мне плевать на тебя.

В воскресенье они долго валяются в постели. Бэкхёна даже поцелуи не смогли разбудить. Чанёль выбрался из кровати первым, бубня что-то вроде «с каких пор спящих красавиц поцелуи не будят?», и пошёл в душ. Бён прыснул от смеха и всё-таки начал потихоньку пытаться себя поднять, раскачаться и начать этот день. После душа он привычно пошёл на кухню, но замер на месте, когда увидел Чанёля, что готовил что-то явно очень вкусное. По-другому быть не может. Бэкхёну вообще Чанёль кажется весьма невероятным мужчиной. Уж так сложилось. Юноша подошёл ближе и начал рассматривать, наблюдать за действиями Чанёля, но Пак резко поймал его за талию и усадил на ближайший стул. — Не мешай, малыш. Я скоро закончу. Бэкхён улыбнулся, кивая. Он никогда не привыкнет, наверное, к тому, что теперь о нём так заботятся. Непередаваемое ощущение. Он лишь помогает расставить посуду и блюда. Всё остальное делает Пак. Причём так, будто ему нравится о ком-то заботиться. Через минут 20 они уже завтракают, изредка переговариваясь о всяких мелочах. Бэкхён почти отошёл от вчерашнего разговора с матерью. Ему больше хотелось думать о том, что первый экзамен на носу и нет времени расслабляться. Да, он часто занимается. Каждый день выделяет время, но ему этого недостаточно, поэтому после завтрака он планирует уйти в учёбу на часа два. Ему всегда будет недостаточно. — Чем хочешь сегодня заняться? Чанёль вырывает из мыслей. Юноша вспоминает, как вчера назвал Чанёля по имени и выдыхает. Бэкхёну кажется, что между ними действительно что-то изменилось, но сможет ли он повторить это сегодня? Снова мыслей много, а ответов не найти. Бэкхён чувствует себя странным. А ещё ему кажется, что нормальные парни уже бы давно по имени называли. Да и… для Чанёля это важно. Он сам же и сказал, что это означает — больше доверия. Бён тушуется. Вчера вечером у него было настроение на такие подвиги с именем, а сегодня — при свете дня, глядя глаза в глаза, это казалось таким масштабным, что сердце ускоряло темп. Нет, Бэкхён точно какой-то не такой. — После завтрака хочу заняться учёбой. — Почему именно в воскресенье? Ты каждый день занимаешься. Или думаешь, что совсем не готов? — Бён поджимает губы. — Даже дурак поймёт, что ты готов, Бэкхён, если понаблюдает за тобой некоторое время. Забыл, что мы живём вместе? Бэкхён расслабляется и даже выходит какой-то намёк на улыбку. — Я чуть-чуть. Очень переживаю из-за экзаменов. Пак вздыхает. — Ладно, тогда после учёбы — ты весь мой. Бэкхён сглатывает, слыша хитрые нотки в словах Чанёля. И выпаливает на автомате: — По рукам. Я весь ваш. Пак хмыкает. — Почему снова на «вы»? Парень поджимает губы, мысленно хлопая себя по лбу. Дурак, он же даже сам с собой договориться не смог. Господи, ну что за человек? Юноша поднимает взгляд на мужчину и виновато выпячивает нижнюю губу, как ребёнок, выговаривая: — Мне хотелось попробовать вчера. Искренне хотелось. Но сейчас снова будто ступор. Возможно, я стану обращаться к вам на «ты» позже. Когда буду готов к этому. Я знаю, что это максимально глупо. Простите. Чанёль думает пару секунд. И за эти секунды Бэкхён успел провалиться сквозь землю раз пятьсот. — Во-первых, это не глупо. Я знаю, что для тебя это так же важно, как и для меня. А, во-вторых, — Чанёль легонько улыбается, вставая из-за стола. — Хочу, чтобы ты знал. Это было приятно. Слышать своё имя из твоих уст. И не выпячивай так губу. — Что вам моя губа сделала? — Тебе откровенно? Бён сглатывает. — Нет, отложим эти подробности. Мужчина хмыкает. А Бэкхён улыбается, выдыхая. Было невероятно круто осознавать, что для Чанёля его вчерашнее обращение имело такой эффект. Парень убирает посуду со стола, тут же чувствуя руки мужчины, что настойчиво обхватывают его за пояс и прижимают к своей груди. — Тогда я немного поработаю. — Встретимся на диване? Чанёль смотрит на часы. — Через два часа. Бэкхён кивает. — Договорились. Поцелуй в макушку, и они расходятся. Чанёль — в свой кабинет, а Бён — перетаскивает все учебники на кухню. Так удобнее. Для большего уюта — огромная чашка кофе рядом. С молоком. У парня бывают моменты, когда он терпеть не может кофе с молоком, но иногда так сильно хочется, что устоять невозможно. Он с детства такой. То, что ненавидит, начинает любить, но временно. Жаль только, так с людьми нельзя. Бэкхён подумал о матери и грустно усмехнулся. Он ведь так любит её. И если даже ненавидит одновременно, всё равно любит. И эта любовь не временная. Она будет всегда существовать. Неужели он будет до конца жизни так сильно привязан к матери? Нет. Бэкхён уже начал понимать, что у него есть только он сам. И Чанёль. Бён задумчиво пялится в учебник и где-то час прорешивает различные варианты заданий. Когда до назначенной встречи на диване остается всего лишь минут 20, юноша встаёт из-за стола и идёт в кабинет. Пак сидит и сосредоточенно смотрит в экран компьютера. Парень мнётся на пороге до тех пор, пока Чанёль сам его не замечает. — Ты чего стоишь на пороге? — Мужчина откладывает ручку. — Ещё есть время до дивана. Соскучился по мне? Чанёль криво улыбается, и Бэкхён цокает, подходя ближе. — Я просто хотел кое-что спросить. Мужчина хмурится, задумываясь о чём-то. И Бэкхён не может понять, что такого сказал, что Пак начал усиленно думать о чём-то, так ещё и головой качает, будто он провинился. Но Чанёль тут же облегчает зарождающиеся думы парня, когда произносит вполне нормальным, но наигранно-обиженным голосом: — Значит, не соскучился. Юноша сдаётся под его взглядом и подходит ближе, усаживаясь на его колени. Чанёль тут же прижимает к себе, кладя руки на пояс. — Я всегда скучаю. Глупый вопрос. — Так я, значит, глупый? Бэкхён легонько толкает в плечо и тут же слышит паковский смех, начиная улыбаться в ответ. — Нет. Глупый у нас только я. — Не говори так. — Бэкхён поджимает губы. Чанёль вздыхает. — Забыл? — Что? Бён хмурится. — Что я не люблю глупых. А тебя я… Юноша замирает на месте, пристально смотря в глаза мужчины, который и сам превратился в неподвижную статую, не продолжая. Бён понимает, что рано говорить такое. Как и Пак. Он понимает. А сболтнул. Вот дурак. Парень качает головой. — Рано такие слова говорить. — Пак удивлённо выгибает бровь. — Теперь вы глупый. Так уж и быть. Чанёль не реагирует. Он просто смотрит чётко в глаза. Бэкхён снова не понимает, что за мысли у Пака в голове. Потому что взгляд… он снова… такой… это что, нежность? Или одобрение? Или гордость? Бэкхён ещё не научился определять в полной мере значение всех этих взглядов. Он уже даже начинает переживать, что его слова были какими-то неправильными или это как-то задело или разозлило, но Чанёль рушит его переживания. — Ты когда успел повзрослеть? Бэкхён усмехается и кладёт ладошку на затылок мужчины, начиная мягко перебирать волнистые волосы. Пак смотрит ещё хуже. Нет, этот взгляд не в том плане, что злее или как-то так, а… хуже для сердца Бэкхёна, которое начинает биться так быстро, что дыхания не хватает. Да что же это он такой чувствительный-то стал? — Ну не только же вам меняться. Чанёль улыбается, а затем переводит взгляд на часы. Бён улавливает ухмылку. — Взрослый мой, мы опоздали на диван. Какая непунктуальность с нашей стороны. — Так и скажете дивану. Я думаю, он поймёт. Мужчина смеётся и притягивает ближе, чмокая в нос. Бён шкодливо жмурится в ответ. — Так ты чего хотел? Бэкхён вспоминает, наконец, для чего вообще изначально пришёл в кабинет Чанёля, и поворачивается к экрану компьютера. — Я хотел попросить ноутбук, но вы работали. — Что ты хотел там посмотреть? — Факультеты и проходные баллы. Мужчина удивляется, кладя ладонь на мышку. Тут же включается браузер и Чанёль двигается ближе к столу, прижимаясь грудью к спине Бэкхёна вплотную. Удобненько. Это всё, о чём может думать Бён, следя за направлением курсора. — Ты разве не должен был уже давно посмотреть всё это? — Я смотрел. Просто сейчас перепроверяю. Вдруг что-то обновилось. Чанёль набирает название университетов и через пару минут на экране появляется таблица факультетов и проходные баллы. Бэкхён внимательно рассматривает содержимое этой таблицы и хмурится, когда видит математический. Мужчина улавливает, как напрягается юношеская спина, и осторожно решает поинтересоваться, что его так взволновало. — Что-то поменялось? — Да. Безэмоционально и пусто. Чанёль вздыхает. Бэкхён спешит пояснить. — Баллы подняли. — Сильно? — По сравнению с прошлым годом — да. — Не переживай, Бэкхён. — Парень поворачивает голову к мужчине. — У тебя есть мои деньги. Не поступишь на бюджет — поступишь на коммерцию. Это не проблема. — Нет. Чанёль хмурится, слыша категорический ответ. Твёрдо и уверенно. Бэкхён, видимо, не ожидая, что получится так резко, тут же кладёт руку на плечо мужчины и сжимает ткань футболки. — Я хочу поступить сам. Даже если это будет не математический в итоге. И не экономический, где проходные баллы тоже повысили. — Чанёль видит, как опускаются хрупкие плечи, и шумно выдыхает. — Главное — сам. Губы поджимаются. — Это же моя жизнь, правда ведь? Моё образование. Я хочу сам. Только сам. Если мне будет нужна помощь — я скажу. Чанёля передёргивает от «моя жизнь». Вспоминается молодость, его амбициозность, сказанные похожие слова и высказывания. Только вот ему всё равно не позволили выбрать. Он понимает, что у Бэкхёна должен быть выбор. И возможность выбора. Решение он будет принимать сам. Пак облизывает губы и вздыхает. — А если тебе не будет нравиться? — Буду выбирать наиболее интересный вариант. — И что же тебе ещё интересно? Парень задумывается, уходя в свои мысли на пару секунд, после чего выдаёт: — Химия. — Пак вздёргивает бровь. — Ещё биология. Я в этих предметах вполне хорош. Ещё неделя до первых экзаменов, поэтому я начну готовиться прямо с сегодняшнего дня. Немного под… — Стоп. Бэкхён замолкает, обращая взгляд на Пака. Напряжён. Да. Раздражён? Вполне возможно. Зол? Здесь угадать сложнее. — Сегодня мы отдыхаем. Потому что ты уже позанимался дополнительными. Тебе нужна передышка. — Я чувствую себя нормально. Я должен… — Ничего ты не должен. — Бэкхён сглатывает, когда видит, настолько серьёзный взгляд, что пробирает до костей. — Тебе нужна передышка. — Уже с нажимом. — И это не обсуждается, Бэкхён. Я понятно выражаюсь? Парень понимает, что ещё немного — и будет конфликт. А ругаться он не хочет. И напряжения между ними он не хочет. Но учиться хочет. Повторять всё хочет. Потому что даже и не думал, что баллы повысят. А с учётом того, что на экономический теперь вообще дорога закрыта (потому что там баллы даже выше, чем на математическом), остаётся только математический. И химический. На психологию Бэкхён идти не хочет. Ему бы в самом себе научиться разбираться для начала. Парень вздыхает. — Мне нужны аргументы. Чанёль вскидывает бровь и отвечает прямо. По факту. Как есть. — Я. — Бэкхён растерянно смотрит на мужчину. — Я — твой самый аргументный аргумент, понятно? Бён вдруг улыбается, смотря на совершенно отчаянное выражение лица своего парня, и кивает. Боже, Чанёль такой… — Хорошо. Сегодня мы отдыхаем. Да и диван заждался. Чанёль цокает. — И надо было меня сначала вывести из себя, да? Бэкхён делает шкодливую моську и уже через пару минут они оказываются на диване, включая на фон какое-то бессмысленное шоу. Бэкхён укладывает голову на грудь Пака, наблюдая за ведущими. Но даже не успевает понять, что там за действия происходят, слыша вопрос: — Надо купить тебе ноутбук уже. Почему ты не напоминаешь мне о том, что я должен был тебе его купить? Я старый уже, забываю такие вещи. Бён закатывает глаза. — Во-первых, — Чанёль слышит намёк на передразнивание, но не злится, лишь цокая. — Вы не старый. А во-вторых, мы не в спонсорских отношениях. Чанёль закатывает глаза. Бэкхён уверен. — Тем более. Мы пара. Всё моё — твоё. И подобное в этом роде. Бэкхён резко разворачивается и седлает мужские бёдра. Чанёль удивляется. Даже очень. Но на автомате кладёт ладони на бёдра. Что за порывы? Ещё и такие уверенные. Парень даже если и смущён тем, что сделал, пытается не показывать вида, а вот сам Чанёль прекрасно всё понимает. Поэтому не делает никаких резких движений. — Ты хотел что-то сказать? Бэкхён хлопает глазами, а затем растерянно сглатывает. Но всё же отвечает, пытаясь понять себя. Почему он сейчас совершил такое импульсивное действие? Но это лишь вершина айсберга его мыслей, потому что другая мысль перебивала всё остальное. Когда он уже перестанет стесняться своих действий и чувств? Или не стесняться, а… смущаться. — Я хотел сказать, что хочу тоже вкладываться в наши отношения. — Я понимаю твоё желание, малыш. — Но? Чанёль выдыхает. — Ты ещё даже не студент. Ты только закончил школу. Материально ты вкладываться не будешь до тех пор, пока это не станет необходимым. — То есть никогда? Чанёль кивает. Смысла отрицать нет. Он вообще не хотел бы, чтобы Бэкхён думал об этом. Ему нравится, что он может обеспечить Бёна всем необходимым. Ему нравится покупать Бёну всё, что он хочет, хотя тот вообще ни о чём не просит, пока Чанёль прямо не потащит его по магазинам. Ему просто нравится. Он чувствует себя не просто нужным. Теперь уже. Потому что теперь это чувство нужности в совокупности с их чувствами друг к другу — что-то запредельное и тёплое. — Но так быть не должно. — Вот когда крепко встанешь на ноги, закончишь университет и устроишься на работу — тогда поговорим. — Бэкхёну попросту нечего сказать. — А сейчас мои деньги — твои. Всё понятно, взрослый ты мой? Бэкхён передразнивает мужчину и начинает заливисто смеяться, когда Чанёль принимается щекотать его бока. Момент, когда его утягивают в поцелуй, прижимая к себе, юноша пропускает, осознавая только тогда, когда Пак несдержанно кусает за нижнюю губу, отстраняясь. — Снова кусаетесь? — Кто ж виноват, что ты такой сладкий? Бэкхён невольно вспоминает их первую встречу, когда на его вопрос о том, как можно пить такой горький кофе, мужчина ответил весьма двусмысленно: «А я не понимаю, как можно быть таким сладким». Неужели так много времени прошло? Тогда ведь был… апрель? А сейчас уже почти середина июня. Столько всего произошло. Стоп. Бэкхён задумывается о том, какое число можно официально считать датой начала их отношений. Кажется, это было 27 число… но тогда он не дал ответа, сбежав в комнату. Значит, официально… — О чём ты задумался? Бэкхён выныривает из своих мыслей. — 28 мая. Чанёль изгибает бровь, кидая вопросительный взгляд. — Дата начала наших отношений. Мужчина улыбается, снова смотря так, что сойти с ума можно. Бён не выдерживает, спрашивая: — Почему вы так улыбаетесь? — Потому что приятно знать о том, что ты считаешь это важным. — Как же это может быть не важным? Чанёль окончательно перестаёт контролировать свои руки, щекоча бока ещё сильнее. Бэкхён сдаётся через пару минут, понимая, что смеяться уже просто больно. Весь оставшийся вечер они валяются на диване, едят вредную еду и просто… наслаждаются тем временем, когда могут побыть вместе. Без учёбы, без мыслей о родителях, без мыслей о работе. А завтра… пусть будет завтра.