Сломанные крылья

      Просыпался Шин с трудом, лишь спустя сутки открыв глаза и не сразу вспомнив, что довело его до такого разбитого состояния. Голова гудела и грозила развалиться на части, во всём теле ощущалась предательская слабость, а желудок так и норовил вывернуться наизнанку, из-за чего только что очнувшийся герой переливался всеми оттенками зелёного.       — С пробуждением, — донёсся до него знакомый безразличный голос, и Жаворонок, с трудом скосив глаза, увидел Йори. Мальчишка сидел, подогнув под себя ногу, и, судя по всему, до этого изучал какой-то потрепанный женский журнал, но ради него всё-таки отвлёкся от своего чтива, бесцветным голосом уточнив: — Тебе чего-нибудь принести?       — Не надо, — ослабшим голосом ответил Хираи, слегка поморщившись, растирая виски. — Долго я был в отключке?       — Примерно сутки, — честно отрапортовал Нашимура, отложив журнал и склонив голову. — Знаешь, если тебя мутит, то это либо от голода, либо от яда. У тебя на таймере всего четыре часа осталось до смертельной концентрации. Может, всё-таки чего-нибудь принести?       — Вряд ли я сейчас смогу что-нибудь съесть… — вздохнул мужчина, прислушиваясь к ощущениям. Махнув рукой, он осторожно сел на кровати, пытаясь не свалиться обратно. — Ладно, притаракань какой-нибудь сок, а я пока схожу в уборную. Что-то мне совсем нехорошо…       Йори с сомнением посмотрел, как пошатывающийся мужчина бредет к неприметной двери около входа, и, вздохнув, выскользнул наружу, вовсе не желая вслушиваться в весьма специфические звуки.       Спустя минут пятнадцать Шин, уже принявший конфету с противоядием и тоскливо шкрябающий ложкой по дну тарелки, наконец относительно оклемался. Оглядев сидящего рядом парнишку, напоминающего безмолвную статую, он всё же нашел в себе силы улыбнуться.       — Спасибо, — кивнул он, откидываясь на стуле и с интересом рассматривая своего благодетеля. — Знаю, ты не любишь, когда я тебя расспрашиваю, но почему именно бульон? И ты что, всё это время сидел и ждал, пока я приду в себя?       — Про бульон я у повара спросил, — как всегда пожал плечами мальчишка, забираясь на соседний стул с ногами и обхватывая собственные колени. — Описал твоё состояние, и он сказал, что это куда лучше, чем сок или чай. Судя по тому, что ты уже улыбаешься, он оказался прав.       — Да уж, — хмыкнул Жаворонок, поглаживая себя по животу. — Хорошо, что в этом блоке столовая круглосуточная. Хотя я и не понимаю, как повара на такое соглашаются…       — Платят, наверное, много, — предположил Йори и тут же затих.       — Хм. А на второй вопрос ответишь? — осторожно напомнил Хираи, вглядываясь в бледное лицо юноши.       — Да, — Нашимура тяжело вздохнул, печально смотря перед собой пустым взглядом. — Я и сам не знаю причины, но почему-то подумал, что так будет поступить… правильно. Не спрашивай, пожалуйста, я и сам не совсем понимаю, что происходит. Доктор объясняла что-то о том, что моя кровь в предыдущем состоянии нейтрализовала некоторые гормоны, из-за чего я и был… таким, каким был. Я чувствую небольшие изменения, но не сказал бы, что так уж сильно поменялся. А что, тебе это было неприятно?       — Наоборот, ты даже не представляешь, как я рад, что нашелся хоть один неравнодушный, позаботившийся обо мне, — тихо рассмеялся Шин, с добродушной улыбкой потрепав мальчишку по голове. — И ты изменился куда сильнее, чем хочешь думать. По крайней мере, ты начал вполне нормально разговаривать и перестал напоминать робота.       — Я не думаю, что это хорошо, и мне неприятно представлять, что это будет прогрессировать, — поджав губы, произнёс Йори, поднимаясь. — Ладно, раз с тобой всё в порядке, то я пойду. А то спящим ты меня устраивал куда больше.       — Ну, тот факт, что я тебя хоть в каком-то состоянии устраивал, уже ничего такой прогресс, — не растерялся мужчина, искренне рассмеявшись. Вспомнив кое о чём, он вдруг помрачнел и окликнул уже выходящего мальчишку: — Постой. Я забыл спросить… Что там с Колибри?       — Жива, — пожал плечами обернувшийся парень, но, заметив обеспокоенно-печальное лицо Жаворонка, всё же уточнил: — На «Шоу неудачников» проигравшим крутят рулетку в виде игрового автомата древних времён. Только вместо вишенок и лимончиков там различные органы и части тела, которые игроку удаляют в прямом эфире. Колибри выпала половина желудка, так что она в порядке и вскоре ее выпишут из лазарета.       — Ясно, — тихо произнёс Шин, прикрыв глаза и уже не услышав, как за его посетителем захлопнулась дверь.       Йори же увиденное накануне шоу ничуть не впечатлило. Он вообще был довольно флегматичным ребёнком, и даже небольшие перемены в характере этого факта не изменили. Да, он стал чуть живее отвечать и периодически ловил себя на каких-то едва уловимых эмоциях, но всё это было столь эфемерно, что Шин определённо ему слишком польстил, говоря о значительном преображении. Свой предстоящий бой Нашимура воспринимал со свойственным ему фатализмом, совершенно не собираясь геройствовать, как Жаворонок, но и не будучи до конца уверенным, что станет убивать своего противника.       Кто ему достанется, он не знал, но за это время посмотрел записи прошлых боёв и пришел к неутешительным выводам: он слишком слаб. Да, его кровь была способна растворить почти всё, чего касалась, но при этом тончайшие нити легко рвались, распадались при прерывании контакта с носителем, моментально высыхая, и вдобавок никак не хотели обретать твёрдую форму. Понаблюдав за тем, как некоторые могут управлять даже отделившейся от тела кровью, взрывать её или превращать в острейшие лезвия, мальчишка немного приуныл. Он всегда считал себя едва ли не самым опасным существом на планете, а, как выяснилось, его способность, такая смертоносная для обычных людей, для смертника была возмутительно слабой. Та же Колибри, использующая относительно схожую тактику боя, была куда более грозным соперником со своими отточенными движениями острейших крыльев. И он подозревал, что в данном вопросе качество куда важнее количества. Да и немало огорчал тот факт, что, в отличие от остальных, он не мог потренироваться перед схваткой, ведь сейчас его кровь была самой обычной, не имеющей каких-либо особых свойств.       Но все перемены, свалившиеся на него в последнее время, не заставили его поменять свой образ жизни. Он почти не выходил из комнаты, обложившись одолженными у говорливого Павлина журналами, и, хоть и находил их глупыми и скучными, всё же в глубине души радовался, что может прочитать хоть что-то. Более того, он так увлёкся, что совсем позабыл о том, где находится, и изрядно озадачился, когда в его дверь настойчиво постучали явно бронированной перчаткой. Мельком бросив взгляд на браслет и убедившись, что скрытая в нём игла уже не очищает его кровь, он со вздохом поднялся и вышел наружу, где его уже ждала парочка солдат.       Поднимаясь на тот же ринг, где вчера Жаворонок одолел Колибри, он невольно подметил, что вернулся к своему обычному состоянию вселенского безразличия. На секунду ему стало даже немного интересно, что чувствуют остальные, оказываясь на этом тёмном ринге в ожидании начала боя. Страх? Предвкушение? Азарт? Нервозность? Ненависть? Вряд ли многие, как и он, просто ждут, пока всё случится, не испытывая никаких эмоций ни по поводу процесса, ни по поводу результата.       — Добрый вечер, дамы и господа! — как и в прошлый раз, жизнерадостно объявил динамик через секунду после включения софитов: — Перед вами одно из самых захватывающих наших шоу — Карнавал трупов! Я знаю, что все вы верили и ждали, так что возрадуйтесь — этот день наконец настал! Не будем тратить наше драгоценное время и сразу перейдём к представлению участников! В красном углу у нас сегодня закалённый боец и многократный победитель этого шоу — грозный Страус! А в левом тот, из-за кого мы сегодня все и собрались, загадочный мальчишка с невероятными силами — несравненный Стервятник!       Йори растерянно поднял взгляд к потолку, пытаясь понять, когда же он успел стать несравненным и обзавестись «невероятными» силами, ведь это всего лишь первый его бой, но поразмыслить ему об этом не дали. Долговязый и невероятно худой Страус, с совершенно дисгармоничным для такого угловатого тела лицом красавца-подростка, азартно усмехнулся и, выхватив короткое лезвие… полоснул себя поперёк груди, словно не обращая внимания на хлынувшую из глубокой раны кровь, вопреки законам физики формирующуюся перед ним в какой-то тёмный сгусток.       — Ого, какие страсти, дамы и господа! Страус явно не намерен предварительно обмениваться любезностями и сразу переходит в атаку! — заверещал динамик, едва не оглушив сражающихся.       Нашимура невольно попятился, торопливо припоминая стиль боя этого парня, но окончательно вспомнил лишь когда кровь, хлещущая из груди соперника, сформировалась в стремительно вращающийся щуп и вонзилась в пол, на глазах становясь всё тоньше. Бетонный пол пошел буграми, словно под ним с невероятной скоростью неслись на мальчишку гигантские кроты. Это зрелище было довольно впечатляющим, так что Йори лишь в самый последний момент отпрыгнул в сторону, покатившись по бетону, уворачиваясь от грозных щупалец, выскочивших в том месте где он стоял пару секунд назад. Присыпанный серой крошкой парень быстренько поднялся на четвереньки и живенько отполз подальше, краем уха расслышав:       — Невероятно, Стервятник всё же увернулся, хотя, будем честными, сделал это не особо изящно! — едва сдерживая смех, объявил комментатор. — Но Страус уже готовится к повторной атаке, так увидим ли мы то, за чем пришли? Будет ли его противник сражаться или лишь развлечёт нас своим несомненно оригинальным способом передвижения?       Дальше мальчишка уже не слушал, торопливо поднимаясь на ноги, и, скользнув рукой за ворот робы, сорвал с шеи заготовленное заранее лезвие старой бритвы на простенькой верёвочке. На примере Шина он уже выяснил, что выходить без хоть какого-то оружия крайне недальновидно, ибо ждать, пока тебя ранит противник, неоправданно рисково. Прохладный металл зашипел и оплавился, вспарывая кожу узких запястий парня. Обычно ему не было нужды так сильно себя ранить, но сегодня он искренне сомневался, что привычного количества нитей хватит, чтобы справиться со столь грозным противником.       — Что это? — взволнованно закудахтал динамик под едва слышимый гул зрителей: — Стервятник настолько отчаялся, что решил покончить с собой до финала? И, кстати, не завидую я тем, кто сегодня будет убирать арену…       Йори чуть согнул ноги, сосредоточенно следя за движениями кровяных щупалец под полом, и новую атаку встретил уже полностью готовым, тщательно подгадав момент, стараясь не отвлекаться на ноющую боль в запястьях. Страус только зубами скрипнул, когда отпрыгнувший мальчишка нелепо взмахнул руками, но в следующее мгновение не успевшие вновь спрятаться части попросту… опали на пол, разваливаясь в полёте обычной засохшей кровью. Нашимура и сам удивился той лёгкости, с которой ему удалось задуманное, впрочем, и простой эту маленькую победу назвать тоже было нельзя. Он истратил изрядное количество своих нитей, предпочитая перестраховаться, и теперь ощутил на себе все прелести лёгкой анемии, которую его соперник словно и вовсе не замечал. Взглянув на перекошенное от злости лицо Страуса, парень вдруг осознал, что у него всё же есть одно неоспоримое преимущество. В отличие от той же Колибри, чьи «крылья» хоть и мелькали с невероятной скоростью, но всё же были видны, своего оружия он не видел и сам, скорее зная, куда полетят его кислотные нити. Оппонент же был лишен и этого, а это значило, что не всё ещё потеряно.       Закусив губу, Стервятник нахмурился и, сделав вид, что полностью поглощен наблюдением за очередной атакой, чуть отвёл руку в сторону, буквально чувствуя, как тело стремительно слабеет с каждой потерянной каплей крови. Часть нитей развалилась в пути, но большая всё же продержалась, едва видимой розовой дымкой достигнув цели и обрубив оружие вскрикнувшего противника у основания. Нашимура успел вовремя, пошатнувшись от подземного толчка, вызванного застывшими, в связи с чем бесполезными отростками щупалец, и неизящно шмякнулся на пятую точку. Его изрядно обескровленный соперник, у которого уже не осталось ресурсов для создания нового оружия, рухнул почти сразу за ним, потеряв сознание.       — И это, дамы и господа, безусловная победа! — восторженно взревел динамик, сопровождаемый одобрительными возгласами. — Стервятник полностью оправдывает ожидания, показывая пусть и довольно бестолковый, но несомненно захватывающий бой! Впрочем, ему простительно, ведь наш малыш впервые…       Йори с трудом поднялся на подрагивающие ноги и, не оглядываясь, побрёл к краю развороченной арены. В голове было пусто, и он всё никак не мог осознать, что действительно победил. Пусть выставил себя при этом полным идиотом, действуя скорее на одной интуиции и догадках, но всё же выжил и, на удивление, не особо при этом пострадал. Впрочем, все мысли сейчас казались настолько далёкими, что даже воспоминание о том, сколько всего можно накупить на полученные деньжищи, казалось несущественным и неважным. Проигнорировав доносящиеся сверху крики: «Добей его!», Нашимура добрёл до выхода и покинул помещение, чувствуя себя максимально вымотанным.       В себя он пришел намного позже, сидя в гостиной, и с лёгким удивлением осознал, что уже минуты три как смотрит в экран телевизора, сжимая в дрожащей руке стакан гранатового сока. Голоса окружающих, до этого доносившиеся словно сквозь толщу воды, обрели чёткость, давая понять, что он тут не один. Рядом с ним на диване сидел улыбчивый Шин, весело болтающий с Павлином, но при этом не забывающий изредка поглядывать на своего пришибленного знакомого. Ещё несколько ребят сидело за столом, о чём-то оживлённо дискутируя, и лишь мрачный Ворон одиноко развалился на единственном кресле, закинув ноги на подлокотник, отпивая из стакана что-то, по цвету напоминающее виски. В том, что это был яблочный сок, мальчишка почему-то сильно сомневался…       — О, у малыша Йори наконец-то осмысленный взгляд! — обрадовался Жаворонок, заметив, как Нашимура принялся оглядываться. — Ты как, победитель? Очухался?       — Угу, — вяло ответил Стервятник, рассеянно пригубив сок. — А ты почему здесь? Ты же говорил, что не любишь такое.       — Не люблю, — кивнул Хираи, чья улыбка немного поугасла. — Но когда мы пытались отвести тебя в комнату, ты всё равно почему-то приходил сюда и торчал столбом в дверях, пялясь в чёрный экран.       — Ага! — перебил его Сукегава, заливисто расхохотавшись. — В итоге я впервые услышал, как Жаворонок матерится, усаживая тебя на диван и хлопоча вокруг, как курица-наседка. Признаюсь, зрелище того стоило!       — Понятно, — задумчиво произнёс парень, с неудовольствием подмечая, что ничего подобного не помнит. Сознание словно выключилось, почему-то решив за него, что ему стоит знать, а что нет. Это было довольно неприятное ощущение. Да, он частенько «выпадал» из реальности, но всегда всё помнил, скорее не обращая внимания и возвращаясь в действительность от любого раздражителя. А раз уж его не привёл в себя такой мощный раздражитель, как Шин… Что-то явно изменилось, причём не в лучшую сторону.       Заметив, что мальчишка вновь погрузился в свои мысли, Хираи обернулся к Сукегаве, с искренним любопытством уточнив:       — Кстати, а ты разве не должен комментировать «Шоу неудачников»? Оно вроде вот-вот начнется.       — Я его не комментирую, — обиженно надул накрашенные перламутровой помадой губки Павлин, горделиво вскинув подбородок. — Эти болваны считают, что мой стиль не подходит к формату этого шоу. Впрочем, я не в обиде, не люблю освещать что-то столь статичное и скучное.       — Завалитесь, — лениво повысил голос Сенджи, прибавляя звук на телевизоре, на котором уже замелькала заставка упомянутого шоу.       Глядя на сидящего на стуле Страуса, Йори ощутил какое-то смутное беспокойство. Нет, не жалость, но что-то отдалённо на неё похожее. Ведь если бы всё вышло наоборот, то это он бы сейчас сидел привязанный к стулу и смотрел за тем, как крутятся пёстрые картинки стилизованно изображенных органов. Однако чего он точно не ожидал, так это того, что его сердце дрогнет, проваливаясь куда-то вниз, когда, повинуясь словам проигравшего, аппарат остановится. В помещении раздалось несколько возгласов, кто-то удивлённо присвистнул, и Нашимура почувствовал, как сидящий рядом Шин словно окаменел. А в его мозг словно ввинчивался жизнерадостный, звонкий голос комментатора:        — Джекпот, дамы и господа, настоящий джекпот! Давненько мы не видели столь «удачливых» игроков! Так давайте же насладимся этим изумительным зрелищем — вот-вот Страусу вырежут ещё бьющееся сердце!       Словно пребывая во сне, Нашимура медленно поднялся и поплёлся к двери, провожаемый сочувствующими взглядами. И впервые в жизни ему захотелось, чтобы все отвернулись. «Не смотрите… Не надо…», — подумал он, ускоряясь и почти бегом направляясь к своей комнате. Однако стоило ему открыть дверь, как его догнал тот, кого в данный момент хотелось видеть меньше всего. Он старался. Правда старался, хотя и не знал почему. Плевать ему было на Страуса, но отчего-то он всё же решил послушать Жаворонка и его дурацкие советы. Хоть ненадолго, но поверил, что можно жить иначе. Что он, как и Шин, может стать нормальным. Не быть убийцей. Оставаться человеком, несмотря ни на что.       — Постой! — Хираи проворно подставил ногу, не дав мальчишке захлопнуть перед ним дверь, и беспардонно вломился в комнату, затараторив: — Йори, это не твоя вина, понимаешь? Тебе не стоит себя за это винить. Это просто случай, такое иногда происходит. Люди умирают, но ты сделал всё, что от тебя зависело, и тебе не за что себя винить.       — Уходи, — глухо отозвался Стервятник, отходя к кровати и собирая разбросанные журналы в аккуратную стопочку. — Мне всё равно, я знаю, что не виноват.       — Тогда почему ты так убежал? — с сочувствием спросил мужчина, подходя ближе и жалостливо оглядывая хрупкие плечики парнишки.       — Потому что я понял то, чего ты, наверное, не поймёшь никогда, — ровным голосом ответил Йори, прикрыв глаза и совершенно по-будничному произнеся: — Мы все здесь сдохнем. Кто-то раньше, кто-то позже. На Карнавале трупов, Шоу неудачников, в попытках сбежать… Ничто этого не изменит, так что нет смысла играть в благородство и оттягивать неизбежное.       — Ты неправ! — горячо возразил Шин, схватив его за руку и развернув к себе лицом. — Бороться надо, слышишь? Неужели ты не понимаешь, что, даже если ты вынужден играть в эту безумную игру, у тебя всё равно остаётся выбор? Не сдаваться, оставаться человеком при любых обстоятельствах. Я верю, что ты тоже на это способен, иначе не подсел бы к тебе в первый же день. И я клянусь, что обязательно найду способ выбраться отсюда и вытащить тебя из этого кошмара!       — Я… — мальчишка поднял глаза, стоически выдерживая умоляющий взгляд Хираи, и тихо, но чётко произнёс: — Я отказываюсь.       — Что?.. — Жаворонок растерянно моргнул, почувствовав, как парень решительно сбрасывает его руку, не в силах оторвать взгляда от холодных серых глаз.       — Я сказал, что отказываюсь с тобой сбегать, даже если ты найдёшь способ, — выговаривая каждое слово, произнёс Нашимура.       — Но почему? — упавшим голосом выдохнул мужчина, впервые в жизни ощутив невероятное бессилие. — Разве ты не понимаешь…       — Это ты не понимаешь, — перебил его Йори, впервые с момента знакомства повысив голос. Отойдя к столу, он тяжело на него опёрся, не желая больше никогда видеть этого приставучего оптимиста. Шумно выдохнув, он прикрыл глаза и спокойно заговорил: — Я — монстр, как и почти все обитатели этого блока. В отличие от тебя, меня не подставляли, я действительно убил тех ребят и, если понадобится, убью в миллион раз больше. Но ты не такой, Шин. Ты добрый, отзывчивый, старающийся прийти всем на помощь. Ты пощадил даже Колибри, хотя она всеми силами пыталась тебя достать и морально, и физически. Тебе здесь не место. Ты человек, достойный того, чтобы вернуться к семье и нормальной жизни. Не знаю почему, но мне кажется, что именно ты не сломаешься, а потому не должен погибнуть в этой безумной тюрьме. Так что беги. Только будь осторожен, ведь если доверишься не тому, то тебя убьют, а мне почему-то этого не хочется. А меня, пожалуйста, оставь в покое. Мне всё равно, где и как жить, для таких, как я, Страна Чудес Смертников — место ничуть не хуже других, а в чём-то и лучше. И… Знаешь, хоть это и претит моим убеждениям, но я всё же пожелаю тебе удачи. Удачи, Шин… Пусть у тебя всё получится…       Он, не оборачиваясь, словно увидел, как Хираи, выслушавший его непривычно долгую речь, медленно кивнул и, не сказав ни слова, вышел в коридор, хлопнув напоследок дверью. Лишь услышав этот тихий хлопок, Йори мелко вздрогнул и осел на пол, закрывая лицо руками. В груди, словно чёрная дыра, расползалось противное чувство полнейшего безразличия, накрывающее с головой и за последние несколько лет ставшее уже слишком знакомым. Зря он вообще поверил в то, что когда-нибудь станет таким же. Но Шин — слишком заразительный мужик, сумевший немного пошатнуть его уверенность в правильности выбранного пути. Всего на мгновение Нашимура и правда поверил в то, что всё в его руках. Пока его быстро не вернули на землю напоминанием, что всё уже предрешено и сопротивляться бессмысленно.       Взяв себя в руки и отбросив остатки затихающих эмоций, Йори вышел из комнаты и побрёл куда глаза глядят. В глубине души он знал, что Шин больше не вернётся, но всё равно почему-то не хотел находиться там, где он мог его найти. Поэтому, добравшись до выхода из жилого сектора, он вышел в широкий коридор, кольцом опоясывающий блок G, находящийся в самом центре этой тюрьмы. В отличие от обитаемых секторов, тут периодически встречались патрули солдат, но, поскольку шляться между блоками не возбранялось, редкие встречные не обращали внимания на невзрачного мальчишку с отсутствующим взглядом, словно на автомате переставляющего ноги.       Парень понятия не имел, как долго он шел, задумавшись о чём-то своём, но, когда услышал вдали довольно своеобразный звук, напоминающий визг насилуемой электрогитары, пораженно застыл. Несмотря на вопиющую дисгармоничность издаваемой инструментом какофонии, которую мелодией можно было назвать с огромной натяжкой и с полным отсутствием музыкального образования, его это почему-то манило. Он никогда не любил музыку, но именно эти звуки внезапно пришлись ему по душе, заставив уже более целенаправленно продолжить свой путь в поисках их источника. Он едва не прошел мимо одной из однотипных дверей, не сразу вспомнив, что, вообще-то, жилые сектора давно закончились и он уже находится там, где обычно обитает подсобный персонал, военные надзиратели и всякий инвентарь, необходимый для полноценного функционирования самого жуткого, скрытого от других блока.       Немного подумав, Йори опустился на пол, прислонившись к стене, и, обхватив ноги руками, устроил голову на коленях, вслушиваясь в сатанинские завывания, доносящиеся из-за двери. Он совсем потерял счёт времени, полностью очарованный этими звуками, впервые в жизни признав, что есть в мире ещё хоть что-то приятное, кроме чтения. Увы, в какой-то момент творящуюся магию момента самым беспардонным образом нарушили, грубым голосом окрикнув:       — Эй, ты что тут делаешь?!       Всё ещё пребывая в состоянии, близком к эйфории, мальчишка медленно поднял голову, совершенно непонимающим взглядом уставившись на двух патрульных, взявших его на прицел. Заметив, что реагировать наглый вторженец не собирается, один из них раздраженно повторил:       — Я к тебе обращаюсь, смертник! Ты какого сюда припёрся?! Проваливай отсюда!       Нашимура открыл было рот, чтобы ответить, но не успел. Звуки терзаемой гитары стихли, раздались тяжёлые шаги, и в следующий момент дверь распахнулась, как от хорошего пинка. Патрульные в ужасе отшатнулись, увидев того, кто остановился в проёме, а слушатель же лишь удивлённо приподнял брови, рассматривая долговязого парня лет двадцати в багровом кимоно с вышитыми языками пламени, под которым угадывалось худое, жилистое тело. Прямые алые волосы были забраны в высокий короткий хвостик, а прядки чёлки обрамляли тощее, заострённое лицо с длинным прямым носом. Узкие длинные губы удерживали дымящуюся сигарету, а взгляд тёмно-синих глаз под невероятно тонкими нахмуренными бровями недобро скользил со сжавшегося на полу юнца на прогоняющих его мужчин. Колоритности этому образу добавляли фиолетовая татуировка в виде точки, расположенная посередине высокого лба, покоящиеся на груди чётки с черепом вместо одной бусины и зажатая в длинных, изящных пальцах электрогитара.       — Ну и какого хера вы тут шумите? — прокуренным баритоном хрипло поинтересовалось это чудо с угрозой. Попыхивая сигаретой, он уставился на патрульных и недобро прищурился. — Вы орали?       — М-мы… — заикаясь, выдохнул один из мужчин, невольно попятившись. — Мы просто хотели выпроводить отсюда смертника!       — Смертник не шумел, а вот вы…       Йори озадаченно моргнул, с трудом успев заметить, как гитара незнакомца внезапно видоизменилась, превращая гриф в дуло, издавшее два хлопка, которые в повисшей тишине показались оглушительными. На стену словно выплеснули алую краску под цвет волос долговязого убийцы, а через секунду оба патрульных рухнули на пол, глухо звякнув простреленными насквозь шлемами. Стервятник спокойно смотрел, как невиданное ранее оружие медленно поворачивается в его сторону, не пытаясь ни встать, ни убежать. Подняв взгляд, он равнодушно посмотрел в хищное, не особо симпатичное лицо неизвестного музыканта. Темно-синие глаза слегка прищурились, словно их обладатель слегка удивился бесстрашию нахала.       — Бах, — слегка дёрнул гитарой парень, но Йори даже не вздрогнул, продолжая молча смотреть на него без малейшего страха. Похожий на буддийского монаха субъект фыркнул и недовольно поморщился. — Тц. Чёртов смертник.       Дверь захлопнулась, и спустя несколько секунд музыка вновь заиграла, словно ничего и не было. Едва слышно вздохнув, Нашимура прикрыл глаза, вновь устраивая голову на коленях и совершенно не планируя никуда в ближайшее время уходить. Ему по непонятным причинам очень хотелось, чтобы этот момент никогда не заканчивался…