Свободный

Бэкхён сонно распахивает один глаз и тянется ладонью к соседней подушке, которая оказывается не только пустой, но и холодной. Зажмуриваясь вновь, Бэкхён молотит по, очевидно, уже пустой постели, следом резко садится, недовольно хмурясь. Только недавно Джунмён рассказывал ему, как ненавидит просыпаться один. Какой-то мировой заговор! Комкая одеяло, Бэкхён, всё ещё жутко сонный, но от этого не менее недовольный, спускается вниз, слыша шум в кухне, и у порога набирает в лёгкие побольше воздуха, надеясь застать там Хозяина, но никак не начальника охраны.       - А, Хёк, это ты, - Бэкхён разочарованно вздыхает, плюхаясь на стул, наблюдая, как начальник охраны суетится возле кофемашины.       - Да, Вверенный, - приветствуют его улыбкой. – Варю ребятам кофе.       - А Чанёль? – Бэкхён подпирает щёку кулаком, следом встаёт, чтобы достать свою чашку и занять очередь у кофемашины, но Хён молча забирает чашку из его рук, чтобы наполнить горячим ароматным кофе без очереди.       - Хозяин уехал пару часов назад, - объясняет начальник охраны. – Сказал – какие-то неотложные дела в Центральном.       - Ага, неотложные, - Бэкхён фыркает, двигая к холодильнику. – Неотложку ему придётся вызывать, если сбежит так ещё раз. Начальник охраны смеётся негромко, оставляя готовый кофе возле Бэкхёна на столе, и тот, благодарно кивая, двигает вместе с чашкой и на скорую руку сделанным сэндвичем в гостиную на диван, где усаживается поудобней и вытягивает ноги, расслабляясь. Делает пару глотков горячей энергии и вопросительно вскидывает бровь, устремляя взгляд на экран телефона на кофейном столике рядом, когда тот загорается входящим вызовом. Узнавая фотографию на экране, Бэкхён осмотрительно отставляет чашку и тянется, чтобы принять вызов, прижимая телефон к уху.       - Привет, сплюха, - басит в трубку Чанёль, понимая, что вызов приняли.       - Послушай, ты! – начинает едва ли не угрожающе Бэкхён в трубку. - Если ты ещё раз так сбежишь после секса, как перепуганный подросток, я обещаю! Ты слышишь?! Я обещаю, ты до конца своих дней будешь удовлетворяться исключительно рукой! В трубке виснет секундная пауза, следом Бэкхёну приходится отнять телефон от уха, потому что Чанёль смеётся.       - Раз такие дела, - выдыхает с улыбкой Чанёль, отсмеявшись. – Мне придётся взять пример с Джонина и найти себе нового Вверенного. Посговорчивей.       - Знаешь, что? – закипает в ответ Бэкхён, хотя прекрасно понимает, что Хозяин шутит. – Домой можешь не возвращаться! Чанёль снова смеётся.       - Ладно, я буду к обеду, - его голос совсем тёплый и добродушный. Фыркая, Бэкхён улыбается и сбрасывает вызов, понимая, что Хозяин прекрасно услышал его улыбку. Бэкхён поднимается на ноги, забирая в прихожей на комоде пузатый жёлтый конверт и двигает в кабинет, где распечатывает тот и берётся за работу. Пока перебирает прошения, сортируя их, непроизвольно вспоминает, как получил такой конверт впервые ещё в роли Вверенного Тондэмунгу. С момента посвящения прошло меньше недели и менее всего он ожидал получить прошения, присланные ему, особенно если учесть, что он совершенно не знал, что с ними делать. По его голосу из трубки Джунмён тут же понял, что ему требуется какая-то помощь, а потому сказал, что скоро приедет. Спустя почти час Джунмён уже был у него на пороге с одной из своих любимых больших сумок на перевес. Он не знал точно, в чём состояла его помощь, о которой попросил Бэкхён, а потому подошёл к делу универсально. В большой чёрной сумке кроме своего жёлтого конверта, который в итоге оказался наиболее нужным, он привёз ещё уйму всего: начиная правилами и заканчивая пистолетами и щитками со спортивной формой. Кроме того, вместе с ним в доме Бэкхёна в тот день появились два огромных стакана лавандового какао, и после, как они выпили его, Бэкхён тут же почувствовал себя гораздо лучше. А после они сели рядом у камина в спальне и Джунмён на примере своих уже сделанных прошений объяснил и показал ему всё, что мог. И Бэкхён прекрасно понимает, что если бы сейчас Джунмёну понадобилась помощь, он бы наплевал на дюжину правил и приехал её оказывать. Как он делал это всю жизнь с самого детства, и, как всегда, делал для него это Бэкхён. С другой стороны, он также в полной мере осознаёт, что если бы в данный момент помощь была необходима ему – то он наоборот не стал бы беспокоить лучшего друга, чтобы не заставлять его нарушать правила. Правила, которые могли бы стоить ему безопасности или даже жизни. Определённо нет! Стрелка настенных часов клонит к обеду и Бэкхён вдруг понимает, что прошения в конверте закончились, а значит он справился уже со всеми. Пряча документы в первый ящик Хозяйского стола, где Чанёль их посмотрит и подпишет, которые нужно, Бэкхён двигает в кухню, чтобы заняться обедом, ведь кое-кто обещал явиться домой как раз к этому часу. Чанёль правда возвращается как обещал. Оставляет машину во дворе и двигает к двери, когда появляющийся на пороге начальник охраны коротким жестом даёт ему понять, что Бэкхён на заднем дворе. Обходя дом, Чанёль видит сначала, как играет и искрится вода в бассейне в солнечных лучах, затем лежаки и подходя ближе, находит на одном из них своего Вверенного. На ходу расстёгивая на себе пиджак, Чанёль в этот жаркий день снимает его вовсе, бросая на соседний лежак и наклоняясь, чтобы положить вынутый из кармана телефон на столик между лежаками, где также телефон Бэкхёна и стакан сока. Но прежде, чем он успевает разогнуться, Бэкхён совершенно не сдерживает хитрой улыбки и в следующее мгновенье легко и без усилий просто толкает босой пяткой в плечо и довольный наблюдает, как Хозяин с плеском и в одежде летит в бассейн. Погружаясь в воду, сквозь её толщу Чанёль слышит его задорный довольный хохот. Выныривая, Чанёль складывает руки рядом на бортике и мостит на них голову, снизу-вверх глядя на Бэкхёна. Солнце путается в его волосах, цвет оранжевой футболки, в которую он одет, жутко ему к лицу. А ещё ему к лицу улыбка и этот блеск в карих глазах. Бэкхён продолжает довольно рассматривать его, пробегаясь взглядом по рукам и плечам в белой рубашке, которая прилипает к коже. Чанёль так же в ответ изучает его взглядом, следом тянется одной рукой к нему и заключает в пальцах тонкую лодыжку. Выждав мгновенье прежде, чем Бэкхён понимает, что происходит, Чанёль начинает неспешно тянуть на себя, стягивая с лежака. Бэкхён настораживается, следом хмурится и тут же пытается забрать ногу, но не получается.       - Даже не думай! – угрожающе предупреждает он. – Ты заслужил, - объясняет. – В отличии от меня. Но Чанёль совершенно не останавливают его угрозы и даже попытки отбиваться в тот момент, когда Бэкхён уже оказывается лежать рядом у бассейна на полу. Отталкиваясь ладонями, Чанёль выбирается прочь и нависает над Вверенным. С волос капает в лицо и Бэкхён закрывается рукой, следом негромко охая от неожиданности, когда Чанёль подминает его под себя, чтобы поменять местами, и теперь сверху оказывается Бэкхён. Хозяин складывает ладони на его бёдра, мягко поглаживая по ним вверх и вниз.       - Ты знаешь, почему мой лучший друг тогда, в первый раз захотел всё оставить? – интересуется Бэкхён. Чанёль молчит, но к чему тот клонит, - понимает. – Он начал терять любимого человека. Не смог делить его с работой.       - Бэкки, - Чанёль вздыхает, потянувшись ладонью к его лицу, чтобы мягко накрыть щёку. – Я же не пропадаю так.       - Пока нет, - Бэкхён кивает. – Но мне уже вся эта ситуация что-то напоминает.       - Иди сюда. Чанёль выдыхает повержено и накрывает ладонями чужие плечи, чтобы полноценно прижать Бэкхёна к своей груди. И едва тот в полной мере вспоминает, что Чанёль вымок насквозь, тут же берётся визжать, наигранно ругаться и вырываться из медвежьих объятий.

***

Джонина будит шум из-за стенки. Тот слышится поначалу словно откуда-то издалека, а потом звучит всё ближе и ближе, чтобы в момент, когда он открывает глаза, просыпаясь окончательно, ураганом пронестись мимо его двери по коридору. Когда шум снова концентрируется за соседней стенкой, Джонин, наконец, догадывается о его источнике и лениво выбирается из кровати, чтобы пойти посмотреть. Хозяин обнаруживает открытую дверь соседней комнаты, где Минкю, совершенно показательно, не глядя и не волнуясь о результате, пытается запихнуть в чемодан побольше своих вещей.       - Что за спектакль? – интересуется Джонин, опираясь плечом о дверной косяк. В это мгновенье рядом в такой же позе вырастает Бонмин, тоже пришедший на шум, с двумя чашками кофе, и вручает одну Хозяину. Посылая ему добродушный взгляд и улыбку, Джонин снова устремляет взгляд на Минкю.       - Я ухожу! – наконец отзывается тот.       - Куда? – вступает в разговор Бонмин, хмыкая. – Назад в Дом смирения?       - Да! – огрызается мальчишка, продолжая агрессивно запихивать вещи. – Пока Хозяин пропадает у него на Бали неделями.       - Разве национальный Вверенный не говорил тебе прямо, что ты никак на Хозяина, кроме как на Хозяина, претендовать не можешь? – решает уточнить Бонмин, отпивая из своей чашки. Джонин молча наблюдает.       - Он больше не национальный Вверенный! – окончательно закипает Минкю, швыряя на пол куртку, которую до этого держал в пальцах.       - И ты никогда им не станешь, если будешь так себя вести, - Джонин, наконец, подаёт голос, тоже делая пару глотков из своей чашки. – Заканчивай сцену, приводи комнату в порядок и спускайся завтракать. Джонин решает, что с него шоу, пожалуй, достаточно и уходит к себе. Бонмин остаётся наблюдать с порога.       - Почему ты так смотришь? – хмурится Минкю, бросая на начальника охраны короткий возмущённый взгляд через плечо.       - Да вот думаю, когда же ты ума наберёшься? - Бонмин в очередной раз вздыхает.       - Когда ты начнёшь разговаривать со мной как положено? – вопросом на вопрос отвечает Минкю.       - Никогда, - просто отзывается Бонмин. – А знаешь – почему? Потому что ты никогда не станешь Вверенным ни мне, ни тем более Хозяину. Договорив, Бонмин разворачивается на пятках, чтобы уйти.       - Почему это? – зовёт в спину мальчишка.       - Потому что пытаешься заменить незаменимого человека.

***

В кабинете довольно светло. Солнечный свет пробивается из больших окон у восточной стены и заливает всё пространство от стола до двери. Джонин плюхается в кресло и тянется к компьютеру, чтобы включить, и пока тот едва слышно гудит, проверяет телефон. Утреннее сообщение от любимого привычно желает доброго утра и хорошего дня и Джонин вдруг чувствует крепкое, непреодолимое желание увидеть его улыбку – светлую, ласковую, изученную до мельчайших подробностей, до каждой трещинки на губах, но от этого не менее любимую. Компьютер, наконец, приветствует, а Джонин быстро находит ярлык необходимого приложения, чтобы скорее совершить видео-звонок. Лохматый, но розовощёкий и привычно улыбчивый, он появляется на экране уже буквально через минуту и Джонин несколько, кажется, долгих мгновений не может отвести взгляд, просто подпирая щёку ладонью и забыв дышать, пока пытается насмотреться. Проходит ещё какое-то время, прежде чем Джунмён смеётся и, видно даже через камеру, его щёки краснеют.       - Любимый, - зовёт Джонин и Джунмён кивает на это обращение, словно подтверждая, что да, это я тут любимый и я тут тобою любим. – Я соскучился.       - Я тоже. Джунмён дарит ему ту самую долгожданную улыбку и Джонин не может сдержать своей в ответ. Он как-то умеет сохранять магию утра в себе: в наклоне головы, в торчащей чёлке, в лёгкой полуулыбке на губах, в блестящих и самую малость сонных глазах.       - Какой ты у меня красивенный. Джонин, вновь подпирая щёку ладонью, вздыхает.       - Прекращай, - Джунмён улыбчиво отмахивается. – Тебе что снилось? – уточняет он, с подозрением прищуриваясь. – Не насмотришься на меня никак.       - Ты снился, - просто отзывается Хозяин.       - О, тогда всё понятно, - тянет Джунмён, улыбаясь. – Какие планы на сегодня?       - Накопилось прошений: хочу рассортировать, раздать и заняться своими, - отзывается он. – И Минкю свои принёс на подпись.       - Джонин-а, а давай я помогу? – предлагает вдруг Джунмён, и Хозяин замечает перед ним на столе уже готовые ручку и блокнот.       - Что я слышу? – Джонин хмыкает улыбчиво. - Ты что, соскучился по работе?       - По бумажной – да, - кивает Джунмён. – Ммм?       - Бэк, когда просматривать будет, заметит, что ты делал, - выдыхает Джонин.       - И что? – Джунмён фыркает. – Словно он не понимает, что Минкю без посторонней помощи ни на что не способен.       - Ладно, вымогатель, сейчас пришлю. Джунмён улыбается довольно и кивает, когда электронная почта сигнализирует о новом письме.       - Ой-ёй-ёй, - качает он головой, открывая полученные файлы, чем вызывает у Джонина улыбку. Разговоры не по теме на этом заканчиваются. Джунмён просматривает черновики прошений, сделанные Минкю, вносит правки и коррективы, уточняет что-то у Хозяина и подсказывает тому, когда он спрашивает совета. В итоге Джунмён заканчивает с поставленными перед ним задачами первым и наблюдает, как Хозяин распечатывает присланные ему назад резолюции, прикрепляя те к прошениям, что обычно приходят в жёлтых конвертах, и не глядя, везде оставляет свою подпись. Доверяет. Джунмён наблюдает, как он касается пальцами губ, перелистывая страницы, как держит Паркер и как крутит тот между пальцев, точно, как Сынвон. Как слегка хмурится в поисках оптимального решения и как сквозь зубы сетует, когда недоволен результатами чужой работы. Кому-то перезванивает, строгий и сосредоточенный, или улыбчивый, чтобы похвалить. Джунмён не может отвести взгляда – в этом весь он, сын своего отца. Национальный глава дома мафии Республики Корея. Он никогда не лезет за словом в карман и не скупится на похвалу, если та действительно заслужена. Не позволяет разговаривать с собой похабно, проявлять хотя бы и минимальное неуважение к кому бы там ни было. Ругая, он не унижает, а указывает на ошибки, даёт советы и рекомендации, как лучше исправить. Он никогда не переходит черты, пользуясь своим положением, а делает то, что от него требует его собственный дом мафии. Он не ставит себя выше других и никогда не отлынивает от работы несмотря на то, что главная его обязанность – эту работу между другими Хозяевами распределять. Он не ходит вокруг да около, какой бы темы не касался разговор, будь то плохое или хорошее, он всегда говорит прямо и конкретно. Доходчиво объясняет, если его не понимают, не повышая голоса, если злится, а лишь демонстрируя это интонациями, даже не словами. Он никогда не отказывает в помощи, даже если её просит какой-то обычный дому мафии служащий. Джунмён ловит себя на мысли, что обожает и всегда обожал смотреть, как он работает – слаженно, ответственно, при этом профессионально. И даже моменты работы не бумажной всегда были такими же. То, как он не вздрагивает ни на мгновенье, спуская курок. Как держит пистолет, вытягивая руку, как не горбится, и как смотрит без страха, смущения или вины прямо в глаза. Джунмён вздыхает, чувствуя, как от тоски заныло в груди.       - Джонин-а, - зовёт он по имени, ожидая реакции.       - Ммм? – Джонин поворачивает голову в сторону экрана компьютера, но взгляд поднимает с опозданием, оставляя в документах последнюю подпись.       - Я тебя люблю. И он улыбается, реагируя, – мягко и снисходительно, совсем ласково. Уголочками губ и глазами.       - И я тебя, помощник.       - Когда ты приедешь? – Джунмён заметно вздыхает.       - Я не знаю, малыш, - Джонин отрицательно качает головой. – Работы накопилось довольно много, пока я был у тебя. Нужно разобраться со всеми делами.       - Я понимаю, - Джунмён улыбается чуть растерянно, неловко чешет затылок. – Сам виноват.       - Джунмён-а…       - Хозяин! Затянувшуюся паузу прерывает Бонмин, который после короткого то ли стука, то ли пинка в дверь снаружи появляется на пороге, чтобы дальше шагнуть прочь так, чтобы Джонин сумел рассмотреть там Чанёля.       - Не отвлекаю? – интересуется тот.       - Ёль, а тебе не надо часом на Бали? – узнавая его голос, зовёт Джунмён. Чанёль, обходя стол Джонина, наклоняется над чужим ноутбуком, чтобы увидеть Джунмёна и показаться самому. – Ну там, знаешь, Вверенного побаловать для разнообразия. Выслушав, Чанёль смеётся.       - Национальный, а мне не надо на Бали Вверенного побаловать? – интересуется он, оборачиваясь к Джонину.       - Я подумаю, - Джонин не сдерживает улыбки.       - Ладно, я не буду отвлекать вас от дел. Чанёль усаживается в кресло против чужого рабочего стола, Джонин разваливается в своём, потягиваясь так, что хрустят приятно косточки.       - Договорились. До связи. Люблю тебя.       - И я тебя. Ёль, пока.       - Пока!

***

Уже только садясь в такси, до Бэкхёна запоздало доходит – день сегодня действительно идеальный. Холодное лето, которое так он любит – много солнца, лёгкая прохлада, джинсовая куртка на плечах, солнечные очки на носу и большой стакан кофе, не горячий, но и не холодный. Для полного совершенного образа не хватает только лучшего друга по правую руку, легко на этой руке висящим: с таким же огромным стаканом, смеясь и пихая локтём в бок, выглядывая из-под очков, радуясь солнцу, но не жаре. Бросая короткий взгляд на наручные часы, Бэкхён выглядывает из окна, понимая, что миновали мост, и просит водителя остановить на Мёндоне. Времени, рассчитанного на простаивание в пробке, остаётся с лихвой, и Бэкхён решает воспользоваться им для того, чтобы в полной мере насладиться холодными летними днями августа. Когда они с Джунмёном были подростками, ещё воспитанниками Дома смирения, дорога оттуда до Мёндона занимала около сорока минут, а если учитывать и ожидание транспорта, и смену автобуса на метро, то час в целом. Но этот час туда и назад всегда того стоил, потому что несмотря на популярность Каннама, там всегда были туристы, бизнесмены и корпорации. Последних притягивало небезызвестное название, другие же просто вели деловую жизнь. И хотя интересных мест в округе хватало, всегда тянуло куда-то, где кипела жизнь, шумели люди, сигналили машины, звучала музыка. Расплатившись с таксистом, Бэкхён благодарит и двигает по улице вниз, чтобы пройти полквартала и выйти, наконец, на Мёндон. Гуляя здесь в юношестве, они втихаря мечтали, что случайно найдут себе Хозяев. В итоге Джонин пошёл выбирать себе Вверенного из Дома смирения собственного округа. Чанёль, хотя пришёл и не в свой Дом смирения, на что в принципе тоже имел право, пришёл конкретно за ним. Бэкхёну всегда нравилось расположение их Дома смирения – буквально на краю округа, рядом с соседним Сонпагу, в тихом спокойном жилом районе, рядом с автобусной остановкой. Он отлично помнит, как они с Джунмёном посвящали целые дни изучению Каннама. В основном, его кофеен. Конечно, всем мальчишкам выдавали ежемесячное жалование, тем из них, кому уже стукнуло 16 и можно было покидать Дом смирения в одиночку без надзора воспитателей. Кто-то из мальчишек копил на новый гаджет, другим нравилось тратить полученное на одежду или торговые центры и парки развлечений. Они с Джунмёном относились к категории третьей – те, кто исследовал кофейни. Разбуди его среди ночи, он не назвал бы ни единого ресторана, зато с десяток кофеен или кофейных лавок по округу, его районам и микрорайонам - запросто. Бэкхён как сейчас помнит, как сетовал Джунмён во время своего синодического месяца, когда каждый раз пытался угадать, куда повезёт его Джонин на очередную встречу, и каждый раз прогадывал. Однажды Чанёль предложил устроить небольшой тур по его любимым местам, но в итоге так заработался, что вылазка не состоялся. Бэкхён не разговаривал с ним после этого три дня. Принципиально. Бэкхён доходит до конца улицы и, наконец, выходит к пункту своего назначения, вдыхая полной грудью с улыбкой. Народу – тьма. Спешка отлично сочетается с прогулочным темпом, уличная мода с брендовыми костюмами, а дорогие французские и европейские рестораны с лотками уличной еды. Пахнет токкпоки и сахарной ватой, алоэ, кофе и корн-догами. Бэкхён опускает очки на нос, пересекая улицу поперёк, чтобы раздобыть для себя необходимый атрибут для прогулки здесь холодным летом. Стакан приятно греет ладонь, другую Бэкхён запускает в карман брюк. Шумно – музыка, пение и сотни голосов сливаются в один звуковой поток. Со всех сторон пестрят вывески, флажки и плакаты, рекламные постеры. Среди толпы, мило переваливаясь с ноги на ногу, бродят чиби. Бэкхён даже останавливается, чтобы понаблюдать за огромным плюшевым листочком алоэ, который плюхнулся на землю и пытается подать сигнал о помощи такому же не менее большому цыплёнку. Находя взглядом уличные часы на одном из магазинов по пути, Бэкхён убеждается, что до обеда с Хозяином у него ещё предостаточно времени, а значит он успеет прогуляться пешком до Центрального, где они договорились встретиться. Находясь в живом потоке людей, Бэкхён ловит себя на мысли, что ему приятно чувствовать себя обычным человеком здесь – таким же расслабленным, улыбчивым, гуляющим. Джунмён бы сказал почти наверняка – то, что под твоей левой рукой кобура с пистолетом, ещё не делает тебя необычным. Бэкхён чувствует себя таким, когда занимается простыми вещами: пьёт чай с начальником охраны на кухне, ходит за покупками, гуляет с Хозяином, просто скрывая пальцы в его ладони, или сидит против лучшего друга в кофейне. Жизнь сложилась довольно интересным, хотя и в какой-то мере ожидаемым способом. Обычные горожане, никаким образом не задействованные в делах дома мафии, и не особо в эту сферу вникающие, или же простые туристы, просто смотрят, просто живут, просто разговаривают, просто ходят. Бэкхён помнит, даже будучи подростками, они с Джунмёном чувствовали себя иначе на таких обычных будничных прогулках, иначе, потому что и были другими. Будучи воспитанником Дома смирения, это ощущалось куда более явно, чем сейчас. Хотя и должно быть наоборот. Бэкхён прекрасно помнит свои ощущения – трепет, волнение и некоторую тайну, которую ты носишь и которую никому не можешь поведать. Которую знает только такой же мальчишка рядом, который держит тебя за руку в живом потоке людей, боясь потерять. И только дежурные охранники, появляющиеся то тут, то там в толпе в местах особенно людных, чтобы следить за порядком, как это всегда было, узнают в них тех, кем они есть. Бэкхён помнит, как охранники чужих районов и Хозяев не раз помогали им. Садили на автобус, угощали чаем в особо непогожие дни, выводили из толпы и подсказывали что-то, если они и правда терялись. Несколько раз даже кормили, когда они, два балбеса, не рассчитывали дневного бюджета и уже после обеда смотрели по сторонам на людей голодными глазами. Несмотря на то, как досконально Бэкхён выучил Мёндон в своё время, здесь словно каждый день появляется что-то новое, а потому не имея возможности теперь приходить сюда довольно часто, Бэкхён даже удивляется, обнаруживая какие-то новые места. В кафетерии на пересечении улиц всегда делали самые вкусные сэндвичи с морепродуктами. Один сэндвич был таким большим, что дядюшка, работающий там, всегда делили его для них с Джунмёном пополам, заворачивая в бумагу. Возле дерева почти напротив одно из любимых мест Чанёля – обычная, казалось бы, непримечательная кофейня, с турецким кофе, где турки размещают в нагретом песке и дают напитку дойти. Бэкхён помнит, когда он впервые попробовал такой, долго не мог избавиться от горечи, поэтому Чанёлю буквально пришлось сцеловывать её с его губ. А вот магазин через три прилавка – любимый у Джунмёна со смешным названием «Летающий тигр». Сколько раз в юношестве они выбирали здесь подарки для друзей: какие-то уютные мелочи, канцелярию, пледы и подушки, забавные бытовые штучки, игрушки и аксессуары. А в кофейне в самом конце улицы у автобусной остановки самый вкусный лавандовый какао. Решая двинуть туда, чтобы раздобыть добавки, Бэкхён вдруг удивлённо охает, потому что в него врезается какой-то юноша и спешит отшатнуться на шаг. Юноша спешно кланяется, извиняясь несколько раз, и скрывается в толпе. Бэкхён двигает куда шёл, лавируя между людьми, когда теперь сам врезается в кого-то и вдруг понимает, что в кобуре под левой рукой почему-то подозрительно легко. Замирая и пропуская выдох, Бэкхён опасливо тянется туда и с ужасом осознаёт, что та пуста. Он пропускает пару вдохов, оглядываясь назад в спешке, решив, что пистолет попросту выпал от столкновения, затем снова тянется к кобуре под курткой, ощупывая её пальцами. Та довольно плотная и порваться не могла, а вот застёжка, застёжка, которая удерживает пистолет, раскрыта. Значит ли это, что столкнувшийся с ним юноша… попросту вытащил его? Но с какой целью? И кто додумался бы красть у мафии? Да и кто тут вообще знает, кто он? Но вопрос в другом: чтобы так ловко его достать, нужно точно знать его место расположения. Бэкхён, наконец, делает вдох и разворачивается на пятках, берясь шарить взглядом по людям у магазинов в поисках одного из тех охранников, которые всегда дежурили тут. Возвращаясь, откуда пришёл, Бэкхён проталкивается через толпу в обратном направлении, чувствуя, как слегка заходятся дрожью руки. Пробираться сквозь толпу буквально по диагонали довольно сложно – кто-то постоянно врезается в него и задевает плечом, и Бэкхён также раздаёт извинения налево и неправо. Бэкхён находит взглядом одного из охранников Чонгу, на территории которого находится Мёндон, и уверенно двигает к нему. Едва замирает напротив, обнаруживает рядом ещё одного охранника и оба уважительно кланяются, узнавая его.       - Столичный Вверенный, - отзывается первый. – Вам чем-то помочь? Бэкхён кивает, набирает в лёгкие побольше воздуха и тянется к кобуре под левой рукой, следом тут же бледнеет, подавившись воздухом – пистолет на месте. Ровно и крепко, пристёгнутый и закреплённый. Бэкхён чувствует, как кружится голова Какого же чёрта?       - Я… - теряется он окончательно, открывая и раскрывая губы. Показаться ведь не могло, правда? Рукоять пистолета отчего-то тёплая. Голова кружится сильнее, Бэкхён зажмуривается. - Господа, мне необходимо срочно попасть к Хозяину в Центральный. Выручите? – просит он, когда распахивает глаза, глядя на удивлённых охранников и те, получая приказ, оба кивают.

***

      - Ты что-то рановато, - Чанёль улыбается, видя его внизу в холле, когда спускается после его сообщения «я внизу! спускайся! сейчас!». – Проголодался?       - Ёль… - Бэкхён пытается собраться с мыслями, но теряется в словах и только шагает ближе, утыкаясь носом в сильное плечо. Руки Чанёля тут же обхватывают за плечи, Хозяин прижимается щекой к его щеке, Бэкхён слышит его взволнованный голос:       - Что случилось? Рассказывай.       - Я… Я не… - Бэкхён, отстраняясь, отрицательно качает головой, запутавшись окончательно. Чанёль понимает, что пока он не придёт в себя, ответа от него не добиться, а потому заключает тонкую ладонь в своей и ведёт к лифту. Уже там, пока поднимаются наверх в его кабинет, Чанёль мягко играется с его пальцами, следом целуя каждый по очереди, сквозь ресницы глядя, как он бездумно смотрит в никуда. Уже закрываясь в кабинете, Чанёль садит его на кожаный диван у восточной стены и наливает четверть стакана виски, усаживаясь рядом и вручая тот. Бэкхён залпом пьёт, кривится, передёргивая плечами, и опускает голову, ожидая, пока горечь и крепость приведут его в чувство. Едва голова начинает работать яснее, он поднимается с дивана, чтобы налить себе теперь уже воды.       - У меня вытащили пистолет на Мёндоне, - начинает он с главного сразу и Чанёль молча удивлённо вскидывает бровь, всем своим видом задаваясь вопросом – как это возможно? – Я не знаю, Ёль, - Бэкхён пожимает плечами. - Народу как обычно много – суббота же. Я был со стаканом кофе, другую руку держал в кармане, просто гулял, дышал, когда в меня врезался какой-то мальчишка, лет 17-18, не больше. Извинился и исчез в толпе. После я пистолета в кобуре не обнаружил.       - С чего ты взял, что это он? – уточняет Чанёль.       - До этого я его чувствовал, - отзывается Бэкхён. – Вообще я чувствовал его и после кражи, несколько мгновений спустя, по привычке, пока не понял, что слишком легко.       - Так, - теперь кивает Чанёль, не сводя со своего Вверенного серьёзного взгляда. – Ты его запомнил?       - Да, - в ответ кивает Бэкхён и следом тут же хмурится и отрицательно качает головой. – Нет. Я и лица-то его толком не рассмотрел.       - Как он его достал? - Чанёль трёт переносицу.       - Очень искусно – просто расстегнул застёжку, да так, что я даже не заметил, - Бэкхён вздыхает. – Но проблема не в этом… - вздыхает он и Чанёль удивлённо вскидывает брови.       - Это не все наши проблемы на сегодня? – хмыкает он. Бэкхён ничего не говорит, лишь расстёгивает на себе куртку, за ней кобуру, чтобы вынуть свой Браун и положить его на кофейный столик перед Хозяином. Чанёль откровенно шокирован. Он подаётся вперёд, рассматривая пистолет, чтобы убедиться, что он действительно принадлежит Бэкхёну.       - Его вернули спустя пять минут. На несколько мгновений повисает тишина. Затем Хозяин молча поднимается, достаёт из нагрудного кармана своего пиджака платок и поднимает пистолет со стола. Следом двигает к книжному шкафу, прячет тот в сейф. Бэкхён беззвучно наблюдает, и шагает ближе, когда закончив, Чанёль разворачивается к нему лицом и раскрывает руки, приглашая в свои объятия.       - Не кипишуй, - просит он негромко. – Я совсем разберусь.

***

      - Ты достал?       - Да. Правая, все пять пальцев Столичного Вверенного.