечно мудрый дурак. Локи мягко толкнул Эна в грудь, заставляя лечь на диван. Сам Божок устроился сверху, оседлал Гаста и возвысился, как и подобает Богу, над всеми запутанными мыслями, намереваясь пришпилить каждую непокорную глупость и пыльный предрассудок своими забавными кинжалами. Опустил руки на бронзовую грудь для полной уверенности, что Эн не сбежит от столь важного разговора. — Как ты мог подумать такое? Как ты, такой восхитительный, утонченный, изысканный, изящный, вдруг решил, что стар для меня? Отчего вдруг эфемерная, для тебя и меня, цифра, если она хоть как-то исчислима и вообразима, стала что-то значить? Как и наш изменчивый облик? Я тоже довольно старый. Так неужели ты, такой мудрый и хитрый, правда думаешь, что я с тобой из-за банальностей, условностей, внешности, как все те фавориты на Сакааре? Неужели я настолько несерьезен с тобой? Локи всё сильнее распалялся. Подтянутое тело напрягалось и подрагивало от еле сдерживаемого возмущения, зелень глаз стремительно темнела, а мелкие песчинки на молочной коже мерцали, становясь крохотными островками чешуи. Змеиное брало верх, выгоняя тонкую земную оболочку, как выгоняют с вычурного трона надоевшего и скучного правителя. Локи склонился к завороженному и заинтересованному Гасту, выдохнул горячий воздух в губы и, не отрываясь от золотистых глаз, хрипло зашептал, словно боясь озвучить громче, словно в странных простых словах упрятана тягучая магия: — Ты невероятно, удивительно прекрасен, сколько бы лет тебе ни было, как бы ты ни выглядел. Ты важен и нужен мне больше, чем любая власть в любой вселенной. Эн молчит долго. Рассматривает Локи, вглядывается в юное, строгое и серьёзное сейчас лицо. Его мальчик так… уверен в своих чувствах, так настойчив в своём убеждении и так странно это терзает сердце. Так приятны и ценны его слова, отчего Гаст моргает чуть чаще, не давая непрошеным слезам шанса. Он поддается эгоистичной тёмной волне и сгребает Локи в объятия. — Ох, мой нежный, милый мальчик. Я не сомневаюсь в тебе, в твоих чувствах, но порой…мм…порой мои грязные мысли не дают мне покоя, озадачивают, вводят в ужасное заблуждение, — лёгкий смешок разрезал жаркое безвоздушье, — Котёнок, я… я и не знаю, что бы делал без тебя, где бы находился без тебя. Наверно, так и остался бы на Сакааре, или сбежал и скитался бездумно в поисках нового пристанища. Ты стал для меня вселенной, невероятным открытием моей тягучей жизни. Ты вдохнул в меня жизнь, Ло-Ло. — горстка поцелуев осыпала молочную кожу Божка. — С тобой меня буквально, именно так, стало окружать такое разнообразие, появилось столько новых…мм…возможностей и это так…фантастично.- пальцы Эн Дви пробежались по позвоночнику вниз, стряхивая последние песчинки. — И я могу разделить все эти моменты радости и счастья с тобой. Ло-Ло, ты ярче каждой звезды в том бесконечном космическом болоте, уж поверь, я их видел достаточно: ни одна не сравнится с твоим сиянием. И если все небесные светила, как их тут называют, странным, неясным и неизвестным образом погаснут, испустят последние лучи, обрекая мир на вечное существование во тьме, то ох…ох, милый мой принц, я поступлю самым эгоистичным образом. — Сильные руки прижали Локи, не давая отступить. — Ни за что не стану разделять с ними твой бесконечно тёплый свет. К концу столь проникновенной речи Локи был предельно смущен, но всё же чуть прервал поток нежных восхищений, которые, подобно тихо журчащей чистой речушке, Эн продолжал напевать на ухо. — Милый, — чуть холодные пальцы скользнули по губам Гаста, — милый, ты обещаешь мне больше не впускать в свою голову такие безобразно глупые и нелепые мысли о своём возрасте? Эн Дви поймал холодную ладонь и прижался губами к её центру, обжигая теплом. — Обещаю, мой принц, обещаю.