мне плевать на тебя.

Он так быстро ушёл, что Чанёль, возможно, сначала и не заметил этого. Мужчина решил дать ему время остыть, поэтому сразу не принялся его искать, а потом понял, что Бён вышел не только из спальни, но и из квартиры, когда не нашёл его дома, тут же нажимая на кнопку вызова и спускаясь вниз для того, чтобы посмотреть — может, Бэкхён решил немного посидеть на улице где-то поблизости? Юноша закрыл дверь весьма осторожно. Он шёл пешком. Долго. Пытался понять, что сделал не так. Пытался понять, почему так вспылил. Наговорил Чанёлю всего не очень приятного, показал себя с ужасной стороны, истерил, вёл себя как ребёнок и… Боже, это ужасно. Кто вообще сможет стерпеть такого, как он? Бэкхён оглядывается, понимая, что знакомая лавочка уже совсем близко, поэтому прибавляет шагу, чтобы уже через минуты две плюхнуться на неё и прикрыть глаза. Он устал. Ведь долго шёл. Из упрямства шёл. На город опускалась ночь. Бэкхён любил это время. Но ненавидел одновременно, потому что именно по вечерам и ночам мысли одолевали сильнее. Он мог надумать себе столько всего, что с ума сойти можно, а утром понять, что всё это ерунда. Мог жалеть о словах, сказанных в порыве. Мог просто считать себя дураком и корить. Сейчас было так же. Бэкхён чувствовал себя паршиво, зная, что вспылил, но та ситуация его не отпускала. Неужели он и правда повёл себя как эгоист? Хотел внимания, думая, что Чанёль всё бросит и будет оказывать это самое внимание только ему? А ведь и правда. Чёртов эгоист. Губы поджимаются. Всё навалилось так резко, что он не смог проконтролировать себя, так ещё и на Чанёля вылил весь этот негатив и усталость. — Бэкхён? Лавочка всегда была скрыта ветками деревьев, и многие вообще не знали, что она здесь, но прямо сейчас Бэкхён мог лицезреть, как Кёнсу пробирается к нему, удивлённо осматриваясь по сторонам. — Я и не знал, что здесь есть лавочка. — Кёнсу? — Юноша сглатывает. — Ты чего здесь? — Магазинчик с кистями хороший неподалёку, вот я и решил после работы заскочить. Если бы не заметил тебя, пробирающегося сквозь ветки, не подумал бы, что здесь есть, где посидеть. Хорошее местечко. Я присяду? Бэкхён коротко кивает, немного сдвигаясь влево, чтобы освободить место. Кёнсу же плюхается рядом и облокачивается на спинку лавочки. — Я же не помешал? — Нет, что ты. Я просто пришёл сюда успокоиться и подумать. — Как ты узнал об этом месте? Бэкхён вздыхает. — Я ещё в детстве узнал. Частенько сбегал сюда, если дома было невыносимо, а когда подрос, ночи коротал зачастую именно здесь. До хмыкает, задерживая взгляд на опущенных плечах Бёна немного дольше, чем нужно, а затем отворачивается и смотрит куда-то сквозь ветви. — Что-то произошло, Бэкхён? Бён поджимает губы. С одной стороны — хочется поделиться с кем-нибудь. А с другой — Кёнсу ведь секретарь Чанёля. Самый приближённый человек. А Бэкхён его совсем не знает. Вот же ж. В голове слишком много мыслей, и если юноша не выскажется, этот мысленный бум будет продолжаться ещё долго, пока не оставит внутри ничего. — Мы поссорились. А точнее — я довёл до этого. Потому что дурак. — Слова даются тяжело. Бэкхён даже не объясняет, про кого говорит, потому что Кёнсу и так уже в курсе. Он видел его у Чанёля дома, он в курсе Минкю, он вообще очень многое знает. — Я вспылил, наговорил всего, а теперь… Кёнсу хмурится. — Так вы с Чанёлем всё-таки начали полноценные отношения? Кивок. Парень слегка улыбается и продолжает разговор. — В порыве злости мы говорим то, что сидит у нас в голове и не хочет выходить, если спокойно. Может, это хорошо, что ты наговорил всего. Хотя… — Бён поворачивается и смотрит на До. — Если не секрет, что ты ему сказал? Бэкхён сглатывает, снова вспоминая эти неприятные моменты. Ему бы забыть и вообще никогда не думать об этом. — Я вёл себя эгоистично, совершенно не думая о том, что он занятой человек. Вызвал конфликт, которого можно было избежать. Выставил себя глупым, так ещё и пытался винить его в чём-то. Теперь вот виню себя и не знаю, как возвращаться домой. Кёнсу поджимает губы. — А сам-то ты как думаешь, если отбросить вину? Бэкхён задумывается. Стоит ли ему сейчас высказывать свои мысли? Стоит ли говорить так, как он считает? Чёрт с ним! В голове полный беспорядок. — Он давит на меня, но не замечает этого. Или это я просто такой восприимчивый? Он же просто пытается мне помочь. — Кёнсу пожимает плечами, когда ловит его взгляд на себе. — Мы часто не понимаем друг друга, но ведь решаем всё в итоге. Сейчас я действительно повёл себя как ребёнок. — Может, потому, что ты и есть ребёнок? Бён внимательно смотрит на До, пока тот спешит объяснить свои слова. — Бэкхён, это нормально, что между вами недопонимания и конфликты. Этого станет меньше, когда вы полностью привыкнете друг к другу и узнаете получше все стороны. К тому же — ты многому научишься. Повзрослеешь. Переосмыслишь многие вещи. Не переживай. Некоторые идут к этому несколько лет, а некоторые вообще останавливаются на половине пути и разбегаются. Но я думаю, что у вас с Чанёлем всё будет хорошо. Задницей чую, Бэк. Уголок губ даже приподнимается. Слова Кёнсу странно успокаивают. — Ты знаешь Юру? Кёнсу кивает, вздыхая. — Юра очень любит своего брата. — Вы хорошо знакомы? До ещё раз кивает. — Было время, когда я стал для неё другом и утешением. Чанёль тогда начал встречаться с Минкю. Он забывал о сестре, хоть они и были очень близки. Юра заскучала, а я смог утешить. Она много всего рассказывала. — Парень улыбается, вспоминая девушку. — Знаешь, после того, как Минкю поступил с Чанёлем, — она теперь не сможет позволить самому близкому и родному человеку снова наступить на те же грабли. Поэтому и приехала сейчас. — Но разве то, что Чанёль начал уделять ей меньше внимания, — не повлияло на их взаимоотношения? Бён пропустил последнюю фразу про приезд намеренно, потому что не хотел заострять на этом внимание. — Повлияло, Бэкхён. — Юноша сглатывает. — Их взаимоотношения подкосились. Очень даже. Но Юра поняла потом, что Чанёль не тот человек, который будет вымаливать прощение. В отличие от Пака, Юра могла забить на себя и свои чувства. Она просто закрыла глаза на всё это, и их отношения вернулись на прежний уровень через некоторое время. Бэкхён выдыхает, понимая, что всё не так уж и просто. Он знал, что Чанёль — сложный. Он это понял. Но почему-то ему кажется, что сейчас мужчина меняется. Ведь после того, что случилось с Хичолем — он забил на себя и свою злость. Он поддержал Бэкхёна в тот момент, когда ему было это нужно. И лишь потом, когда стало легче, выпустил весь негатив наружу. И такое не в первый раз. Бэкхён был просто уверен в том, что Пак изменился. И продолжает это делать. — Чанёль и Юра… — Кёнсу сглатывает, продолжая. — В детстве, со слов Юры, только они и были друг у друга. Отец в бизнесе, мать сама себе на уме, а они вдвоём. Против всего мира. Бэкхён хмыкает. Кёнсу кидает вопросительный взгляд. — Просто странно, что в отношениях с Чанёлем я, но больше знаешь ты. — Это ревность? Бэкхён улыбается, цокая. — Нет. Просто он мне ничего не рассказывает. — А ты спрашивал? Бён молчит. Потому что… нет, он не спрашивал. Не настаивал. Думал, что Пак сам расскажет, но теперь, после слов Кёнсу, ему захотелось спросить. Именно самому спросить и услышать ответ, если Чанёль захочет ответить. Было ещё кое-что, что ему хотелось знать. То, чего даже Юра не знает. Но Кёнсу вряд ли осведомлён. — Юра, судя по её словам, не любила Минкю. Кёнсу кивает. — Она его ненавидела, Бэк. Потому что он отобрал у неё единственного близкого человека, перетягивая всё внимание на себя. Юра была очень подавлена. Я невольно стал свидетелем их разговора с Минкю в кабинете Пака, когда тот отсутствовал. Юра тогда высказала ему всё, что думает, не боясь громких фраз. И тогда Минкю-то и предстал для меня в настоящем обличии. Он сказал, что ему надоела любовь Чанёля. — И что было дальше? — Юра влепила ему смачную пощёчину. Бэкхён удовлетворённо хмыкает. И правильно сделала. Так вот значит, как всё это произошло? Неужели Чанёль не видел, что Минкю такой? Теперь Бёну ясно, почему Юра приехала, чтобы лично увидеть его и поговорить. Она просто переживает за своего брата и не хочет, чтобы ему снова сделали больно. Бэкхён чувствует себя паршиво. Ему вдруг захотелось показать себя с лучшей стороны. Ему вдруг захотелось посмотреть в глаза мужчины и понять, что он на него не злится. Что он всё понимает. Что… — Уже темно. Может, мне тебя проводить? — Нет, я доберусь сам. Всё в порядке. Не переживай. — Как знаешь. Они поднялись с лавочки вместе, вышли на тротуар и разошлись в разные стороны. Кёнсу окликнул через секунды две. — Бэк, если захочешь поговорить — ты знаешь, где меня найти. Бэкхён с улыбкой кивает и направляется дальше. Он садится на последний автобус, заглядывает в телефон и ужасается. Чанёль звонил ему. Много раз звонил. Чёрт. Через 15 минут Бэкхён заходит в квартиру, разувается и осторожно идёт в гостиную. Чанёля нет. Значит, уже в спальне. Юноша переодевается в своей комнате, умывается и идёт к мужчине. Он спит? Бэкхён поджимает губы, шагает по паркету и открывает дверь спальни. Чанёль сидит на краю кровати, тут же поднимая на него взгляд. Странный взгляд. Бэкхён сглатывает, но не боится. Потому что знает, что им нужно поговорить. Попытка не пытка. Приходится собирать всю свою силу в кулак. — Простите меня. Я просто… дурак. Тишина. Чанёль молчит, наблюдая за тем, как Бэкхён садится рядом. Только потом начинает говорить. — Обязательно из дома было уходить? Я не нашёл тебя поблизости. Мог бы смс прислать. Тогда бы я знал, что с тобой всё в порядке. — Я звук выключил и… мне просто нужно было остыть. Чанёль хмурится. Бэкхён видит, что он злится. Немного, но злится. Тут что-то другое. Что-то ещё. И внутри всё скручивает от волнения. Неужели он думал, что, если просто попросит прощения, всё снова станет нормальным? — Тебя Сону караулит, плюс ситуация с Хичолем, а ты разгуливаешь по улицам, думая, что мне плевать? Бэкхён сглатывает, когда видит такое беспокойство в глазах напротив, что страшно становится. Неужели Чанёль так сильно беспокоился? Господи. Бён врезается своим телом в тело мужчины и, когда чувствует горячие руки, что обхватывают его в ответ, — становится легче. — Я накажу тебя и посажу под замок, понял? Ещё одна такая выходка, и я тебя отлуплю. Бэкхён вдруг улыбается, отстраняясь, но всё ещё обнимая. — Я наговорил лишнего. Простите, у меня просто снова был выброс гнева и я не смог справиться. Всё навалилось. Простите. — Я говорил тебе, что могу помочь справиться, но ты просто сбежал, Бэкхён. И то, что ты сказал, — не лишнее. Это повод для того, чтобы задуматься. — Кому? — Мне, малыш. Услышав из уст уже любимое прозвище, Бэкхён понял, что всё действительно не так ужасно, как он думал. Они просто должны были поговорить. И прийти к общему решению проблемы. Этого ведь и хочет Чанёль, верно? Бён готов меняться. Наблюдая за тем, как меняется сам Чанёль, — он готов меняться вместе с ним. Он готов взрослеть. Сейчас эта уверенная мысль била в голову весьма отчётливо. — Запомни одну важную вещь, Бэкхён. — Чанёль смотрит прямо в глаза, и от этого взгляда всё внутри переворачивается. — Я тоже могу переживать и беспокоиться. Не думай, что если я зол на тебя — это значит, что я не хочу тебя видеть или что-то в этом роде. Злость проходит, но осадок остаётся. И каким он будет — зависит только от нас с тобой. Понимаешь? Кивок. — А насчёт того, что я манипулирую тобой… — Бэкхён прикусывает губу. — Иногда только таким способом я могу направить тебя в правильное русло. Я делаю это не просто так, малыш, и я хочу, чтобы ты понимал это. Вот и всё. Я постараюсь поменьше так делать, но только если и ты постараешься. Бэкхён поджимает губы. — Я проблемный, да? — Что за мысли в твоей голове? — Я постоянно веду себя как ребёнок, но я готов меняться. Я правда готов. — Я знаю. И я понимаю, как это сложно. Юноша замирает на месте. — Не воспринимай наши недопонимания и конфликты, как что-то такое, из-за чего я должен уйти или должен тебя ненавидеть. Не воспринимай это так, словно я теперь никогда тебя не прощу и моё отношение к тебе изменится в худшую сторону. Потому что нет, Бэк. Это не так. Это то, что мы должны разрешить, уладить, прийти к общему решению. Вот и всё. Ты знаешь, что я сейчас скажу. — Нужно разговаривать. — Верно. Мужчина чмокает в лоб, прижимая ближе. — Но одних слов не всегда достаточно, Бэкхён. Об этом мы тоже должны помнить. Бэкхён кивает и сам утягивает в поцелуй через пару секунд. Чанёль перетягивает к себе на колени, уже так привычно укладывая руки на его бёдра. Юноша снова забывает, что нужно сдерживаться хотя бы немного, но стон всё же вырывается из уст, когда он чувствует мужчину так близко. Запредельно. — Мы так не ляжем спать, Бэкхён, ты в курсе? — А мы можем… — Ммм? Бэкхён зажмуривается, но понимает, о чём хочет попросить. Только вот сложно сказать об этом вслух. Боже, ему сейчас так хотелось чего-то. Чего-то, чего он никогда не испытывал. А тот эпизод перед душем… Господи, всё это так сильно подстегнуло, что Бён хотел почувствовать Чанёля ещё ближе. Ему было любопытно. Ему было интересно. Но так неловко… и так волнующе. Чанёль целует в щёку, ожидая ответа. И смотрит так, что… да с ума сойти можно! — Мы можем попробовать… — Бэкхён не знает, как озвучить. Совсем не знает. Но мужчина понимает. И озвучивает сам. — Хочешь, чтобы я дотронулся до тебя? — Пак целует в шею. — Хочешь? Парень шумно выдыхает, чувствуя, как новой волной возбуждения скручивает низ живота. Просто от этого хриплого… басистого… вопроса. Боже. — Хочу. Уже куда-то в губы. Чанёль осторожно целует, двигаясь к спинке кровати, чтобы сесть поудобнее. Бэкхён, вроде, понимает, что происходит, но не верит до конца, что осмелился. Ощущения такие… что он не знает, сможет ли выдержать всё это. Это странно, это очень волнительно, хотя с другой стороны — Бён понимает, что они в отношениях и такие моменты близости абсолютная норма. Просто ему не по себе от того, что он никогда ничего такого не испытывал и не пробовал. — Когда ты касаешься себя сам — это одно, а когда тебя касается любимый человек — в разы ярче. Эти ощущения совершенно разные, Бэкхён. Поэтому не сдерживайся. Бён поплыл. Его щёки так сильно пылали, что стыдно в глаза Чанёлю было смотреть. Шеи коснулись губы, и Бэкхён окончательно перестал понимать, что происходит, потому что рука мужчины опустилась на его возбуждение. Пак едва сжимал ткань, но через пять минут его манипуляций — Бён начал понимать смысл сказанных слов. — Если ты не захочешь продолжать — просто скажи мне об этом, хорошо? — Как вы вообще можете думать, когда такое происходит? Кривая улыбка Чанёля, поцелуй за ушком и шёпотом сказанное: — Потому что я думаю о том, чтобы тебе было приятно. Думаешь, я похотливое животное, думающее лишь одним местом? Бён отрицательно мотнул головой. — Смотри на меня, малыш. Бэкхён открывает глаза и краснеет только больше, хотя куда ещё? Чанёль ловит каждое изменение эмоций, каждое движение губ, он ловит каждый звук. Юноше хочется закрыть лицо руками, но он не делает этого. Мужчина приподнимает уголок губ, когда видит его растерянность. Ему нравится. Растерянный Бэкхён, который ещё ничего не знает, который неумело управляет своими эмоциями и чувствами, который позволяет ему быть ближе. Чанёля ощутимо ведёт. Юноша издаёт протяжный стон, стоит мужчине резко дёрнуть его за бёдра ближе к себе. Пак не заходит за черту допустимого, не лезет к нему под бельё, не делает ничего, что могло бы отпугнуть. Он просто дотрагивается до него через ткань штанов, а у Бёна уже звёзды перед глазами и полная спутанность мыслей. Чанёль сжимает пальцами бёдра, помогая Бэкхёну двигаться так, чтобы он мог испытать приятные ощущения. Юноша прикусывает губы, прикрывая глаза. Просьба отходит на второй план, потому что Бён просто не может смотреть. Он даже пытается совершать движения сам, но руки мужчины ощутимо помогают. Ему хватает ещё пару таких толчков для того, чтобы запачкать штаны и протяжно простонать, утыкаясь в чанёлевское плечо. Уши заложило. Бэкхёну даже двигаться не хочется. Кожу на шее прикусывают, и Бён вздрагивает от мимолётной боли, осознавая, что… не подумал о Чанёле. Он же ведь… Судя по тяжёлому дыханию и зубам на его шее — очень даже да. — Малыш? Бэкхён с трудом отстраняется и смотрит на мужчину. — Всё в порядке? Чанёль никак не может понять, что у Бэкхёна в голове. Ему даже кажется, что парень снова думает о чём-то плохом, но ответ его удивляет. — Пижамные штаны в стирку выкинуть надо. Пак легонько смеётся, поглаживая бёдра Бёна пальцами, чем вызывает волны мурашек. — Мои тоже, Бэкхён. — Слышится паковский смешок. — Но я о другом. Как ощущения? Бён сглатывает, приходя в себя. По чуть-чуть. — Вы были правы насчёт ощущений. Совсем по-другому. — Чанёль внимательно следит за эмоциями на чужом лице. — Можно я не буду больше ничего говорить? Пак целует в лоб, улыбаясь, и помогает встать. Бэкхён первым принимает душ и валится в кровать, пока Чанёль уходит в ванную. Минут пять Бён думает о том, что произошло. А когда Чанёль возвращается в спальню, юноша уже сопит, забываясь во сне.

***

Утро встречает будильником Чанёля. Сегодня пятница. Последний рабочий день на этой неделе. Бэкхён встаёт с кровати, когда мужчина уходит в душ, для того, чтобы сварить кофе. Вчерашние события вспоминаются со смущением. Бёну неловко вспоминать о том, каким он был и что чувствовал. Это было странно, это было ново, это было поначалу страшно, но мужчина расслабил его настолько, что Бэкхён доверился. Просто доверился. — О чём думаешь? — Чанёль обнимает со спины, целуя в макушку. — Доброе утро. — О вчерашнем. Мужчина улыбается, замечая розоватый цвет щёк. — Приятно знать, что ты об этом думаешь. — Я не думал, что это будет настолько ярко. Шёпот на ухо. — А может быть ещё ярче. Верно? Бэкхён шумно выдыхает, на что Чанёль коротко смеётся, снова целуя в макушку. — Вы невыносимы. — Я знаю. Юноша вздыхает и думает, как же спросить. Это неловко. Очень неловко, но они уже даже… ну… вчера… Бён останавливает поток своих мыслей и всё же спрашивает то, что хотел. — Как называется то, что мы с вами вчера делали? Чанёль изгибает бровь и подходит ближе. — Интересно стало? Бэкхён кивает, получая поцелуй в губы. — Я обязательно расскажу тебе об этом. — Буду ждать. Пак криво улыбается и хмыкает. А затем задерживает свой взгляд на лице Бэкхёна немного дольше, вдруг говоря: — Мне было очень приятно, что ты попросил о близости сам. Юноша сглатывает. — Мне хотелось этого. Хоть это и было очень трудно. Просить о таком. — И тем не менее — это ещё один важный шаг. Бэкхён получает ещё один поцелуй. Чанёль выпивает свой кофе, собирает необходимые бумаги и уходит на работу. Бён остаётся наедине со своими мыслями и никак не может выкинуть слова мужчины из головы. А может быть ещё ярче… Юноша хмыкает и садится за дополнительные. Первый экзамен совсем скоро.