Не такое уж и золотое не совсем ядро

В доме было до странного тихо. Нет, в этом не было ничего необычного, ведь в отличие от шумного Юньмэна, здесь всегда царил покой, и Цзян Чэну это действительно нравилось. Но в этот раз что-то было не так. Тишина давила и приносила некую тревогу, а свечку, которая стояла раньше на столе и освещала комнату, было не найти. Кромешная тьма поглощала всё. Юноша издал нервный смешок, отчего-то ему стало не по себе. И хоть на его лице играла улыбка, он чувствовал, что вскоре произойдёт что-то, из-за чего ему будет не до смеха. Именно в тот момент из-за угла вышла тётушка с лампой в руке. Языки пламени играли на её лице, выдавая причудливые фигуры и тени. Что ж, это было действительно жутко. — Где ты был? — спросила та немного дрожащим голосом. Юноша немного вздрогнул, ведь её состояние было слишком нетипичным. За этот год он успел выучить её повадки, характер и настроение. Она всегда была спокойной и доброжелательной. Сейчас же её поведение было нервным, и лампа в руке подрагивала, от чего тени на стенах постоянно шевелились. — В лесу. В тот момент он осознал, что выглядит не лучшим образом: волосы растрёпаны и с листьями между прядями, и без того не шибко чистые одежды были перепачканы, а в руках ни корзинки трав, которые он должен был насобирать. Ему стало немного стыдно за себя, но он быстро отбросил эти мысли. Тётушка продолжала смотреть на него немного стеклянным взглядом и не говорила ни слова, её лицо не выражало совершенно ни единой эмоции. Спустя минуту, а может быть и больше, ему это надоело. Цзян Чэн сделал первый шаг, и его остановила рука, крепко вцепившаяся в него. Тётушка мёртвой хваткой держала его и не позволяла идти дальше. — Не уходи больше так надолго, — холодно произнесла та и расцепила пальцы. Тогда он ничего не ответил и быстро направился в свою комнату, уже там он завалился на кровать и устало откинул голову назад, упираясь в стену. Его глаза медленно закрывались, но, услышав негромкий щёлк, он сразу же покинул лёгкую дрёму. Быстро подлетев к двери, юноша попытался её открыть, но тщетно. Он лишь безрезультатно дёргал за дверную ручку, не имея возможности выйти. — Тётушка, что это значит?! — эта ситуация его начала откровенно напрягать. Но ему никто так и не ответил. Он продолжал ещё некоторое время стучать и бить по двери, но это не давало совершенно никакого результата. — Чёрт, — прошипел от боли Цзян Чэн, глядя на кровяные пятна на бинтах. Ему это всё напомнило темницу, где его удерживали псы из клана Вэнь. Настолько живыми были эти воспоминания, что паника незаметно подобралась в его сознание, а вместе с ней и ярость. Он продолжил колотить дверь, пока боль в руке не сделалась невыносимой. Обессилев, он медленно спустился на пол. Да, пусть год назад он вырвался из одних цепей и клетки, но из них он попал в другие. Более коварные и незаметные. Цзян Чэн до сих пор не осознавал, насколько крепко его удерживали эти цепи, только теперь они не сдавливали руки, а держали его сознание и волю в тисках. Медленно его глаза закатились под веки, и вместе с ними пришёл сон. Такой же леденящий душу, странный и жуткий кошмар, который напоминал ему вонь и затхлость темницы. Напротив двери, возле которой он так и уснул на полу, находилось небольшое окно. Сквозь него пробивалось несколько назойливых лучиков света. Они будто специально сосредоточились на худом, бледном лице Цзян Чэна. Юноша слегка разлепил один глаз и зажмурился от яркого солнца. Прикрыв ладонями лицо, он вздохнул и прокрутил все события вчерашнего дня в голове. Что-то определённо нужно было делать. Побег – это единственное решение. Пусть он ещё не совсем готов вернуться в этот быстрый, яркий и энергичный мир, но ему не впервой приспосабливаться к новому способу жизни. И бежать нужно как можно скорее, возможно даже этим вечером, вот только сначала нужно выйти в деревню и закупиться некоторыми необходимыми вещами. Ваньинь поднялся с пола, осмотрелся в попытке найти что-нибудь, чем можно было открыть дверь. Однако, если он и откроет дверь, тётушка может быть в доме, и кто сказал, что вчерашнее может не повториться? Нет, это точно не вариант. Когда назойливый лучик вновь блеснул на стене, он захотел хлопнуть себя по лбу от того, что не подумал об этом раньше. Есть же ещё окно. Открыть его, конечно, нельзя, а разбить бесшумно невозможно, но всё же это единственный выход. Осмотрев комнату, он заключил, что в ней не так уж много вещей, которыми можно разбить его. Лишь ваза, в которой уже давно высохли какие-то цветы, более или менее могла справиться с этой задачей. Сначала он нашёл ранее спрятанные деньги, так как выходить в деревню на рынок без них было глупо. Ему всегда было стыдно это вспоминать и даже думать, но деньги были сворованы у тётушки не так давно, ведь уже тогда в его голове мелькали мысли о том, что они могли бы пригодиться ему в будущем. Юноша поднял глиняную вазу и замер с поднятой рукой. Он всё не решался бросить её. Когда в голове случайно промелькнул нежный голос сестры, с её умоляющим «возвращайся», былая уверенность вернулась, и его руки перестали мелко дрожать. Раздались громкий треск и звук разбитого стекла. На полу множество осколков красиво блестели на солнечном свету. Окно больше не мешало ему полноценно проникать в комнату, поэтому вместо лучиков всё вокруг было полностью освещено. Цзян Чэн ловко запрыгнул на подоконник и пролез через небольшое окошко. Так как обуви на нём не было, он случайно поцарапал ступню об острый край. Кровь смотрелась очень завораживающе на осколке, сквозь которое проходил солнечный свет. Он, может быть, и больше уделил бы внимания такой красивой картине, но время поджимало. Тётушка могла услышать шум и в любую минуту ворваться в комнату. Ощущение холодной росы с травы на царапине было очень неприятным, но он старался отогнать от себя эту боль. В сравнении с тем, что он когда-то пережил, это было мелочью. За все те разы, когда он следил за тётушкой по дороге в деревню, путь чётко отпечатался в его сознании, и теперь в любой поворот юноша сворачивает уверенно. Несмотря на довольно глубокую царапину на стопе, его скорость была приличной, и до деревни он рассчитывал добраться за полчаса. Всего его немного потряхивало от мандража, он наконец-то сможет выйти из этого леса. В первую очередь нужно купить обувь, ведь продолжать бродить босиком было немного неприятно. На оружие вряд ли хватит тех денег, но хотя бы качественный комплект одежды купить можно. В его комнате не было ничего ценного, кроме денег, так что и брать с собой было нечего. Кровь на ноге быстро смешалась с грязью, как только он вышел на протоптанную тётушкой дорогу. Вероятно, по ней когда-то ездили повозки, так как дорога была лишь немного в сорняках. Ваньинь не имел даже понятия, что делать дальше. Куда идти, к кому, как жить и выживать? Денег, которые были украдены у тётушки, едва хватит на вещи первой необходимости. А чем питаться и где спать? Возможно, если бы у него был хотя бы тот недомеч, он мог бы избавлять разные деревни от нечисти и так зарабатывать, но это лишь «возможно». Он был в другой комнате и очень даже пригодился бы в такой ситуации. Юноша вполне мог бы стать бродячим заклинателем и помогать людям. Однако он уже забыл, что в его груди отсутствует золотое ядро, он слаб и беспомощен. Но оставаться в той клетке Цзян Чэн также не намерен. В ней время замедляет ход. Прошёл всего год, но ему казалось, будто он видит этот лес уже несколько лет. Дни медленно становились однотипными и монотонными. Да, это не были пытки, как в темнице у Вэней, но это всё ещё оставалось заточением. Дойдя почти к концу пути, юноша так и не определился с тем, что будет делать дальше, что было неприятно, ведь он всегда работал по плану, который автоматически выстраивал у себя в голове. Импровизировать было не в его духе. Всю дорогу его преследовали мысли, что ему ничего не удастся, что тётушка где-то позади, вот-вот догонит его и вернёт обратно. Но как только он увидел вдалеке небольшие домики, все переживания моментально рассеялись. Вот оно. Вот та жизнь, по которой он успел так соскучиться. Его шаг сделался быстрее, и через несколько минут Ваньинь уже стоял около таблички на входе в деревню. Дома были небольшими, но аккуратными. Нигде не было видно старых, только лишь в хорошем состоянии. Скорее всего, деревня была построена относительно недавно. Цзян Чэн был настолько рад, что не видел ничего вокруг, кроме виднеющихся домов. И это было зря. Он не услышал шороха за своей спиной, и через секунду появилась ноющая боль в затылке. Юноша болезненно простонал и рухнул на землю. Звон в ушах был настолько громким, что не было слышно даже тяжёлых шагов и шарканья о землю. Перед тем, как закрыть глаза, Ваньинь с тоской посмотрел на деревню, что была так близка. Тогда и наступила полная темнота. Когда он очнулся, то не сразу смог узнать свою комнату. Вот только осколки стекла, что были везде разбросаны на полу, отражали лунный свет. Препятствия в виде окна уже не было, поэтому вся комната была освещена мягким серебряным светом. Как ни странно, голова не болела, только немного пульсировал затылок от удара. Тогда Цзян Чэн попытался понять, почему он снова здесь. Тётушка. Скорее всего, это она его вырубила и отнесла в дом. Интересно, как она тянула его, пусть и не такую тяжёлую тушку, всё же он был юношей, и как бы он ни старался, всё равно для взрослой женщины поднять его будет тяжело. И чёрт, она снова не позволила ему выбраться в деревню. Только раньше для этого были задействованы слова, теперь же она силой вернула его в дом. Когда Ваньинь попытался подняться с кровати, боль в стопе ярко напомнила о себе. Он рухнул обратно и, оторвав кусок простыни, перевязал глубокую царапину. Хромая на одну ногу, юноша дёрнул за ручку двери. На удивление та легко поддалась, чего он совсем не ожидал. В коридоре, как и ожидалось, не было зажжено ни единой свечи, но тусклый жёлтый свет виднелся в самой последней комнате. Это была та самая комната, в которую ему категорически было запрещено входить. Только в этот раз дверь была настежь открыта и будто зазывала войти внутрь. Идти бесшумно не получалось, от слова совсем, поэтому юноша покинул эту идею и продолжил двигаться так, как ему было удобно с раненой ногой, а именно упираясь руками в стены. Внутри он без капли удивления увидел тётушку, которая, качаясь вперёд-назад, сидела за небольшим столиком в углу и точила обычный кухонный нож. Что было очень странно, учитывая то, насколько сильно была сконцентрирована та странная энергия в помещении. А исходила она от оружия, коим были увешаны стены комнаты. Самые разнообразные ножи, мечи, луки, топоры и даже плеть. При взгляде на неё глаза Ваньиня заблестели. Когда он уже хотел сделать шаг к ней, мимо его лица просвистел тот самый нож и воткнулся в стену возле его головы. В тот момент его тело пробила дрожь. Вернулись те воспоминания, когда первая стрела в темнице так же пролетела мимо. Именно после этого в тот день начался самый настоящий ад. — Я же просила никогда не входить сюда, — подняв стеклянные глаза, произнесла тётушка. Но Цзян Чэн её не слышал. В его голове звучал лишь мерзкий смех Линцзяо. Он будто вновь проживает те дни и никак не может это остановить. Тот нож, что пролетел мимо него, будто разворошил клубок этих болезненных воспоминаний, заставляя погрузиться в них вновь. — Уйди отсюда. Убирайся, слышишь?! — воскликнула та. И он вмиг очнулся. Юноша впервые услышал, как та кричит. Может, это хорошая возможность убраться наконец из этого дома окончательно. Он уйдёт, как та и просит. Ваньинь в последний раз взглянул на плеть и развернулся. — Стой, — его это уже начинало раздражать, команды как для собаки. — Ты ведь тоже бросишь меня сейчас, да? Этот вопрос был очень странным, и поэтому Цзян Чэн остановился. Что значит «тоже»?