What If

Главная мечта всех родителей, загадывающих одно и то же желание на рождество — талант послушания для своего чада. Мечта, которая обошла Маргарет О’Нил стороной, столкнув лицом с куда большей проблемой — отсутствием проблем. Прилежная ученица, хоть и немного с ленцой, отличная дочь, не без перепадов настроения, конечно, но всё же, хороший человек и просто не слишком влюбчивая девушка. Портрет Сары с каждым годом обрастал новым опасением. Обидят, предадут, растопчут чувства, ударят по самооценке. Как можно беспечно вкушать жизнь, если преследующий страх за душевное спокойствие главного сокровища её дома постоянно держит в тонусе. Первый парень, первое расставание. И даже с неподъёмными для остальных подростков поворотами судьбы её дочь неплохо справляется. К счастью Маргарет, не без посторонней помощи. Цепочка на входной двери встаёт в гнездо, зонт отправляется в корзину. Коротким движением пяток друг о друга ботинки остаются на коврике, а рука тянет край куртки. Уложив кожу на локте, Сара резко останавливается и прислушивается. С кухни отчётливо доносится голос мамы. В полном замешательстве не ожидавшая гостей девушка оставляет сумку на полу и на носочках движется в сторону собрания. — Так? — слышится довольный смех, а она резко тормозит, задевая рамку с фотографией. — Чуть быстрее и будет отлично, — поправляет миссис О’Нил, склонив голову набок и застёгивая серёжку. С фартуком на бёдрах, белым следом на носу и плошкой в руках Вишня усердно шевелит кистью, сдувая упавший на лицо локон. Мама учит его взбивать тесто для фирменного пирога, проговаривая последовательность действий. Судя по всему, ученик не преуспел в кулинарном мастерстве, потому что стальная миска, по которой звонко стучит венчик наклонена совсем не под тем углом. — Детка, ты вернулась! — закрыв дверцу духового шкафа, она идёт прямо к ней, целуя в обе щёки. — Наконец-то, как ты? — с неподдельной обеспокоенностью, отставляя тесто, Вишня слетает с порога совмещённой с гостиной кухни и тянет руки к своей коже. Дракон оказывается в материнских объятиях, а Сара в оглушительном ступоре. — Мам, я всё объясню. От банально заученной фразы всех проходящих телешоу впору рассмеяться и пригубить из призрачного бокала с красным сухим, попутно закуривая сигарету в мундштуке. Вот только она не Одри, а ухмыляющийся брюнет — не кот. — Расслабься, Принцесса, твоя мама в курсе, — запуская руку в карман, звеня содержимым, он поднимает на неё насмешливый взгляд. Символ поднятого победного знамени остался нетронутым. Медленно плетясь обратно, Вишня слегка наклоняется, а уха касается шёпот с издёвкой: — Трусишка. — Почему ты не познакомила нас раньше? — причитает женщина, набрасывая лёгкий для промозглой погоды плащ. — Можем продублировать. Мама, это мой липовый парень. Липа, это мама, — улыбается Сара под его закатанные глаза. — Можете пожать друг другу руки. И не слишком ли ты нарядная для сотворения кулинарных изысков? — У меня незапланированное свидание с Джонатоном, а я хорошая ответственная мать, поэтому оставляю тебя на твоего серьёзного друга. Дом в вашем распоряжении. Вернусь утром. — Охренеть, — утонувшая в пучине нескончаемого удивления дочь только прикрывает рот, давя истеричный смешок, как по голове прилетает ощутимый подзатыльник. — Ну и словечки, юная леди. Маргарет, я займусь ей, — приобняв Сару за талию, обещает парень. — По-настоящему. — Надеюсь, предохраняться вы тоже будете по-настоящему. Всё, я ушла. Тесто — в холодильник. Пирог в духовке, — она осматривает пространство гостиной и кивает, — выключите через тридцать минут. Входная дверь второй раз хлопает, водитель подъехавшего такси перестаёт сигналить, Вишня заливается несдержанным смехом, а Сара просто Сара. — У тебя охренительная мама, — сквозь заливистую трель выдаёт он, продолжая стоять подле неё, пока они оба не отрываются от выхода. — Я бы даже породнился. Может, ну его, твоего Тёрнера? — Просто заткнись, — неверяще качая головой, брошенная на съедение дракона девушка хватает сумку и, пощекотав бок, за руку тащит наверх. — Принцееесса, — вытягивая приклеившееся к ней прозвище, поёт Вишня, пока они поднимаются по лестнице, а затем ненадолго замолкает, попадая в мир семнадцатилетней школьницы и оглядывая светлую комнату. — Я думал, всё будет розовое. Просторный двустворчатый шкаф, полка для книг, кресло и напольный торшер с шёлковым абажуром не походили на замок главной героини какой-нибудь сказки, но говорили об ошибочности его первых суждений. Украшенная мелочами мебель и аккуратный балдахин вовсе не выдавали парадоксальной стеснительности хозяйки, а лёгкий беспорядок добавлял жизни. — Я похожа на человека с полным отсутствием вкуса? — раскладывая вещи из сумки, бросает через плечо Сара. — Учитывая, на кого ты запала — да, — падая спиной на кровать, подкалывает он. — Если завидуешь, так и скажи, а вообще, — она полностью разворачивается на разложившегося на постели брюнета, — что ты забыл у меня дома? — Гостеприимство — не твоя сильная сторона, верно? Будем исправлять. — Ты планируешь часто к нам заглядывать? — бровь изгибается в издёвке, а руки складываются на груди. — Я — лучший выбор, по мнению твоей мамы. Взрослый, собранный, самостоятельный. Маргарет сказала, что мне всегда тут рады, и обещала готовить пироги каждый четверг. К тому же, мы партнёры. — Не устраивай тут демагогию. Как ты узнал, что мне нужна твоя помощь? — Это занятная история. Я работал, готовил Полуденную смерть для какого-то толстосума, кстати, любимый коктейль Хемингуэя, как вдруг, вот здесь, — ладонь ложится на сердце, сминая хлопковую ткань белой футболки под курткой, — закололо. Стало ясно, ты в беде, и дракон помчался спасать свою принцессу из лап шибко умного футболиста. — Аарон, значит, — не оценившая трогательной истории Сара только распускает собранные волосы, массируя уставшие корни. — Ты такая пресная, — фыркает Вишня. — А ты слишком много выдумываешь. Он ещё днём сказал, что твоя смена в баре закончилась. — А вот это уже интересно. Когда вы успели свидеться? — Вишня приподнимается на локтях, исподлобья смотря на мельтешащую Сару. — Неужели он поддался уговорам своей бабули? — Каким уговорам? Он что-то тебе рассказал? — давя подступающую от разоблачения панику, она старается сохранить невозмутимый голос. — Ничего такого, — хмурится он. — Сказал, что ты звонила в казино и пыталась найти меня. Я как раз вернулся за ключами от квартиры и сразу понял, что твой план дал первую трещину. Не то чтобы я был удивлён, просто не думал, что придётся вмешиваться в первый же день. Тяжкий груз оправданий падает с плеч, наполняя лёгкие потоком свежего кислорода. Отсутствие свидетелей — половина успеха. — Поэтому первым делом примчался ко мне, да? — хитро прищурившись, спрашивает Сара, направляясь к приоткрытому окну. — Рассчитывал на вкусный ужин. Ты ведь накормишь меня? Киска… Защёлка на раме звонко влетает в отверстие, из-за чего воздух в комнате быстрее прежнего разряжается, а точно в землю вкопанная девушка не спешит поворачиваться, чтобы успеть спрятать пунцовое лицо в ладонях. — Ну и куда ты спряталась? — Ты даже представить не можешь, как мне стыдно, — мычит сквозь пальцы Сара, пугливо выглядывая из своего домика. — Вообще могу, но ты зря паришься. Босс оценил шутку и просто решил подколоть тебя. Хотя, когда я в первый раз слушал краткий пересказ, даже умудрился сесть мимо стула. Ржали уже надо мной. — Ржа-ли? В первый раз? То есть вы были не одни? — руки опускаются вниз, а стыд сменяется разрастающимся негодованием. — Так, замяли. Что у нас в меню? От его будничного тона, простоты вопроса и ловко переведённой темы пункт выяснения подробностей откладывается на потом, а внутри становится тепло. Променять ночь в каком-нибудь веселящем заведении после тяжёлой рабочей смены на презанятные беседы с подругой и неудобный диван — слишком дорогая жертва, покрыть которую сможет только одно. Втянув носом доносящийся с первого этажа аромат, Сара блаженно прикрывает глаза. На губах расцветает предвкушающая улыбка: — Черничный пирог, судя по всему. — Пирог на ночь? — Сейчас только вечер. И его можно есть, когда захочешь. Черничный пирог к черничным оладьям, а сверху тоненький кусочек расплавленного сыра, — девушка берёт блокнот со стола и натыкается на изображение своего сторожа, быстро перелистывая страницу. Ему точно не стоит это видеть, а то напридумывает себе ещё. — С апельсиновым соком, — опустив веки, шепчет брюнет, а затем открывает один глаз. — О чём мы до этого говорили? Точно, о заговорах масонской ложи. Где ты умудрилась проколоться? — Не знаю, — отбрасывая блокнот обратно, Сара массирует виски и как заведённая начинает ходить по кругу светлого ковра, не заступая за линию. — Он поймал меня в библиотеке, даже хотел с тобой поговорить, но этого мало. Мне кажется, он не верит… — Я бы тоже не поверил, — полусерьёзно отвечает Вишня, хватая думку и прижимая к животу. — Как ты можешь встречаться с кем-то ещё, если у тебя в глазах отражается только Тёрнер и ваше счастливое будущее? Думай лучше. — Если даже твоя куртка не сработала, то это конец, — направление меняется на противоположное, а в голове Вишни начинают летать птички со светлыми волосами. — Мы пошли с козырей. — Ты пошла с козырей, Принцесса, и это не всегда верная тактика. Слушай специалиста, ты ведь была в нашем казино? — Однажды, — ноги на секунду запинаются, но моментально возвращаются к карусели. — Первое, умоляю, перестань наматывать круги. Второе, приходи в перерывах между математикой и стратегическим планированием обольщения бывшего, я покажу тебе пару фокусов с шестёрками. А то с импровизацией у тебя тоже туго. Ключик механизма перестаёт прокручиваться, шестерёнки летят в сторону, а Сара наконец останавливается, потирая переносицу. — Зайду в среду, завтра у меня отработка по испанскому. Надо позвонить Кэнди и сказать, чтобы не ждала меня после уроков, — брошенный на столе фломастер оказывается схваченным, а в уголке между большим и указательным пальцем появляется символический крестик-напоминание. — Лучше скажи, на какой стадии моё свидание с твоей подружкой? — Её зовут Стефани, это раз. Я ещё ничего не сказала, это два. Но! — на искреннее возмущение она даёт жест молчать. — Я знаю, как всё устроить. Считай, дело в кармане. На двусмысленную улыбочку довольного брюнета она только закатывает глаза: — Не в том кармане, Вишня. — Лучше бы ты с Майклом так носилась. Мне задают слишком много вопросов по поводу исчезновения куртки Драконов. — Так помоги мне. Ты ведь с этой целью притащился, — Сара с уставшим вздохом опирается на спинку стула. — А что если… Она поднимает внимательный взгляд, пробегаясь по выразительному лицу парня, в верхней одежде развалившегося на чистой постели. — Очередная безумная идея? — Не такая уж и безумная, — цокает она, отрывая пальцы от губ. — Мне потребуются только твои губы. — Что-что? — он резко занимает сидячее положение. — Не слишком ли много просит Принцесса, или в её чуднóй головке напрочь отшибло всю память? Я, конечно, сказал, что ты мне нравишься, но прилюдные поцелуи мы не оговаривали. — Я не собираюсь тебя целовать, даже не надейся. — Тогда зачем тебе мои губы? — недоверчиво спрашивает опустивший локти на колени парень, сверля ищущим подвоха взглядом. — Чтобы оставить пару пятен. Здесь, — палец касается шеи, спускаясь ниже до ключицы, — и здесь. Не смотри так на меня. На войне все средства хороши. — Не хочу тебя разочаровывать, но в таких вещах я достаточно педантичен, всегда чисто выполняю работу. К тому же, таким кретинским способом парни метят свою территорию. — Сейчас я — твоя территория, пусть и на карандаше. И ты уже пренебрёг правилом с курткой, так что подойди к этому с технической точки зрения и разминай свои свистелки. — Приплыли, — тянет Вишня, падая обратно. — На третьем десятке меня взяла в сексуальное рабство шестнадцатилетка. — Мне семнадцать, — поправляет Сара. — Радуйся, что в таком солидном возрасте к тебе обращаются с подобной просьбой. Довольная новой гирькой на весах почти исчерпанного терпения Майкла девушка небрежно падает рядом, отбирая подушку от лица мученика и убирая волосы на одну сторону. Шея вытягивается, а глаза закрываются. Это только издержка плана по доведению потенциального бойфренда до горячки. Вишня спускает ноги на пол, скептически оглядывая предоставленный холст, и с вымученным стоном откидывает последнюю выбившуюся прядь, оценивая пальцами мягкость кожи. Проходит несколько секунд, прежде чем Сара чувствует едва уловимые прикосновения и немного вздрагивает, когда тёплые губы осторожно касаются намеченного ей места. Приятно. Раньше так близко к ней был только Майкл, но отрицать, что ей повезло встретить настоящего профессионала, означало слукавить. Пульс отбивает под соприкасающейся плотью, дыхание становится неровным. Она прекрасно понимает, что к подобным вещам прибегают в крайних случаях, ведь демонстрация таких подробностей взаимоотношений — низко, недостойно и очень глупо. — Принцесса, это глупо, — словно читая её мысли, отстраняется Вишня, заглядывая в затянутые пеленой задумчивости глаза. — Думаешь, я не догадалась? — Не в том смысле, — корпус чуть разворачивается к ней, а пальцы ловко перекидывают волосы вперёд. — Он заметит, может, даже разозлится. Но ты не такая девчонка, чтобы унижаться перед кем-то, нося статус моей благоверной. Я не веду примерный образ жизни и не скрываюсь, ты же понимаешь? — Так и быть. Брошу тебя через недельку, изменщик, — пытается отшутиться Сара, но прокашливается под гнетущей серьёзностью его тона. — Зачем тебе это? — прямо задаёт главный вопрос Вишня, вгоняя Сару в осточертевший омут своих путаных желаний. — Если честно, я уже и сама не знаю, — на тихом выдохе слетает признание. — Поначалу хотелось сделать ему больно, а теперь… Мне начинает казаться, что я просто пошла по банальному сценарию, доказывая себе, что все так делают. — Ты не все. — Я никогда не страдала заниженной самооценкой, спокойно занималась своими делами, но после того случая… Меня словно унесло. Захватила идея прожить эту подростковую чушь, чтобы когда мне будет сорок, к примеру, я могла рассказать дочери о собственном опыте и знать, что она переживает. Вот только есть одна проблема. — Тебя это не прикалывает, и все страдания напускные. Верно? — Ты меня понимаешь, — слабо улыбается Сара. — Я не хочу делать то, что делаю, но уже поздно. Дурацкая игра по выведению друг друга начата, а проигрывать я точно не собираюсь. — Ну раз всё так безвыходно, — хлопает по коленям Вишня. — Будем веселиться по-крупному. — Это как? — смеётся Сара, ловя хитрый взгляд. — Это публично. Давай сюда свою шею. Только, Принцесса, — он несколько раз тактично стучит по выпирающей косточке. — Если кто-то узнает, что во время сотворения сего шедевра ты была одета, тебе конец.

***

— Поверить не могу, что ты меня уговорила. Ворча себе под нос, Стефани продолжает шагать в сторону спортивного зала, а довольная своей компанией Сара, отгоняя мысль о предстоящей отработке, молча переступает порог самого настоящего ядерного полигона. Двуместный стол, список претенденток на звание ещё одной «сахарной девочки» и заполняющее всё пространство самомнение Адель Моринг. На основной части площадки разминаются главные ценители заученных девизов, время от времени вздрагивая от выговоров противного свистка. Тренеру Роджерсу давно пора смириться с тем, что кастинги в группу поддержки наделяются более высоким рейтингом в жизни подростков. — Серьёзно? — не переставая жевать резинку, Адель поднимает планшет, внося новые имена. — Две подружки-неразлучницы решили попытать сил в чём-то кроме остроумия? Похвально. Где кудряшку Нельсон потеряли? — Вот ведь, — сквозь зубы хочет выругаться брюнетка, но Сара крепко сжимает её ладонь. — Давай просто пройдёмся по регламенту и разойдёмся. Что нужно делать? — Для начала развернуться на сто восемьдесят, а затем проследовать на выход, — бросает девушка, подначивая популяцию плотоядных присоединиться к демонстрации их добродушного расположения. — Адель, — привлекает к себе внимание сидящая за столом смуглая высокая девушка с крупными кольцами в ушах, имя которой Сара и знать не знает. — Мы должны просмотреть всех желающих, к тому же никого стóящего за сегодня ещё не было. — Ну пусть, — бросает капитан, обнажая зубы в злорадной ухмылке. Что-то подсказывает, что ничего хорошего это не сулит. — Доходягам путь один, — кивая расположившимся на трибунам девушкам, карие глаза указывают наверх, — на пирамиду. — Меня зовут Мелани. Вы занимались чем-то схожим раньше? — интересуется секретарь. — Танцы, акробатика… — Я неплохо танцую, — проговаривает Стефани, не отрывая взгляда от построения базы для испытания и крепко сжимая ладонь подруги. — Но летать под потолком — не моя фишка. — Ты очень высокая для того, чтобы быть флаером, как и я, — спокойно проговаривает Мелани, отодвигая стул. — Мы участвуем в общей части, а во время поддержек страхуем верхних. — Сара, ты можешь убиться, откажись. Опустим её до виляния бёдрами на полу, и готово, — обеспокоенный шёпот достаётся распущенным волосам, умело скрывающим вчерашний «грим». В перерыв Дерек обмолвился, что Майкла наказали неделей дополнительных занятий, а потому у них будет прекрасная возможность переброситься парочкой гневных взглядов, когда в классе станет душно, волосы соберутся в хвост, а майка от выданной формы сменит водолазку и обнажит украшенные ключицы. Красиво украшенные, между прочим. — Не волнуйся, я что-нибудь придумаю. На полпути к пирамиде без верхушки Сара оборачивается на грохот впечатанной в стену двери раздевалки. Параллельно разминая руки, Майкл спешит быстрее занять стойку подле напарника, чтобы не схлопотать лишний нагоняй, но, замечая неожиданную гостью, останавливается. — О’Нил, тебя долго ждать? — намеренно протяжно кричит Адель, приветственно подмигивая своему бойфренду, который всё же отрывается от не своей тренировки и невозмутимо здоровается с членами команды. — Постарайся не свернуть себе шею, выговор от директора за травматизм мне ни к чему. — Просто забраться по рукам? — готовясь к подвоху, спрашивает Сара. — А ты можешь что-то ещё? — Сейчас узнаем, — мысленно рассчитав количество движений по точкам опоры, она заносит ногу на сложенные лодочкой руки нижних девушек. Положение относительно центра площадки оказывается удачной наблюдательной позицией, и, закрепившись на уровне второго ряда, Сара замечает, как Майкл постоянно пропускает выпады партнёра по упражнению, потому что боковым зрением следит за её восхождением на Олимп школьной слащавой тусовки. Ладони потеют, ноги немного трясутся, а с губ срывается вздох. Адель совсем необязательно знать, что бывшая девушка её парня состояла среди болельщиц команды по баскетболу в Балтиморе и имеет кое-какое представление о тонкостях опасного спорта. Равно как и всем остальным не стоит знать о её боязни высоты, из-за которой последний полёт обернулся не самым мягким приземлением и спрятанными в шкаф кроссовками. Тем не менее, крепкие руки фиксируют стопы, а Сара полностью выпрямляется, сжимая кулаки над головой. — Долго! — кричит снизу Адель, а желание запустить в неё чем-нибудь потяжелее с высоты десяти футов только усиливается. — Давай прокрутку! Уняв онемевшие колени, коротким поворотом Сара удерживает равновесие, вновь поднимая руки. Тело помнит, и от этого лёгкая уверенность в собственных силах наполняет её изнутри. Возможно, даже больше чем недовольная мина рыжей знаменитости и самодовольный взгляд Тёрнера, словно это его девушка сейчас борется за место под прожектором. — Спускайте её, решим внизу. Устояв под действием сгибающихся локтей, взявшись за плечи, она уже готовится упереться в плечо нижнего ряда, как её опора раньше нужного убирает поддерживающую ладонь. Знакомый удушливый страх пронизывает каждую клеточку, когда Сара чувствует, как начинает падать вниз. Время растягивается, ожидание встречи с жёстким паркетом оглушает, а забытая боль спешит во всех красках напомнить о себе. Втянув шею, она знает, как минимизировать неизбежные повреждения, потому что не единожды сталкивалась с этим. Что-то большое сносит её раньше соприкосновения, а сильные руки мёртвой хваткой обвивают талию. Отрываясь от тяжело вздымающейся груди, Сара видит запрокинутое в попытке отдышаться лицо Майкла. Он поймал её. Успел. — Ты как? — подлетает Стефани вместе с большей части группы поддержки, боясь дотронуться, причинив боль. — Твои девочки специально уронили её, — зло бросает Тёрнер в сторону грозно приближающейся Адель, и как бы сильно ей ни хотелось объяснить поехавшей черлидерше понятия профессиональной морали, она видит, что помимо ревности в её глазах мелькает ненаигранный испуг. — Порядок. Это случайность, — тихо проговаривает Сара, ощущая жар и неловкость их позы. — Спасибо, что поймал. Тренировка футболистов прерывается, мистер Роджерс размахивает свистком на ленте, посылая одного из парней за школьным медиком, а попытка выпутаться встречается с активным сопротивлением разложившегося на полу Майкла. Непонимание разбивается о плотно стиснутые губы и играющие на точёном лице желваки. Проследив за направлением его внимания, Сара подтверждает догадку. Он оценивает шедевр знакомого художника, показавшийся благодаря непроизвольно перекинутым на сторону волосам. — Она не в порядке. Бредит, — рука больно сжимает бок, а с подкрашенных губ срывается шипение. — Что и требовалось доказать. Я сам отнесу её к медику, — на ошеломлённо протестующий взгляд он добавляет: — не спорь. Майкл аккуратно поднимается, придерживая девушку за спину, и берёт на руки, стремительно покидая зал под ожидаемые перешёптывания и слишком довольную улыбку Стефани. — Я же сказала… — начинает Сара, как только они выходят в коридор, и тут же замолкает, понимая, что он несёт её в мужскую раздевалку. — Я тоже говорил, но ты меня не послушала, — не скрывая раздражения, он ногой толкает дверь, бережно опуская её на лавку. Пальцы зарываются в рыжие волосы, а спасённая пташка поджимает колени к груди, словно это защитит от его природного магнетизма. — Неужели ты не понимаешь? Вишня — не тот, кто тебе нужен. — Ты для этого притащил меня в логово мужского дезодоранта? Обсудить Вишню? — Он просто пользуется тобой, — игнорируя замечание, продолжает он. — Развлекается. И как только получит своё, сразу переключится на что-то новое, потому что интерес пропадёт. — Никого не напоминает? — прищурившись, спрашивает она. На его лице поселяется больная улыбка, а убравшая волосы за уши девушка понимает, что его раскаяние не приносит удовлетворения. Былая обида превратилась в полезный опыт, а злобе не осталось места в её душе. Разве можно ненавидеть человека, которого когда-то очень сильно любил? Она сохранит воспоминания о светлых чувствах, потому что очернить их — значит убить в себе что-то хрупкое и наивно хорошее. Идея такой глупой мести полностью испарилась после вчерашнего разговора с Вишней. Он оказался прав. Единственное, чего ей действительно хочется — перестать терзать дорогого сердцу человека и себя заодно. Игру пора прекращать, продлённую аренду куртки оплачивать, а Майкла отпускать. Насильно мил не будешь, а гнаться за фантазиями — удел слабых. — Майкл… — на выдохе начинает Сара, приготовившись поделиться крупицей своих мыслей и принести извинения за нелепые попытки заставить его ревновать. Он должен знать правду. — Боже, я столько раз говорил, что отказался от этой идеи ещё на поляне, но ты до сих пор не веришь мне, — не даёт сказать парень, оборачиваясь с широко распахнутыми глазами, заставляя её задержать дыхание. — Я виноват, ужасно виноват за то, что не признался сразу, и назад ничего не вернуть, но я постоянно думаю о тебе. Можешь представить, что я чувствую, когда вижу следы его поцелуев на тебе? Не мои следы. — Думаешь обо мне, а бежишь к Адель. — При чём здесь она? — начинает заводиться парень, а Сара пытается понять, не послышалось ли ей. Он ещё что-то испытывает. — Пожалуйста, хватит. Я не понимаю тебя. У людей есть чувства, и их нужно уважать. Свой ты или приезжий. Ваши традиции — это мерзко, подло и недостойно. И речь не обо мне, а о любом, кто когда-либо попадался на ваши уловки. — Маленький город взращивает злых детей, и я не исключение, — тихо шепчет Майкл, проводя по лицу. — Меня избаловала рано окрепшая сила, Моринг — деньги родителей, а Стива… у него просто нет своих мозгов. Мы застряли в образе грозы всей школы, заставили тех, кто не согнулся, втайне ненавидеть себя. — Но я не держу зла на тебя, — поднимаясь со скамейки и опуская руки вдоль тела, демонстрируя мирный настрой, Сара вопросительно смотрит на него. — Тогда зачем ты трёшься около Вишни? — ладони упираются в край разделяющей их лавки, а зелёные глаза — в фиолетовое пятнышко на шее. — За тем, что мне тоже хочется иметь близкого человека. Ты нашёл себя с Адель, почему же осуждаешь меня? — она слегка прищуривает глаза и склоняет голову набок, решая продолжить хранить небольшую недосказанность. — Адель увязалась за мной в день, когда ты обо всём узнала. Пыталась поддержать, но у нас ничего не было, — признаётся Майкл, пока Сара списывает начисленное за поразительную любвеобильность очко. — Вишня не любит тебя, Сара. И никогда не полюбит, потому что это противоречит всей его сущности. Я — дракон и дольше с ним знаком. Он слишком взрослый для отношений со школьницей, к тому же — главный ценитель женской красоты. Я давно заметил, что он положил на тебя глаз, но ему всегда будет мало. Не знаю, как долго между вами что-то есть… Чёрт, ты ведь даже не представляешь, что происходит за твоей спиной. — Представляю, он рассказал мне об этом. Майкл разгибает руки, отстраняясь на небольшое расстояние, и непонимающе вглядывается в спокойное лицо. — Он честен со мной. Это главное, — спокойно проговаривает Сара, опираясь локтём на ряд шкафчиков. — Он тебя недостоин. Я сегодня же скажу Адель, чтобы она перестала говорить всем о наших с ней «отношениях». — Учитывая тот факт, что я сижу в мужской раздевалке со своим бывшим парнем, это спорный вопрос, — тихие смешки отдаются от стен раздевалки, снижая градус личного разговора, а парень начинает театрально оглядываться. — Я не вижу здесь твоего бывшего. — Зеркало на стене, — указывает пальцем Сара, давя улыбку. Подходя к отражающей поверхности, Майкл поправляет волосы и замирает. Спина выпрямляется, дыхание приходит в норму, а ответ на великую загадку человечества явно всплывает в его голове, потому что, нацепив максимально самоуверенное выражение, он медленно поворачивается к ней: — Ты сломаешься, О’Нил. Потому что всё ещё скучаешь по мне. Не пройдёт и недели, как ты снова будешь отбирать моё одеяло по утрам. Вот увидишь.