***
Утром Ваньинь обнаружил, что в доме совершенно нет еды. А в готовке он, если признаться, ещё хуже, чем Вэй Усянь. Если тот всего лишь добавляет слишком много специй и приправ, то сам Цзян Чэн никогда не притрагивался ко всему этому. Готовка Вэй Ина была весьма сносной, если вовремя его остановить. Всю жизнь юному господину готовили либо слуги, либо сестра свой фирменный суп с корнями лотоса и свиными рёбрышками, поэтому он даже не задумывался о необходимости готовить самому. Именно поэтому он решил выдвигаться из дома в тот же день. Цели у него всё ещё не было, но первым делом он должен наконец сделать то, что так хотел всё это время. Выбраться в деревню. К людям, услышать, что же творится в мире. Чем люди дышат, что говорят и знают. Ваньинь справедливо заключил, что деньги, лежащие в доме, уже никому не нужны, поэтому он с чистой душой возьмёт их себе вместе с некоторыми вещами. На самом деле их было не так уж много, но на новую одежду и еду должно хватить сполна. Всё же он больше года помогал тётушке выращивать овощи, которые она потом продавала на рынке, поэтому его ничего не тревожило. Он нашёл какую-то потрёпанную сумку и принялся собираться в дорогу. Несколько дневников Минву, кинжалы, меч. Плеть он, как и думал, затянул на поясе. Уже спустя несколько часов, с булкой в руке и полной сумкой вещей, он прохаживался по рынку и наслаждался приятным запахом еды. Завидев одну непримечательную лавку, он сразу же направился к ней. Ещё вдали его привлекла чёрная кожаная перчатка, лежащая на прилавке. — Дядюшка, а сколько эта перчатка стоит? — довольно низкий и плотный мужчина с пышными усами недоумённо посмотрел на парня. Та хоть и выглядела красивой, но всё ещё была одной, что странно. — Зачем же тебе всего одна? И почему именно эта? У меня есть много других, у которых есть пара. Почему-то Цзян Чэна зацепила именно та перчатка. Она была тонкой, блестящей и небольшой, словно на женскую руку. — Я хочу эту, сколько она стоит? Тот мужчина ещё долго спрашивал его, но всё же отдал перчатку за гроши. — А расскажите мне, дядюшка, что интересного случилось в мире за последний год. Я, видите ли, немного неместный и очень уж интересуюсь здешними новостями, — продавец осмотрел его любопытным взглядом и вдохнул немного воздуха перед тем, как начать свою тираду. — Наша деревня находится под владениями клана Вэнь, так вот, молодой господин вместе со своей любовницей и верным псом Вэнь Чжулю творят просто ужасные вещи. Один скандал громче другого. Услышав ненавистные ему фамилии, кровь в жилах Цзян Чэна застыла от леденящей злости. — Если до этого Вэнь Чжао просто нагло собирал немыслимые налоги с обычных работяг, как мы, то в последнее время его стражники могли просто ограбить какую-то лавку, и им никто ничего не говорил. Ах, так вот, о чём же я, несколько недель назад скандал между ним и девицей Линцзяо стоил людям жизней. В один день молодому господину донесли, что видели Линцзяо в одном борделе. Кстати говоря, никто бы и не отличил её от здешних представительниц древнейшей профессии, но это был не обычный публичный дом. Он был известен своим широким выбором мужчин на любой вкус: высокие, крепкие, тонкие, длинноволосые, женственные, да хоть в платье — какого хочешь выбирай! — от количества слов его лицо раскраснелось, а глаза мерцали. Увидев, как тот мимолётно облизнул губы, Ваньинь поморщился. — Не смотри так, это подруга когда-то рассказывала, — оправдывался тот. Странно, что подруга так детально описывала мужчин в борделе, но юноша сделал вид, что поверил. — Так вот, Линцзяо увидели там и поговаривали, что она провела ночь с одним из юношей. Об этом узнал Вэнь Чжао, и через несколько дней на утро там были обнаружены море крови и мёртвые тела, — он покачал головой. — Сколько невинных душ они погубили и не сосчитать, нелюди. — Вот уж, действительно, нелюди. Всё его какое-никакое настроение было испорчено, но теперь он точно знал, что делать дальше. Уже ночью, прибыв к одному из надзирательных пунктов клана Вэнь, Цзян Чэн медленно шёл улицей. У ворот несколько стражников тут же насторожились из-за спокойно идущей к ним фигуры и вытянули мечи из ножен. Подойдя ближе, юноша медленно стянул плотно облегающую перчатку с руки и выхватил гибкую плеть с пояса. Жёлтую листву на земле окрасили густые капли крови, а из ещё тёплых безголовых тел шёл пар в морозном воздухе.12
24 сентября 2020 г. в 16:35
Сложив на столе в стопку дневники мужа тётушки, он решил поискать ещё, может, на этот раз уже её. Как оказалось, дневников у женщины было больше, чем у других. В них было описано абсолютно всё.
Ваньинь заварил чай и устроился в кресле, с интересом переворачивая первую страницу пожелтевшей толстой тетради.
К удивлению, тётушка родилась в семье заклинателей, так было написано в дневнике. Это было очень подозрительно, так как никаких таких способностей и золотого ядра он в ней не заметил. Её семья была самой сильной и довольно-таки влиятельной в округе. Какое же горе и какую боль от разочарования испытала её родня, когда родилась она. Слабая девочка, которая появилась на свет раньше положенного срока, так ещё и без золотого ядра. Всё детство родители и родственники постоянно жалели её и лишь вздыхали о бедной несчастной судьбе.
Несмотря на то, что к ней относились хорошо, никогда не упрекали, она видела некую злость в глазах матери. Та была властной женщиной, которая держала всю семью в узде и контролировала хозяйство. Вероятно, та и вправду была обижена, что её дочь не стала такой же. Она была обречена на жизнь простачки.
Поэтому вскоре в их семье родился второй ребёнок. Мальчик, младше её на девять лет. Здоровый карапуз с очень сильным и подающим надежды золотым ядром. В тот день праздник был во всей деревне. Каждому раздавали угощения и вино, только она сидела в своей комнате, уткнувшись лбом в коленки.
С того времени она будто бы перестала существовать для своей семьи, поэтому в возрасте шестнадцати лет её выдали замуж за мужчину старше неё на двадцать лет.
Его звали Минву. Красивое имя, обозначающее «светлый ворон». Тот и правда был как белая ворона среди всех остальных. Яркая улыбка и светящиеся глаза, сила и уверенность сквозили во всех его словах и движениях. Было странно, что ему понравилась такая невзрачная и тихая девчушка, которая всем своим видом была похожа явно не на уже состоявшуюся девушку. Когда все знакомые её возраста могли похвастаться красивой фигурой и каким-никаким бюстом, та была тонкой, как кленовый лист.
Её особо не спрашивали, хочет она свадьбы или нет, просто однажды ей сообщили об этом. С женихом она была знакома, так как тот считался другом семьи и часто заходил в гости, чтобы повидаться и как-то разговорить, привлечь внимание девушки.
Ей же было абсолютно плевать. Она не испытывала никаких чувств, лишь безразлично принимала комплименты и подарки. Она не хотела выходить замуж, но точно понимала, что её никто не послушает. Поэтому делала всё, чтобы тот сам отказался от такой невесты.
Всё внимание родителей уделялось сыну, который рос и поражал своими успехами. Старшая же целыми днями сидела в комнате и читала книги. Иногда писала. Вся жизнь будто проходила мимо неё. Первая любовь, алкоголь, рассветы, проведённые с друзьями — всё это было чем-то далёким и непостижимым.
Её улыбку видели лишь страницы очередного романа. Даже в день свадьбы на её лице не было эмоций. Минву же был влюблён. В дневнике писалось, что он уважал её и считался с её мнением. Она долго не подпускала его к себе, но всё же спустя пять лет в их семье случилось пополнение.
Златовласый мальчик стал единственной отрадой в её жизни. Мужчина также был очень счастлив, но известие о том, что ребёнок родился таким же слабым, как и его мать, очень ранило его. Мальчик был без золотого ядра. Именно тогда он на несколько дней заперся в чулане, не выходя даже поесть. Однако женщине было плевать, всё её внимание было сосредоточено на сыне.
С того дня Минву начал пропадать в чулане сутками, из-за чего женщине приходилось управляться с хозяйством в одиночку, несмотря на то, что воспитание ребёнка занимало почти всё время.
Когда мальчику исполнилось четыре года, мужчина с гордым видом преподнёс первое в своём роде духовное оружие для которого не требовалось золотое ядро. Тот самый недомеч, как его прозвал Ваньинь.
Так как сын был слишком маленьким, мужчина решил впервые испробовать оружие, сделанное собственными руками, в бою. Поэтому, отправившись на ночную охоту, он взял уже не привычный личный меч, а новый. По его задумке, тёмную энергию убитых существ впитывал металл из которого сделано лезвие меча.
На самом деле это первое оружие, и оно не столь сильное, поэтому лёгкое покалывание в груди, когда меч пронзил ходячего мертвеца, он списал на плохое самочувствие из-за многих дней кропотливой работы.
Сын рос, и вместе с ним росло количество нового оружия. А мужчина всё сильнее погружался в работу, не обращая внимания ни на жену, ни на ребёнка, лишь иногда давая испробовать тот или иной меч. Правда мальчика всё это не особо интересовало. Ему больше было по душе помогать матери по хозяйству и бегать в деревню к друзьям.
Он продолжал ходить на ночные охоты с новым оружием, и с каждым разом его здоровье ухудшалось. Минву это не особо волновало, так как годы шли, он не становился моложе, и это нормально. Для обычного человека. Живя с женой и сыном, которые не имели собственного золотого ядра, тот позабыл, что сам является заклинателем, средняя продолжительность жизни которого намного больше.
Ближе к концу его отношения с семьёй были хуже некуда. Они стали незнакомцами. Только мальчик иногда забегал к отцу рассмотреть новое оружие. Когда-то пылкие и нежные чувства со стороны Минву рассеялись. Женщина же оставалась безразличной, как и всегда. Её заботил только сын, и на состояние мужа ей было глубоко плевать, поэтому она никак не могла знать о пагубном влиянии того самого оружия. Хоть она и не одобряла, когда сын иногда носился с мечом в руках, всё же, к её счастью, тот не особо интересовался всем этим как оружием. Ему больше нравилось смотреть на само изготовление или на всю коллекцию.
После смерти мужа женщина могла наконец-то спокойно выдохнуть. Так как за последние годы тот совсем не приносил денег в дом, их жизнь стала намного труднее.
Далее в дневнике описывалось взросление сына тётушки. По всем тем словам можно было заключить, что та слишком сильно была зациклена на нём. Её материнская любовь была слишком ненормальной. Возможно, на это повлияло то, что в детстве её никто не замечал, только жалел бедную девочку.
Самой тяжёлой частью для Цзян Чэна стала та, в которой описывались чувства тётушки, когда её сын вместе с девушкой покинули её. Почему-то стало жаль женщину, но он старался не забывать о её морально жестоком поведении. Как та считала своего сына за куклу, которую она не хотела отдавать кому-либо ещё.
Дневник парня же оказался самым безобидным и тоненьким. В нём лишь описывались трепетные чувства к той самой девушке. Оказалось, он был знаком с ней с детства и всегда выбирался с матерью в деревню ради того, чтобы увидеть её.
Перечитывая дневники всей этой семьи, Ваньинь и не заметил, как быстро прошёл день. Глаза слипались из-за усталости и были красными. Юноша сонно потёр их руками и поднялся с кресла. Подойдя к стене, где повсюду были вывешены мечи, кинжалы и остальное оружие, сделанное, безусловно, талантливым человеком, он принялся рассматривать их. В который раз его взгляд привлекла плеть.
Она не была столь роскошной, как Цзыдянь. На ней не было драгоценных камней и фигурок. Но всё же и в этой плети был какой-то шарм. Цзян Чэн снял её со стены и бережно взял в руки. Её энергия была намного мощнее, чем тот меч, который ему дала тётушка. Оно и понятно, прочитав дневники, он выяснил, что плеть стала последним и самым лучшим оружием в жизни Минву. Тогда он как раз ушёл испробовать её, и запись об этом стала последней в его жизни.
Ещё он приметил то, что плеть сама по себе была очень гибкой и приятной на ощупь. Даже рукоять была не такой твёрдой. Плеть прекрасно смотрелась бы на месте пояса. Эта мысль долгое время не давала ему покоя.
Повертев оружие в руках, юноша повесил его обратно и решил, что точно заберёт его с собой. Оставаться надолго он точно не собирается. А пока он устало завалится в кровать и уснёт беспробудным сном.