мне плевать на тебя.

Чанёль не понимал ничего. Абсолютно. Для него сейчас всё казалось странным. Он помнил хорошо лишь свою семью, но он смутно помнил Бэкхёна изначально. Сейчас уже не так смутно. Сейчас он не казался чужим. Но всё же, когда все в один голос твердили о том, что они с этим парнишкой вместе уже полгода, Чанёль не мог поверить. Он злился. Он злился, потому что ничего не понимал, не мог сориентироваться во времени и чётко понимать, кто он. Это было невыносимо. Крышу сносило от одного упоминания. Чанёль помнил лишь расставание с Минкю. Он помнил этот момент. Он помнил, как ушёл в себя. А сейчас отрывки его реальной жизни смачно бьют по мозгам. Бэкхён везде. В его голове, в его памяти, в его мыслях и снах. Да, возможно, он резок с ним. Да, возможно, он пытается таким образом противоречить свей реальной жизни, да, возможно, он так сильно изменился из-за этого мальчишки, но он мог лишь злиться и проклинать весь мир, пытаясь совладать с головной болью от возникающих воспоминаний. Он вспоминал по частям, но эти куски были огромны. Его сны уже не казались такими вымышленными, особенно, когда он спрашивал об этом у Сехуна или у Юры. Они подтверждали многое из этого, поэтому Чанёль по большей части верил, но не мог не злиться, чёрт возьми. Он вспомнил первую встречу, вспомнил застолья, вспомнил их совместные выходные, он вспомнил многое. Врачи знают, но он попросил не говорить остальным. Он скажет сам, когда будет убеждён. Когда будет готов. Потому что смотреть на Бэкхёна с каждым днём становилось всё легче. Его присутствие казалось обыденностью. Правильной обыденностью. Будто всё так и должно быть. Теперь Чанёлю оставалось одно: поговорить с Минкю. Ему это было необходимо. Сехун противился. Отказывал. Даже сейчас он стоял на своём, впихивая в голову Чанёля то, что это неправильно. Что это бессмысленно. — Сехун, это не бессмысленно. Мне нужно его увидеть. Не из-за чувств, которых нет. Я не так глуп, как ты думаешь. Мне просто нужно его увидеть и поставить точку. — Я не буду этого делать. Если ты вспомнил о том, что ничего к нему не испытываешь, значит, вспомнишь, как достать его номер. Я на работу. Сехун ушёл стремительно, окидывая Чанёля напоследок тяжёлым взглядом, но мужчину это никак не задело. Он без труда, но не без головной боли достал номер Минкю, а затем написал ему сообщение, не желая слышать сейчас его голос из-за этой самой головной боли. Странно, но ответил Минкю быстро. И ответил согласием. Лишь адрес попросил. И уже через полчаса раздумий над тем, что Чанёль делает, к нему пришла Юра. Она по обыкновению принесла фруктов, спросила, как он себя чувствует, и загрузила его рутинной информацией. — Бэкхён сегодня не придёт. Но завтра должен. — Ага. — Чанёль, когда ты перестанешь быть с ним таким жёстким? — А когда вы все перестанете говорить мне, что я должен делать? Юра поджала губы. Чанёль вздохнул, чувствуя, что перегнул. — Прости. Я просто немного раздражён из-за головной боли. — Я понимаю. Таблетки? — Уже. Юра лишь кивнула. А через пять минут встала для того, чтобы сорваться на работу, как в дверях показалось знакомое лицо. Минкю не успел зайти в палату, потому что Юра вытолкала его обратно и явно что-то собиралась рассказать. Чанёль знал, что Минкю не упустит шанса сказать едкие слова в её сторону, но встревать не стал. Юра ответит с ещё большим энтузиазмом. На её ненависти к Минкю можно построить империю. Через минут пять Минкю вернулся. И уже полностью оказался в палате. Он оглядел её, хмыкнул и сел на стул рядом. Чанёль прищурился, но понял, что они действительно уже не близки. Прозрение. Он видел перед собой совершенно чужого человека. И это было странно. Они будто не виделись целую вечность. А ведь так, получается, и было. Чанёль отогнал посторонние мысли. Да, не было ощущения, что эта встреча долгожданная, но не спросить Чанёль просто не мог. — Даже не скучал? Минкю хмыкает, закидывая ногу на ногу. Руки складываются на острой коленке. — Очень странно слышать от тебя такое, если учесть, что мы расстались полгода назад, Чанёль. Благо, Юра успела заботливо проинформировать меня о том, что произошло. Твоя сестра весьма красноречива. — Я удивлён, что она не спустила тебя с лестницы. — Она могла. Но ты же изъявил желание меня видеть. С пометкой — важно. Я не мог не прийти. Тишина паршивая. Чанёль не хотел молчать в компании Минкю, поэтому спросил: — Ты веришь в то, что я с этим мальчишкой? — Чанёль, ты дурак? Хотя, головой ты явно приложился, но не суть. — Минкю всплёскивает руками. — Конечно же ты с ним! Когда я увидел вас вместе в первый раз на вечеринке, мне было прикольно, потому что он ничего не знал. Такой маленький взбудораженный малыш. Когда вы с ним устроили сцену, я был поражён, посмотрев на него другими глазами, но царапаться естественно не перестал. Я не мог иначе. — Минкю вздыхает. — А когда ты захотел увидеть меня после вечеринки, всё стало очень даже понятно. — Чего? Чанёль снова начинал закипать. Придётся попросить лекарство посильнее, потому что голова взрывалась. — Что ты понял? — Что ты дурак, Чанёль. Вот, что я понял. — Что ты хочешь этим сказать? — То, что мы с тобой поцеловались, а потом я понял, что тебя рядом со мной нет. Ты думал о нём. И понимал, что поступил паршиво. Мы оба поняли тогда, что ты дурак. И знаешь, что? — Чанёль напрягся. — Ты любишь этого мальчишку сильнее, чем себя. Сильнее, чем кого-либо. Да ты никого так не любил ещё, Чанёль. — Зачем ты всё это говоришь? — Чтобы ты понял. Бэкхён тебе не чужой. Я вообще не вижу смысла в этом разговоре. Мы расстались полгода назад, Чанёль. На этом всё. Мы разошлись по разным полюсам. И я ни о чём не жалею. Чанёль поджимает губы, но ничего не отвечает, лишь прикрывая глаза. Через минуту обеспокоенный голос прерывает его мысли: — Ты как? Пак открывает глаза и понимает, что Минкю всё ещё здесь. — С каждым днём всё лучше. — Я рад. — Минкю торопливо смотрит на часы. — Мне пора. Поэтому я пойду. А ты выздоравливай. И люби Бэкхёна в ответ. Ты слишком сильно изменился в отношениях с ним. Представляешь, насколько сильны ваши чувства? — Ты странно себя ведёшь. — Нет, Чанёль. Я просто тебя больше не люблю. — А любил ли? — А ты? Пак снова вздохнул, не отвечая. А Минкю улыбнулся и ушёл, даже не попрощавшись. После этого разговора легче не стало. Чанёль терзал себя сомнениями. До сих пор. Но не поверить Минкю не мог. Он и сам чувствовал, что изменился. И с каждым днём эта разница между прошлым Чанёлем и Чанёлем из реальности становилась огромной. Пак и подумать не мог, что когда-нибудь в его жизни появится такой человек. Который сможет изменить его. Но суть даже не в этом. Он уверен, что начал меняться сам. И это осознание было мощным. Медсестра дала обезболивающее, предупредив о том, что он долго проспит, но на самом деле этого Чанёлю сейчас хотелось больше всего. Он не хотел думать больше. Он сегодня поставил точку. Точку после имени Минкю в его жизни. Если бы не то, что с ним случилось, они бы сейчас были в совершенно другой ситуации. Они с Бэкхёном полетели бы в отпуск. Это воспоминание появилось у него в голове сегодня утром. И он бы никогда не забывал. Почему-то ему так захотелось всё вспомнить. Именно сейчас. Ведь когда-то он нуждался в человеке, который будет искренне его любить. Которого он также будет любить в ответ. Без всяких посторонних мыслей и аспектов. А сейчас в его жизни есть Бэкхён, но он где-то на горизонте, не подходя ближе. Впервые с того момента, как Чанёль очнулся, ему так сильно хочется всё помнить. Но это так легко не работает. У них ещё полно времени, но состояние идёт против. Мужчина сглатывает, но не успевает подумать об этом ещё. Сехун возвращается неожиданно, сразу же начиная буравить его взглядом. — Юра уже рассказала? — Да. И у меня вопрос. — Валяй. — Между вами же ничего нет? — Я похож на больного? — Вообще-то да, Чанёль. Ты и есть больной. Чанёль цокает, чувствуя, как сон подбирается всё ближе. — Так нет? — Нет. У меня же Бэкхён. Сехун сначала не отвечает, а затем поджимает губы и слегка улыбается. Эта улыбка наводит на мысли, поэтому Чанёль спрашивает почти раздражённо: — И чего ты лыбишься? — Потому что ты впервые признал, что вы вместе. — Я устал отрицать. Возможно. — Или понял, что что-то чувствуешь. — Сехун. — Чанёль. — Перестань. Я просто поговорил с Минкю, и он на многое открыл мне глаза. В совокупности с вами — я кое-что действительно понял, но мы не будем сейчас говорить об этом, потому что я очень сильно хочу спать. Сехун всё ещё продолжает слегка улыбаться. Но Чанёль уже не обращает внимания, потому что закрывает глаза. — Ладно, я понял. Поспи немного. Мужчина больше не слышал и не слушал. А когда сон поглотил его полностью, Чанёль уже знал, что совсем скоро всё изменится. Хотя бы потому, что в его голове даже во сне был только один человек.