***
Не найдя по пути особых приключений на свой орех, я благополучно вернулась в деревню Аманаке и отыскала Роджерса. Он рассхаживал туда-обратно, все так же пританцовывая, и раздавал поручения воинам ракъят. Те, в свою очередь, перекидываясь между собой парой фраз, быстрым темпом переносили ящики с неизвестным мне содержимым к тачкам, припаркованным за стеной аванпоста. — Ден, что происходит? — обыденным тоном спросила я мужчину. Темнокожий с довольной улыбкой обернулся на мой голос. — Наши люди захватили пиратский аванпост. «Старые шахты», на северо-востоке. Настало время перевезти туда партию оружия, — объяснил он, кивая в сторону машин. — На северо-востоке, говоришь? — Возвышенность. Глубокие джунгли. И свирепые медведи, подстерегающие на каждом шагу, — иронично ответил он, кривя губы в усмешке и пожимая плечами. Я выждала паузу, обдумывая что-то свое, и улыбнулась, блестнув хитрым прищуром. — Отлично. Надеюсь, вы позволите поехать с вами? Но ответ лидера я знала заранее, поэтому под его молчание, означающее согласие, направилась в сторону тачек, нагруженных боеприпасами, АК-47, дробовиками и простенькими пистолетами. — Хочешь получше изучить остров? Деннис догнал меня, когда я уже по-хозяйски уселась на переднее сидение его внедорожника. Он занял водительское место и завел машину, смотря перед собой немигающим взглядом. — Именно. В действительности мне хотелось отправиться с ними вовсе не из-за своей бесконечной любви к местной флоре и фауне. На самом же деле в моей голове созрел идеальный план, как спереть для себя из всего этого нагруженного добра какую-нибудь добротную пушку, которой в мои, пока что не приноровившиеся к стрельбе, руки будет доверена собственная жизнь. Мы тронулись с места. По ушам сразу ударил неприятный скрип песка под резиной шин, рев мотора и целый букет голосов в тачках позади нас, от непонимания языка которого я была готова потратиться на бируши… Наш «кортеж» двигался уже около получаса, огибая невиданные и несравненные чудеса тропической природы. Я жалела о том, что у меня не было с собой камеры, на которую раньше я всегда запечатливала то, в чем видела красоту. Ключевое слово здесь — раньше. Сейчас я с тоской представляю себе, как дорогой, не в плане цены, а для моего сердца, предмет в расхераченном виде валяется в куче вещей и чемоданов туристов, похищенных Ваасом… «Ты не о том думаешь, Маш…» — вновь встрял в мои переживания внутренний голос. «Сначала выживи, а уж потом будет видно, понадобится ли тебе эта камера вообще». Я вернулась к созерцанию диких мест. В тени их цвета были приглушенными, даже матовыми, они идеально сочетались друг с другом, несмотря на все свое разнообразие. Под солнечными лучами же растительность начинала влажно поблескивать, переливаясь еле заметными оттенками радуги, а деревья и валуны приобретали стройный рельеф, выделяясь на фоне яркого солнечного диска. И во всю эту палитру отлично впитались краски ароматных цветов и радужного цвета птиц. А река? Мы проезжали в нескольких метрах от водоема, и мне открылся вид на кристально-чистую, бледно-голубую воду. Пробивавшиеся сквозь густую листву лучи солнца плавно опадали на наши лица, грея и шепча, что все хорошо. Воины позади нашего с Деном внедорожника весь путь исследовали подозрительным взглядом мой затылок, что я неоднократно замечала в треснувшем зеркале заднего вида. Недоверие. Недоверие к чужаку, набивающемуся в их ряды. Я могла их понять, да и что тут говорить, у нас эти сомнительные чувства оставались взаимны. Я абстрагировалась от этих мыслей и просто расслабилась под струями ветерка, пока ко мне не обратился водитель. — Нашла свою подругу? — Да. Ее зовут Анастасия, если тебе интересно. — И как она? — без особого интереса спросил Ден. Он выкрикнул что-то двигающимся позади воинам и, получив что-то типо одобрения, свернул в глубокие джунгли. Солнца здесь было уже не так много, и оно еле-еле пробивалось лучами сквозь листья деревьев. Лес стал однотонным, темнозеленым, но оставался по-своему красив… — Разбила голову, когда сбегала от погони, — рассказывала я, отстраненно смотря в окно. — Прокатилась по крутому склону. Пираты, видимо, решили, что она мертва: было много крови. А может, просто потеряли девчонку из виду… В любом случае, это спасло ей жизнь. Лучше так отделаться, нежели быть проданной в рабство этими уродами. Спасибо доку. Он ее подлатал. В этот момент мы проезжали мимо отдыхающего стада буйволов, и маленький резвившийся теленок, завидев меня, начал звонко мычать и игриво брыкаться, на что я не смогла сдержать улыбки, вопреки херовому настроению, и помахала ему рукой, проносясь мимо. Еще несколько минут езды в полной тишине, как сердце окутывает неприятное ощущение опасности, словно седьмое чувство дает мне сигнал тревоги. Я бегло кидаю взгляд на Денниса и с ужасом понимаю, что нутро его также не подвело: лицо мужчины уже не выглядело таким довольным и умиротворенным, но задавать лишние вопросы я не стала, учитывая то, что я толком и не знала, что спрашивать… Однако это и так мне не понадобилась, так как в следующее мгновение позади нас раздался леденящий душу медвежий рев и крики одного из воинов ракъят, а наша тачка тут же прекратила движение, из-за чего моя голова чуть не познакомилась с лобовым стеклом. Благо, привычка застегивать ремень у меня имелась. Мы обернулись на припаркованные внедорожники, из которых высунулись сначала человеческие головы, затем автоматы Калашникова. Поначалу мы с Деннисом не видели никакого зверя, только вслушивались в его фырчание, раздающееся возле последних машин, одна из которых предательски заглохла. И именно в этот момент, словно по щелчку пальцев, огромное животное наконец решает напасть из зарослей. Раздались угрожающие выкрики и вопли ракъят, а затем раскат винтовочных выстрелов. Действовать нужно было быстро. От медведя нас отделяли около семи или восьми внедорожников. И пока зверь яростно аттаковал неуспевших выбраться из машин воинов, мы с лидером выбежали из салона. Он быстро открыл багажник, хватая первый попавшийся дробовик и патроны — мне же тут же прилетает штурмовая винтовка с полным магазином, которую я от неожиданности как-то умудряюсь поймать руками, а не носом. Мужчина бросился на помощь своим союзникам и, оказавшись на достаточно близком расстоянии, открыл огонь по разъяренному медведю, которого, в свою очередь, пули либо не брали, что было невозможно, либо не задевали, что тоже не смахивало на правду. Все происходило настолько быстро, что я не успевала соображать, какой по счету воин замертво падает на землю. Половина людей уже лежала в лужах своей крови. Сам медведь тоже заметно подустал, но это не мешало ему с нереальной силой отбрасывать от себя воинов, решившихся атаковать мачете. Зверю была дана полная свобода действий, когда недалеко засевший Роджерс принялся перезаряжать оружие дрожащими пальцами, и тот направился к мужчине медленным шагом, порыкивая и чихая, словно выжидал. Однако взявшийся из неоткуда возле лидера воин с мачете не по-человечески завопил, размахивая ножом перед собой, что, по всей видимости, сильно заиграло на нервах животного. Медведь с ревом кинулся на повторившего те же действия воина, и уже вскоре его труп был отброшен к машинам, а алая кровь слилась с темными татуировками на лице и шее. Все это я с ужасом наблюдала из-за толстого дерева. Происходящее заставляло кровь застывать в жилах, но в груди томилась надежда, что зверя убьют, и очередь оказаться в этой «братской могиле» не дойдет до меня. Но все оказалось не так радужно, и зверь, встав на задние лапы, замахнулся своей когтистой лапищей на Денниса. Нет времени прицеливаться — стреляю животному в его мощное мохнатое бедро, в него бы точно не промахнулась. Медведь рыкнул, словно его комарик укусил, осел на четыре лапы и обернулся в мою сторону, быстро разглядев мою фигуру среди листвы. — БЕГИ! — выкрикнули все трое выживших, включая Роджерса. И я рванула. Рванула, повесив винтовку за спину, благо, на ней был ремешок. Шансов выжить в подобной гонке у меня не было, и я это прекрасно осознавала. Единственным моим приемуществом оставалась ловкость и юркость, благодаря значительно меньшим размерам, поэтому я молнией проскочила мимо парочки кустов, перепрыгнула ручеек, обогнула упавшее дерево и направилась к каменистой насыпи, в надежде, что окажусь наверху быстрее, чем косолапый мишка. Земля позади содрагалась все ближе и ближе, а медвежье фырканье — громче и громче. Я чувствовала нарастающую, неконтролируемую панику, которая только мешала координации моих действий. Пару метров, прыжок — я уже на валунах, бегу быстро, интуитивно выбирая для следующего приземления более прочные на вид камни. Так пологие три-четыре метра уже остались позади. Медведь отстал, и это его разозлило. Валуны под его весом осыпались, а медвежьи лапы, несмотря на наличие мощных когтей, скользили по сухому песку, и животному оставалось лишь громче рычать, медленно пробираясь за мной. Но радоваться было рано: чем выше я забиралась по холму, тем меньше прочных уступов мне попадалось, и уже вскоре я сама начала хвататься руками за землю, чтобы не терять равновесие. Это занимало реально ценное время, за которое я бы уже могла подняться наверх, обогнуть круг через лес и вернуться к машинам, избежав встречи со зверем… И все же мне удалось добраться до вершины — я ухватилась за выступ, подтянулась и… — БЛЯТЬ! — все, что успела выкрикнуть я матушке природе, прежде чем скатиться по каменистому, мать его, обрыву. Спасибо, Фортуна, что хотя бы обрыв небольшой. Правда, это не уберегло меня от того, чтобы не исцарапать все открытые участки тела и не прокатиться к очередному валуну, ударившись об его поверхность бошкой. В висках запульсировало, а в глазах потемнело… «— Я не сомневалась, что ты прибежишь первая. Я горжусь тобой, Маш…» — снова воспоминания, снова голос одной из подруг. «— И откуда в тебе столько выносливости? Ты как… Как…» «— Затравленная олениха…» Пока я приходила в себя, медведь, оказывается, и не думал отступать — эта упрямая животина влезла вслед за мной и остановилась перед обрывом, умудряясь своей тушей еще как-то балансировать на краю. В этот момент я ощутила реальный животный страх. Никакого азарта, никакого адреналина — только инстинкт самосохранения, бешено метающийся внутри меня и не находящий выхода из сложившейся ситуации. Это был не просто медведь, а настоящее чудовище: пропитавшаяся кровью толстая шкура, массивное тело, огромные когти на лапах, заостренная, окровавленная морда и черные, безумные глаза. Заглянув в них, я спохватилась бежать и с ужасом поняла, что бежать некуда. Я просто в ебаной ловушке, уготовленной джунглями. «— Если не джунгли тебя сожрут… То я.» Зверь ощетинился, оголяя здоровенные клыки, и издал рев, готовясь к прыжку. Мгновение, и я слышу где-то справа мужские голоса, отборный мат, щелчок предохранителя и выстрел, прямо медведю в ухо, от чего тот завозился на месте, фырча от боли и хватаясь лапой за рану. Я ошарашенно обернулась в сторону леса, ожидая увидеть кого угодно: Денниса, ракъят, повстанцев, кого-то из друзей. Бога, в конце концов… Но только не группу пиратов во главе с Ваасом собственной персоной. Увидев, как мой шок на лице сменяется реальным охуеванием, пират усмехнулся и посоветовал не отвлекаться на его красоту и блеск. Он громко завопил и рассмеялся, подбегая ближе к краю обрыва и принимаясь всаживать в медведя всю обойму. «Жителя джунглей хер чем напугаешь…» — СЕГОДНЯ НЕ ТВОЙ ДЕНЬ, AMIGO! Я НЕ ПРИВЫК ДЕЛИТЬ ДОБЫЧУ! — все так же улыбаясь, заорал мужчина, снова выстреливая. Его веселило одновременно владеть ситуацией и одновременно чувствовать опасность. Примеру босса последовали и его шестерки, беря в руки винтовки и что-то так же задорно выкрикивая. Я вздрогнула, когда услышала над собой голос одного из пиратов, протягивающего мне руку: — Не тяни кота за яйца! Быстро сюда! Без промедления я хотела дать ему руку (уж если выбирать из двух зол, то пока выберу пиратов, нежели слюнявую медвежью пасть). Но меня смутили прекратившиеся смеяться голоса, сменившиеся паникой. Я обернулась — медведь надвигался на троих пиратов, последним из которых был Ваас. Единственный, у кого до сих пор не было страха в глазах. Вспоминаю о винтовке за спиной и подрываюсь с места. — Э! СТОЯТЬ! Ты ебнутая?! Вернись назад блять! — кричал мне в догонку пират, оставшись стоять на колене перед обрывом с протянутой рукой. Я не собиралась стрелять в медведя, вряд ли бы от этого был какой-нибудь толк, все бы просто повторилось по новой, и не факт, что мне повезет вновь. Я еле заметно хмыкнула, увидев такую же обескураженную рожу Вааса, какая была у меня при виде него в качестве своего спасителя минуту назад. «Ты что собралась делать, долбанутая?» «Рано собрался подыхать, мужик. За тобой еще остался должок в лице моих друзей, гад…» Медведь встал на задние лапы, и, воспользовавшись моментом, я подскочила на стоящий за ним валун и со всей дури ударила ему прикладом автомата прямо в глаз. Зверь завопил, неуклюже попытался развернуться, но, в итоге, просто ухватился лапой за больное место, оседая на песок. — ВОУ! — так же весело завопил главарь пиратов, отбегая в сторону леса. — Это его на долго не задержит! Хорош глазеть, Mary! ПРИШЛО ВРЕМЯ ПОБЕГАТЬ, ДЕВОЧКИ! ХОДУ-ХОДУ-ХОДУ-ХОДУ! Я и еще три пирата побежали за ним без оглядки. А где-то позади, поднявшись с земли и держась лапой за поврежденный глаз, медведь громко заревел нам вслед от нанесенного ему оскорбления…***
Мы выбежали из леса, где был припаркован большой пиратский внедорожник. Видимо, Ваас и его люди охотились здесь, когда нашли меня — перед глазами сразу предстали горные поля и кусочек океана где-то вдалеке. Я толком не успела отдышаться, а двое конвоиров одним толчком в спину уже повалили меня на землю, заламывая мне руки. — Отъебитесь от меня! — зашипела я, как дикая кошка. Вот только дикой кошкой я не была и никакой опасности для этих уродов в красных майках не представляла, поэтому на мои попытки проявить характер они только злобно посмеивались и продолжали свое дело. Пираты отобрали у меня винтовку и нож, а затем связали мне руки, Ваас же все это время стоял невдалеке, возле дерева, опираясь об грязный ствол, и что-то изучал у себя в ногтях, пока вся эта возня не начала ему надоедать. — Так-с, принцесса, — вдруг сказал он, подходя к нам и присаживась возле меня на корты. — Сейчас ты садишься в тачку и не выебываешься. Попробуешь дернуться или сбежать, и эта пуля… В его руке появился глок. — Пробьет одну из твоих костей, окей? Вперед! Его голос, звучавший, на удивление, спокойно, на самом же деле выдавал его раздражение с повинной. Я засунула язык в жопу, так как конкретно этого человека я до жути продолжала бояться. Вернее, его непредсказуемости и безумия, таящегося в изумрудных глазах. Ваас грубо поднял меня за локоть и подтолкнул к тачке, в которую уже загрузились его шестерки, травящие между собой какие-то шутки про шлюх, которых они жарили этой ночью. «Ебать у них светские беседы, конечно…» — вздохнула я, слегка закатив глаза, что не укрылось от внимания главаря. — Рожу попроще сделай и садись к парням, Бэмби, — приказал главарь пиратов и уселся на водительское сидение. Я же расположилась на самом краешке скамьи, установленной заместо заднего бампера внедорожника, стараясь не смотреть на трех тут же замолчавших ублюдков, впившихся в меня ехидным взглядом. — Эй, киса, не будь ты такой суровой, — вдруг подал охрипший голос один из них, похлопывая по свободному месту возле себя. — Садись поближе, а то выпадешь еще. — Не подставляй нас, а то босс нам тогда таких пиздюлей вставит… — шутканул второй, кидая взгляд на человека за рулем. — Реально, принцесса, — бросил Ваас и завел мотор. Тачка сдвинулась с места, оставляя после себя только дорожную пыль. Я не знала, куда меня везли, но предполагала, что в тот лагерь, откуда я и сбежала. Путь занял от силы минут пятнадцать. Я ехала в полнейшем омуте и прокручивала в голове события минувших минут, понурив голову и не сводя глаз со скамьи напротив — это было, наверное, что-то типо шокового состояния. «Это чудовище было так близко… И ты могла умереть прямо сегодня…» — проносилось в голове, а в памяти всплыл ужасающий рев, от чего я даже для себя внезапно вздрогнула, насторожив пиратов. Они действительно думали, что я попытаюсь сбежать в таком состоянии, со связанными руками да еще и на ходу? В реальность меня вернул звук открывшейся двери и обходящие тачку берцы. Ваас приказал подчиненным слинять в туман и, остановившись возле моей несдвинувшейся с места персоны, что-то произнес, но я — погруженная в себя — его даже не услышала. Тогда мужчина оперся рукой об тачку и похлопал меня по разодранной щеке, тут же возвращая меня в реальность. — Ты меня вообще слышишь, amiga? На выход я сказал! — А, да! — спохватилась я, выпрыгивая из внедорожника. Это был нихера не тот лагерь, где нас держали с Элис, даже на аванпост не смахивал. Побережье небольшого залива, выходящее в море и окруженное горами. Несколько бараков, установленных на сваях над голубой водой, две-три вышки со снайперами, много пиратов и ни одной клетки с пленными. «Где я, черт возьми?» — Добро пожаловать в ПБ, принцесса! Тебя уже здесь заждались, — не очень дружелюбно усмехнулся главарь пиратов, ведя меня за стену какого-то оплетенного лианами деревянного здания, из которого доносились пиратские возгласы, а затем добавил, сжимая мое плечо, и уже без нотки веселья в голосе. — Ты же от нас любишь побегать, мм? — скорее подтвердил, нежели спросил он. Судорожно начинаю вспоминать разговор с Деннисом. «ПБ… Пиратская бухта. Вроде как здесь снимают видео для выкупа. Ден говорил, что моих друзей, как новый товар, здесь будут снимать чуть ли не ежедневно. Это бы сыграло мне на руку…» — Что со мной будет? — осмелилась спросить пирата я и тут же пожалела, ибо мой голос, как на зло, прозвучал ужасно жалко. Ваас усмехнулся, остановившись напротив. — Ну ты еще расплачься, принцесса… Скажи, ты блять действительно думала, что смогла сбежать от меня? Не-не-не, perra. Это я тебя еще просто пустил погулять, как свою сучку… — Пошел ты, — я не сдержалась от возмущения, поднимая испепеляющий взгляд на пирата. «Самодовольный конч, » — не решилась я добавить, но очень хотелось. Ваас заметно напрягся и угрожающе двинулся в мою сторону. — Что ты сейчас блять сказала, а? Пират резко замахнулся на меня, и я инстинктивно вжалась, выставляя перед собой руки… Но, на удивление, он не стал меня бить — не почувствовав удара, я приоткрыла глаза и уставилась на пирата, и тот с наигранной заботой погладил меня по макушке. — Тс-с, все окей, все окей… Я не стану тебя бить, Mary, честное слово! Я понимаю, тебя никто этому не учил, зато я научу. Слушай внимательно, окей? Я сдержанно кивнула, и мужчина повысил голос, заставиви меня испуганно сожмуриться. — Никогда. Не. Перебивай. СТАРШИХ! Иначе я не побрезгую — всажу в тебя целую обойму, ясно блять?! Главарь пиратов отстранился, но не с целью завершить диалог — он с минуту осматривал меня своим оценивающим взглядом с ног до головы, наверное, даже не моргая. Я же старалась не смотреть в его сторону вообще: маленькие камушки под ногами были куда интереснее и не доставляли моей менталке такой дискомфорт, как этот человек. — Видок, конечно, у тебя не encajar. Но, думаю, и такая сойдешь… — Сойду для чего? — Для товара, — мужчина безмятежно пожал плечами. — Что… — полушепотом произнесла я, не вовремя осознав, насколько это был тупой вопрос. — Да, прикинь блять, это не ебаный курорт, принцесса! Хочешь знать, где твой хостел? Тут за углом: просторная, трехместная клетка — довольна? О-о, а хочешь узнать самое интересное? Рука мужчины «по-братски» опустилась на мои плечи, и он переспросил. — Хочешь, ну? Довольная от нетерпения рожа доверия у меня не вызывала, но любопытство успешно брало верх, и я кивнула, смотря на пирата щенячьими глазами. — О-о-о, Mary! Мы с тобой еще так повеселимся, у нас впереди столько всего интересного. Видео для выкупа снимем, мамочке с папочкой его отправим, дождемся денежек и покупателя тебе самого лучшего найдем. Я сам лично займусь этим, детка! Ты только не плачь! — засмеялся пират и вытер с моих щек капающие сами собой слезы. Отстранившись, сквозь ком в горле я обратилась к мужчине. — П-прошу вас, не надо… За меня заплатят! Так зачем продавать меня кому-то в рабство? Откровенно лгу. Никто за меня не заплатит. Но выхода нет. — Слушай… Все так же приобнимая меня, Ваас медленно зашагал в ту сторону, куда мы изначально направлялись. — Скажи, это я виноват, что вы попали на мой остров? А? Насколько я знаю, это была ваша ебнутая идея слить ваши денежки в нелегальном клубешнике Банкока, мм? Это во-первых… А во-вторых, Бэмби, смысл мне получать гроши от твоих родочков, если я могу срубить с тебя как минимум в два раза больше, банально перепродав какому-нибудь жирному деду с мешком денег? Как думаешь, Mary? Это все бизнес, девочка… — наигранно тяжело вздохнул Монтенегро, смотря куда-то перед собой. Я чувствовала, что еще чуть-чуть, и у меня начнется судорога по всему телу. Такое часто бывало, когда я жила на континенте. Все-таки, у меня и там были свои причины бояться… — Не продавайте, пожалуйста… Не продавайте меня… — только и могла тихо молить я, склонив подбородок к груди и стараясь не расплакаться. Вааса, разумеется, это не тронуло. Уверена, он слышит эти слова каждый день и по сотне раз. — Так а нахуй ты мне сдалась? — искренне поинтересовался пират. — Не забывай, принцесса, клетки нужно освобождать для нового и более ценного товара. Ничего личного. Да и тебя содержать… Мне что блять, заняться нечем, мм? — усмехнулся он. Мы прошли еще немного вперед между железной плитой, выполняющей роль забора, и стеной высокого здания. В конце этого коридора стояли три или четыре пустые клетки. Несмотря на солнечный день, здесь было темно, сыро и одиноко. Пират заключил меня в клетку, насвистывая какую-то мелодию, затем пожелал мне приятного отдыха и сказал ждать его возвращения. Вскоре он скрылся за углом шумящего барака, а я осталась совсем одна, один на один со своим «приговором» и страхом. Я осмотрелась — холодная земля в соседних клетках была пропитана засохшей кровью. Видимо, их «содержимое» уже дождалось своих покупателей, либо от пленников избавились, как от людей, за которых отказались платить. Мне вновь стало не по себе, однако я вдохнула побольше воздуха и утерла слезы. «Не смей сдаваться блять!» — дал мне пощечину внутренний голос. «Ты не позволишь им распоряжаться твоей жизнью!»***
Я находилась на этом заднем дворе словно вечность. Атмосфера здесь давила на меня так, как если бы сотни искаженных во времени и пространстве мертвых голосов что-то стонали над моей головой. Возможно, из-за стресса и одиночества я начала медленно сходить с ума, а может, в этих клетках все еще живут неупокоенные души пленников, в которых я — скептик со стажем — вообще не верила. Ну, а так — сплошная тишина. Даже верхний этаж остался пустовать, когда я услышала через высоко расположенные окна-решетки приказ главаря заканчивать возиться с этой херней (понятия не имею, о чем он говорил, и чем его люди до этого занимались там) и расходиться, а не просиживать жопы в четырех стенах. К слову о Монтенегро — тот все не появлялся. Сначала я, естественно, пыталась освободиться от пут на своих запястьях и, в итоге, только сильнее растерла их жесткой бичевкой, что было не самым приятным чувством. После такой неудачной попытки освободить руки я отчаянно начала искать способ как-нибудь выбраться из клетки. И что я только не делала: дубасила по ней кулаками, пинала ногами, расшатывала бамбуковые прутья и пыталась развязать цепляющие их веревки. Хорошо, хоть не додумалась вцепиться во всю эту конструкцию зубами, чтобы нахрен прогрызть себе путь на волю. Даже в замок, как делали в каких-то там популярных триллерах, я осмелилась всунуть ноготь — ничего не вышло, только остатки бежевого лака слезли с концами. Прошло около двух часов, как Ваас оставил меня здесь, и раны стали щипать из-за попавшего в них песка. «Отлично. Самой глупой смертью на этом острове в этом году можно будет официально объявить мою — от заражения крови, » — вздохнула я, еще раз кидая взгляд на проход, куда смотался главарь пиратов, не идет ли кто сюда. «А на песке припишу, что сдохла на зло этому долбанутому хаму. Да, вот после этого можно и коньки отбросить с чистой душой… Ладно, шутки шутками, но сидеть здесь меня уже порядком задолбало!» К сожалению или к счастью, за мной все же пришли. Две шавки Вааса, обе с повязками, прикрывающими лицо, в очках и во все тех же красных майках. На мое удивление, вместе с ними было еще два незнакомых мне пленника: молодой человек лет 25-ти и такого же возраста девушка. Видок у них, конечно, был похуже, чем у меня. Они явно просидели здесь не пару часов и уж точно не были предоставлены все это время сами себе, как я. На лице паренька темно-синим пятном красовался большой свежий синяк, он стоял в неестественной позе, как будто одно или два из его ребер были сломаны. Девушка же заметно хромала, а вся ее одежда была порвана в клочья и висела на ней, как тряпка. — Поднимайся бля! Не трать наше время! — негромко, но довольно грозно приказал пират, вставляя ключ и отпирая скрипучую дверцу. Он выудил меня из клетки, хватая под локоть — мы вышли на главную площадь ПБ, освещенную закатом. В нескольких десятках метрах шумел океан, немного отвлекая от чувства неизвестности. Пираты носились туда-обратно, занимаясь своими делами. Мне даже удалось лицезреть несколько питбулей, патрулирующих территорию и то и дело порыкивающих при виде меня своими слюнявыми мордами. Пройдя вдоль левого побережья, мы оказались возле входа в бункер, из которого так и веяло тяжелым холодным воздухом. В первом его корпусе нас уже ждал Ваас, восседающий на ящиках с довольной улыбающейся рожей, уставившейся в телефон. Мобила показалась мне знакомой, и я не ошиблась: из динамика доносились веселые вопли нескольких девушек, в том числе и мои. Однако я не успела ничего рассмотреть, так как, завидев нас, Ваас убрал предмет в карман своих штанов. И вдруг пират поменялся в лице, напрягся, хмуря густые брови, одна из которых была рассечена жутким шрамом — мужчина двинулся в нашу сторону, как хищник, готовящийся к прыжку. — Я блять не понял, мудилы. На кой хуй вы этих притащили? — указал он на двух пленников, тут же прижавшихся друг к другу под испепеляющим взглядом Вааса. — Но, босс, — начал отчитываться мой конвоир. — Вы собирались снимать видео для выкупа. Мы подумали, что типо так будет гораздо быстрее… — нервно усмехнулся он. — Я блять приказал привести мне девчонку, идиоты! Ваас выхватил меня из лап подчиненного, толкая себе за спину так, что не успей мое тело среагировать — я бы уже познакомилась рожей с землей. — Кто предоставил вам право делать, что вздумается? А?! Такие бараны как вы должны быть на ее месте! — пират указал на меня. В глазах охранников забегал страх, они поспешили опустить взгляд в пол, но их босса это только взбесило. — На меня смотри, смотри мне в глаза! ЭЙ, УРОД! Смотри в глаза! — Ваас одной рукой схватил моего конвоира за грудки, продолжая орать. — Еще раз вы осмелитесь подумать своими овечьми мозгами, amigos, и я лично займусь вашими семьями, окей?! Суровое настроение пирата не сулило мне ничего хорошего. Ваас был зол, очень зол. А ведь такая мелочь, как мне казалось, вывела его из себя… Главарь пиратов не сводил гневного взгляда с лица напротив, его громкое дыхание, свист выпускаемого из носа воздуха слышала даже я, опустив глаза в пол. Наконец пират выдохнул, отпуская подчиненного, тот инстинктивно шагнул назад, пряча голову в широкие плечи и кидая взгляд на такого же напряженного напарника. — Окей, я спокоен. Я спокоен, блять… — Ваас потер переносицу, отступив на пару шагов в сторону, затем он резко обернулся и выкрикнул, — ПОШЛИ НАХУЙ! Чтоб на глаза мне не попадались, мудилы! Пираты поспешили ретироваться, уводя пленников, чья дальнейшая судьба была мне неизвестна. Я осталась один на один с выбешенным главарем пиратов, и меня невольно посетила мысль, что все же, тот медведь в лесу был не такой уж и плохой компанией… Однако Ваас, еще раз тяжело вздохнув, молча подтолкнул меня за плечо и повел к следующим корпусам бункера, пока мы не достигли маленькой темной комнаты. Я тем временем старалась даже не дышать, лишь бы не всполошить нервы этого человека. Правда, когда мы вошли внутрь, все же открыла рот, пока Ваас возился в каком-то хламе неподалеку… — Зачем так грубо? — аккуратно поинтересовалась я, следя за действиями пирата, но в моем голосе проскочила нотка иронии. — Чтобы люди знали, где их место, принцесса, — довольно спокойно ответил Ваас, не отвлекаясь от своего занятия. — Видишь ли, сегодня эти крысы занимаются ебучей самодеятельностью, прикрываясь добрыми намерениями, — в руках мужчины появилась камера, и он направился к отключенному прожектору. — А уже завтра они втыкают тебе нож в спину. Такую хуйню нужно сразу пресекать. А вообще… — обернулся он ко мне, демонстрируя оскал. — Ты знаешь? А вообще мне нравится это чувство. Гнев, который ты еле блять сдерживаешь. Осознание возможности избавиться от очередного высера цивилизации, пустив ему пулю, но не в голову, а, скажем, сначала в ногу, затем в руку и так все выше и выше… Чтобы этот гандон мучился, понимаешь, Mary? Ваас выждал паузу, изучая мое легкое недоумение на лице, и вдруг залился тихим, но безумным смехом, вызывая у меня волну мурашек. — Не… Ты не понимаешь. Ваас включил прожектор — в глаза тут же ударил яркий свет, и я зажмурилась, прикрывая лицо связанными запястьями. Такой проявившийся контраст между мрачностью бункера и вспышкой белого света даже главаря пиратов заставил матернуться. Я и не заметила, как мужчина оказался возле меня — он схватил меня за запястье и кинул на потрепанный диван. Я инстинктивно приняла максимально неуязвимую позу, поджав колени к груди, Ваас тем временем уже подкрался ко мне со спины и небрежно стянул с моих волос резинку — светло-пшеничные локоны упали на мои плечи — я сдавленно зашипела, почувствовав, как вместе с резинкой больно вырвалось несколько волосинок. «Сука… Хотя бы волосы мои в покое оставил бы…» — Распущенные покупателям нравятся больше. — Это ты про волосы? — ехидно спросила я, гневно глянув на пирата. Монтенегро усмехнулся, кидая на меня взаимно озлобленный взгляд и направляя на меня камеру. — В своем положении еще шутить продолжаешь… Окей блять, повеселились, и хватит. А теперь, будь любезна, ЗАТКНИСЬ НАХУЙ! Будешь говорить только тогда, когда я скажу, и то, что я прикажу! Ясно блять?! Сейчас ты состроишь ебальник попроще, вспомнишь о своей блядской семейке и сыграешь так, чтобы оскар дали, окей? Материал для моей семьи был готов уже через две-три минуты. Вопреки истинным эмоциям, я не плакала и не истерила, как требовал того Монтенегро, а все потому, что эта сволочь уже открыла мне все карты там, на улице. Меня никто не вернет домой к родным, и от этого видоса будет зависеть только количество бабла, которое будут готовы заплатить разжалованные родственники, нежели мое возвращение к ним… — Скажи мне «Мама, папа»… — продолжал скалиться пират, поднося к моему лицу камеру. — Мам, пап… — повторяла я за ним, тяжело дыша. Вся эта приглушенная атмосфера и шепот мужчины давили на мою психику, буквально сводя с ума, и я из последних сил сдерживалась, чтобы не разреветься. — «Я люблю вас…» — Я хочу домой… — искренне произнесла я, бегло смотря на рожу за камерой. Видеом для выкупа Ваас остался более чем доволен. А вот ролик, который он снимал для потенциальных покупателей, занял гораздо больше времени. Тут у пирата было требований в два раза больше — я же взяла себя в руки и отказывалась играть по правилам этого ублюдка. Я старалась не светиться в кадре, пряча лицо в волосах и за запястьями. Хотела максимально не понравится сволочам, которые это посмотрят. Монтенегро нужно было видео, которое он отправит потенциальным покупателям: молодая, невинная, а главное, беспомощная девушка в кадре. Ну, а мне — чтобы его планы пошли по пизде вместе с чертовыми покупателями. За каждый мой выкрутас я получала от пирата сильнейшую пощечину, мои щеки горели адским пламенем и не затухали. Против воли на глаза вновь упала пелена слез. Однако мой страх сменялся раздражением, и вскоре я начала забываться, уже в открытую скалясь на бесившего до чертиков мужчину. — ПОШЕЛ НАХЕР! — сорвавшись на крик прокричала я и оскалилась, словно зверь, запертый в клетке. — Мне здесь охуенно! Мне нахер не сдались ваши свинные рожи! Вы все ублюдки! ОБДОЛБАННЫЕ ПСИХИ! Я что есть силы вцепилась в диванную обивку, оголив костяшки пальцев — слезы рекой текли по моим щекам, но этого толком не было видно из-за прилипших к лицу волос. Нервы окончательно сдали. Все, что я держала в себе эти дни, вырвалось наружу. Еще с минуту я просто кричала в пустоту, словно обезумившая, и эхо громко отзывалось от холодных бункерных стен… — Блять, как же ты заебала… — устало вздохнул пират, сидевший все это время на столе и беспристрастно пересматривая отснятый материал, и наконец вырубил камеру, стоило мне на время притихнуть и немного прийти в себя. Видимо, до него дошло, что у зашуганной пленницы началась самая настоящая истерика, которой невозможно управлять. Мужчина подошел ко мне — он вцепился в подбородок и наклонился к моему мокрому от слез лицу, со лба которого уже стекали капли холодного пота. — С ебучим видео проблем никаких — обрежем звуковой ряд, и тебя купит первый же попавшийся сутенер, милая, ясно? Но, сука, проблема все равно остается… ОНА В ТЕБЕ БЛЯТЬ! Ваас сильнее сдавил мою челюсть, от чего я испугалась, что, если все пойдет таким темпом, он вообще ее сломает. — Мелкая мразота приперлась на мой остров, чтобы залупаться на меня и ебать мне мозг, да?! Да ты у меня песок жрать будешь, perra, — процедил он сквозь зубы. — И моих людей своим длинным язычком обслуживать, уяснила блять?! Но я тебя продам, слышишь блять? Я продам тебя, сука, самому конченному уроду, и тогда ты поймешь, что здесь для тебя был ебаный пятизвездочный отель. А теперь вали! Меня резко дернули с дивана, толкая в сторону выхода. Я еле устояла на ватных ногах… — Вали, мелкая сучка, и молись… Я обернулась к мужчине с вопросом в испуганных намокших глазах — тот уже не смотрел в мою сторону, а закурил. — Молись, чтобы твой папик оттрахал тебя нежно. В ответ я показала всем известный жест массивной спине и поспешила покинуть помещение, переводя дыхание и оставляя Монтенегро с самим собой.