Когда Вэнь Цин увидела Лань Сиченя, сгорбившегося над Цзян Чэном, она невольно подумала о брате. Красные от сдерживаемых слёз глаза были такими же, как и её раньше. Однако Ваньинь был жив, в отличие от Вэнь Нина.
Глава клана Лань слишком сильно волновался и, не услышав пульса Ваньиня, решил, что тот мёртв. Первое время девушка думала так же, но, коснувшись руки Главы клана Цзян, она не ощутила ожидаемого холода, кожа была тёплой и мягкой. За довольно продолжительное время его тело должно было уже остыть и закоченеть, поэтому искра надежды поселилась в груди Вэнь Цин. Но она не могла быть уверенной: признаков жизни, как и смерти, не было, поэтому девушка предложила возвращаться домой, где есть амулеты, с помощью которых можно определить с точностью состояние Ваньиня. Говоря это, она с трудом унимала дрожь в руках и словах, Вэнь Цин не могла не видеть перед собой брата, не могла не винить себя в его смерти, потому что не успела.
Она привела в чувства заклинателей, которые лежали на земле. Те, постанывая, поднимались и недоумённо оглядывались. Вэнь Цин пришлось убеждать их, что с Главой ордена Цзян ничего не произошло и тот уже давно в Юньмэне. Лань Сичень успел отнести его безжизненное, на первый взгляд, тело в повозку ещё до того, как те согласились вернуться домой.
В повозке он положил Ваньиня на сиденья, а сам сел напротив. Он стеклянными глазами рассматривал юношу. Тот был словно статуя. Лань Сичень совершенно не знал, что делать, никак не отреагировал на Вэнь Цин, которая заносила какие-то книги. Лишь когда она попросила позаботиться о Вэй Усяне, который всё ещё был без сознания и лежал на земле, он сумел оторвать взгляд и выйти.
Уже в дороге, когда они, наконец, сложили все вещи и расселись, Вэнь Цин поставила на пол стопку книг. Первая книга, с генеалогическим древом, не принесла пользы: одинаковые биографии совершенно чужих людей никак не могли помочь.
Единственное, что удалось заметить — это то, что большинство из тех, кто был в ордене младшего брата, умирали одинаково. В книге описано было, что люди из клана Не отлавливали их и убивали самым изощрённым способом — ритуалом. Этим можно было объяснить поступок Не Минцзюэ, но в головах Лань Сиченя и Вэнь Цин множество мыслей перемешалось в огромный клубок, в котором найти конец нитки было невозможно.
Далее две большие и старинные книги были заполнены информацией об оружии клана Не, и, как оказалось, младшего брата. Инструкция для создания проклятого оружия была точной и подробной, но это не принесло им никакой пользы. Как бы Глава клана Лань ни надеялся найти какое-то решение проблемы, ничего не удалось, всё то, что было известно о плети Ваньиня, было описано в книге.
Вэнь Цин вынула из стопки пыльных и старых свитков небольшую тёмную тетрадь. Она начала читать, не подозревая, что конец нитки из того клубка тайн прячется где-то между страниц. За те сорок минут, что девушка читала её, брови поднимались всё выше, губы слегка приоткрывались, а изо рта вырывались удивлённые выдохи. Лань Сичень непонимающе посмотрел на Вэнь Цин, когда та с громким хлопком закрыла тетрадь. Она молча передала её заклинателю и устало упёрлась головой в стену.
«В день свадьбы с моей Сюин я был счастливее всех на свете. Девушку я любил, она была тихой и послушной, из хорошей и богатой семьи. Но когда мне вручили приданное, я разочаровался. В старом сундуке были лишь книги и несколько странных ножей.
Каким глупым я был! Я не разглядел то сокровище в строчках и иероглифах. Я не заметил силу, что таилась в тех ножах.
Решив забить петуха на ужин, я взял острый на вид нож, что пылился в сундуке. Каково было мое удивление, когда, убив петуха, я почувствовал энергию, что нахлынула от лезвия, омытого кровью. В тот же вечер я прочитал половину из тех книг, что были в приданном. С того петуха началось мое исследование».
Лань Сичень был совсем не заинтересован в том, что читал. Он не понимал, почему Вэнь Цин дала ему обычный дневник. Личная жизнь чужого человека им совершенно ни к чему. Однако последние строчки насторожили заклинателя, он поднял голову и бегло осмотрел Ваньиня. Тот был в том же положении, что и минуту, полчаса, час назад; юноша выглядел так, будто спит, и Лань Сичень хотел бы верить в то, что тот вот-вот откроет глаза. С тяжёлым грузом на сердце он опустил взгляд обратно на дневник.
«Я всегда хотел быть сильнее, моих духовных сил было недостаточно,
поэтому эти ножи стали находкой. Раньше я мечтал жениться на сильной заклинательнице и успешно идти с ней по пути совместного совершенствования, но судьба распорядилась иначе. Слабая и бездарная Сюин была единственной, кто не имела золотого ядра, её семья всегда была сильной и здоровой. Поэтому мать не замечала её и в день свадьбы отдала никому ненужные вещи.
Мне удалось узнать удивительную вещь: семья Сюин была прямым потомком ордена, который основал брат Главы клана Не. Создатель смог сотворить духовное оружие, которым может пользоваться каждый, и оставил записи, с помощью которых можно создать ещё».
Всю дорогу Лань Сичень читал и перечитывал по нескольку раз всё, что было написано в дневнике Минву. Его жажда силы просачивалась сквозь строчки, отпечатывалась в каждом слове. Мужчина в своё время провёл полное исследование. Он узнал о вреде оружия, но не перестал его создавать и пользоваться им до самой смерти.
Жажду крови, что таилась в оружии, могло утолить убийство, но тогда тёмная энергия попадала внутрь человека, оседая тяжёлым грузом на душе. Со временем этой энергии становилось больше, чем мог выдержать человек, и происходило отторжение в виде кровотечений. Каждый Глава клана Не обязан находить тех людей, что пользуются лёгким путём к силе, и проводить ритуал очищения.
Прочитав дневник от корки до корки, Лань Сичень больше ничего не нашёл, но эта небольшая тетрадь подтвердила все их догадки и рассказала даже больше.
Заклинатель смог объяснить самому себе поведение Не Минцзюэ, но от этого легче не становилось, ведь Ваньинь всё ещё лежал, не двигаясь. Его дыхание было незаметным, а биение сердца еле слышным.
Вэй Усянь с трудом открыл глаза, так как ощущал сильную боль в затылке, и появилась тошнота, которая с каждой тряской повозки усиливалась. Несколько секунд он не понимал, что происходит, но воспоминания нахлынули внезапно.
— Цзян Чэн! — юноша резко поднялся и в тот же миг, почувствовав головокружение, опустился назад.
Он заметил сбоку Лань Сиченя, а напротив себя — Вэнь Цин и лежащего рядом с ней Ваньиня.
— Он жив, — успела заверить его девушка, и тот облегчённо выдохнул. — Однако нам не известно, когда он очнется и очнется ли.
— Не Минцзюэ, ублюдок, зачем он это сделал? — взяв безвольную руку Главы клана Цзян, Вэй Ин крепко сжал её своими ладонями.
Вэнь Цин не спешила что-либо говорить, ожидая, что Лань Сичень всё объяснит сам, но тот лишь отрешённо смотрел в окно, совершенно не обращая внимания на Вэй Ина. Поэтому девушка решила ответить сама.
— То, что он сделал, конечно, непростительно, но на это имелись причины. Вам предстоит ещё много чего узнать.
До конца поездки Вэй Ин узнал всю историю, единственная причина, которая не давала ему сорваться — это надежда. Надежда на то, что Цзян Чэн придёт в норму, очнётся, удерживала заклинателя.
Было решено не ехать в Ланьлин, а отвезти Ваньиня в Гусу. Вэй Усянь не хотел говорить Яньли о Цзян Чэне, она слишком многих потеряла. Как только их повозка прибыла к воротам в Гусу Лань, Сичень вышел и впустил их внутрь, но так и не последовал за ними.
***
Не Минцзюэ вернулся в Цинхэ Не в растерянных чувствах, на это не было совершенно никаких причин, ведь он выполнил свой долг. Но будь на месте Главы клана Цзян обычный человек, было бы намного проще. Совесть так невовремя напомнила о себе, ведь если Цзян Чэн ещё жив, ему явно оставалось немного.
Заклинатель сел за стол и в попытке отвлечься взял в руки какие-то свитки. Спустя некоторое время ему это удалось, но громкий звук заставил его дёрнуться. Двери резко распахнулись, и в залу вошёл Не Хуайсан.
— Ты убил его? Да? Ты же не мог по-другому, — голос заклинателя дрожал, а на глазах стояла влага.
Как только он услышал о том, что произошло на собрании в Гусу, то сразу всё понял, но он не знал, куда ему ехать и что делать. Он как наследник знал обо всей истории клана Не, о ритуалах, его тоже обучали. Когда брат не вернулся через час, Не Хуайсан уже знал, что тот не пощадит Цзян Чэна.
— Успокойся, это наш долг, на моём месте ты должен был бы сделать так же, — раздражённо рявкнул Не Минцзюэ.
Этот день, насыщенный событиями, утомил его, и истерика брата только усиливала боль в висках.
— Ты даже не пытался как-то помочь ему, может быть, есть другой выход? — слёзы ручьём катились по щекам юноши, но тот не обращал на них внимания.
Внезапно раздался грохот. Лань Сичень, с мечом в руке, без сил, но с решимостью в глазах, вошёл в зал.
— Цзэу-Цзюнь! — удивлённо воскликнул заклинатель.
Его близкий друг впервые смотрел на него таким холодным и чужим взглядом.
— Что ты делаешь? Пришёл убить меня?
Тот лишь посмотрел в сторону Не Хуайсана и махнул рукой в сторону выхода.
— Уйдите.
Заклинатель правда не знал, что ему делать: защищать брата, несмотря на то, что тот сделал с его другом, или уйти, позволив разрешить им самим свой конфликт. В конце концов, он ушёл, как только брат гневно крикнул ему убираться.
— Я не буду уподобляться вам, но и жалеть не стану, — меч заклинателя тут же взмыл в воздух.
Лань Сиченю хотелось выместить ту злость, ярость, горе, и все те чувства выливались в мощные удары. Но Глава клана Не был быстрее. Истощённое душевными страданиями тело Лань Хуаня держалось из последних сил, но и их было недостаточно. Не Минцзюэ хотел бы понять причину этой что ни на есть мести, но не мог. Поэтому, выбив из руки меч, прижал заклинателя к полу.
— Отчего Глава клана Цзян вам так дорог? — Чифэн-Цзюнь не мог не заметить отношение заклинателя к юноше.
— А он не был вам дорог в ту минуту, когда вы отправляли его на верную смерть? — отчаяние в голосе Лань Сиченя заставило главу клана Не ослабить хватку от удивления.
В тот же миг уже он оказался на земле.
— Я пришёл лишь посмотреть вам в глаза. Узнаю ли я их? Не уверен. Вы можете доказывать свой долг перед орденом Не, но неужели вы не искали другого способа? Вы оставили человека плыть на грани жизни и смерти! Что вы за человек?
— А вы думаете, я не пытался?
Конечно пытался, как и каждый глава клана Не до него, но человек, одержимый дьявольским оружием, умирал в любом случае, и только ритуал очищения давал надежду на жизнь или искупление после смерти.
— Я не буду вас судить, но я сделаю всё для того, чтобы Ваньинь очнулся, — и это звучало страшнее любой угрозы.
***
Как только повозка оказалась на территории Облачных Глубин, Лань Чжань уже ждал их. После собрания глав орденов всё произошло слишком быстро, и ни брата, ни Вэй Усяня уже не было. Долгие часы он взволнованно ходил кругами по лесу, время от времени останавливаясь, чтобы погладить кроликов. Увидев незнакомую повозку, Лань Ванцзи подошёл ближе. Первой снаружи показалась Вэнь Цин, и это показалось ему странным. Волнение полностью захлестнуло его мысли, когда бледный, уставший Вэй Усянь вылез из повозки. Заклинатель тут же оказался рядом и, посмотрев юноше в глаза, оставил все вопросы в себе. Как только Вэй Ин увидел Лань Ванцзи, то уже не мог держать слёзы, упрямо вытирая влагу рукавом, он повернулся к повозке и вошёл внутрь.
— Пожалуйста, вызови всех врачей, которые только есть здесь, — он держал на руках безвольное тело брата и не смотрел на него, Вэй Усянь боялся даже опустить взгляд, его руки дрожали, но совсем не от тяжести.
Через несколько минут Главу клана Цзян разместили в одной из гостевых комнат, а внутри собрались лучшие лекари.
Вэй Ин нервно ходил по улице, наматывая круги вокруг дома, в котором был Ваньинь. Всех попросили удалиться, дабы не мешать осмотру, юноша не мог успокоить своё колотящееся сердце, а потому пытался как-то отвлечься. В который раз обойдя по дорожке дом, он не заметил довольно большой камень, хоть и помнил, что тот там был, поэтому в ту же секунду споткнулся и упал. Ободрав колени, он так и остался сидеть на земле.
— Вэй Ин! — голос Лань Чжаня был слышен где-то за спиной.
Тот помог заклинателю подняться.
— Тебе нужно отдохнуть, — тяжело вздохнув, он скользнул взглядом по бледному лицу, воспалённым глазам.
Вэй Усянь сделал резкий шаг назад.
— Как? Как я могу сейчас отдыхать, когда Цзян Чэн может умереть в любой момент!
Заклинатель лишь поджал губы и ничего не сказал. Он не мог его заставить. Пусть тот не хотел уходить, но оставить его одного Лань Ванцзи не мог.
Время шло, солнце уже успело спрятаться за деревьями, и на смену яркому дневному свету пришла темнота. Лань Сичень вернулся в Гусу и первым делом направился к Ваньиню. О чём-то тихо разговаривающие, Лань Ванцзи и Вэй Усянь стояли возле дома.
— Как он? — спросил Глава клана Лань, кивая в сторону.
Брат печально покачал головой.
— Врачи всё ещё там, никто не знает, что происходит.
В тот же миг за дверью послышался шум, и на улицу начали выходить заклинатели. Их лица были бесстрастными, как и всегда, поэтому понять, хорошие новости или нет, было невозможно.
— Ну что? — первым не выдержал Вэй Ин.
Лекарь, старый заклинатель с длинной белой бородой, неспешно обернулся к юноше и сочувственно взглянул на него.
— Боюсь, мы ничем не можем помочь. Он не умер, но и не жив. Его сердце бьётся, но сознание не здесь, неизвестно, слышит ли он нас и очнётся ли когда-нибудь.
Лань Сичень хотел бы закрыть себе уши ладонями, как в детстве, лишь бы не слышать это. Но громкий стук сердца в ушах напомнил бы ему, что всё реально.
