Вторник, 15 января, 5:23
Чья-то рука, тепло которой чувствовалось даже через ночную рубаху, прикоснулась к моему плечу и легонько потрясла, пытаясь меня разбудить. Я приоткрыла глаза. Было ещё темно — за окном виднелось ночное небо. Привыкнув ко мраку, я смогла различить плавные черты лица Клары, которая присела возле моей кровати. Её рука всё ещё лежала на плече. — Доброе утро, Украина! — тихо сказала девушка. — Пора собираться! С недавних пор, меня переселили в комнату Клары. Не знаю, почему именно к ней, но что точно могу сказать, так то, что она совсем не была против этого. Комната была побольше и светлее предыдущей. Мебель: кровать, шкаф, стол... — была рассчитана на проживание двух персон. Кроме этого, в помещении находился небольшой книжный шкаф, который меня заинтересовал в первую очередь. Хоть я и не могла ничего прочитать из того, что там было написано, мне было интересно просто их рассмотреть. За то время, сколько мы уже вместе живём, я увидела и почувствовала на себе, какая Клара добрая и заботливая. Моё незнание языка затрудняло наше общение, и я очень признательна девушке за её терпимость и догадливость. Сев в кровати, я вытерла свои заспанные глаза. — Доброе утро... — поздоровавшись в ответ Я ошибалась, когда решила, что в моих силах выучить новый язык, а именно — немецкий. В жизни не слышала речи сложнее. "Очень быстрая" — первое о чем я подумала, когда в моей голове образовалась каша из услышанного разговора двух горничных, которые беседовали недалеко от меня. Но я продолжала вслушиваться и наблюдать за окружающими, и это, как бы эгоистично не звучало, принесло хоть какие-то плоды. Хоть я ещё не могла ничего сказать кроме "Доброе утро" или " Доброй ночи", "Спасибо" или "Извините", и других мелочей, мне было понятно, посмотрев на человека и вслушиваясь в его речь, что он от меня хочет. И то частично. Обрывками. Но и это, на первый взгляд мелочь, а на практике — возможность понимать и осознавать происходящее, очень упростило жизнь мою и других людей. Я уже встала с постели, ступая босыми ногами по холодному паркету. Заправив кровать, я взяла расчёску, что лежала на моей прикроватной тумбочке, и подошла к зеркалу. Волосы торчали во все стороны, и казалось, что у меня на голове поселилась очень беспокойная мама-птица. Но и этому я была рада, ведь теперь я имела возможность их отращивать. Как я и хотела. Тем временем, пока я расчёсывалась, Клара уже одевала рабочую форму, и закончив с этим, она начала меня подгонять, ведь мы уже опаздывали на завтрак. Одевшись в точно такую же форму, — тёплое чёрное платье с белыми кружевными воротником, рукавами и подолом, передник с множеством карманов и подаренные Присциллой туфли и гольфы, — мы закрили дверь и направились в столовую.***
У вас мог возник вопрос: к чему это всё. А очень просто, ведь я теперь являюсь такой же частью этого дома, как и любая прислуга. И да, я стала горничной, но лишь на половину, из-за того, что я слишком маленькая. Как до этого дошло? Я сама и не заметила, как всё произошло. Сейчас попробую всё объяснить. С того дня, как я проснулась после инцидента в лесу прошло два дня. Я полностью восстановилась и не находила себе места, сидя только на одном месте. Клара приходила ко мне либо рано утром, либо поздно вечером, принося мне поесть и немного болтая со мной. В остальное время меня наведовала Присцилла, но не суть! Однажды, а было это именно утром, она, побыв со мной несколько часов, уже собиралась уходить. Не помню, что на меня нашло, но после долгого пребывание в этой комнате мне захотелось большего простора, и я решила пойти за ней. Она, заметив это, пыталась уговорить меня остаться здесь, но меня, что уже что-то решила, было не остановить. Потеряв всякую надежду переубедить меня, она сдалась, и мы вышли вместе. Того дня я беспрерывно следовала туда, куда и девушка. Я впервые видела всю величественность и красоту этого дома. Мне казалось, что я попала в какие-то сказку, в одну из таких, что я читала на вечер малышам. Столько коридоров и комнат, необычных скульптур, картин и портретов... Клара, в свою очередь, выполняла работу прислуги. Вместе с другими женщинами, она мыли полы и окна, протирали все верхние поверхности и всё в этом духе. Меня же, чтобы я не мешала, усадили на стул и сказали сидеть на нём. Долго я не протянула, и через какое-то время, от скуки, я начала помогать Кларе с уборкой. Благо, она не была против. И так проходил каждый день. Присцилла, как главная горничная, признала, что из меня получилась бы неплохая горничная, хоть я ещё и была ребёнок. Ведь мне всего девять, а чтобы поступить на эту должность возраст должен быть не меньше четырнадцати лет! Большинство это очень смущало. Но не саму Присциллу. Найдя самый маленький размер формы, который в общем был, Присцилла подогнала его на меня и теперь, благодаря её усилиям, я не выделялась среди прислуги. Но рост всё равно желал лучшего.***
Позавтракав, все разошлись по своим делам. На днях, после долгого отсутствия, граф вернулся вместе со своей семьёй. Работы сразу удвоилось. Нам с Клэр выпала не лёгкое дело — стирка. Так как работы по дому очень много и все прислуги сильно перегружены, нам суждено это выполнить в одиночку.12:46
С горем пополам, мы это закончили! Нам осталось лишь всё это развесить на сушку. Из-за того, что в сушарне не хватило места, часть вещей осталась не развешенной. А я напомню, сейчас зима и солнце греет очень слабо. Нам ничего не оставалось, как развесить оставшиеся на дворе, в мороз. Мы решили, что когда одна часть вещей высохнет, другая, что весит на улице, перенесется на её место. Конечно, это займёт время, но что нам остаётся? Мы пришли на задний двор. Кларе пришлось вернутся, ведь мы не осилили принести то количество, которое у нас было. Я, взяв табуретку, — благо, она стояла не далеко от выхода, — начала развешивать мокрые вещи. Хоть на дворе и зима, мне ни капельки не было холодно. Меня тепло одели, и от мороза покраснели только щёки и руки. Клары всё не было и не было. Я решила немного попеть. А что такого? Никого ведь нет, да и меня мало кто услышит.***
Петь я любила всегда. Как говорила моя мама, у меня к этому талант, и унаследовала я его от неё же. Как пела мама не пел никто! Особенно мы с братом любили колыбельные в её исполнение. Она знала их также много, как и обычных песен, и кроме того, сочиняла свои, не с чем несравнимые. Когда мне было грустно и тоскливо, я пела их, и на душе становилось легче. Да и просто, когда находилось несколько минуток свободного времени, песни шли одна за другой. И снова вспомнив про свою *матусю, я инстинктивно потянула руку к шее, где раньше находилось её кольцо. Я не знала, где могла его потерять и из-за этого чувствовала себя виноватой за то, что не смогла уберечь дорогую мне вещь, ведь это всё, что напоминало мне о моём прошлом, и потеряв его, я якобы сломала оковы, что с последних сил сдержало меня в нём. И теперь, моя жизнь началась с нового листа. Новая жизнь, в которой больше не будет того старого города, приюта и мисс Анастасией, зверского холода и голода... милых лиц детишек, что просят почитать на ночь... тётушки Марго и её восхитительной выпечки... Я перестала петь, задумавшись о былом."Как они там теперь, без меня... волнуются ли..."
Как-то раз, перед тем как уйти в мир иной, моя мама, успокаивая меня в очередной раз, сказала мне такие слова: — Украина, доченька моя, жизнь такая штука, что как бы она тебя не трепала, какие либо преграды не ставила, принимай их с благодарностью, ведь судьба благосклонна ко всем, и тебя не оставит в стороне. Тогда, я не приняла её слов всерьёз, но теперь поняла как никогда. Если мне было суждено попасть сюда, значит так оно было, и никак это не изменить. Это было Неизбежно! Мне надо принять это и жить дальше. Теперь, у меня есть крыша над головой, тёплая одежда и еда, и меня окружают люди, что заботятся обо мне. И это мой новый дом, хотя я ещё не готова этого принять...***
Думая об этом, я и не заметила, как уже почти всё развесила, что мы принесли. Вешая последние простыни, услышала позади меня лай. Я обернулась. — Беттани! — счастливо окликнула я собаку, что неслась ко мне на всех порах. Не так давно, мне довелось познакомиться с любимицей графа. Пока они были в отъезде, её уход перешёл на плечи Присциллы. Женщина, в свою очередь, решила взять меня в помощники, чтобы дать возможность Кларе немного отдохнуть от меня. Беттани, как позднее назвала собаку Присцилла, очень тепло меня приняла: лезла к моим рукам, как маленький щенок, прося ласки. Горничная очень удивилась поведению Бет. И только потом до меня дошло почему. Как-то раз, когда я накормила собаку и мы вышли погулять, она очень агрессивно отреагировала на проходящих мимо служанок, что стояли недалеко. И не только на них. Всех, кроме Присциллы и меня, она воспринимала как угрозу. Мне оставалось только гадать, что произошло в прошлом, что теперь она недоверчива к людям. Её невидящий глаз наводил на разные мысли, и их было так много, что я решила не думать о этом. Тем временем Бет уже подбежала ко мне и начала лащится. Я, присев на коленки, гладила это счастливое чудо, что уже успокоилось. Она принюхалась к карману моего передника, где я носила для неё угощение. Вытянув немного, я дала его собаке. Та приняла его, без всякой опаски. — Что ты ей дала? Как гром среди ясного неба прозвучал надо мной чей-то голос. Подняв голову я увидела мальчишку. Удивившись, даже не из-за того, как он так тихо и незаметно подошёл, как из-за того, что впервые, за всё пребывание здесь я видела кого-то приблизительно моего возраста. Его волосы, словно уголь, такие же чёрные. А глаза. Глаза чисто голубые... и такие пронзительные... мне даже кажется, что он способен, просто посмотрев, увидеть меня насквозь. От такого человека просто невозможно что либо скрыть. В его взгляде читался гнев. Не уж то я что-то не так сделала? Но что так могло его разгневать? Я не успела и обдумать всё происходящее, как он снова задал мне тот же вопрос, но намного громче. — Что ты ей дала? Я тебя спрашиваю! Тут мне стало не по себе. От страха, внезапно накатившего на меня, отняло дар речи. Не в силах даже пошевелиться, я замерла, перестав гладить собаку. Бет, повернув голову, откуда доносился голос мальчика, завиляла хвостом, как будто и не замечая между нами этой гнетущей атмосферы, и подбежала к нему, сев возле его руки. Сидя на том же месте, я продолжая молчать.Пятью минутами ранее...
Идя через заснеженный лес я пробирался к усадьбе. Погуляв немного по родным улицам моего города, я возвращался домой. Бет, упорно не замечая протоптанной мною дороги, шла рядом, по сугробам, где её большие лапы проваливаются под снег. И ей это совсем не мешало. Вдалеке, через голые деревья, уже виднелся старинный каменный дом. Когда мы вышли к саду и оставили лес позади, собака навострила уши и принюхалась к воздуху. Мне её поведение показалось странным, но не успел я подойти к ней, как она рванула куда-то вперёд. Я побежал следом. Что же её так заинтересовало? Следы привели меня на задний двор поместья, где я её и нашел. Но не одну. Хоть без очков я плохо видел, я заметил её, что подбежала к какой-то девочке, которой я раньше ещё не видел. Это совсем на неё не похоже! Она не подпускает к себе чужих и обходит их стороной. А здесь она сама, без всякой опаски подходит к незнакомке. Это точно Бет? Мне самому стало интересно, кто это, кому собака таки доверяет. Я подошёл ближе. Девчонка точно была не отсюда — такая необычная внешность привлекала и завораживала одновременно. Её голубые волосы напоминали цвет чистого неба... От обозрения её внешности меня оторвало увиденное. Достав что-то из своего кармана, девчонка протянула это собаке. Я возмутился. Лишь члены семьи и миссис Присцилла в праве кормить собаку, но не как не какая-то горничная. Бет со мной с самого моего рождения и всегда была рядом. Она стала моим лучшим другом после отца и сестры. И хоть она не видела на один глаз, она всё равно считалась одной из лучших охотничьих и охранных собак всего двора. Всё благодаря моему отцу, что приютил, вырастил и выдрессировал её. Я ей очень сильно дорожу. И если с ней что-то случиться ... я даже не знаю, чего можно от меня ожидать в такой ситуации. Я решил с этим разобраться.***
Стоя и смотря на девчонку, я ели сдерживал свои эмоции, что так и норовили выйти наружу. Я и не подозревал, как сильно напугал её. Заметил я это только тогда, когда увидел в её необычно зелёных глазах страх. Поняв, что был не прав, ни с того ни с сего накричав на неё, я немного остыл. Но мне всё не давало покоя, чего она до сих пор молчит? Это выводило меня из себя. — Господин Германия! Недалеко от нас уже стояла горничная, держа в руках таз переполненный чистыми покрывалами. Положив его, она быстро подбежала к синевласке, что всё ещё сидела на земле, и приподняла её. — Вы что-то хотели, юный господин? — спросила меня она — Почему она не отвечает на вопросы? Она что, глуха или нема!? Горничная, держа девочку за плечи, ответила: — Юный господин, она не может вам ответить только из-за того, что не понимает вас. Я был в замешательстве. Заметив это, девушка продолжила: — Украина не знает нашего языка, потому говорить, естественно, она не может. Если она как-то дурно повела себя с вами, простите её за это. Она это не со зла! — Тогда обьясни мне, что она дала Бет?! Девушка замялась, не зная, что ответить. Неожиданно для меня, как и для горничной, девочка, что тихо стояла и наблюдала за моими действиями, достав что-то из своего кармана, протянула это мне. Я взял, что она мне протянула и оказалось, что это всего на всего лакомства, которыми и я частенько угощаю Бет. — Пока вы были в отъезде, Украина помогала Присцилле заботится о собаке вашего отца. "Значит, всё не так плохо, как казалось. Вот ведь, раздул из мухи слона"
— Украина, иди пообедай, тут я закончу сама. Девочка мигом исчезла с поля зрения, как только прозвучали слова горничной. Я всё ещё стоял на месте, пытаясь переварить всё произошедшее. — Молодой господин, вам тоже следует поесть. Идите, не стойте на морозе! Слова девушки вернули меня из круговорота мыслей назад в реальность. Послушав её совета, я направился в дом.***
После обеда я решил наведать свою кормилицу — тётушку Присциллу. Ну, и немного разузнать про ту девочку с голубыми волосами. Как же её звать? Не припомню! Имя такое необычное, как и она сама... Я не мог выбросить её из головы. Чем-то она заинтересовала меня, но чем ... я и сам теряюсь в догадках. В этом доме из детей только я и сестра, может поэтому... Идя по знакомому маршруту, прямо к комнате прислуги, на полпути к ней я встретил её. Она совсем не изменилась с того времени, как я был ещё ребёнком. Та же самая внешность, характер и повадки. Только немного добавилось седых волос и морщинок на лице, а улыбка осталась прежней, и в глазах всё те же искорки блестят. — Мой юный господин Германия! Я так рада вас видеть в добром здравии! — сказала женщина, протянув мне на встречу свои руки. Подошел ближе, крепко обнял её. Я тоже очень рад был её видеть. После моего приезда в поместье, у нас не находилось возможности встретиться. Я надеялся, что хотя бы сегодня у нас выйдет подольше поговорить по душам. Мы зашли в её комнату и она сразу предложила выпить чаю. Я не отказался. Общаясь на разные темы с Присциллой и выпив не одну чашку теплого напитка, я совсем забыл, что хотел расспросить у женщины, пока шёл к ней. Вспомнив про интересующий меня вопрос, я решил задать его прислуге: — Присцилла, может, это не моё дело, но всё же ... что вы знаете про ту девочку с необычными голубыми волосами. Она где-то моего возраста, если я не ошибаюсь. — заметив удивление на лице женщины, я добавил: — Одна из горничных сказала мне, что она не владеет немецким языком. Что тогда она делает в этом доме? — Я поражена, молодой господин, что вы только сейчас узнали о ней! Я думала, что господин Рейх рассказал вам про тот случай в предновогодний вечер, когда он опоздал на ужин! — беспокойно ответила женщина. Я не понимал, к чему она ведёт всё это. Но что больше меня интересовало, так это то, что такого отец должен был рассказать ему. — Значит, вы ничего не знаете... — вздохнула гувернантка. После недолгого молчания, она продолжила: — В канун Нового года, когда ваш отец с сэром Генрихом возвращались в поместье, Бет нашла необычную находку в лесу, в полумиле от нашего дома. — зделав паузу на этих словах и убедившись, что я всё расслышал, она продолжила: — Это была девочка. Никто даже не берётся предполагать, что она делала там, в такой холод. Господин решил приютить её на время, пока она не придет в себя. Но он даже не догадывался, что она не понимает нашей речи. Господин Рейх поручил мне заботиться о ней, ведь мы даже не знаем, есть ли у неё семья или близкие. Мы толком ничего про неё не знаем. Может, через время она сумеет поведать нам свою историю... Закончив, женщина затихла, погрузившись в свои мысли. В комнате стало совсем тихо. — А как её зов... — хотел спросить я, но Присцилла, не дав мне договорить, ответила: — Украина. — и продолжила, — Это всё что мы смогли у неё узнать. Мне стало стыдно за мои действия перед девочкой, ведь я даже не знал толком ничего и так накричал на неё. Скорее всего, она будет меня избегать из-за этого, но что больше всего меня волнует, так это то, что она теперь будет меня бояться. Я просто бываю вспыльчивым, но не как не жестоким и гневным. У меня даже извинится не выйдет, потому что она не сможет меня понять. Понять ... Как тогда она поняла, что я спрашивал у той горничной? — Тётушка Присцилла! — обратился я к горничной — Да, юный господин!? — А возможно, что она частично понимает, что мы ей говорим. — А к чему у вас такие вопросы? — поинтересовалась Присцилла. Я решил ей всё рассказать про тот случай за домом и как я плохо повёл себя с ней. Без всякой утайки. Ведь она поймёт меня, как никто другой. Присцилла, выслушав меня, наконец ответила: — Вы правы, что плохо повели себя перед Украиной. Я рада, что вы осознаёте свои ошибки и готовы извиниться. Но что по поводу её знания языка ... За то время, сколько она с нами, она начала немного понимать нас, так что вполне возможно, что она поняла вас. Ей ещё далеко до того, чтобы говорить на нём. Пока что, она через слово понимает что мы от неё хотим. Она не чуть не злилась на меня. Напротив. Посмотрев на неё, я увидел лишь умиротворение и понимание. Как будто она не впервые выслушивает признания её подопечных и помогает им разбирается в себе. — Молодой господин, я не берусь решать за вас, что вам делать дальше, но с уверенностью вас уверяю — излишне напоминать про ваши хорошие качества, когда вы сами про них знаете. Со временем, Украина увидит, что вы хороший человек, просто на это нужно время и терпение. — сказала Присцилла — Я понял. Спасибо вам большое за совет! — всё что я мог ответить — Может тогда ещё чаю или вы будете уже уходить? — спросила женщина — Скорее всего, мне уже пора... — Тогда желаю вам хорошего вечера, господин Германия. Я вышел, закрыв дверь, и направился в библиотеку. По пути раздумывая, как можно исправить эту ситуацию. Вспомнив слова Присциллы, я пришла одна идея."А это вполне может сработать!"