Спаси меня

Пасхальные каникулы прошли так быстро, что никто и не заметил, что они были когда-то. А все дело в экзаменах, и, если у малышей это годовые, то у пятого и седьмого курса — адская пора. В библиотеке сидело столько народа, что иногда казалось весь Хогвартс находится тут. Свободные места за столами было не сыскать. Кто-то даже занимал очередь. В общих гостиных было слишком шумно, чтобы учиться, а своей собственной спальней могли похвастаться разве что старосты и то не все. Гермионе сейчас бы очень пригодилась такая отдельная комнатка, где нет болтливых девчонок с ее курса и особо наглых, сующих свой нос в дела чужих. Только сверх ленивый не спросил про нее и Томаса. А постоянно отвечать, что это не их дело, порядком надоело уже. Единственное, что напрягало ее, это молчание Теодора. Странно, что он еще не прислал письмо или сам не приехал, так как после каникул не вернулся в школу. В общем и целом Гермиона всегда удивлялась его непонятно откуда взявшейся симпатии. Нет, с одной стороны было понятно — когда девушка стала значимой фигурой, интерес к ней многократно возрос. Но Тео был каким-то слишком искренним и назойливым. И, если раньше это проявлялось в небольшом внимании, подарках или комплиментах, то со временем, когда они стали старше, Нотт мог позволить себе касаться ее, причем весьма вольно. Грейнджер могла бы даже поверить, что Тео влюблен в нее, если бы не одно но — Теодор Нотт был истинным слизеринцем, в крови которых коварство, двуличие и лицемерность в равных пропорциях. Впрочем у нее был пример Дафны Гринграсс, которой было все равно на все эти титулы и далее по списку. Слизеринка пригласила ее вместе подготовиться к экзаменам, а уж то, что у девушки была собственная комната, изрядно подкупило. С ней-то и поделилась своими размышлениями о Теодоре. — Тео с первого курса был увлечен тобой, — неожиданно сказала Дафна, откладывая пергамент и разминая шею. — Но никогда при всех не показывал этого. — Странно слышать это. До недавнего времени мне казалось, что меня не замечает никто. — Но Поттер заметил. — О, даже вспоминать не хочу, как с ним познакомилась. Этот идиот отправил нас на отработки на первом же курсе, — закатила глаза Гермиона. Потом посмотрела на Дафну, которая, казалось бы, заинтересованно слушала. Точно. Гарри же оказывает внимание ей, и, кажется, успешно. — Поттер может быть весьма… самоуверенным волшебником так скажем. — Мягко сказано, Дафна. Очень мягко, — улыбнулась Гермиона. — Может это и не мое дело, но, я думаю, ты ему нравишься. И, — она заискивающе посмотрела на девушку, — это взаимно. Гринграсс почувствовала жар на щеках. Если уж быть совсем честной, то да — она симпатизировала Поттеру. Но учитывая толпы девчонок, что гонялись за будущим Лордом Поттером, блондинка не видела себя среди остальных. Можно ли это назвать чувством неразделенной любви? Нет, скорее увлеченностью. Но теперь, когда есть призрачная надежда, что все это не просто так. Эти чувства грели душу ледяной королевы. — Так, хватит. Давай лучше о вас с Тео, — увела русло разговора Дафна. — Нет никаких нас, — отрешенно заметила девушка. — У него конечно есть недостатки, но по сравнению с остальными, Тео просто истинный джентльмен. И самое главное, думаю для тебя не секрет, Теодор очень умен. Вы были бы хорошей парой. — Если рассуждать по твоему, то так и есть. Тео безусловно привлекателен и остроумен, что не может не подкупать меня, как девушку, но я рассуждаю трезво — Теодор просто не нравится мне. А изображать из себя влюбленную — не смогу и не хочу. Нотт достоин хорошей партии. Любящей его и отвечающей взаимностью. — Прости конечно, но ты может и не заметила, так как абсолютно всем видно, что он просто без ума от тебя. Одержим, я бы сказала. — В том-то и дело! — Гермиона отвела взгляд к окну, где вечер передавал свои права ночи. — Это и отталкивает. Он настойчивый, властный, может даже жестокий. Кажется он не перед чем не остановится. Мне казалось всегда, что слизеринцы достаточно изворотливы, но Тео иногда ведет себя как истинный гриффиндорец. — Только бы он этого не слышал, — усмехнулась Дафна, что было ей крайне не свойственно. — Тео и Гриффиндор, уму не постижимо. — И то верно, — улыбнулась девушка. — Ну, а Реддл? Разве он не истинный слизеринец? Мама говорила, что во времена, когда она еще только вышла замуж за отца, о нем все говорили, предрекая великое будущее. Да и с его семьей все не так гладко. У всех чистокровных есть скелеты в шкафу, но там целое кладбище. — Томас настоящий слизеринец — это правда. Но… В нем есть что-то такое, чему я не могу дать рационального описания, — Гермиона задумалась. — Все мы не без секретов, и у меня есть свои в шкафу. Но… понимаешь, с ним как-то все легко. Или же я слишком романтизирую все это? Не могу разобраться со своими чувствами. Я бы хотела быть осторожной. — Гермиона, — обратила на себя внимание слизеринка. — Ты влюблена в него. И в тоне ее голоса не было вопроса. Лишь утверждение, констатация факта. Ну вот есть это и все! Когтевранка опустила голову, скрывая покрасневшие щеки волосами. Да уж. Вечер откровений за пергаментом по Трансфигурации.