мне плевать на тебя.

Бэкхён снова проснулся в комнате, которую успел полюбить. К которой успел привыкнуть. И его счастью не было предела. Все плохие мысли разом ушли из головы, и стало легче дышать. Вчера они договорились решить все вопросы позже и разошлись по комнатам. Бён был благодарен мужчине за то, что тот не стал давить. За то, что позволил переспать со всеми этими изменениями. И, на самом деле, Бэкхён не очень понимал, что теперь между ними, но понимал, что им предстоит это выяснить. Бён не собирался упускать из вида и тот момент с вечеринкой. Нет, ругаться он больше не собирался (тогда хватило сполна), но поговорить об этом он тоже хотел. Ему было необходимо знать, почему Чанёль так поступил. Сегодня воскресенье. 27 мая. И Бэкхён снова чувствует себя на своём месте. Юноша осторожно идёт в ванную и раскладывает там свои вещи. Всё снова становится так, как было. Он принимает душ, приводит себя в порядок, а затем кладёт оставшиеся вещи по местам. По своим местам. Парень довольно улыбается и прикрывает глаза на секунду. Его сердце сейчас готово было выпрыгнуть из груди — настолько сильно он волновался перед разговором с Чанёлем. Теперь всё будет по-другому, и Бён осознавал это очень чётко. Вчерашний поступок мужчины изменил абсолютно всё. Он выходит из комнаты и бредёт по квартире дальше. Юноша замечает мужчину в его рабочем кресле и замирает на месте, чтобы не отвлекать. Казалось, Пака ничего не волнует сейчас. Он сосредоточенно смотрит в экран, не обращая ни на что внимания, и Бэкхёну становится неловко. Ему вроде и не хочется лезть, он боится помешать, но стоит мужчине поднять свой взгляд и приподнять уголок губ, смотря в его глаза — Бэкхён выдыхает. Потому что Чанёль смотрел спокойно. Так и веяло теплом. — Можно я с вами посижу? — Хочешь помешать моей работе? — Нет, просто скучно. Пак вздыхает и немного разворачивает кресло в его сторону. — Ты уроки сделал на завтра? Бэкхён шкодливо улыбается. Всё волнение как-то резко уходит на задний план, когда он видит уже более расслабленный и игривый взгляд мужчины. Ему хочется подыграть, хоть держать язык за зубами тоже нужно уметь. Но Бён совершенно не думает об этом, произнося то, что удивляет даже его самого: — Да, папочка. Взгляд Чанёля темнеет, что не уходит от внимания Бэкхёна, который всё так же продолжает невинно улыбаться. Ему хотелось сказать это, даже если он тоже был удивлён, и изначально этого вообще не было в планах. Но с другой стороны, он ведь теперь может так говорить? Или такие шутки всё ещё на отметке «слишком»? Хотя. Бён и не знает, кто они теперь друг другу. Поэтому даже успевает смутиться и мысленно ударить себя по лбу. — Ты доиграешься сейчас, Бэкхён. Бён прикусывает губу. Усмешка. Руки мужчины приглашающе хлопают по колену. — Сюда иди. Бэкхён подходит ближе и видит широко расставленные ноги мужчины, тут же изгибая бровь. Слова так и лезут. Он сегодня слишком шкодлив. Его бросает из стороны в сторону в плане эмоций и чувств рядом с мужчиной. Вот же ж! Этот Пак Чанёль… — Как говорится. Есть стул. Я присяду? Чанёль закатывает глаза и тянет за руку на себя. Бэкхён плюхается на колени мужчины, тут же чувствуя, как чужая ладонь удерживает за бедро, усаживая удобнее, а затем возвращается на клавиатуру. Юноша внимательно смотрит в экран и хмурится, пытаясь отвлечь себя от того, что происходит в данную секунду, всеми способами, которые только возможны. Нет, он уже сидел на коленях мужчины, но тогда всё было по-другому. Сейчас — совершенно другая ситуация. — Ничего не понимаю. — Ты и не должен. Бён мысленно соглашается, но больше ничего не говорит, чувствуя, как руки убираются с клавиатуры и полноценно кладутся на его бёдра. Юноша смотрит куда-то вперёд, но не знает, на что падает его взгляд, потому что это сквозь. Горячее дыхание опаляет ухо, и мурашки бегут по коже. Бэкхён вздрагивает. Потому что всё сейчас слишком. — Так я тебе нравлюсь, значит? В этом хриплом голосе мужчины Бэкхён слышит ухмылку. Его и так ведёт, так Пак ещё и издевается? Юноша поджимает губы. — Есть такое. — Мм. Понятно. И всё?.. Бэкхён в недоумении хмурится и резко разворачивается, практически утыкаясь носом в нос Чанёля. Слишком близко, но раздражение в себе подавить труднее. Бён делает вид, что его совершенно не смущает их положение, хоть внутри всё вопит. — А я вам не нравлюсь, что ли? Чанёль молчит. Смотрит и молчит. И как это понимать? Бэкхён всё ещё хмурится. — Зачем тогда меня забрали и сказали, что не отдадите никогда? Или снова хотите меня на вечеринку взять, чтобы все подумали, что я ваш сладкий мальчик, да? Чанёль улыбается уголком губ и подаётся немного вперёд, ласкаясь кончиком носа о нос Бёна, что теперь не может игнорировать этих ласк. Он замирает на месте, пытаясь не заскулить от непонимания того, что происходит. Для него испытывать что-то… что-то такое сильное и будоражащее — впервые. Он просто не понимает, что происходит с его телом. Оно отказывается отстраняться или шевелиться. Предатель. — А разве теперь это не так? — Бён всё же находит в себе силы немного отстраниться, но Чанёль настигает, наклоняясь ближе. — Теперь то ты мой во всех отношениях? Или ты думал, что я пойду на такой шаг, приду к тебе домой и буду разговаривать с твоими бездушными родителями только для того, чтобы и дальше продолжать бежать от того, что начало происходить между нами? Бэкхён сглатывает и резко выдыхает, чем приводит мужчину в ступор. Он ожидал не такой реакции. А Бён спокойно посмотрел на него и выдал: — Вот теперь я понял. Так бы сразу. — Чанёль усмехается, но удерживать рядом не перестаёт. — А то это ваше загадочное молчание, паузы, интриги. Пак резко притягивает ближе снова. Бён замолкает, но улыбается. Теперь свободно. Потому что ему сейчас будто руки развязали. Теперь ведь всё действительно по-другому, и он может не бояться. Нет, он страшится сделать что-нибудь не так или оступиться, но Чанёль ведь научит? Он же поможет? На самом деле, Бэкхён далеко не спокоен, и слова Чанёля его хорошенько встряхнули, но он чувствует себя на своём месте, сидя на коленях мужчины. Кое-что напоминает, верно? — Ты всё ещё зол на меня из-за той вечеринки, так ведь? Бэкхён перестаёт улыбаться, вспоминая, что хотел поднять эту тему, и кивает. — Я прошу прощения за это. Я не думал, что ты вообще узнаешь о сути данного мероприятия. Ты и не должен был знать. Но на тот момент, когда я предлагал тебе пойти, — мне не было так паршиво, как сейчас. Потому что тогда ты ещё не значил для меня так много. И Минкю… — Он отталкивающий. Мне он совершенно не понравился. Чем он вас так зацепил? Бэкхён прекрасно понял слова Чанёля, понимая, что он и правда сожалеет. Иначе бы не стал пытаться вернуть его. И он прав, как бы это ни звучало, потому что тогда им действительно было плевать друг на друга. Чанёль задумчиво поджал губы и ослабил хватку. Бэкхён тут же встал с его колен и присел на край стола. Мужчина же размял шею и вздохнул. — Ты не поймёшь, Бэкхён. — Считаете меня маленьким для таких подробностей? Чанёль коротко улыбается. — Вообще-то, да. Бэкхён цокает, но не настаивает. Ему сейчас и не хочется настаивать. Да, ему бы хотелось знать, что происходило в жизни Пака раньше, но. Всегда есть это «но». — Вы работаете в свой выходной? — Да. Как всегда. Бэкхён качает головой. — Теперь я снова требую внимания. Мужчина щурится, вспоминая тот эпизод, когда сказал о том, что работа тоже требует внимания, и принял положительное решение в сторону компьютера и отчётов. Но в этот раз его ответ будет другим. — Пять минут и я весь твой, малыш. Бён приоткрывает рот, но закрывает его через секунду, произнося задумчивое: — Это прозвучало… пошло. Чанёль подмигивает, усмехаясь: — Привыкай.

***

Первым делом они решили закупиться продуктами, потому что, как выяснилось, Чанёль вообще всю неделю ничего не покупал, перекусывал в кафе на обеденном перерыве или на встречах и уходил в работу настолько сильно и глубоко, что банально забывал о том, что холодильник может оказаться пустым. Бэкхён решил взять выбор продуктов на себя и свободно складывал только самое нужное, не обходя стороной и самый нелюбимый для Пака отдел фруктов, в котором Бён зависает обычно часами. Чанёль следовал за юношей, рассматривая его с любопытством. Теперь он смотрел на него с совершенно другой стороны. И что-то внутри ликовало от того, что Бён теперь ничего не сможет сказать против его проявлений в плане «моё». Потому что — его. Да, это может звучать эгоистично, но Чанёль даже не будет отрицать того факта, что он жуткий собственник. Бэкхён уже знает об этом и, раз пошёл к нему навстречу, значит, осознаёт это в полной мере. Пак знает, что трудностей не избежать даже по этому поводу, но он готов идти дальше. Мужчина улыбается своим мыслям и заворачивает в отдел с алкоголем. Бён хмурится, наблюдая за тем, как Пак рассматривает разные бутылки вина, читает этикетки и выбирает нужное. — А это зачем? Чанёль смотрит на него и приподнимает уголок губ. — Мы отметим твоё возвращение домой. Бэкхён улыбается. Потому что невероятно приятно знать о том, что Чанёль считает свой дом и его домом тоже. Это делает Бёна счастливее. Если учесть тот факт, что он ещё не до конца осознал, что произошло. После многочасового похода по магазинам — они возвращаются в квартиру, где сразу же относят покупки на кухню. Чанёль даже не заметил, что ему кто-то звонил. На самом деле, и не хотелось. Потому что этот день он планировал провести с Бэкхёном и максимально отвлечься от всех дел. Как же можно отказать своему малышу, когда он требует внимания? Уже переодетые, они раскладывают покупки и будто по привычке договариваются о том, что будут готовить. Чанёль занимается мясом, Бэкхён — овощами и салатом. Уходит совсем немного времени на то, чтобы расправиться с овощами и выложить их на противень, а затем нарезать салат в миску и заправить его. Поэтому Бён садится на стул уже через минут 15 и начинает наблюдать за мужчиной, что орудует ножом, разбираясь с большим куском мяса. Рукава домашней рубашки закатаны, оголяя сильные, украшенные узлами вен, руки. Волосы на голове в беспорядке, но это выглядит так по-домашнему, что Бён ловит себя на том, что хочется зарываться в эту шевелюру пальцами. Это его любимая причёска Чанёля. Взгляд сосредоточен и направлен прямо на мясо. Чанёль на самом деле красивый. Он выглядит потрясающе. И Бэкхёну вдруг становится приятно от мысли, что они с Чанёлем теперь стали… ближе? Бэкхён ещё не разобрался окончательно, но надеется, что скоро они во всём разберутся. — Ты дыру во мне сейчас просверлишь, Бэкхён. Юноша цокает. — Иди сюда и помоги мне. Когда всё оказывается готово, стол накрыт и посуда, использованная в процессе готовки, помыта — Чанёль осторожно разливает вино по бокалам и садится напротив юноши. Становится так странно. Бэкхёну кажется, что они на свидании. Свет приглушён, вино красиво играет цветом в бокалах, да и мужчина выглядит так по-особенному, что Бён снова думает о том, что он абсолютно невзрачный рядом с ним. Парень не успевает сильно углубиться в это, потому что Чанёль нарушает тишину. И это к лучшему. — Выпьем за твоё возвращение домой, Бэкхён. Эти слова заставляют сердце биться чаще. Внутри что-то сжимается, и Бэкхён неловко улыбается, чокаясь бокалами с Чанёлем. Вино оказывается вкусным, еда тоже, поэтому через некоторое время, когда они заканчивают с принятием пищи, перебираются на диван в гостиной, забирая с собой лишь алкоголь. — В прошлый раз с алкоголем на этом диване случился ваш чмок в мои губы. Мужчина улыбается и отвечает абсолютно честно, вспоминая свои ощущения в тот момент. — Я хотел тогда тебя поцеловать. Неловкость. Бён сглатывает и чувствует, что прямо сейчас им нужно поговорить. Чанёль тоже это чувствует, он уверен. Пару глотков вина для храбрости. Бэкхён отставляет бокал на столик и смотрит на мужчину, который проделывает то же самое, чтобы затем повернуться к юноше в ожидании начала разговора. — Мы нарушили договор, да? — Да. Нарушили. — Бён вздыхает. — Не получилось у нас быть врозь. — Вы расстроены этим? Чанёль хмыкает. — Нет, Бэкхён. Я-то думал, что проиграю первым. И был удивлён, когда понял, что проиграл не только я. Бён снова берёт бокал и отпивает вина. Ему что-то стало так душно. Никогда он такого ещё не ощущал. Чанёль усмехается. — Слишком тяжёлый разговор для тебя? — Нет. Он просто слишком волнительный. Чанёль понимающе кивает и продолжает. Потому что им нужно расставить всё по полочкам. Они должны знать дальнейший план развития отношений. И должны понимать, чего ждать друг от друга. Пак знает, что им многое придётся ещё узнать друг о друге, но сейчас им как минимум нужно разобраться с тем, что делать дальше. — Договора больше нет. Мы его разрываем. — И что теперь? Мужчина вздыхает. — Я был уверен, что у меня получится быть в спонсорских отношениях. Без особых усилий. Но если бы я знал тогда, какой ты… — Чанёль пытался подобрать слова. — Бесячий. — Бэкхён коротко смеётся. — Полгода я даже не злился ни на кого. Я был спокоен и отрешён. Но появился ты, и всё поменялось. Буквально перевернулось с ног на голову. — Поэтому тогда вы сказали, что чувствуете себя живым? — Верно. Поэтому. Бэкхён прикусил губу. Его сердце готово было выпрыгнуть из груди. Ему на самом деле было страшно задавать следующий вопрос, но он должен был это сделать. Это было даже не любопытство. Это было необходимостью. — Как давно я вам нравлюсь? Голос хрипит. Бён думал, что будет другая реакция, но Чанёль лишь нахмурился, задумываясь. — Не знаю. Трудно сказать, потому что с самого начала я начал проявлять собственнические замашки. И что там было под всем этим — неизвестно. Но осознал я это в полной мере, когда ты ушёл. Я сам позволил себе вольность в чувствах и вполне чётко понял, что чувствую по отношению к тебе. — Бён внимательно слушает мужчину, не перебивая. — Меня даже не смутил твой дрянной характер. Это только притянуло. Ты меня оживил, Бэкхён, дал понять, что я могу что-то чувствовать. К тому же — мне хотелось тебя защищать, оберегать, и я могу терпеть твои слёзы. — Юноша цокнул, но не стал ничего говорить, замечая пристальный взгляд Чанёля на себе. — Я могу с уверенностью сказать, что чувствую влюблённость. Сначала Бён застыл на месте. А потом начал медленно осознавать, что Чанёль ему в чувствах признался. На самом деле признался. Вот взял и прямо ответил на вопрос. Сердце билось так быстро, что готово было выпрыгнуть из груди. — Чертовски трудно бороться с самим собой. Запретный плод всегда сладок, Бэкхён. А ты слаще самого сладкого мёда. Бэкхён сглатывает, но порыв свой сдержать не может. — Это звучит пошло. — Ты повторяешься. Юноша отвёл взгляд, не в силах смотреть в глаза напротив, где играли чертята. А ещё Бэкхён пытался скрыть свои красные щёки. Слова мужчины так его смутили, что хотелось спрятаться. Слишком часто он краснеет. — А что насчёт тебя, Бэкхён. — Бён всё же поднял на мужчину свой взгляд. — Давно я тебе нравлюсь? — Анализируя свои реакции, думаю, что практически с самого начала. Просто понял я это не так давно. А убедился на вечеринке. — Так это была ревность всё-таки? — кивок. — Не хотел меня делить с Минкю? — Я вообще не понимал, почему вы встали на его сторону, отчитывая меня, как маленького ребёнка. — Ты тогда бросался некрасивыми словами, Бэкхён. Я лишь пожурил тебя. Не злись. Больше я так не поступлю. Бэкхён поджимает губы, а затем берёт бокал с вином и допивает остаток алкоголя. — У вас нет к нему чувств? — Чанёль изгибает бровь. — Поклянитесь, что вы его больше не любите. Бэкхён двигается ближе, практически залезая на колени мужчины. Алкоголь хорошо ударил в голову, и ему было совершенно плевать на то, что он делает. Потому что он делал то, что хотел делать. Прямо сейчас. Пак тут же приподнимает уголок губ и цепляет пальцами бёновский подбородок, отвечая настолько низким и проникновенным голосом, что у Бэкхёна дыхание выбивает из лёгких: — Стал бы я бороться за тебя, если бы любил его? Бён облизывает губы и снова делает это. Он переводит взгляд то на губы Чанёля, то на его глаза. Пак двигается ещё ближе, чувствуя его метания. Ему хотелось смутить юношу ещё больше, ему хотелось, чтобы его щёки ещё больше покраснели, ему просто было приятно знать, что Бэкхён чувствует так много всего по отношению к нему. Совсем близко. Практически нос к носу. Бён сглатывает, когда слышит вполне очевидный вопрос: — Хочешь, чтобы я поцеловал тебя? — Не знаю. — Ты боишься? — Не знаю. Мужчина хмурится. — Я уже чмокал тебя в губы. — Чмокать — это одно. А целовать по-настоящему — совершенно другое. — Какие философские высказывания. Бён сглатывает, практически касаясь своими губами губ Чанёля из-за головокружения. Пак оказывается в максимальной близости, но держит себя в руках, когда видит в глазах напротив растерянность, поэтому резко отстраняется и встаёт с дивана. Бэкхён непонимающе хмурится, пытаясь прийти в себя. — Так неинтересно. Я поцелую тебя внезапно. Чанёль забирает пустые бокалы и бутылку, относя на кухню. А Бён продолжает сидеть на месте, пытаясь унять бешеное сердцебиение. Если ещё до поцелуя мужчина так влияет на него, что будет во время процесса? «Боже, почему я такой чувствительный?» Парень считает про себя до десяти. Чанёль возвращается к нему через минуту, резко поднимая с дивана за руку. — Малышам пора спать. — Вы всегда будете меня так называть? — Тебе не нравится? Щёки краснее некуда. — Нравится. Чанёль обнимает, целует в макушку и подталкивает к спальне. Бён послушно заходит внутрь, желая спокойной ночи, но останавливается, когда мужчина его окликает. На губах лёгкая улыбка, а в глазах сосредоточенность. — Забыл спросить. — Бён вопросительно изгибает бровь. — Ты будешь моим парнем, Бэкхён?