Спаси меня

Томас за всю свою жизнь получал много писем, но этот день превзошел все его ожидания. Он даже боится представить, что происходит у нее дома. Гора из писем и газет на низком журнальном столике была почти с полметра, а совы все летели и летели. Мужчина устало вздохнул, но улыбнулся. Они явно произвели неизгладимое впечатление на магическое сообщество. Вчера вечером они впервые поцеловались. И пусть при таких обстоятельствах, пусть на глазах у всех, пусть при вспышках колдокамер, но это был их момент. В момент поцелуя, аппарируя, Том держал ее так близко к себе насколько мог. Тонкие девичьи пальчики вцепились в лацкан его пиджака, будто боясь расщепиться, если отпустит. Он был не настойчив. Пухлые губы поддавались немного грубым мужским ласкам. Нежное поглаживание спины. Моменты, чтобы успокоить. Ее и в частности себя. Реддл был зол поначалу, но когда девушка прервала поцелуй лишь для того, чтобы поудобнее устроится на его коленях, все сошло на нет. А на что он собственно был зол? Точно! На бывшую жену, которой стрельнуло в одно место, и она явилась в Великобританию. И повела, надо сказать, себя наимерзейшим образом. Тому было бы и все равно на это. Пусть его задевает сколько влезет, у него практически выработался иммунитет на эту суку, но вот в нем взыграло совершенно новое для него чувство, когда его маленькая ведьма, практически со слезами на глазах, объяснялась ему в… любви? Нет, еще нет, но… Улыбка все еще не сходит с лица. Дальше легких поцелуев не дошло. Да и не надо было. Томас пытался сдерживать себя, и у него отлично получалось. Просидев так до самого утра, мужчина проводил свою волшебницу домой, обещая позаботиться обо всем. О, и о ней в частности. Пусть они и всю ночь проговорили, этого было мало. Однако, для себя он кое-что вынес. За всей той бравадой из слов и дел, что выковали из маленькой девочки невероятно сильную волшебницу, Гермиона Грейнджер все еще была и остается ранимой девушкой с кучей комплексов и страхов, обид и разочарований. Ее обожаемый в детстве волшебный мир в миг растоптал и перемолол, словно зерно в жерновах. Для нее это было ударом, и пришлось подстроиться под этот новый мир не в угоду себе. Его сердце трепещет впервые за столько лет. Или это не его сердце? О, Мерлин, к черту! Столь великолепная ведьма оказалась в его руках. Почти в его власти. Он не может упустить шанса на свое счастье. А уж если он будет счастлив, то его маленькая Hexe* тем более. Ведь он обещал о ней позаботится.

***

Возвращение в школу было шумным. Первым делом она решила поговорить с Гарри, ведь по сути девушка обманула друга, ну или сказала не совсем правду. Ладно. Солгала, честно говоря. От этого на душе скреблись кошки. — Гарри? — Гермиона нашла его на поле для квиддича. Тот со своей командой отрабатывали маневры и обучали новобранцев. Гриффиндорцы как-то странно оглядели девушку, хотя наверное были одними из тех, кто считал, что это не их дело. Но посудачить в перерывах занятий — дело святое. Гарри стоял к ней с абсолютно ровной спиной, плечи расправлены, а руки упирались в бока. — Десять минут бег по полю, затем на метлу и двадцать минут над полем, перелеты к воротам, вход в кольцо и обратно, — ровным командным тоном сказал Поттер, — будете отлынивать, сразу выкину из команды. Ясно? — Те кивнули и начали выполнять приказ. Сразу стало понятно, что молодой волшебник был зол. — Гарри, — снова позвала его Гермиона, и, когда тот обернулся, тут же поняла: разговор будет не простой. Зеленые глаза будто полыхали от ярости. — О чем ты черт возьми, думаешь? — Прикрикнул Поттер, ставя заглушающее заклятие. — Этот чертов бал, эта чертова женщина, и … этот Реддл! Ты из ума выжила? — Гарри, послушай, все не совсем так, — начала оправдываться девушка, но Поттер сморщил нос, хватая ее за запястье, и увел в раздевалку команды Гриффиндор. — Нам не нужны свидетели, — уточнил он, все еще не выпуская ее руки. Для мягкого Гарри не свойственно вот так хватать девушку, однако, когда он теряет контроль, может быть весьма горяч. — Гарри, — в который раз пыталась девушка, — со мной все впорядке, правда. Да, та женщина, — Гермиона сглотнула, — застала меня врасплох, но такого больше не повторится. Обещаю. — Гермиона, таких как она и кто-то наподобие будет еще целая куча. А я… — Гарри опускает голову, не выдерживая ее взгляда, — так боюсь за тебя. Я помню, как это было… как… Грейнджер вырывает свою руку и тут же бросается к другу, заключая в непомерно крепкие для девушки объятия. Парень уже было испугался, что натворил лишнего и она решила уйти, но тепло ее тела, тихий шепот обещаний и извинений. Гарри стискивает ее сильнее почти отрывая от пола. Он помнит, как было. Он помнит все до последней капли и не хочет, чтобы это повторилось, чтобы она опять сломалась. Она так близка ему, так дорога. Поттер настолько потерялся в своих чувствах, что не сразу осознал, почему его глаза на мокром месте. Гермиона усадила его на скамью и сдвинула очки на макушку. Сама держалась из последних сил, чтобы не пустить слезу, но сидела и смахивала бисеринки слез с изумрудных глаз. — Я буду осторожна, — ладонь ложится на колючую щеку, — не дам себя в обиду, — Гарри шмыгает носом, — и обещаю, если что-то случится, ты узнаешь первым, — она выпрямляется перед ним и смотрит точно в глаза, улыбается так легко, что большего и не надо. Он прижимает ее к себе, все еще сидя на скамье, сжимает мантию на спине и утыкается в девушку. — Ты меня когда-нибудь доведешь, — хрипло шепчет он, а в носу все еще щипет от недавних слез. — Если Реддл сделает один неверный шаг в твою сторону, мне все равно, кем бы он не являлся, он не уйдет живым, — Гарри поднимает голову встречаясь с ее карамельным взглядом, — даю слово.

***

Если раньше кто-то лишь предполагал роман между ними, то сейчас все было более чем понятно. Флитвик вызвал ее к себе в кабинет и доходчиво объяснил, что ее поведение бросает не совсем приятную тень на их дом. Провел беседу о половом воспитании, даже, когда Гермиона яростно краснела и просила прекратить. Ну, не могла она это слушать от мастера дуэлей, ну, никак и все тут. Но Филиус был непреклонен. Он отвечал за свой дом честью гоблинов. А в конце, когда девушка уже готова была взяться за палочку, сказал то, чего она точно не ожидала. — Но при всей моей только что сказанной браваде, я считаю его наиболее подходящим для тебя, Гермиона. Волшебница закусила губу и опустила голову. Вот что ей нужно было сейчас. — Спасибо, профессор. Одобрение.