Вторник, 24 июня
Библиотека. Уже, наверное, не сосчитать тех вечеров, которые я провела с книгой в руках и с такой приятной компанией, как Германия. Мы всё также помогаем друг другу в изучении наших языков, как и обещали. Но, ко всему прочему, книжная комната, стала не только местом для чтения и "гранита науки", а и тихим уголком для обычных бесед с кружкой горячего чая или сладкого какао. После долгого и уморительного дня роботы именно такая атмосфера снова возобновляла силы и учить немецкий становилось не так и сложно. И говоря уже про немецкий. Как бы мне не казался он сложен, благодаря усилиям Германии я прямо иду к своей цели и у меня неплохо это получается! Но мне, всё же, не сравниться с ним же. Его упорству позавидовал бы каждый — и я в том числе. Но не смотря на это, он перегибает палку, пытаясь во всём преуспеть. Я не раз натыкалась на него спящего за очередным учебником, и это в дневное время. Учиться это конечно хорошо, но не во вред себе и своему здоровью! И вот, солнце близилось к закату. Решив сделать небольшой перерыв, мы уселись на большом диване с чашками чая. Так, за разговорами, я вспомнила, что недавно у Клары был день рождение и рассказала, как мы чудесно отметили его. И когда моя история подошла к концу, Германия, что до этого момента внимательно слушал, вдруг призадумался. — О чем задумался? — решила спросить я — Да вот... Пытался вспомнить, говорила ли ты о своём дне рождении когда-нибудь... Тут и я призадумалась. Вроде, мы никогда не поднимали такой темы. Что там говорить, я совсем ничего про себя то ещё не рассказывала. Да и сам Германия не спешил меня расспрашивать — за что я эму очень благодарна. — Я не думаю, что мы об этом говорили... — А когда у тебя день рождение? — спросил Германия, отпивая чай. Немного подзадумавшись, я ответила: — 4 апреля*... Германия поперхнулся своим чаем. — Так он уже прошёл?.. Я и не думал, что... — всё ещё откашливаясь и приходя в себя ответил Германия — Да я только что осознала, что он у меня был. — ответила я, легонько похлопывая парня по спине, чтобы ему стало легче, и продолжила: — Оно совсем вылитело у меня с головы. Такое иногда бывает... — У меня есть мысль! Парень уже не кашлял. Повернувшись ко мне и взяв меня за плечи, он продолжил: — Завтра мы идём в город! Возражения не принимаются. Я бы и рада хоть что-то ответить, но посмотрев в его глаза, что так и горели от уверенностью, что я сдалась. Всё же, если он что-то сказал, он это неотъемлемо сделает, это я знаю. — Хорошо. Как скажешь... Я улыбнулась, положив руки на его, что всё ещё лежали на моих плечах. Он, в свою очередь, поняв как это выглядит со стороны, смутился, и, отведя взгляд в сторону, убрал свои руки. — Я ещё ни разу не была в городе, хотя было очень интересно, какой он. — сказала я, и продолжила: — Ты должно быть знаешь его вдоль и поперек раз решил именно туда пойти. Было видно, что ему приятно слышать от меня такие слова, хотя тут я должна благодарить тётушку Присциллу: она и поделилась со мной, что юный господин очень любит гулять за пределами поместья. Остаток всего вечера мы потратили на разговоры о завтрашней "экспедиции"(как я для себя прозвала наш выход во свет) в город. К учёбе мы так и не вернулись — решили оставить на следующий раз. Да как вышло бы переключиться на что-нибудь другое? Правильно, никак! Когда уже совсем стемнело, Германия предложил проводить меня. Я не отказалась. Поставив книги по своим местам и приведя место наших посиделок в порядок, мы направились в сторону комнат прислуги. Коридоры, освещенные от небольших настенных светильников, уже полностью опустели: большинство прислуг, закончив с работой, вернулись в свои комнаты и дома (ведь у нас работали и горажане). Уже сменив не одну тему — ведь шли мы уже довольно долго, потому что моя комната находилась не так уж и близко к библиотеке — мы завели разговор о родственниках. Не то, чтобы я была против, просто... нечего было сказать... Потому, я прислушалась к Германии, что восторженно рассказывал об отце. Отца Германии я видела лишь раз, и то только мельком, когда помогала дяде Томасу — пожилому и очень доброму садовнику, которому зачастила приходить и беседовать о растениях. Он проходил мимо нас вместе со своим рыцарем, Генрихом если не ошибаюсь. Герцог, подозвав к себе старого садовника и беседуя с ним о чем-то, обратил своё внимание на меня, но всего на пару секунд. Я совсем этого не ожидала этого и мне стало очень неловко, ведь я всё то время рассматривала его. Именно в тот раз я и поняла, что Германия с господином совсем различны во внешности. Только цвет глаз немца-младшего выдавали его принадлежность к этой семье. Но что больше всего меня удивляет, это то, что он и на госпожу Японскую Империю совсем то не похож. Не может же быть такого, чтобы ребенок совсем не имел сходств со своей матерью. Взят к примеру его сестру, Японию — полная её копия, хотя есть в ней что-то и от отца! Мне стало интересно, что на это ответит Германия и, решившись, спросила: — Слушай, Германия, я никак не хочу тебя обидеть, но меня вот что интересует: почему ты совсем не похож на госпожу ЯИ? — Может потому, что она мне приёмная мать!? Он сказал это так обыденно, как будто эму каждый день доводилось отвечать на этот вопрос. Моё лицо сразу помрачнело и глаза смотрели куда-то вниз. Мне стало так стыдно! Как мне раньше в голову не пришло, что они не являются родственниками! Они так хорошо ладят между собой — совсем не верится, что они друг для друга мачеха и пасынок**. Но до того, как я уже собиралась извиниться за столь грубый вопрос, мальчишка, скорее всего, заметив изменение в моём настроении, продолжил: — Ничего страшного, что ты не знала. Большинство тоже не всегда могли понять нашего различия между мачехой. — продолжая идти, объяснял Германия. — Моя родная мать умерла как только я родился, от болевого шока и сильного кровотечения. — Значит, ты похож на свою мать? — спросила я, на что парень ответил одобрительным кивком. Я продолжила: — А какая она была? — Я видел её только картине, написанной незадолго до свадьбы. Со слов отца, она хоть и была красива, но обладала крайне сварливым и брезгливым характером. — ответил Германия, и, предугадав мои дальнейшие вопросы, продолжил: — Они обвенчались по расчёту, потому что этого хотел дед. — Но ты, всё же, был любим? Мне всё ещё было сложно поверить в происходящее и принять столь откровенный рассказ младшего немца. — Отцом да, но как он признался, был безразличен к моему появлению, но увидев меня у себя на руках у него что-то щёлкнуло и он решил подарить мне счастливое детство, которого был лишён. У Германии горели глаза когда он рассказывал всё это. Он уважал и держал отца как пример для подражания. Всё же, хорошо, что характер он взял Рейха... — А что насчёт твоих родителей? Я ожидала услышать это. Конечно, Германия тоже хотел что-нибудь узнать обо мне. Как бы мне не хотелось спрятаться куда нибудь, я всё же решилась. Как ни как, он ведь рассказал о своей матери, хоть эму могло быть некомфортно от всего этого. — Их уже нет в живых. — сказала я, и, увидев растерянность Германии, поспешила продолжить: — Я мало чего помню об отце, так как он умер, когда я была совсем маленькая, но о матери у меня остались лишь хорошие воспоминания. — А на кого ты похожа больше? — Больше на мать, но веснушки достались мне от отца. Я уже чувствовала себя уверенней. Наоборот, вспоминая о былых временах на лицо возвращалась улыбка — не думала, что будет так спокойно на душе. — Можешь что-нибудь ещё рассказать о себе? — неуверенно спросил голубоглазый — Что-нибудь могу).. Пока мы дошли до нужных дверей, я поведала о моём недолгом и счастливом детстве. Про приют я тоже призналась, но когда я начала объяснять Германии что да как мы уже стояли возле моей комнаты. — Спасибо, что рассказала мне о себе... — поблагодарил мальчишка, и добавил: — И спасибо за сегодняшний вечер. — Это тебе спасибо! Давно я не изливала душу кому-либо. Аж легче стало! — немного засмущавшись от действий Германии, ответила я. Стало тихо. Парень уже собирался уйти. — Подожди, пожалуйста! — окликнула я парня, и обняла его. Он в ответ, немного смутившись, тоже обнял меня. Постоя так от силу несколько секунд, мы разошлись: я скрылась за дверью, а Германия направился к себе. Настроение было чудесным. Скорее бы наступило завтра!Среда, 25 июня
9:15
POV Германия
Я уже ждал возле старого дуба, что стоит подле леса, как мы и договорились вчера. Погода сегодня солнечная, что уже есть хорошим началом дня. Усевшись под огромным деревом, я дожидался Украину, которой до сих пор не было видно. Достав с походной сумки блокнот и карандаш, я принялся рисовать всё, что попадало мне на глаза. Мне очень нравилось рисовать, и это увлечение стоит на втором месте после чтения книг. Талант достался мне от отца. Мне посчастливилось увидеть лишь немногое из его работ — из-за того же дедушки, которому очень не нравилось его хобби. Я даже не заметил, как быстро пролетело время. — Привет, Германия! — как из под земли, передо мной появился силуэт Украины, что меня немало так испугало. — Даа...привет! — ответил я всё ещё держа в руках блокнот с зарисовками. Сегодня Украина одела красивое летнее белое платье. Совсем простое, но оно очень шло синевласке. Свои же волосы, что заметно отросли, она закрепила заколкой-крабиком, как и в последнее время. — Прости, мне пришлось немного задержаться. Ты же не злишься? — спросила она — Ничуть. — ответил я вполне честно. — Это хорошо. — ответила зеленоглазка, поправив тряпчаную сумку на своём плече. — Что рисуешь? — присев возле меня и рассматривая листы, спросила Украина. — Всё что вижу... — ответил я — У тебя очень красиво получается! — сказала дева. — Реалистично. Часы показывали пол десятого, и мы поторопились. Чтобы Украине было легче, я забрал её сумку. В ней оказалась простёлка и перекус на время вылазки в город."Вот почему она задержалась"
Подумал я, и мы направились в лес.Конец POV Германия
POV Украина
В летнее время лес был полон разной растительности. Всё это завораживало меня, и, конечно, хотелось подольше побродить по диким тропинкам "тайного сада". Как нибудь в следующий раз. С разговорами мы даже и не заметили, как лес кончился и начались поля. Я попросила Германию немного передохнуть, на что он согласился со мной. Расстелив в тени взятую мной простёлку, мы уселись и, как ни в чём не бывало, продолжили разговор, закусывая бутербродами. Отвлёкшись, я обратила внимание на голубые васильки, которых здесь оказалось чрезмерно много. Рассматривая цветы, мне пришла в голову одна мысль. — Германия, можешь немного здесь меня подождать. Я не надолго! — Gut! (Хорошо!) — немного удивлёно, ответил парень. Я направилась прямиком к цветам и, усевшись и собрав небольшую охапку, я принялась плести. Перебирая пальцами, вплетая василёк за васильком в своеобразную косу, я вспоминала детство, где меня мама учила плести венок. Тот день я запомнила на всю жизнь, а за одно и как плести традиционные уборы юных девушек. Плела я недолго. Набрав цветов ещё на один венок, я вернулась к Германии, что немного прикимарил. Когда я подошла, он, скорее всего услышав меня, приоткрыл один глаз. — Что это такое? Он был заинтересован, когда увидел в моих руках букет цветов и венок, который и привлёк его внимание. Сев и отложив цветы, я повернулась к парню и надела на него "цветочную корону". На нём она выглядела очень мило. — В нашем народе это называется венком. Его носят девушки, что ещё не обвенчались. — Но я же совсем не похож на девушку. — со смехом ответил Германия — Ну и что? Тебе он очень идёт! Парень смутился, а я принялась плести и для себя голубой веночек, но уже добавляя ромашки. Пока я плела, Германия подсел ближе и наблюдал за моими руками. — Как ты это делаешь? — спросил он По его лицу было видно, что он совсем недоумевает, как это у меня выходит. — Незнаю. Оно как то само выходит. Со временем и тебя научу! — пообещала я.***
Гуляя по старому городу, я не могла скрыть восхищение — такие аккуратные и ухоженные улочки, украшенные живыми цветами, ни с чем сравнить. Кроме восхитительных каменных домиков, что достигали двух, а то и трёх, этажей, моё внимание привлекли большие площади, на которых было много чего интересного. И не смотря на то, что уже вечерело, народу не уменьшалось, а совсем наоборот — всё больше семей, парочек и прочих людей выходили из домов и проводили своё время беседуя друг с другом. Атмосфера была очень приятной. Особенно когда зажгли фонари — город приобрёл новые краски. За то время, когда мы ходили по улочкам старого города, я не раз замечала взгляды прохожих. Скорее всего их привлекли венки, но всё же я спросила Германию об этом. Он немного замялся, но ответил: — Ты очень красивая и имеешь необычную внешность, несвойственной для наших мест. Вот люди и засматриваются. Я и не думала, что могу превлечь столько внимания к своей персоне, в хорошем смысле — всё же, в былые времена я тоже выделялась, вот только из-за этого была белой вороной среди своего городка. Ещё немного погуляв по городу, мы засобирались назад. Солнце уже клонилось к закату, а мы должны успеть пройти лес. И всё же, когда лес был уже позади, мы благополучно вошли в сад, а после — и в само поместье. Германия всё также проводил меня к моей комнате. Уже возле двери мы остановились попрощаться. — Ну, как тебе день? — спросил уставший Германия — Мне очень понравилось! Спасибо тебе за времяпровождения. — Рад стараться. На прощание, как и вчера, я крепко его обняла. В ответ парень сделал тоже самое. — Сегодня никаких ночных посиделок в библиотеке, отоспись хорошенько! Я же вижу, что ты весь измотанный. — добавила я, уже собираясь зайти внутрь комнаты. — Хорошо. — ответил голубоглазый Я, закрыв за собой дверь, села на кровать. Вспоминая всё пережитое сегодня, я собиралась лечь спать. Клары всё ещё не было — скорее всего её задержали на дольше чем обычно. Без лишних сложностей, переодевшись и почистив зубы, я легла спать. Сон очень быстро накрыл меня с головой.