мне плевать на тебя.

Аромат кофе разносится по помещению. Бэкхён с улыбкой на устах разливает напиток по чашкам, попутно следя за омлетом, что томится на плите. На вчерашний вопрос Чанёля он не ответил. Это было не так-то и просто, учитывая, что Бэкхёну никто и никогда не предлагал встречаться. Юноша просто зашёл в комнату, закрыл дверь и сполз по ней вниз. Щёки горели, сердце вырывалось из груди, он не мог понять, почему так хочется улыбаться. Изнутри рвалось что-то наружу. Что-то мощное и волнующее. Просидел он так, наверное, минут 15. Этого времени не хватило для того, чтобы всё осознать окончательно, но всё же ему стало полегче. Бэкхён выныривает из воспоминаний о вчерашнем вечере, проверяет омлет, достаёт зелень из холодильника и нарезает её. Затем раскладывает блюдо по тарелкам и посыпает сверху той самой зеленью. Только Бэкхён подходит для того, чтобы взять и перенести чашки с кофе на стол, как воздух выбивает из лёгких, и уже становится не до кофе. Совсем не до него. Бэкхёна прижимают спиной к груди, придерживая за бёдра. Легонько. — Ты приготовил нам завтрак? — Да. Выходит хрипло, но Чанёля, кажется, вообще ничего не смущает. Бэкхён сглатывает, параллельно думая о том, что, наверное, ещё долго будет реагировать на мужчину так. Юноша поворачивается прямо в его руках, утыкаясь взглядом в потемневшие глаза. Нельзя так смотреть. Бэкхён прямо сейчас думает о том, что нельзя так смотреть. С ума сойти — да за секунду. Бён сглатывает, но не делает попыток убрать сильные руки, которые медленно перемещались сейчас на талию. — Сегодня тебе нужно к репетитору? — Да. — Я отвезу тебя. — А вы успеете? — Очень даже. — Ладно. Больше сказать было нечего. Чанёль нахмурился, и парню вдруг стало не по себе. Он сделал что-то не так? Бэкхён не замечает, как и сам начинает хмуриться. Он теперь каждое своё действие под сомнение ставит. Потому что Чанёль смотрит так, что хочется спрятаться. Но неожиданно взгляд Пака смягчается, и он вздыхает, приподнимая уголок губ. — Ты не ответил на мой вчерашний вопрос. Вдох. Выдох. — Я думал, что всё понятно без слов. — Тебе понятно, а мне вот нет. Бэкхён чувствует, что мужчина специально. Снова. Есть у него такая привычка. — Ну тогда и разговаривать не о чем. Юноша выпутывается из недообъятий, берёт чашки и относит на стол. Чанёль хмыкает. — Если говорить не о чем, значит спрашивать больше не буду. И предлагать тоже. — Ладно, я понял. Бэкхён протягивает это словосочетание, резко разворачиваясь. Он идёт к Чанёлю, протягивает руки и обнимает за пояс. Теперь время Пака замирать на месте. Мужчина изгибает бровь и легонько приобнимает в ответ. Обниматься с Бэкхёном было тепло. Чанёль так давно не чувствовал подобного трепета, что сейчас это было очень приятное проявление чувств для него. Что-то внутри загоралось стремительно и на огромной скорости. — И что ты понял? Бён отстраняется. — Что я ваш… парень? Мужчина издал несдержанный смешок, и Бён поджал губы. Что он снова сделал не так? — Бэкхён, — Чанёль резко стирает улыбку со своего лица и смотрит прямо в глаза, но уже серьёзно. — Если будешь так неуверенно это понимать, как мы будем строить отношения дальше? — Нет, я… — Ты уверен, что готов на этот шаг? Бэкхён задумался. В этот момент он действительно задумался. Сейчас он боялся, что Пак примет эту задумчивость за неуверенность, поэтому ответил первое, что пришло в голову. На самом деле, другого ответа его мозг и не предполагал. Бэкхёну казалось, что если даже он подумает, то его ответ не изменится. Он не видел уже другого пути, а уходить с намеченного не собирался. — Я готов. — Теперь подумай хорошенько, а не быстро выкидывай ответ, делая вид, что уверен в своих словах. Ты, может, и уверен, но подумай. — Вы зануда. Юноша надул щёки, но мужчина лишь потрепал его по макушке и сел за стол. Вот тебе и начало новой недели. Бэкхён садится напротив. Они едят молча. Бён всё время прикусывает губы, думая о разговоре, потому что даже если захочешь — из головы это не выкинешь, а Чанёль спокойно съедает омлет, благодарит и идёт к своему столу, чтобы забрать портфель с документами. Посуда помыта, всё убрано. Через минут пятнадцать они встречаются в коридоре, спускаются к машине и выезжают из парковки. Всё как всегда. Ничего будто между ними не поменялось. Бэкхён немного расстроен утренним разговором, если по-честному. Он думал, что они уже решили всё. Что не будет больше никаких проблем. Юноша умеет скрывать свои чувства и эмоции, но опять же — с Чанёлем это получается хуже. Он будто видит его насквозь, и сейчас будет совсем не удивительно, если Пак так просто его не отпустит. Рядом с мужчиной загоняться весьма проблематично, а Бэкхён слишком сильно любил это делать. Чанёль останавливает за один квартал. Бён сидит пару секунд, не сдвигаясь с места, потому что не знает, как себя вести. Пока они ехали он успел надумать всякого, загнаться до трясучки и разозлиться на себя за это и на Чанёля за то, что тот вообще начал эту тему. — Только начали наши отношения, а ты уже дуешься на меня за что-то. Это вырывает из ступора. Бэкхён был прав. Просто так он не отделается. Пак поворачивает голову к юноше, встречая в глазах напротив дикое возмущение. — Вы просто ужасны! — Бэкхён восклицает это с такой интонацией, что Чанёль хмыкает, пытаясь понять, что же сделал не так. — Я первый раз в отношениях. Ещё и с мужчиной. Ещё и с таким, как вы. А вы сразу так на меня давите. Чанёль цокает. — С таким, как вы. Что ты имел в виду под этим? Бэкхён выдохнул с раздражением. — То есть вы только на эту фразу обратили внимание? — Да, мне же нужно знать, что обо мне думает мой парень, разве нет? Юноша закатывает глаза. Он это специально. Бэкхён знает, что он снова его дразнит. Бён смотрит на мужчину с прищуром. Ему приятно, что Чанёль назвал его своим парнем, аж ладошки вспотели, но подавить свою истинную натуру не удавалось, поэтому он ответил то, что пришло в голову из-за того, что чувствовал раздражение, зная, что, на самом деле, правдой можно считать только половину из сказанного. — Вы несносный, раздражающий, противный и ворчливый! — Это всё? Или есть ещё что-то, чего я о себе не знал? Было видно, что Чанёль не воспринял это всерьёз, лишь отшучиваясь. Бэкхён закатил глаза. — Я пошёл. Юноша открывает дверь и хочет вылететь пулей из салона авто, но его хватают за руку со словами: — Подожди. Ты кое-что забыл. Чанёль чмокает в губы, задерживаясь немного дольше, чем нужно. Но Бэкхёна это пригвождает к месту. На самом деле, Бёну кажется, что в такие моменты близости он начинает плавиться, как шоколад. Абсурд. Ему неловко, его щёки краснеют, он чувствует себя странно, но ему приятно. Ему, чёрт возьми, приятно от осознания того, что Чанёль его… парень? мужчина? Бэкхён сглатывает. Вот тебе и раздражение почувствовал. Вот тебе и разозлился. Может, ему хотелось пообижаться, но мужчина просто заглушил, отвлёк и спутал мысли. Ухмылка на губах. — Так вот, как тебя можно утихомирить? Бён весьма быстро приходит в себя от этих слов и несдержанно восклицает: — Идите в задницу. — И тебе прекрасного дня, малыш. Бэкхён хлопает дверью и быстрыми шагами направляется к школе. А Чанёль сжимает руки на руле покрепче и усмехается, медленно набирая скорость. Вот только он уже не видит, как Бэкхён шкодливо улыбается, заходя на территорию учебного заведения.

***

День проходит в суматохе. Бэкхён пишет несколько тестов по предметам, отвечает на вопросы, и к концу учёбы — его голова взрывается от боли. Сегодня должны были вывесить рейтинг, и Бён волновался, что может увидеть там плохой результат, хоть он и старался изо всех сил. Он боялся не оправдать своих ожиданий. Юноше было очень важно, чтобы его имя входило хотя бы в десятку. О пятёрке он только мечтает, а тройка — как самая большая мечта. Но и этого можно добиться. До экзаменов осталось несколько недель. Меньше месяца на подготовку. Юноша хотел вырваться из замкнутого круга, в котором находился 18 лет своей жизни. И ему потихоньку это удаётся. Сейчас у него есть крыша над головой, стабильность и… Чанёль. Парень легонько улыбается, думая об этом. Он не спеша бредёт к стенду со списками, замечая, что народа столпилось многовато. Его одноклассница как раз обречённо выдыхает, когда Бён подходит ближе, чтобы заглянуть. Его сердце сейчас, кажется, выскочит из груди. Бэкхён всей душой ненавидел, когда так себя чувствовал. Но посмотреть он должен. От этого не скрыться. Оттягивать неизбежное — гиблое занятие. — Бён, почему ты резко начал так подниматься в рейтинге? Бэкхён хмыкнул, краем глаза заметил ту самую ученицу совсем рядом. — Может потому, что начал более усердно учиться? Девчушка лишь цокнула и отошла от стенда, освобождая место. Но Бэкхён не спешил смотреть. Он послушно дождался, когда все насмотрятся вдоволь и разойдутся, лишь потом подходя ближе. Следующий урок уже начался, поэтому коридор был пуст. Чанёль должен приехать через пару минут. Парень закрывает глаза, делает пару глубоких вдохов и поднимает голову, смотря в список. Он ищет своё имя несколько секунд, но эти секунды казались сейчас вечностью. — Я седьмой? Бэкхён неверяще смотрел в список. Он в десятке. Улыбка на лице была настолько яркой и искренней, что хотелось прыгать от счастья. Бён с облегчением выдохнул и пошёл к выходу. Машина стояла около ворот. Бэкхён запрыгнул на переднее сидение и пристегнулся, тут же переводя взгляд на Чанёля, который подался вперёд и поцеловал его в щёку, отстраняясь со словами: — Привет, малыш. Бэкхён забыл про то, что хотел сказать. Он тупо пялился на мужчину, который всё ещё не отрывал взгляда от его губ. Бён сглатывает, и Пак сосредотачивается на его глазах. Наконец-то. Юноша снова отреагировал вот так, но Чанёля ничего не смущало. Ему всё очень даже приходилось по душе, судя по реакции. Вот же ж. — Я хотел что-то сказать, но вы меня отвлекли. Мужчина смотрит мягко. А Бэкхён пытается вспомнить, о чём хотел сказать. — Точно. — Юноша улыбается. — Я в рейтинге на седьмом месте! Чанёль изгибает бровь и протягивает руку к чужому лицу. Пальцы тут же оглаживают скулу, и теперь взгляд мужчины становится таким, что Бэкхёну становится неловко. Он смотрит так, будто Бён сделал что-то невероятное, будто сделал что-то, что заставило гордиться. Было непередаваемо видеть подобное. — Умница моя. — Бён снова зависает. Он снова это делает. — У меня самый лучший малыш. — Вы специально? Это единственное, что может из себя выдавить парень. Пак хмыкает. — Не представляешь, как мне нравится, когда ты так на меня смотришь. — Бён сглатывает. — Растерянно. Волнующе. Бэкхён смотрит на мужчину ещё пару секунд, а затем цокает и убирает руку Чанёля, садясь ровно. Мужчина добился своего. Теперь смущает его, когда хочет. Сердце всегда будет так быстро биться? Бэкхён молчит всю дорогу, уходя в свои мысли. И всё-таки он всё ещё не осознал. Чанёль стал свободен в своих словах и действиях, а вот Бэкхёну было непривычно. Он не может привыкнуть так быстро. Ему нужно время для того, чтобы почувствовать себя… смелым? Бэкхён понимал, что Чанёль — взрослый и опытный, но сам парень — только начал проходить через все эти чувства. — Бэкхён, о чём ты так усиленно думаешь? Бён выныривает из своих мыслей, когда понимает, что машина остановилась около дома Хичоля. — Я думаю о том, почему так реагирую на вас. — И к какому выводу ты пришёл? — Вас, наверное, бесит, что я такой неуверенный? — Нет. Бэкхён непонимающе смотрит на Чанёля, который мягко улыбается ему. Улыбается так, что внутри у Бёна всё переворачивается. Нельзя так смотреть. Нельзя так улыбаться. Бён клянётся, он никогда не чувствовал себя так, как чувствует под взглядом Чанёля. Каким бы этот взгляд ни был. Только Пак так умеет. Только он. — Бэкхён, позволь прояснить кое-что. Ты первый раз в отношениях, первый раз чувствуешь что-то подобное. И я отношусь к этому с пониманием. Или думаешь, что я сразу толкну тебя в кровать, сводя всё к физическому контакту? Я знаю, что большинству нужен только секс, но не надо причислять меня к этой категории. Неважно, что я уже проходил через все эти чувства, важно, что теперь мы будем проходить через это вместе. Ясно? Бён сглатывает и вдруг улыбается, выдыхая. Его успокоили слова Чанёля, потому что где-то в глубине души он на самом деле думал, что всё будет развиваться стремительно. Это пугало. Но мужчина развеял эти пугающие мысли. — Ладно, мне немного легче. Чанёль потрепал по макушке, и Бён вышел из машины. Они договорились встретиться уже дома. Репетиторство прошло тихо и спокойно. На самом деле, Бэкхёну хотелось поскорее оказаться дома. Ему хотелось поскорее оказаться рядом с Чанёлем. Просто хотелось увидеть его. Даже если не разговаривать. Хотелось просто смотреть. Наверное, так и должно быть? Наверное, так и происходит, если ты в кого-то влюбляешься? До дома Бэкхён добирается сам, потому что Пак задерживается на работе. Он спокойно разбирается с готовкой, заваривает кофе, прибирается и садится за уроки. На завтра нужно сделать 5 предметов и написать доклад. Бэкхён понимает, что будет сидеть допоздна, но сейчас он не имеет права расслабляться. Ему нужно постараться так, как он никогда не старался. От баллов на экзамене зависит его поступление в вуз. А поступить хотелось в лучший. До прихода Чанёля он успевает сделать домашку по 4-м предметам, а доклад ещё даже не начинает писать. Он вздыхает, встаёт со стула и идёт в зал. Мужчина уже разулся и направляется к нему навстречу. Бэкхён даже не успевает понять, что происходит, как оказывается в объятиях Чанёля. Улыбка появляется сама по себе, и руки обвивают пояс. Чанёль целует в лоб и отстраняется. — Как прошёл день? — Почти выполнил всё домашнее задание, но осталась домашка по ещё одному предмету и огромный доклад по биологии. Чанёль вздыхает, смотря на часы. Он вернулся в девять вечера. Бэкхён же хоть немного отдохнул? — Ты дал себе перерыв? Бэкхён поджимает губы, отрицательно мотая головой. — Я не могу сейчас расслабляться. — Но это не значит, что ты не должен отдыхать. — Вздох. — Бэкхён, ты сейчас не дома у своих родителей. Ты здесь. Со мной. Бён сглатывает, ничего не отвечая. Чанёль целует в макушку, отпускает и идёт к себе, чтобы принять душ и переодеться. А Бэкхён разогревает еду и резко останавливается, когда слышит оповещение о смс. Юноша заглядывает в телефон, и дыхание резко сбивается. Он прикрывает глаза на секунду, давая себе немного успокоиться, и открывает диалог с матерью. Просит перезвонить? Бэкхён хмурится. Он хочет перезвонить? Или нет… Внутри кто-то борется. Одна сторона говорит, что нужно позвонить, она же твоя мать, а другая — нет, Бэкхён. Она твоя мать, но так просто отказалась от собственного сына, разве ты должен звонить? Было сложно думать. Сложно что-то решать. Почему это так сложно? Бён кусает губы, но нажимает на кнопку вызова. Он не знает, зачем, но не может остаться в стороне. — Бэкхён? — Да, мам. Что-то случилось? — Ты не собираешься возвращаться? Отец в командировке. Бэкхён хмурится. Возвращаться? Он даже не думал об этом, потому что был уверен в том, что никогда не возвратится в то место. К тому же — Чанёль сказал, что не отдаст. И Бён верил ему. — Отец сказал, что я больше не должен возвращаться. — Ты совсем не хочешь вернуться? Хочешь оставить мать без помощи? Здесь просто погром без тебя. Возвращайся. — Нет, мам. Бэкхён печально усмехается. Он нужен только тогда, когда погром. Юноше всё ещё тяжко осознавать тот факт, что она вообще промолчала и осталась в стороне. Она ничего не сказала. Она даже не попыталась. — Я не хочу возвращаться. Совсем не хочу. — Ты неблагодарный, Бэкхён. Я растила тебя, кормила тебя, делала всё для того, чтобы вы жили нормально, а ты просто уходишь и всё взваливаешь на мои плечи! Забыл, что твоей сестры нет? — Мам… Бэкхён стискивает зубы, пытаясь сдержать эмоции. — Я не понимаю, почему ты так поступаешь, Бэкхён. — А я не понимаю, почему так поступаешь ты. — Бэкхён взрывается за секунду. Сил нет терпеть. — Ты не заступилась. Ты просто осталась стоять на месте, мама. Ты промолчала и даже не попыталась что-то исправить. А теперь уже и не нужно. И не смей упоминать Хваён. На середине её упреков и ругани, которые последовали следом, он скидывает звонок, жалея, что вообще решил перезвонить. Он стоял на одном месте минут пять, пока пытался отойти от этого разговора. Чанёль подходит внезапно, отрезвляя. На плечи ложатся тёплые ладони, и Бён выдыхает. Внутри всё тухнет. Ему становится обидно. И самое ужасное, что обидно до предательских слёз. — И что она успела тебе наговорить? Бён прекрасно понимает, что Чанёль мог всё услышать, поэтому не стал отпираться. — Сказала, чтобы я возвращался. Я сказал, что не хочу. — Голос всё тише и тише. — А она начала ругаться. Сказала, что я всё взваливаю на её плечи. Я правда такой плохой? — Бэкхён. — Мужчина разворачивает к себе и смотрит прямо в глаза. — Ты не возвратишься туда, потому что я пообещал, что не отдам. Это во-первых. — Бэкхён смотрел на Чанёля во все глаза. — А во-вторых, ты не виноват в том, что они такие родители. И ты не должен считать себя плохим только потому, что они так сказали. Тебе там было плохо, Бэкхён. Ты не мог вдохнуть полной грудью. Тебе перекрывали кислород. — Юноша был согласен со всеми словами, понимая, что мужчина прав. Ведь всё так и есть. — Ты больше не вернёшься туда. Но это твои родители, поэтому на твои отношения с ними — я не буду влиять. Я могу лишь подсказать и дать совет. Бэкхён шумно выдыхает. Становится чуть полегче. Но лишь до того момента, когда мужчина решительно спрашивает: — Кто такая Хваён? Юноша сглатывает и отводит взгляд. Об этом ему не хотелось говорить. Не сейчас. Он не может… не хочет вспоминать. Поэтому сбрасывает ладони Пака со своих плеч, идёт к столу и молча начинает расставлять еду. Мужчина стискивает зубы, но не реагирует на отсутствие ответа. Бэкхён всё ещё не может открыто с ним говорить. И это раздражает. Атмосфера во время ужина оставляет желать лучшего. Напряжение такое, что Бэкхён не выдерживает уже через 10 минут, вставая и убирая свою тарелку со стола. Он понимает, что Чанёль немного злится из-за того, что он проигнорировал его вопрос, но ему просто не хочется отвечать. — Бэкхён, почему ты просто не можешь рассказать мне о том, что тебя беспокоит? Бён оборачивается. Конечно же. Мужчина бы не позволил ему просто так уйти. — Потому что… не знаю. Я привык молчать. Мне некому было рассказывать. Поэтому и сейчас я молчу. — Нужно научиться говорить. Потому что вдвоём справляться легче. Если ты расскажешь мне о том, что тебя тревожит или беспокоит… — Да на кой чёрт вам сдались мои проблемы? Вы вообще не имеете отношения к ним. Пак видит раздражение в глазах напротив, но сам злится не меньше. Потому что его мало того — нагло перебили, так ещё и повысили тон. — Ты мне не доверяешь. — Да. Я никому не доверяю. — Но я для тебя не чужой человек. — Нет. Вы всё ещё далеки от меня. Чанёль хмыкает, вздыхая. Это уже не разговор. Это ссора. Мужчине хочется избежать этого, но Бэкхён напрашивается сам. Иногда промолчать невозможно. Иногда спокойно разговаривать невозможно. Иногда недостаточно просто говорить. — Отношения строятся на доверии, как бы типично это ни звучало, Бэкхён. Если ты мне не будешь доверять — это ни к чему не приведёт. Но у меня возникает вопрос — ты вообще хочешь научиться мне доверять? Или ты даже не хочешь пытаться? — Дело не в том, что я не хочу. — А в чём тогда? Бэкхён чувствует себя разбитым. Неужели обычный разговор с матерью мог так сильно его подкосить? Подкосить так, что теперь он стоит и ссорится с человеком, в которого влюблён? Юноша сглатывает. Ему стало лишь хуже. И с каждой секундой под таким взглядом мужчины становилось всё тяжелее и тяжелее оставаться на месте. Хотелось сбежать. Трусливо сбежать и сжаться в комок на кровати, не подпуская. — Я научусь. Просто сейчас — я не хочу говорить об этом. Вот и всё. — Хорошо. Я понял тебя. Мужчина встаёт из-за стола и проходит мимо, направляясь в свою комнату. А Бэкхён стоит пару минут, дожидается момента, когда дверь в комнату мужчины закроется, и плечи тут же опускаются вниз. Юноша бредёт к столу, убирает посуду, выливает кофе, к которому никто из них так и не притронулся, и идёт в спальню, чтобы снова сесть за уроки. Мысли не идут, ему кажется, что он вообще сейчас не сможет ничего сделать. Сосредоточиться не получается. Почему он такой… неправильный? Чанёль ведь хочет как лучше, а он всё портит. Они только начали отношения, а он уже успел всё испортить. В итоге Бэкхён доделывает все уроки, когда стрелка на циферблате показывает час ночи. Он валится в кровать, закрывает глаза и пытается уснуть. Но не получается. Он может думать лишь о том, что всё портит. Что он не доверяет. Что он виноват. И так по кругу. Хаотичность мыслей зашкаливает ближе к утру. Голова болит нестерпимо. Юноша засыпает, когда первые лучи солнца проникают в комнату.