What If

— Ну и какой сегодня праздник? — Почему ты решила, что я не могу просто подвезти тебя до школы? — Потому что до неё идти десять минут? Дверь водительского места язвительно хлопает, ремень безопасности защёлкивается, а зеркало заднего вида терпит очередную настройку, падая на довольно изогнутые губы миссис О’Нил. — Я думала, это поможет тебе развеяться и отвлечься, хотя кто-то справился с этим гораздо лучше меня, — внимательный взгляд матери, пользуясь родительской привилегией, ползёт по довольному лицу дочери, вгоняя её в лёгкую краску. — Пригласи Стефани к нам на ужин. Я задолжала ей свой фирменный пирог. Маргарет О’Нил пытается выехать из гаража, не задев мусорный бак и сохранив достаточно свежий ремонт их дома. После развода с отцом и его побега в родной Балтимор, она не замкнулась в себе и как могла поддерживала хрупкий мир несовершеннолетней дочери. Вот у кого стоит поучиться характеру. И навыку переключения. — Ты едешь к мистеру Никсону? — хитро щурится Сара, рассматривая уложенные в причёску каштановые волосы и переливающуюся на губах любимую выходную помаду. Машина резко тормозит, так и не выехав на дорогу, девушка подаётся вперёд, влетая коленями в бардачок и спешно накидывая прижатый к спинке ремень безопасности. Отскочивший сосед агрессивно машет рукой, а привлекательная женщина не спешит повернуться к пассажиру, крепче сжимая тонкий ободок руля. — Ты же знаешь, что я не имею ничего против, — с искренней мягкостью девушка проводит по кашемировому шарфу, подбадривая маму на признание. Они не говорили об этом, и Сара думала, что они без лишних слов подписали соглашение об отсутствии взаимных претензий. — Детка, я переживаю за тебя и не хочу, чтобы ты чувствовала себя… — Как после ухода папы? Не волнуйся, я не чувствую. Если ты наладишь свою личную жизнь, я буду только рада. Шериф неплохой человек, и ты ему действительно нравишься. — Когда ты успела стать такой взрослой и мудрой? — с влажными от подступающих слёз глазами, Маргарет перегибается через подлокотник, уводя ремень за собой, и обнимает дочь, одаривая её ароматом цветочных духов и аурой поддержки. — Мы живём в двадцатом веке, мам. За ещё одну попытку тебя не вытянут на дыбе и не лишат приданого. Сейчас строить отношения гораздо проще, — пожимает плечами Сара, усмехаясь собственной наивности. — Не так просто, как водить машину, конечно, но мы и с этим справимся. — Мы же опаздываем! — громко вскрикивает женщина и переводит рычаг на заднюю передачу. Рука тянется к ползунку радио, и салон наполняется завлекающим ритмом новинок недели. Типичный для Сентфора пасмурный день отбрасывает прозрачный свет, окрашивая выделку сидений в серый, а стекло с форточкой поднимается вверх, выгоняя треплющий послушные волосы встречный поток обратно на улицу. Сегодня начинается игра на поражение. Провертевшись в постели, измученная совестью Сара несколько раз хотела раздобыть номер Вишни, чтобы вернуть пропитанную терпким одеколоном куртку хозяину, выслушав причитания о собственной трусости и безынициативности. Ту самую куртку с вышитым на спине драконом, которая поздним вечером оказалась в её руках с сопроводительными наставлениями, парочкой историй из богатого жизненного опыта и двусмысленными шутками. Кожу тонкой выделки, что покоится на её плечах, время от времени принимая заинтересованные взгляды старшей О’Нил. Мама не нарушает тишины, улыбаясь собственным мыслям, очевидно, решив, что дочь поделится подробностями состоявшегося шоппинга, когда сочтёт нужным. Старенький форд останавливается на парковке. Первый день после пропущенной учебной недели, громкого разрыва с Тёрнером и пережитого экзистенциального кризиса обещает быть как минимум запоминающимся. — Мне ждать тебя на ужин? — заговорщически бросает Сара перед тем как закрыть дверь. — Конечно, ждать. У меня отгул только до обеда. — Жаль, — она не видит ошеломлённо довольное лицо матери, но чувствует её благодарный взгляд на спине и широко улыбается наконец вошедшему в их дом счастью. Дракон разделяет её настрой и удобно укладывается в кольцо. Узнай его хозяин, что они так быстро нашли общий язык, не поверил бы. Минуя несколько ступеней, школьница протискивается в оставшуюся после какого-то громилы щель и, тряся волосами, заходит внутрь. «Веди себя как обычно и не лезь на рожон. Будь приветливой и делай вид, что на тебе не болтается живое клеймо мухи, попавшей в сети вишнёвого паука». — Ты пришла! — радостно восклицает Кэнди, обнимая её за плечи. — Очень вовремя, я как раз надавила на Бобби, и теперь мы делаем проект вместе, представляешь? Ты в нашей группе, я подумала, что тебе пригодится помощь после больничного. Сара не без усилий укладывает прозвучавшую информацию в не привыкшей к оперативному реагированию голове и чувствует ощутимое облегчение. За пару минут с плеч упал тяжкий груз контрольной, которую младший Тёрнер не позволит испортить их вкладом в работу. Тёрнер. На удивление, в неё ещё не полетели спровоцированные внешним видом перешёптывания, словно Чёрные Драконы — только страшилка, которой запугивают непослушных детей. — Спасибо, — искренне обнимает довольную блондинку Сара и попадает на цепкие глаза Дерека, блуждающие по её телу явно не с целью осыпать громкими эпитетами или заставить свою подружку ревновать. — Вижу, ты в порядке, — он аккуратно указывает на рукав с золотыми нитями по канту и привычным жестом прячет руки в карманах. — Быстро вы… — Всё потом, всё потом, — бегло поёт вылетевшая из-за угла Стефани и тянет подругу за собой в сторону укромного проёма. — Отдам её после испанского. Адьёс амигос! Не успев попрощаться хотя бы на родном языке, Сара лопатками чувствует холодок от стены, а едва не подпрыгивающая на месте брюнетка, закусив губу, мечется по порозовевшему лицу. — Колись. Когда успела? Где его выловила? Как отреагировала Адель? Хотя это уже я тебе буду рассказывать. Ну же, Сара, не томи. Пулемётная очередь из вопросов прилетает точно в цель, а пациентка только хлопает глазами и тупит взгляд, точно пытаясь засунуть кружок детской развивающей игры в отверстие для треугольника. — Погоди. При чём здесь Адель? — Как при чём? Когда твоего парня отбивает его бывшая, никто не отойдёт в сторонку, сыпля пожеланиями долгой и счастливой совместной жизни. Особенно Моринг. Особенно по отношению к тебе. Ты засветилась на парковке, и Адель подняла на уши всё южное крыло, — чуть тише продолжает девушка, — эти верески слышно даже со второго этажа. Она ищет Майкла и… тебя, подруга. — Я ничего не понимаю, — искренне признаётся Сара, ловя разочарованный взгляд своего психолога, буквально сгорающего от нетерпения. — С чего ты взяла, что я сошлась с Тёрнером обратно? — На тебе его куртка, глупышка. А он никогда не приходил в ней в школу, и раз эта реликвия у тебя, это значит лишь то, что кто-то огребёт от бывшей. Позволь ей завладеть его ДНК, расцарапав лицо. Шрамы украшают мужчин. Круг с треском встает в треугольник, а отсутствие ожидаемого внимания со стороны главных сплетников школы находит разгадку. Эти дилетанты просто не поняли, кому принадлежит первоклассная кожа с мужского плеча. Губы растягиваются в лукавой ухмылке, и будущая новость недели заходится в несдержанном смехе. — Это не его куртка, Стеф. — Тогда… чья? — девушка явно потеряла нить собственных догадок, приготовившись укладывать новые подробности чудотворного выздоровления подруги. — Вспомни всех драконов, с которыми ты знакома. Вспомнила? — Допустим. — Иди с конца списка от самого невозможного и попадёшь в горячую десятку. — Аарон Хилл? — слишком громко вскрикивает Стефани, тут же затыкая себе рот рукой и оборачиваясь на плетущегося у шкафчиков Стива. Парень делает вид, что ничего не слышал и, насвистывая простенький мотив, медленно уходит восвояси. — С ним у меня было бы меньше потерь, — задумчиво тянет Сара, замечая развернувшиеся на девяносто градусов уши старшеклассника, и мысленно даёт себе затрещину. Надо было сразу идти к Аарону. Не пришлось бы юлить со Стеф и играть в двадцать одно с первоклассным шулером. Закатанные в издёвке карие глаза и парочка родительских советов — куда лучшая цена, чем статус вечной должницы одной извращённой фантазии. — Это Вишни… — Ты шутишь? — Не-а, — довольно произносит Сара. — Охренеть, подруга. Я думала, мне придётся неделю водить тебя по паркам, утешать заученными речами и с ложки кормить мороженым, а ты вот какая шустрая, оказывается, — смеётся Стефани. — Где, когда, как это было? Он реально так хорош, как говорят? — Боже, мы не… Я не знаю и знать не хочу, — в глазах Стефани мигает лампочка с вопросом, а Сара решает выдать всю правду, утаив пунктик по захвату её розовой крепости. — Мы встречаемся. Фиктивно. Хотя даже не так. Я только ношу его куртку, чтобы побесить Тёрнера. Посмотри, — она поворачивается спиной, открывая вид на дракона. — У него глаза цвета рубина или, как сказал владелец, спелой вишни. У дракона Майкла изумрудные. Все знают, что заполучить покрывало этого донжуана нереально. — Наживка, значит. Умно, — уложенные в каре кудри подпрыгивают от одобрительных покачиваний, чем вызывают у подруги искреннее удивление. Ставка на констатацию первого симптома деменции не сыграла. — Я тоже хочу поучаствовать. Проси любую помощь. Пока Сара пытается воспроизвести её последнюю фразу, не веря, что белая полоса везения до горизонта раскатала бархатный ковёр, Стефани начинает рыться в рюкзачке, попутно всовывая толстый англо-испанский словарь в её руки, и выуживает бордовую помаду. — Губки, — она показывает пример и начинает активно прокрашивать контур, поворачивая голову за подбородок. — Если воевать, то до победного конца. Нам нужна ударная артиллерия. Чёрт, это гениально, Сара. Как ты смогла его уломать? — Я умею быть убедительной, к тому же мне удалось прощупать его слабое место. — А говорила… — Да я не об этом! — на шик и требование не вертеться она аккуратно шевелит ртом, продолжая историю. — Я должна оказать ему одну услугу взамен. И она никак не связана со мной, так что отделалась малой кровью. — Я хочу посмотреть на лицо Тёрнера, когда он увидит тебя в куртке главного бабника Сентфора. Он ведь узнает её? — получив утвердительный кивок, она радостно отпрянула. — Готово. Ты просто красотка. Дай ещё волосы поправлю. После езды на мотоцикле не бывает такого порядка. — Меня привезла мама. В договор входит только аренда, ничего более. — А вот это уже не очень хорошо, — словарь возвращается к хозяйке, которая в своей голове уже развернула нешуточные баталии. — Почему он не может слегка подыграть тебе, если вы так близко общаетесь? — Не так и близко, — отрицает Сара, пряча руки в задних карманах своих джинсов. — Брось, парни не отдают простым знакомым свою одежду. У них так не принято. Тут либо симпатия, либо серьёзный косяк перед тобой. Третьего не дано. — Это именно третий вариант, и я обязательно расскажу тебе о нём. Чуть позже. Ладно? — Ладно, — тихо шепчет Стефани и крепко обнимает подругу. Трель звонка даёт старт к началу гонок на выживание, а коридор наполняется свойственной понедельнику суматохой. Поднимая сцепленные руки над головами мельтешащих школьников, они успешно добираются до ведущей к лестнице двери, как вдруг грозный голосок заставляет Сару сбавить темп. — А ну стой на месте, О’Нил. Есть разговор. — Не оборачивайся, — сильнее тянет за руку Стефани. — Не игнорируй меня! — возмущённый крик отдаётся от стен бесконечного школьного коридора, а сохраняющая остатки терпения Сара всё-таки вполоборота разворачивается к сложившей руки на груди фурии. Острые красные ноготки впиваются в материал голубого джемпера, пока главная звезда школы точно хищник перед прыжком надвигается на них. — Адель, у меня сейчас испанский, а ты не Хуан Карлос Первый, чтобы ради тебя нарушать дисциплину, — бросает через плечо подружившаяся с уверенностью девушка и спешит нырнуть на лестницу, ведущую на второй этаж в нужный кабинет. — Я не закончила. — Ты и не начинала, — замечание колко слетает с губ, а Сара слышит сдавленный смех Стефани. — Ты даже не представляешь, как я горжусь тобой, — от одного победного тона подруги хочется широкими шагами вернуться на поле словесной перепалки, но второй звонок настойчиво напоминает о правилах, соблюдать которые она только что неосознанно подписалась.

***

Мирно посапывающий на первой парте Стив, скрип мела миссис Харпер, два падежа местоимений. Урок испанского. Стрелка часов словно специально замирает на отметке без десяти минут десять, а кнопка автоматической ручки перестаёт стучать о поверхность. Подруга через слово записывает выведенное на доске правило, переглядываясь с откровенно скучающей Сарой. Она никогда не испытывала тягу к языкам, да и не до таких мелочей сейчас. Веки ненадолго смыкаются, а пальцы тянутся к вискам. Вишня правильно сказал, поздно давать заднюю, когда моторчик заведён. Остаётся только включать голову и избегать провокаций со стороны местной интриганки. Стефани поднимает руку, чтобы отлучиться до туалета, попутно успев выкурить сигарету на крыше, а Сара раскрывает нетронутый блокнот. С лёгкой подачи фантазии на бумаге появляется набросок мужского профиля с идеально прямым носом. Рука сама выводит очертания скул, раковины уха и торчащее в нём украшение. Словно растирая стержень для растушёвки, она рисует вьющиеся локоны, получая на выходе портрет своего контрагента. Вспоминая недавний разговор в коридоре, девушка нехотя соглашается с мыслью о том, что ей действительно хотелось бы узнать Вишню поближе. Он отличный друг, интересный собеседник, да и просто добряк. Неожиданная идея вспыхивает в голове, а импровизированный альбом обнажает чистую страницу. Всё оставшееся время будет посвящено одному очень важному занятию. Составлению договора. Они ведь взрослые люди и самые настоящие партнёры, так что без солидных формальностей не обойтись. Заодно и узнают друг друга получше. Итак: Пункт первый: не распускать руки (зачёркнуто). Не влюбляться во вторую сторону договора. Пункт второй: соблюдать пункт первый. Прихватывая губами кончик карандаша, Сара понимает, что это единственное важное условие, успешность выполнения которого обеспечит достижение поставленной цели. Ничего сложного. В класс возвращается Стефани, пытаясь как можно быстрее преодолеть расстояние, чтобы занять соседнее место, и спешно пишет что-то в тетради, тихо вырывая листок и пихая передачку под парту. Пальцы удерживают смятые уголки записки, а губы трогает лёгкая улыбка. «Тёрнер у директора. Он подрался с Алексом и разнёс раздевалку после разговора с Адель». Майкл знает, он в ярости, и лукавый взгляд подруги это только подтверждает. На стол прилетает второй комок: «Лиз подвернула ногу, и в группе поддержки появилось вакантное место. Скоро турнир. Действуй!». — Сара О’Нил, будь любезна показать свои записи. Голос учителя раздаётся словно гром среди ясного неба в мире кровопролитного противостояния, возвращая ученицу в небольшой класс, где все ученики обернулись на неё в поисках более интересного зрелища. — Тут только лекция, — захлопывая блокнот с заложенным пальцем, бегло врёт Сара. — Ты решила переписать две строчки до конца тетради? — Так лучше запоминается. Это что-то вроде тренировки визуальной памяти, — прокручивающийся меж пальцев инструмент падает на деревянную поверхность, а по классу прокатываются первые смешки. — Позволишь взглянуть? Облачив приговор в вопросительно-дозволительную форму, миссис Харпер выходит из-за стола, уверенной поступью направляясь к последнему ряду. Отсчёт до падения успеваемости переходит на секунды, а приложившийся к парте Стив громко хрюкает во сне, отвлекая учителя от цели. Скомканный лист договора вырывается с петель и вместе с лоскутами бумаги тут же отправляется в протянутую через проход руку Стефани, которая ловко прячет улики в своём рюкзачке. — Здесь пусто, — подняв блокнот, заключает недовольный педагог. — Или моя визуальная память не улавливает специальных тренингов? — пытается пошутить возрастная женщина, вот только Саре не смешно. — Мне жаль, но я вынуждена оставить тебя завтра после уроков и внести исправления в табель успеваемости. Надеюсь, ты сделаешь определённые выводы.

***

— Просто забей. Оценки — для лузеров. Папа всегда говорит, что наша система образования совершенно не соответствует внутреннему устройству подростков, — подбадривает подругу брюнетка, отталкивая несущегося в столовую шкета. — Знаешь, я ему верю. Но меня волнует не замечание миссис Харпер. Не знаю, что делать с группой поддержки. — Я знаю. Завтра ты идёшь на просмотр, становишься одной из сахарных девочек в коротких юбках, влюбляешь Тёрнера обратно, и вы поёте финальную песню из «Белоснежки». Мой любимый мультфильм, между прочим. — Адель и близко меня не подпустит к их сборищу, — дойдя до шкафчика, крутит колёсико Сара. — Да и я не планировала прибегать к настолько радикальным мерам. — Кажется, у тебя больше нет выбора, — тихо проговаривает Стефани, переводя взгляд ей за спину. На уровне шестого чувства Сара знает, кто приближается к ней, разминая пальцы, чтобы обвить тонкую шейку и придушить. Дверца громко хлопает, сумка отправляется на сохранение подруге, а ноги в ритме сумасшедшего сердцебиения уносят девушку за угол, в библиотеку. Словив напоминание о тишине от библиотекаря, она ныряет между стеллажами, забираясь в самый дальний уголок этого пыльного лабиринта, чтобы перевести дыхание. Это не похоже на постыдное бегство, ведь спасение утопающих… Кожа рукавов и оплетающий аромат от воротника дарят уверенность, внушая незримое присутствие защитника, ровно до того момента как нос начинает жутко чесаться, а с губ срывается громкий чих. Пелена слёз от общения с пылью рассеивается, ладони отлипают от раскрасневшегося лица, а Майкл Тёрнер перекрывает ей все пути отхода. От пронзительного взгляда, осматривающего зону прикрытой чёрной кожей груди, становится не по себе, а тело наливается слабостью. Близко. Слишком близко. — Повернись, — хрипло командует Майкл, не очень бережно хватая за предплечье. — А волшебное слово? — Ты украла ее? — в его грубоватом тоне чувствуется целый спектр эмоций, и Саре с трудом удаётся определить доминирующий цвет смешавшейся палитры. — Стащить куртку у вора? Сам-то понял, что сказал? — без намёка на шутливость колет загнанная в ловушку девушка. — Не лги мне. Вишня ни за что не отдал бы левой девчонке свою куртку. — Это комплимент? Его зелёные глаза наливаются злобой, и он дёргает Сару за локоть, разворачивая спиной и сталкиваясь с сияющими кровавыми рубинами: — Не может быть. Как она оказалась у тебя? — Я её заслужила, — бровь с вызовом изгибается, а руки хвастливо складываются в передних карманах, нащупывая мелочь, жвачку и что-то квадратное. Чёртов Вишня. — Каким, интересно, образом, а? — Майкл приваливается к полке, сдвигая идеально ровный ряд корешков учебников, и делает хитрый взгляд, недвусмысленно намекающий о собственной догадке. — Я бы сказала, да ты не поймёшь, — винные губы поджимаются в театральном сочувствии, — нос не дорос. Если ты понимаешь, о чём я. — Плевать, что он подумает. Цель оправдывает средства. По крайней мере, она на это искренне надеется. За умело проворачиваемой сценой Сара чувствует ударную дозу стыда. Вишнёвые уловки — не её профиль, а потому подступающий к щекам маляр уже тащит переполненную банку краски. По красивому лицу Майкла пробегает короткая судорога, а он сам окончательно свирепеет. Ноздри раздуваются, грудная клетка тяжело наполняется воздухом, и начинает казаться, что его внутренний дракон вот-вот прорвёт безумно мягкую кожу, выпустив крылья и выплюнув первый уголёк. — Я убью его, — чеканит парень, с рыком впечатывая и без того повреждённый кулак в полку около её лица, заставляя шантажистку сжаться в размерах. — Сразу после того, как хорошенько схватишь от своей девушки, Майкл. Ты ничего не сделаешь, потому что тебя это теперь не касается, сиди смирно, — как можно жёстче старается произнести вздрогнувшая Сара, останавливая заведённое колесо. Задача заключалась только в том, чтобы немного раззадорить его, а не усугублять предельно натянутые отношения. — Всё, что связано с тобой, меня касается, — с расстановкой и угрожающей интонацией произносит он, а сердце всё тяжелее проталкивает в вены густую кровь. Его слова обволакивают, покрывают заботой и теплотой, которой ей так отчаянно не хватает, по которой она так соскучилась. Вот бы он перестал думать и сгрёб её к себе как раньше, оставил короткий, но такой глубоко чувственный поцелуй, пересчитал редкие веснушки на носу, пока она бы куталась в одеяле на втором этаже его дома. Вот бы не было всей этой истории со спором, ревнивой собственницы с огненными волосами и вдруг проснувшейся гордости, что не позволяет прямо сейчас протянуть ручки в немой просьбе отпустить все существующие недомолвки. Вот бы они просто снова были вместе. — Ты не понимаешь, с кем связалась. Я поговорю с ним, — бросает Майкл напоследок, выходя из лабиринта стеллажей и возвращая размякшую в своих фантазиях Сару в реальность. «Нет, нет, нет» — причитает про себя резко подорвавшаяся в сторону стационарного телефона на выходе девушка, разбирая завалы карманной барахолки и опуская чудом найденные пять центов. Дрожащий палец замирает над металлическими кнопками с потёртыми цифрами, а в голове стучит вызывающая неподдельную панику мысль. Она не знает номера Вишни, а значит, не сможет предупредить его, попросив спасти ее шкурку от очередного позорного разоблачения и пообещав за это пожизненную кабалу. Лоб сквозь подложенную руку прикладывается к стене, а в памяти вырисовывается комбинация, спешно написанная в уголке учётной тетради в антикварной лавке. Возможно, тревожить таинственного и опасного бандита звонком из школы в подпольное казино на окраине — верх глупости, но так оно и есть. Вишня говорил, что драконы сейчас всё время проводят там, скрываясь от цепких глаз шерифа. С каждым проигнорированным гудком уверенность в обоснованности своего поступка только тает. Веки опускаются, звёздочки складываются в хоровод, дыхание замедляется, а фантазия уже посылает яркие образы будущих насмешек и злорадно ухмыляется. Достойный урок для такой… — Слушаю. — Аарон? — в неверии шепчет Сара, собирая остатки разбежавшейся в стороны решительности. — Сара, это ты? — знакомые грубые нотки от нескончаемой работы разбивают укоренившиеся стереотипы о девичьей памяти. Она правильно вспомнила номер. — Можешь говорить громче? — Не могу, я в школе, — чуть повышая тон, выдаёт девушка, прикрывая трубку ладонью и оглядываясь по сторонам. — Мне очень нужен Вишня, позови его, прошу тебя. — Это срочно? — усталый голос на другом конце провода заставляет её проглотить подробности личной просьбы, идя на поводу у которой, она решилась делать из лидера преступной группировки мальчика на побегушках. — Очень. — Повиси немного. Слышится звук соприкосновения пластика с поверхностью стола, а ноги скручиваются в косичку. Небольшой коридор у главного выхода школы заливается серым светом, пока дождь усердно тарабанит по крыше, нагоняя лишнюю нервозность. Ещё немного, и на прикроватном столике появится листок с тюремными отметками, посвящёнными количеству дней, когда она жалела о собственной интрижке. Минута ожидания растягивается в целую вечность, а автомат требует еды. Второй нашаренный пятак вовремя летит в отверстие, а Сара сильнее прикладывает трубку к уху, уловив властные шаги в главном кабинете казино. — Он уехал, его смена в баре закончилась. Что-то передать? Чертыхаясь себе под нос и заправляя выбившуюся прядь, она думает несколько секунд, но решает пустить ситуацию на самотёк. Миссис Хилл говорила, от судьбы не убежишь, и если её звёзды на небе сошлись в фигуре гордо вытянутого вверх среднего пальца, то так тому и быть. — Нет, спасибо. И… извини, что отвлекла. — У тебя всё в порядке? — вкрадчиво спрашивает Аарон, и Сара невольно улыбается от искренней заботы. — Да, да, не беспокойся. Кстати, твоя бабушка просила напомнить о своём существовании. Вот, напоминаю. — Хорошо, спасибо. Неожиданно две тени отбрасывают свои очертания из-за поворота. До момента, как копна рыжих волос в компании своего бойфренда появится в опустевшем из-за обеденного перерыва коридоре, наградив Сару щепоткой презрения, остаётся несколько секунд, а по спине пробегает холодок. — Ты чего молчишь? Точно всё хорошо? — искажённый расстоянием голос приводит в чувства. — Да, просто… — спортивные кроссовки Майкла быстро шагают в её сторону, в голове звучит щелчок, мозговая активность перестаёт подавать признаки жизни. — Я так соскучилась… Тёрнер резко замедляется, выискивая на стенах хоть какую-нибудь зацепку, но, к его несчастью, шкафчик капитана футбольной команды располагается в другом секторе. Адель не замечает остановки и по инерции проходит немного вперёд, находя причину его внезапного ступора. — Это шутка? — Аарон давится напитком, громко кашляя в трубку. «Нет. Похороны моей гордости». — Я знаю, что у тебя много работы, надеюсь, помогла немного расслабиться, — яма становится всё глубже, а заколоченные в крышку гвозди длиннее. Что ни час, то новый казус. — Ладно, мне пора. Целую! Боковым зрением она видит, что главный зритель очень личного и совершенно не предназначенного для его ушей разговора попался на спонтанную уловку, поменявшись с ней местами на краю пропасти. Так-то, мистер «я раздавлю тебя своим безразличием». — И я тебя, киска. Всё ещё увлечённая попытками Тёрнера скрыть негодование Сара улыбается собственным мыслям, а затем последние слова их прощания с главой Чёрных Драконов проходят через шифрующий центр очнувшегося мозга и с силой дают по голове. Хочется тут же позвать абонента обратно, рассказав всё как на духу, приправив исповедь извинениями на всех языках мира, и отправить конспирацию к удобно расположившейся под крестом гордости. Приступ образцовой честности пресекается протяжными гудками — единственным звуком, нарушающим тишину опустевшего учебного крыла. Вот теперь она в заднице.