***
- Какова цель этого визита? – интересуется Джунмён уже в машине, где они с Донваном сидят рядом в салоне за перегородкой. - Спрашиваешь так, словно представитель дома мафии, - Донван хмыкает с улыбкой. - Интересуюсь, чтобы знать, - коротко отзывается Джунмён. – Я не совсем понимаю, зачем тягать меня с собой на мероприятия дома мафии? Чтобы их позлить? Чтобы спровоцировать? Тебе не хватает в жизни экстрима? Хочется поукрываться от пуль? А ты знаешь, что от снайперки ничего не спасёт? – Джунмён прищуривается, глядя на него. - Ты что, боишься? – уточняет Донван. Ему по-прежнему весело. - Отвечать вопросом на вопрос – признак дурного тона! - парирует Джунмён. - Джунмён-а, ты – мой самый ценный сотрудник, козырь, как ты сам знаешь, поэтому ты будешь сопровождать меня везде. А твою безопасность гарантирует педантичность дома мафии. Никто из них там не станет рисковать безопасностью многих жизней ради того, чтобы устранить одну. - Тебе кажется, что ты хорошо знаешь там всех и каждого? – Джунмён хмурится. – Откуда эта самоуверенность? - Погоди немного и поймёшь, - убеждает его Донван. – Мы ненадолго, - делится он. – Поздороваемся, выпьем пару бокалов шампанского, познакомимся и домой. Джунмён отрицательно качает головой и отворачивается к окну. Делает вид, что равнодушен, бездумно рассматривает город снаружи, и старается не выдать себя не единым вздох. Не выдать своего волнения по поводу того, что может увидеть его там. Хотя бы увидеть – и этого в нынешних обстоятельствах будет достаточно. Прочесть по его губам «я люблю тебя» и захлебнуться всепоглощающей нежностью в его тёмных глазах. Сегодня Большой съезд в одном из столичных концерт-холлов. Здесь много машин и света, швейцары встречают у дверей, проверяют приглашения. Через большие парадные прозрачные двери даже снаружи видна шикарная, устеленная алыми коврами лестница с золочёными поручнями. Довольно людно. Чондэ опускает перегородку только тогда, когда машина останавливается против ковровой дорожки на входе, где высаживает своих пассажиров каждая из машин. Открывает им двери, двигает следом. У самой распахнутой настежь двери Донван готовит приглашения, вручая те в руки швейцару, и тот рассматривает несколько мгновений сначала их, потом прибывших. - Значит, столичный Вверенный пригласил вас? – уточняет он на всякий случай. - Да, лично, - кивает Донван уверенно. - Представьтесь, пожалуйста, - просит швейцар, обращаясь к Донвану. - Ким Донван, - совершенно без никакого смущения. Повисает тишина. Джунмён чувствует, как накаляется вокруг воздух. - Национальный Вверенный, - обращаясь к нему, зовёт швейцар, и Джунмён окончательно теряется, отвечая на его взгляд, но не зная, что сказать. – Я сообщу Национальному и Столичным о вашем приезде. - Благодарю вас, - доброжелательно кивает ему Джунмён, чуть расслабляясь, и после короткого позволяющего жеста швейцара они трое проходят внутрь, двигая через холл, заполненный гостями и официантами с подносами шампанского к лестнице, чтобы подняться в главный зал. Джунмён вскидывает взгляд у самой лестницы и первый, кого видит на верхней ступеньке, оказывается Бэкхён. Тот буквально прибегает туда, слегка растрёпанный, краснощёкий, и тут же не сдерживает улыбки, видя его. За ним появляется Чанёль, кладёт ладони на его плечи, что-то говорит ему, уводит. Бэкхён идёт неохотно, оборачивается. Последним, вырастая на верхней ступеньке, оказывается Джонин. Джунмён даже замирает на мгновенье, но тут же продолжает идти. Он спускается навстречу, не думая уходить, и по мере того, как они шагают друг навстречу другу, Джунмён отчётливо видит, как меняется его лицо. Сначала с облегчённого, увидев его, на подозрительное. В итоге на недовольное, яростное, когда он узнаёт Донвана. Он поджимает губы и сжимает зубы. Это заметно невооружённым взглядом даже с расстояния. Когда на середине лестницы они встречаются, Джунмён спешит опустить глаза в пол. - А, национальный глава! – Донван протягивает руку в приветствии. – Рад вас видеть! - Не могу сказать вам того же! – Джонин чеканит слова, но руку принимает, пожимая ту совсем сильно. – Вам не кажется, что использовать более недействующие доступы столичного Вверенного, факт кражи которых давно подтверждён, да ещё и известно – кем, – это беспечно, неосмотрительно и глупо? – интересуется он в ответ. Джунмён слышит в его голосе неприкрытый сарказм, язву и вдыхает глубоко, стараясь совладать с эмоциями и не улыбнуться. Потому что слышать его голос в принципе – это уже награда. А слышать, как он ставит на место Донвана – властно, сильно – лучшее, что случилось с ним за последнее время. Если бы только сейчас можно было шагнуть на пару ступеней вверх к нему и потянуться к его губам за поцелуем – и плевать вообще на всех в этом проклятом городе! Несколько раз сжимая кулаки совсем сильно, так, что ногти впиваются в кожу, чтобы болью привести себя в чувство, Джунмён делает пару глубоких вдохов и, наконец, рискует поднять глаза. И совсем не удивляется от того, что Джонин говорит с Донваном, но смотрит на него. - Конечно не кажется, Национальный, ведь я, как глава «Утопии», могу себе это позволить! – Донван роняет последнюю фразу буквально гордо. Джунмён видит, как взгляд любимых тёмных глаз вдруг темнеет ещё больше. Джонин медленно переводит глаза с него на Донвана, в полной мере осознавая сказанное им. Джунмён видит, как напряжённо он думает, что ответить, и как искусно пытается спрятать свою ярость, удивление и недовольство. Донван глядит на него в ответ совсем самодовольно. Потому что его признание приносит именно тот эффект, на который он рассчитывал. Джунмён мысленно молит его сказать что-то, ответить, но лишь смотрит на его пальцы, сжимающие стакан с виски так сильно, что боится, словно тот может попросту лопнуть. - Вы бы не кичились этим так сильно, - наконец нарушает тишину Джонин. – На мероприятии, гостем которого вы намереваетесь стать, множество представителей мафии и каждый из них, будьте уверены, мечтает истратить на вас всю обойму. - О, несомненно! – соглашается Донван совсем участливо. – Но, видите ли, национальный глава, - Донван чуть подаётся навстречу, понижая голос. – Моя жизнь, или жизнь моего очаровательного спутника, - Донван указывает рукой на Джунмёна. – Тесно связаны с одним из столичных Домов смирения, или с Центральным, или с Канцелярией, м? Джонин снова каменеет. - Вы думали, это на один раз? – хмыкает Донван с улыбкой. – Решили, если он предупредил вас в прошлый раз о том, какой Дом смирения был под ударом, он сумеет сделать это снова? – Донван почти смеётся Джонину в лицо, вновь указывая на Джунмёна, который в это мгновенье перестаёт дышать. – Смею вас огорчить, он этого не знает. Но! – улыбается совсем широко Донван. – Знаю я. А потому так легко манипулировать вами, используя его, правда? - Донван вдруг хлопает Джонина по плечу, затем обходит и направляется по лестнице вверх, бросая короткий взгляд на Джунмёна. Тот, вновь глядя в пол, спешит нагнать и едва борется с желанием обернуться. Его взгляд в спину ощущается буквально физически. В зале довольно людно и, конечно, как в драматичном кино, с их приходом музыка не перестаёт звучать, а люди не перестают разговаривать, погружая зал в тишину, но их появление не остаётся незамеченным. Джунмён тут и там постоянно ловит на себе чужие взгляды, пока делает вид, что увлечён своим бокалом шампанского и беседой. А бесед предстоит на мало, что поражает его больше всего, потому что многие присутствующие здесь представители власти, инвесторы и бизнесмены подходят, чтобы поздороваться и пожать Донвану руку. Они разговаривают о чём-то, чего он пока до конца не осознаёт, но понимает точно, что, кажется, слепым в адрес «Утопии» все эти годы оставался только дом мафии. И так ли они был заняты решением проблем с Бейджином, и был ли это Бейджин вовсе; или они так зациклились на себе самих, что забыли об окружающем мире и угрозах, которые могут оттуда поступить. Донван периодически хамит, не словами – действиями. И после нескольких таких попыток то положить руку ему на плечо, то слегка приобнять, Джунмён, наконец, понимает, в чём дело. Он делает это каждый раз, едва взгляд Джонина устремляется на них, и несмотря на то, что он на другом конце зала, это не мешает ему иметь отличный кругозор. Донван активно этим пользуется. Джунмён дышит через раз и уговаривает себя мысленно быть спокойным и привселюдно не огрызаться и уже тем более не отталкивать, но чем дольше длится этот цирки, тем больше его терпение даёт трещину. И когда спустя сорок минут, от силы, Донван сообщает, что пора прощаться, Джунмён выдыхает едва ли не с облегчением. Он мечтает сейчас скорее закрыться в комнате, которая успела стать его убежищем, и зарыться в подушку с одеялом, скорее засыпая. Прочь, чтобы не ловить на себе чужих взглядов, и вместе с тем ему хочется остаться ещё хотя бы немного, потому что за дурацкими беседами, темы которых он ещё не понимает до конца, он не успевает насмотреться, насытиться, надышаться с ним одним воздухом. Чондэ сообщает, что машина готова и Донван удовлетворённо кивает, бросает на него взгляд и оставляя свой пустой бокал на высоком столике, у которого они стояли, двигает прочь. Джунмён, оборачиваясь раз, чтобы спешно найти его глазами, посылает ему взгляд, и устремляется следом. В это самое мгновенье, шагая прочь, у него действительно возникает чувство, о котором постоянно говорят незнающие, но которого сам он не испытывал до этого ни разу, – чувство, что он просто красивый аксессуар. Безвольный и лишь указывающий на статус, не больше! Машина ожидает на подземной парковке. Джунмён видит охранника у машины ещё у лифта, из которого они выходят, и когда Донван в очередной раз смыкает пальцы на его локте, чтобы поторопить, Джунмён, наконец не выдерживает. - Вы нас не оставите? – с наигранным дружелюбием зовёт Джунмён охранника и Чондэ, когда они оказываются у машины и прежде, чем согласиться, оба они, конечно, устремляют вопросительные взгляды на Донвана, и тот позволяющее кивает. Едва двое лишних отходят в сторону, Джунмён пользуется тем, что Донван не ожидает подвоха, да ловит за предплечье, заламывая его руки за спиной и следом прижимая его грудью к машине. - Если ты ещё раз позволишь себе прикоснуться ко мне, я задушу тебя подушкой во сне! – шипит он сквозь зубы совсем возмущённо и яростно. Донван смеётся чуть хрипло, потому что несмотря на разницу в росте, хватка довольно болезненная. Наблюдающий в тени колон парковки чуть поодаль, Джонин отчётливо слышит каждое слово и улыбается в полумрак самодовольно. - Вот это мой мальчик! – подытоживает, когда машина уезжает, оставляя его на парковке одного.***
- Мён! Джунмён недовольно стонет сквозь зубы и глубже зарывается в одеяло, не желая быть разбуженным, но зов по имени повторяется ещё раз, и ещё, и он недовольно распахивает глаз, тут же садясь. - А твои вопросы до утра никак не подождут? – интересуется он у Донвана, который сидит на краю его кровати почему-то в костюме. – Чего хочешь? – сонно интересуется он ещё раз. - Вопросы задавать не собирался, - отзывается Донван спокойно. – Собирайся! Не просит и не советует – приказывает. Джунмён несколько раз глубоко вздыхает, затем берётся выбираться из кровати, боковым зрением наблюдая, как закрывается за незваным гостем дверь. Наручные часы показывают начало четвёртого часа – Джунмён вздыхает. Если ему не выдадут огромную чашку кофе – он останется спать на диване в гостиной, и ни шагу прочь из дому не сделает, пусть и волоком тянут. - Зачем так рано? – интересуется он, неохотно опускаясь в соседнее с водительским кресло, когда Донван открывает ему двери машины, а сам усаживается за руль. - Время подходящее, - отвечает он спокойно, указывая рукой на большой кофейный стакан в подставке, который тут же оказывается у Джунмёна в ладонях. - Начало четвёртого утра – это подходящее время только для сна, - парирует Джунмён, делая глоток. – Ты что, прячешь от меня в подвале кофемашину? Донван смеётся. - Я покажу тебе наш офис, - объясняет он цель поездки. - В такое время? – Джунмён охает. - Дело в том, что сейчас как раз заканчивается рабочий день, - Донван многозначительно вскидывает брови, устремляя на него взгляд. – Помнится мне, Джунмён-а, ты уже бывал там, нет? - Я? – Джунмён подозрительно хмурится. – Ты ничего не путаешь? - Нет, - Донван отрицательно качает головой. - Ты не сумел пересилить своего любопытства и поехал за Чондэ, который наблюдал за тобой, не помнишь? - Это был он, Чондэ? – вдруг доходит да Джунмёна. - Он следил за мной. - Наблюдал, - настаивая, исправляет Донван. - Офис был пустым, - припоминает Джунмён тот случай. – Пустая комната в аренду. Да и не слишком ли это глупо – просто снимать офис в аренду? - Разве ты обнаружил его там, если считаешь нас дураками, которые просто снимают офис в аренду? – Донван хмыкает. – Всё здание принадлежит «Утопии». - Купленное на те 200 миллионов дома мафии? – Джунмён усмехается. - Не обольщайся! – Донван отмахивается, сменяя передачу и ускоряясь. – Гораздо раньше. Офис функционирует там не первый год. Буквально у мафии под носом, да? За квартал до Центрального. - Твоё самомнение и уверенность в себе когда-нибудь заставят меня случайно подсыпать тебе яд в кофе! – фыркает Джунмён, чем вновь вызывает у Донвана смех. Когда чёрный Мерседес тормозит у одного из офисных зданий в центре, где-то вдалеке над горизонтом начинает светать. Джунмён оглядывается, оказываясь снаружи, и понимает, что квартал действительно соседний с Центральным, и такое место расположение офиса «Утопии» наверняка выбрано неспроста. - Зачем вам вообще офис? – интересуется он, когда они с Донваном входят в здание да двигают к прозрачному лифту. - Я не могу держать всех дома, - просто отзывается Донван. - Дом, который ты называешь домом – не слишком на таковой похож, - уточняет Джунмён в ответ, поглядывая на него. - Это штаб-квартира, - согласно кивает Донван на его замечание. – А то, что я, ты и Чондэ живём там – не меняет его статуса. Лифт пищит, сообщая, что желаемый этаж достигнут, и Донван пропускает его вперёд, шагая следом к нужной двери, и когда он входит в пустое офисное помещение, то самое, которое нашёл тогда и Джунмён, то хмыкает. Но Донван не спешит объяснять что-то. Просто пересекает комнату и открывает щиток электричества в стене, а затем вместо тумблеров оказывается кодовый замок. Джунмён подозрительно прищуривается, подходя поближе, чтобы взглянуть, и удивлённо вскидывает брови, когда после введённого кода открывается спрятанная до этого в стене дверь. - Миссия невыполнима? – смеётся он следом. - Зачем этот цирк? - Для таких любопытных, как был ты, - объясняет ему Донван, пропуская внутрь, и вот теперь-то Джунмён, наконец, замечает полноценный офис. Длинная офисная комната состоит из нескольких других, растягиваясь в длину. В каждой последующей нет дверей. Центр каждой из комнаты свободен, а вдоль стен по периметру помещения стоят рабочие столы с компьютерами, забитые людьми. Кроме того, на стенах мониторы. Джунмён оглядывается, замечая на тех полицейские сводки, какую-то информацию о поставках, изображения с камер слежения, биржевые ставки. Донван ведёт его в самую последнюю комнату, где вся северная стена занята большим пультом с мониторами и компьютерами. Во главе стола в кожаном кресле Чондэ к ним спиной, который тут же схватывается на ноги, замечая их через плечо, чтобы поклониться, конечно, преимущественно Донвану. - Шеф, - зовёт он следом, вручая Донвану в руки кожаную папку. – Ежедневный. - Хорошо, - Донван довольно кивает. - Как вам у нас, Господин Ким? – интересуется следом Чондэ, устремляя на него взгляд и Джунмён чуть прищуривается, глядя на него. - И как, Чондэ-я, что нового обо мне узнал, пока, как Донван это называет, – наблюдал? – интересуется он в ответ, складывая руки на груди. - У меня нет склонности не выполнять приказы шефа, господин Ким, - просто отзывается Чондэ, пожимая плечами. – Вы это со временем поймёте, что верность превыше всего. Джунмён хмыкает, но ничего больше не говорит.***
Снаружи, кажется, конец света! И Джонин определённо чувствует его внутри себя. Гремит и дождь барабанит по внешним подоконникам с такой силой, что даже немного глушит. Закрывая ноутбук и бросая на стол ручку, Джонин откидывается на спинку своего кресла, закрывая лицо ладонями и устало выдыхая. Когда-то много лет назад способ загрузить себя делами работал отменно, чтобы отвлечься от ненужных или тяжёлых мыслей. Джунмён с помощью работы вытягивал его из пучины, в которую он угодил после смерти отца. Вопрос остаётся открытым – кто теперь, как не он сам, загрузит себя работой, чтобы выбраться из мыслей о нём, о Джунмёне? Из-за приоткрытого окна в кабинете довольно свежо. Это непроизвольно наталкивает на мысль о том, как он обожает не вылезать из постели в дождь – прятаться под одеялом и в его объятиях, греться, много разговаривать и лениво целоваться. Оживающий трелью домашний телефон Джонин замечает не сразу. Он сначала слышится где-то снаружи, в доме охраны, а затем звонит в кабинете на столе, сообщая ему, что звонок направлен именно сюда, непосредственно в кабинет. Бросая взгляд на часы, Джонин удивляется, кто может сюда звонить, когда он используется в основном лишь охраной, Канцелярией и Центральным, и снимает трубку. - Да? А в трубке тишина. Но не та, которая возникает, если связи нет, а та, которую создают искусственно, когда звонят, но молчат. Джонин совсем отчётливо слышит чужое дыхание и вдруг ловит себя на совсем шальной мысли, а потому чуть помедлив, выдыхает негромко. - Мён-а… И с той стороны вдруг доносится негромкое покашливание, которое совершенно точно подтверждает его теорию. Джонин выдыхает с облегчением, не сдерживая улыбки. - Я думал, всю твою связь с домом мафии оборвали, - замечает он. – Они не знают, что на внутренний домашний, зная код комнаты, можно дозвониться откуда-угодно, да? Джунмён снова негромко прочищает горло в трубку. - Ты где-то спрятался или в наушниках? Вновь незначительное подтверждение, не роняя при этом ни слова. - Любимый, я о тебе думаю, - Джонин вздыхает. - Постоянно. Уже вынюхал почти всю твою подушку. Джонин слышит, как он улыбается. - Я жутко хочу услышать твой голос, - Джонин вздыхает. – Но не рискуй, если не получится! - Что за песня? – вслух интересуется Джунмён, словно себе под нос. Теперь улыбается Джонин. - В комнате камера? – Джунмён хмыкает в ответ. – Ты делаешь вид, что музыку слушаешь? Ну и выдумщик! – Джонин снова негромко смеётся. – Джунмён-а, думаю, что мы с Бэком уже надоели тебе этим вопросом, но надеюсь, что ты в порядке. Он рассказывал о вашей случайной встрече в кофейне. Бэку повезло побольше моего, - Джонин вздыхает. – Ты хорошо спишь? А не мёрзнешь? – следом интересуется Джонин, вновь слыша чужую улыбку. – Тебя удивляют мои вопросы? Мне важно, чтобы ты был в порядке. Я волнуюсь! - объясняет он, тоже улыбаясь. – Носишь мою толстовку? Джунмён в очередной раз чуть покашливает. - Любимый, прошу, если у тебя будет возможность, звони ещё. Люблю тебя. - Люблю эту песню, - отзывается Джунмён снова себе под нос. Джонин снова улыбается. Джунмён зевает. - Доброй ночи, любовь мой. В трубке следом слышатся короткие гудки. Джонин вешает трубку, вздыхая, и глядит какое-то время на телефон.