Спаси меня

Она совершенно точно помнит, как выходила из кабинета, в котором писала последний экзамен. Гарри вышел за ней, устало потянулся, сказал, что будет теперь отсыпаться пару дней после такого стресса. Гермиона знает, что ее друг достаточно умный, но в равной степени может быть лентяем. Впрочем, этого нельзя даже подумать, когда он на поле гоняет своих подопечных. Макгонагалл всегда говорила, что Поттер копия своего отца и крестного, и ей очень жаль, что он не пошел в Лили усердием в учебе. Но Грейнджер знала, что Гарри, если что-то не понимал, вгрызался в это и прорабатывал настолько усердно, что ему не было равных. Девушка поражалась ему иногда. Пока ведьма перекидывалась парочкой слов с другом, вышел Драко Малфой. Чистокровный волшебник присоединился к ним в разговоре, передавая Гермионе привет от Миссис Малфой и приглашение на званый ужин в честь дня рождения Драко. Блондин вел себя дружелюбно по отношению к ней и даже пошутил в сторону Гарри почти доброжелательно, что было уже успехом. Поттер и Малфой с первого курса вели себя как кошка с собакой. И дело было даже не в неприязни разных факультетах - оба были прирожденными лидерами, и, если бы они были на одном факультете, о Мерлин, Гермиона даже задумываться об этом не хотела. А сейчас взрослые маги вели себя вполне естественно, не скрипя зубами, как это было раньше при стычках в коридорах школы и на поле для квиддича. Потом вышла Дафна, и Гарри сразу стал менее разговорчивым, все время из под опущенных ресниц поглядывал на девушку, которая делилась мнением о последнем экзамене. Гермиона совсем недавно заметила, что блондинка стала более открыта перед ними, а уж, если говорить о Поттере, то, по всей видимости, дала ему зеленый свет. Брюнет разве что не светился в ее присутствии. Это заметил и Драко, который шепнул свою догадку шатенке на ухо. Гермиона моргнула глазами в подтверждение слов и стала наблюдать за ним. Малфой сначала удивленно похлопал глазами, открыл рот, чтобы высказаться, но потом улыбнулся почти по мальчишески, как будто он снова тот самый озорной подросток. Гермиона не раз думала о Драко в разных смыслах. Он безусловно умен и привлекателен. У него есть чувство такта и достоинства. И, конечно же, здоровый эгоизм, который поначалу был приправлен статусом крови. Хорошо, что в последующем границы стерлись, и он без всяких заморочек мог общаться и в некотором роде дружить с Гермионой. Драко чем-то ей напоминал Томаса, но в более аристократической версии что ли. Том был более прямым, и, если Малфой сквозил манерами истинного аристократа, то Реддл был более приземленным, более практичным, более прагматичным. А затем вышел он. Явился как раз под начало экзаменов и весьма успешно сдавал каждый из них наравне с Гермионой и Дафной. Девушки были эталоном. Он почти не подходил к ней, перекинувшись лишь парой слов за завтраком перед самым началом экзаменов. Теодор выглядел бледнее самой смерти, чем изрядно напугал своего декана. Взгляд парня был уставшим и … диким? Будто из клетки выпустили зверя. Грейнджер думала, что первым делом, когда они увидятся, Тео выскажет ей все, что о ней думает в свете последних событий. Но ничего не было, лишь взгляд. Не прекращающиеся гляделки со стороны волшебника напрягали. И это настораживало, а Гермиона привыкла прислушиваться к своим чувствам. С другой стороны все могло быть совсем по-другому. Возможно, она преувеличивает свое влияние на него? И он совсем не влюблен в нее, как утверждала Дафна. Возможно, все эти взгляды, лишь плод ее воображения, и она придает этому слишком большое значение? Теодор же обращается к ней перед всеми. Теодор просит о разговоре. Личном. Они отходят недалеко за поворот и тьма. - Ну же, милая моя, открой глазки. Голос мягкий приятный. Так тепло и уютно рядом с ним. Но сознание в миг бьет по коре головного мозга подключая все рецепторы. Она резко встает и щурится от света. Теплый свет обволакивает ее и только спустя мгновение до нее доходит. Тут сыро и влажно, тут нет прямых солнечных лучей, тут пахнет затхлостью и смогом. Перед ней стоит Теодор Нотт, направляя палочку в ее сторону. - Сними браслет, милая, и мы все обсудим мирно, - глаза у него бешенной собаки или волка? Вокруг нее не свет, вокруг нее барьер, что берет начало из браслета Артемиды. А перед ней Теодор Нотт. Волшебник… или нет?