мне плевать на тебя.

Юра улетает сегодня. Всё утро проходит в суматохе. Они даже толком обняться не смогли нормально. Чанёль отвозит Бёна в школу, и тот получает чмок в губы, вылетая из машины за пять минут до начала занятий. После написания нескольких тестов, сдачи тем, которые он должен был досдать, и всяких мелочей, связанных с датами экзаменов и правилами поведения на них, юноша подходит к таблице с рейтингом и не может прийти в себя ещё пару минут. Это окончательный рейтинг, и он в пятёрке. Парень улыбается. Ему хочется поскорее рассказать Чанёлю, хочется увидеть в его глазах гордость, хочется одобрения и уверенности в том, что он всё делает правильно. Юра должна улететь вечером, поэтому Пак приезжает раньше и забирает Бёна. Он уже по привычке тянется губами к мужчине, но тормозит себя, когда понимает, что тому не до него. Он с кем-то разговаривает по телефону. Поджатые губы были замечены, но проигнорированы. Бэкхён отвернулся к окну и сложил руки на груди, слыша обрывки фраз, но не вникая в суть. — Нет, Чонина я сегодня уж точно не ждал. Передай ему, чтобы заранее оповещал меня о своих визитах. — Чанёль вздыхает. — Да, ты можешь сказать что-то и от себя, Кёнсу. Бён понимал, что это связано в работой, он понимал, что мужчина должен быть на работе, он понимает, что работа тоже важна, но ему так хотелось рассказать, так хотелось увидеть реакцию, а его даже не поцеловали. Даже не повернулись в его сторону, будто он просто клиент, которого нужно куда-то отвезти. Слишком много слова «работа». Парень кривится, думая об этом. Почему это было так неприятно? Бэкхён слышит, как Пак кладёт трубку. И это всё. В салоне за всю дорогу не было больше произнесено ни слова. У Бёна возникали мысли о том, что Чанёль или специально снова это делает, или действительно считает, что в этом не было ничего такого. Только лишь в лифте следует реакция на то, что что-то не так, и мужчина нажимает на стоп, оставаясь за спиной. Бэкхён удивлённо оборачивается на него, хмурясь. Он всё ещё скрещивает руки на груди, всё ещё поджимает губы и всё ещё обижается. Понимает, что ведёт себя как ребёнок, но обижается. Боже, да за что он такой себе сдался вообще? Из раздумий вытягивает басистый голос. — Что случилось, Бэкхён? — Ничего. — А вот лгать не обязательно. Бён разворачивается полностью, фыркая. — Вы даже не посмотрели в мою сторону, когда я в машину сел. По своему телефону болтали, а я так — будто приложение бесплатное в вашей машине? Снова работа для вас важнее меня? Почему вы даже после того, как положили трубку, ничего не сказали? Чанёль вздыхает. — Ты демонстративно отвернулся от меня. Или это, по-твоему, поступок взрослого человека? — Вы промолчали только из-за того, что я так себя повёл? — Я промолчал, потому что ты был раздражён. И мысль о том, что может возникнуть ссора, когда я нахожусь за рулём, меня не очень обрадовала. — Сами говорите, что нужно разговаривать и сами молчите. Бровь приподнимается. — Что за истерики, Бён? Нет никаких оснований для того, чтобы вызывать конфликт. — Я только что назвал вам эти основания. Мужчина вздыхает. Смотрит пристально и жёстко, но зубы хоть не стискивает. Бэкхён сглатывает, когда он делает шаг вперёд. Приходится задирать подбородок. Бён ждёт чего-то резкого, как раньше, но Пак удивляет. Даже самого себя. Бэкхён давно не закатывал таких сцен, давно не провоцировал, поэтому и поводов для резкости не было, но сейчас начинают назревать. Мужчина чётко и по факту объясняет ситуацию. Со своей стороны. — Я разговаривал по телефону, Бэкхён, потому что сейчас — моё рабочее время. В рабочее время я должен отвечать на все звонки, потому что являюсь директором компании, а уделить тебе время я всегда успею, потому что мы живём вместе. Промолчал я только потому, что ты полностью закрылся от меня. Комфортнее поговорить в другой обстановке, не думаешь? Чем начинать конфликт или выяснение отношений за рулём автомобиля. Так сложно понять это? Недовольство всё-таки проскользнуло в его словах. Но не такое, как раньше. Бэкхён выдыхает. Чувствует ли он себя виноватым? Нет. Просто неприятно, что с ним разговаривают, как с маленьким, разжёвывая очевидные вещи, которые он игнорирует, потому что… ведёт себя ужасно. Господи. Он такой глупый. — Я просто хотел быстрее рассказать вам хорошие новости. Хотел поскорее поделиться этим и получить свой полноценный поцелуй, а вы даже не повернулись в мою сторону. Мне просто хотелось, чтобы вы обратили на меня внимание. Мужчина сверлит его серьёзным взглядом несколько секунд, которые, лично для Бёна, кажутся вечностью, но вдруг мягко улыбается и кладёт руку на макушку, поглаживая по волосам. — Мой маленький эгоист. — Бён хочет возмутиться, но Чанёль быстро чмокает в губы, заглушая его порыв. — Обещаю, что после того, как Юра улетит, Сехун уедет домой, а мы останемся вдвоём — обязательно всё обсудим. Сейчас я не смогу полноценно порадоваться за тебя, когда голова захламлена всякими проблемами и делами. Мы обязательно обсудим то, что произошло сейчас. Хорошо? Бэкхён кивает. Кивает и выдыхает. Знает, что будет некий разбор полётов, и он снова будет чувствовать себя маленьким ребёнком, но выдыхает. Лифт снова движется вверх. Дома их встречает Сехун в фартуке и смеющаяся Юра, идущая за ним следом. Чанёль обводит их подозрительным взглядом, но ничего не говорит. Бэкхён задумчиво хмурится. Но оставляет свои мысли при себе до застолья. — Я оставила подарок вам с Чанёлем в комнате. Юра улыбается, накладывая в тарелку закуски. Они сели за стол практически сразу же. Совсем скоро надо ехать в аэропорт, поэтому даже обед-ужин проходит в суматохе. Было очень трудно не заметить, как Сехун относится к Юре. Их отношения похожи на отношения людей, которые знают друг друга достаточно много лет и являются не просто друзьями. Они даже выглядели, как парочка. — Мне кажется, у мелкого к нам явные вопросы, да? Бэкхён смотрит на Сехуна, слыша обращение, но отмахиваться нет смысла. Ему действительно интересно, что за отношения их связывают. — Мы с Юрой встречались когда-то. А с Чанёлем тогда уже были друзьями. Он как-то познакомил нас и… пошло-поехало. Надо было видеть, как отреагировал Пак, когда узнал о том, что мы в отношениях. Чанёль цокнул, смотря в глаза любопытному Бёну, ожидающему продолжения с его стороны. — Я его чуть ли не прибил, но они расстались уже совсем скоро, поэтому я был спокоен. — А из-за чего расстались? — Не поверишь. Она ещё сложнее, чем Чанёль. Мне хватало Пака, а Юра просто… — Сехун с улыбкой смотрит на сестру Пака. — Нечто. — Ну, спасибо и на этом. Юра рассмеялась, давая Сехуну подзатыльник. Через пару часов Чанёль поехал отвозить сестру в аэропорт, Сехун поехал на работу, а Бён остался дома, чтобы прибраться и немного отдохнуть. Подарок девушки он пока не смотрел. Решил, что, раз для них с Чанёлем, — значит, посмотрят вместе. Пока он ждал мужчину — невольно думал о том, что произошло. Он не считал, что его претензии безосновательные, но Чанёль всё объяснил так, будто причин и правда для такого поведения нет. Бэкхён находился в сомнениях, потому что ему казалось, как бы он ни пытался отрицать этого, что им пытаются манипулировать. И ему это не нравилось. Чанёль просто хотел объяснить, почему так вышло, но Бён снова сомневался, снова позволял своей недоверчивости взять верх, снова поддавался уловкам своей головы. Это раздражало. Это злило. Это разочаровывало. И в первую очередь он разочаровывался в себе, потому что не может никак научиться доверять любимому человеку. Да, они только в начале пути, да, ему сложно, да, невозможно научиться всему сразу, но это бесило. Бэкхён был на взводе. Ещё эта учёба, будущие скорые экзамены, мама… Он чувствовал, как гнев на себя, переживания и все эти проблемы накладываются друг на друга, падая на его плечи, как снежный ком. Он ненавидел чувствовать себя так. Но в такие моменты он всегда был один, а сейчас есть Чанёль. И, вспоминая сцены, когда он злился, и как на него смотрел Пак, как он реагировал, и как выглядел при этом сам Бэкхён… ему не хотелось повторения, хоть Чанёль и сказал, что он может просто прийти к нему и они вместе справятся с этим. Бэкхён просто считает себя проблемой. Одной огромной и никому ненужной проблемой. Чанёль приезжает домой через часа три, когда Бён сидит за учёбой уже примерно два из них. Мужчина подходит и обнимает со спины сидящего на барном стуле юношу, который сразу же прижимается ближе. Три секунды для того, чтобы полноценно развернуться и получить свой поцелуй, который Чанёль ему задолжал. Пак оглаживает большими пальцами рук скулы, вызывая желание стать ещё ближе, даже если они уже находятся вплотную друг к другу. А затем мужчина отстраняется, разворачивается и, кидая на ходу, что уходит в душ, скрывается за дверью спальни. Бэкхёну даже, вроде, становится плевать на то, что произошло. Он чувствовал, что сейчас или нарвётся на конфликт или… просто не станет разговаривать и сделает ещё хуже. Голова гудит, мысли одолевают, мышцы затекли. Бэкхёну хочется банально лечь спать, а не разговаривать. Ему бы просто под одеялко и чтобы не трогал никто. Но он встаёт, идёт в спальню и садится на кровать, где и ожидает Чанёля. Рядом маленькая коробочка с подарком Юры. Бёну было бы намного любопытнее, если бы сейчас он не был таким уставшим и замученным. Чанёль выходит из душа, замечает парня и сразу же направляется к нему, садясь рядом. — Я слишком любопытный, поэтому первым делом мы посмотрим подарок. Я уже дождаться не мог, когда мы его откроем. Чанёль явно не был доволен тем, что Бён откладывает важный разговор, но настаивать не стал. Просто кивнул, следя за тем, как юноша осторожно открывает крышку коробки и его глаза широко раскрываются. Бэкхён краснеет. Чанёль хмыкает. На дне коробки лежит чокер. Аккуратный, с кружевом по краям. Если бы не послышался бас, то Бён бы так и остался сидеть, недоумевающе смотря на этот подарок. — Примерь. Бэкхён сглатывает. — Это обязательно? — Брось, малыш, это всего лишь чокер. — И у вас все мысли даже приличные? Чанёль поджимает губы, а затем важно кивает. — Да. Его взгляд меняется, как только Бэкхён просит застегнуть вещицу. Парень чувствует изменение атмосферы, но молчит. Лишь дыхание задерживает, а когда губы целуют в плечо, вздрагивает. Один поцелуй превращается во второй прямо в шею, а затем и в третий за ушком. Бэкхён шумно выдыхает, пытаясь контролировать свои эмоции. Весьма сложно сосредоточиться, когда руки мужчины нагло ложатся на пояс, обхватывая полностью. Его прижимают к себе так быстро, что дышать становится нечем. Хочется чего-то. Но Бён пытается понять — чего именно. В нём сейчас столько всего смешалось, что спрятаться бы. Он смущён, он возбуждён, ему страшно показаться глупым, ему в конце концов страшно от того, что он так много чувствует. Голова кругом. Сюда же плюсом все проблемы и мысли об учёбе. Он никак не может разложить всё по полочкам в своей голове. Он хочет расслабиться, наслаждаться тем, что происходит в данную минуту, но ему трудно сосредоточиться на чём-то одном. Мешанина в голове. — Малыш? — М? — Может, хотя бы попытаешься меня остановить? Бэкхён в этот момент несдержанно стонет. Кожу на шее прикусывают, тут же целуя. Совсем ведь чуть-чуть, но для него так мощно, что невозможно было промолчать и сдержать в себе то, что рвалось наружу. — Исчерпывающий ответ. Ухмылка. Бэкхён краснеет ещё больше. Мужчина цепляет его подбородок второй рукой и поворачивает к себе, тут же замечая этот затуманенный и растерянный взгляд. Румянец на щеках и искусанные губы. В которые Пак тут же впивается поцелуем. Пальцы ложатся на бёдра. Бён стонет прямо в поцелуй, пока Чанёль продолжает осторожно обнимать его, но так, чтобы не сильно распалять, потому что Бэкхён явно ещё не готов к чему-то большему, чем просто поцелуи и касания. Это Пак себя ещё сдерживает. Эти касания (пальцами по бёдрам или объятия) лишь вершина айсберга. Мужчина горит желанием зайти дальше, но он и шага не сделает, пока Бён сам не поймёт, что они могут идти дальше. Да, у Пака были сомнения насчёт того, что юноша сам попросит о подобном, зная его нелюбовь к разговорам и просьбам, но всё же понимал его. Чанёль резко дёргает на себя, удовлетворённо хмыкая, когда слышится стон. И, казалось бы, этого вполне достаточно для того, чтобы понять, что Бён возбуждён и ему нравится всё то, что происходит, но мужчина следит за каждой эмоцией, каждым звуком и каждым… прикосновением. А прикосновений нет. Бэкхён будто не участвует в этом всём. Он будто думает совершенно о другом. Да, ему приятно, но не более того. Чанёль осторожно прекращает манипуляции, но тут же несдержанно рычит, когда юноша дёргается, проезжаясь пятой точкой по его паху. Бэкхён пугается сам. Быстро выпутывается из рук и встаёт, отходя назад. Мужчина не держит. Это должно было прекратиться. Чокер тут же летит обратно в коробку. Бёну хочется выть от того, что он сейчас чувствует. Чанёль хмурится, но не делает попыток заговорить первым. Его и самого хорошенько встряхнуло всё, что произошло. Но сейчас он не собирался делать то, чего Бён не хотел. Тем более, когда он даже не пытался что-то делать и давать ответную реакцию. Кроме стонов Чанёль ничего не получил. Ни тепла, ни каких-либо манипуляций и намёков на то, что Бэкхёну тоже хочется, чтобы ему было приятно. Парень смотрит недовольно. Чанёлю трудно сейчас понять, что происходит, но они должны были поговорить. Юноша был готов к разговору. Он довольно быстро оправился от их близости. И о чём он таком думал, что даже то, что сейчас происходило, не смогло заставить его забыть обо всём и думать только о них двоих? Чанёль вздыхает, спрашивая: — Поговорим? Кивок. Бэкхёну, по сути, нечего сказать. Он не знает, как объяснить сейчас своё поведение, но и до этого момента они дойдут. Чанёль не оставит это без внимания, даже если сам Бён говорить совершенно не хочет. — Что ты хотел рассказать мне в машине? Бэкхён собирается с силами. — Я в пятёрке лучших по окончательному рейтингу. Чанёль улыбается, но не подходит. Лишь сдвигается на край кровати, чтобы лучше слышать и видеть. — Я был уверен в тебе. Бэкхён хотел другой реакции. Но не сейчас. А тогда. В машине. Когда он горел энтузиазмом. — Спасибо. Чанёль слышит это безразличие. Полное безразличие. Бэкхён даже не смотрит на него, отгораживаясь. Ему будто совершенно не хочется разговаривать. — А теперь о твоей реакции. Я выразил свою точку зрения, но разговор ещё не закончен. — Почему вы назвали меня эгоистом? — Потому что ты думал в тот момент только о себе. Бэкхён шумно выдыхает, чувствуя прилив злости. Снова это происходит, господи, да почему он не может оставаться спокойным? Пак явно видит его насквозь. Становится неприятно от самого себя, и Бён кривится, отворачиваясь. Посчитать до десяти, сделать пару глубоких вдохов, прийти в себя. Алгоритм действий, который, честно говоря, нихера не помогает. — Бэкхён, я не обязан перед тобой отчитываться. И тем более оправдываться за то, что я в своё рабочее время решал рабочие вопросы. Пожалуйста, думай не только о себе. Я взрослый человек, у которого есть обязанности. И который выполняет их. — А я не ваша обязанность? — Нет. Ты моя личная жизнь. А не ребёнок, которого я обязан воспитать. Ты должен повзрослеть, Бэкхён. Почему ты так яро сопротивляешься этому? — Вы будто пытаетесь манипулировать мной. Чанёль вздыхает. — Мы так никогда не придём к решению, Бэкхён. — Вам обязательно так давить на меня? Чанёль изгибает бровь. — Разве я давлю? Бэкхён прикрывает глаза и с усмешкой, которую Чанёль едва ли встречал в интонациях юноши, говорит. Говорит с ноткой безысходности. Будто устал что-то доказывать и объяснять. — Вот видите. Вы даже этого не замечаете. Или снова будете отнекиваться прошлым? Привыкли? Сложно избавиться от этого? — Бэкхён вспоминает отголоски когда-то произошедшего разговора, повторяя те самые слова Чанёля. — Я больше не верю в это. Чанёль хмурится. Смотрит пронзительно и строго. А Бэкхёна прорывает. Банально. — Я не хочу ссориться. И я понимаю, что нужно разговаривать, нужно обсуждать всё, нужно учиться, нужно взрослеть. Но я не могу делать всё это одновременно! — Бён сглатывает, продолжая. — Я стараюсь, но я разочарован собой. Я хочу сделать правильно, но не получается. Я пытаюсь, но каждый раз ничего не выходит. Меня это злит, чёрт возьми! Я не могу никак подстроиться ко всему, что происходит. Я разочаровываю себя, вас. Не оправдываю ожиданий. — Кто тебе сказал, что я разочарован в тебе? — А это не так? — Бэкхён усмехается, смотря на мужчину в упор. — Я глупый. Вот и всё. — Замолчи, Бэкхён. — Я ужасный парень, я ничего не понимаю, к тому же ещё и глупый! Я вот только не понимаю, почему вы до сих пор… — Закрой свой рот, Бён. Юноша застывает на месте, его глаза блестят от вырывающихся слёз, он весь на взводе и его банально трясёт, но этот холодный тон в миллион раз хуже. Чанёль повысил тон лишь на немного, но это ощутимо ударило по восприятию. Хотелось плакать от злости и своей глупости. — Твоя агрессия усиливается рядом со мной. Постоянно. Хотя я пытался дать тебе понять, что готов вместе с тобой справляться с этим. — К чему вы клоните? — К тому, что я твой катализатор, а не поддержка. И ты даже не хочешь попытаться это изменить. — Я пытаюсь. — Значит, недостаточно, Бэкхён. Юноша несдержанно выругался, но Пак ничего не сказал. Мужчина просто снова рядом с Бёном в этот позорный момент выплеска всей грязи, что вылетает из его уст. Внутри злость, разочарование, переживания и… вина. Вина за то, что не может держать себя в узде, за то, что истерит, за то, что такой. — Перестань думать, я прошу тебя. Ты загоняешь себя в тупик, Бэкхён. Бён смотрит на Пака, понимает, что совсем немного осталось до срыва, и молча выходит из спальни, ничего не объясняя. Он снова оступился. И сколько же раз он это сделает, если такой невозможный? Сколько раз он даст Чанёлю повод подумать о том, что он глупый и ничего не понимает? Сколько раз он будет разочаровываться в себе?