— Кас! К тебе гости пришли.
— Я просил тебя на улицу с температурой не выходить, — недовольно проворчал он, снимая садовые перчатки.
Последние полчаса Каннингем пытался убрать листья в саду. Да только за это время он успел раз пять сходить к Дженни. Дескать, болеет, надо присмотреть. Ребенок ведь.
— Я не виновата, что к тебе бабы лезут, пока я болею, — она закатила глаза и плотнее укуталась в теплый халат.
— Одна была и то моложе тебя. К тому же мы не женаты. Я до сих пор свободен.
— Старый сыч, — она осуждающе посмотрела на него и вошла в дом.
— Дядя Кас! — раздался радостный детский крик где-то из гостиной, и не успел Каннингем зайти в дом, как на него налетело это нечто веселое.
— Алекс, осторожнее, — слабо выдохнув, Кас присел на корточки перед мальчиком. — Я соскучился, малыш, — довольно улыбнувшись, он обнял ребенка.
Пока мальчуган что-то увлеченно рассказывал Касу, Дженни без лишних слов поднялась наверх, почувствовав себя лишней. Как только она ушла, в прихожей появилась мама Алекса. Кас сразу не узнал ее, ведь прошло несколько лет с их последней встречи...
— Вы не ждали, наверное, мистер Каннингем...
Она стояла перед ним, по-мальчишески стройная, уверенная в себе, хорошенькая и уже не очень молодая.
— Вот здесь ты права, Изабель. Но встрече я рад, — он улыбнулся и встал, отпустив мальчика. — Давно приехала?
— С аэропорта сразу к Вам. Я здесь на несколько дней, поэтому в первую очередь решила Вас проведать.
— Алекс, беги поищи сладостей. Ты знаешь, где они, - Кас бережно подтолкнул малыша вперед, и тот убежал на кухню. — Что-то случилось или проездом?
— Нет, ничего страшного. Алекс последнее время просился к Вам, да и я сама соскучилась.
— Какая честь. Я-то думал, что ты после развода окончательно перебралась во Францию.
— Но это не значит, что можно забыть старого преподавателя, который стал крестным моему ребенку.
— Ты была первой, кто запустил моду рожать у меня на парах, я не мог отказаться. Тебе кофе или чай?
— Кофе. Я до сих пор помню его вкус и во всей Франции подобного не нашла.
— Он разный везде. И у всех разные вкусы.
— Сколько лет прошло, а Вы ни капельки не изменились. Не многие способны сохранить свой внутренний мир. Время и жизнь часто пожирают его заживо.
— Поверь мне, ты тоже все еще в этом списке. Не знаю, как будет дальше, но позиций ты не сдаешь до последнего.
Чайник вскипел. В турке кофе только начал покрываться пенкой. Пока Кас колдовал над чаем, пена стала шапкой.
— Отнесу Дженни чай и вернусь, — он поставил перед девушкой кружку с кофе и ушел в спальню.
Дженни к тому времени уже мирно спала. Кас поставил чашку на прикроватную тумбочку и осторожно коснулся рукой лба девушки, проверяя есть ли температура.
— Не трогай меня, — фыркнула она и забралась с головой под одеяло.
Каннингем засмеялся и сел рядом с Дженни, осторожно стянув с нее одеяло.
— Солнце, ты таблетки выпила?
— Нет. И не собираюсь, — пробормотала девушка и отвернулась от Каса.
— Дуреха, — улыбнувшись, он опустился на локти по обе стороны от девушки и коснулся губами ее лба.
— Отстань, — буркнула она.
— Маленькая обиженная девочка, — он забрался рукой в ее волосы. — Не сердись.
— Я говорила, что не собираюсь тебя ни с кем делить? Говорила. А теперь поди и сделай так, чтобы она поскорее ушла отсюда.
— Какие мы злые. Дженни, милая, если бы я хотел завести связь на стороне, то первым бы делом перестал с тобой нянчиться. Ты же умная девочка, все сама понимаешь.
— Ладно, извини, — согласилась Дженни: она все никак не могла понять, почему с Касом просто невозможно поссориться.
— Ну-ка, целуй, — радостно проговорил он, сияя улыбкой.
— И ты говоришь, что я ребенок? — она улыбнулась и поцеловала его в щеку. — Кас, только недолго: мне действительно нехорошо.
— Выпей таблетки и чай, а Иззи скоро уезжает домой, и мне никого не придется никуда подгонять, — он склонился над девушкой и поцеловала ее в лоб. — Потом попробуешь уснуть, моя хорошая.
Каннингем вернулся на кухню. Изабель смиренно его поджидала. Алекс с довольной улыбкой перебирал фантики от съеденных конфет.
— Мистер Каннингем, я... извините, мы не вовремя вовсе... — начала оправдываться девушка, но Кас ее перебил, не желая слушать.
— Если я дома — значит вовремя. Пора усвоить это, Изабель. Не первый раз. Да и извиниться должен я за то, что, как минимум, сейчас задерживаю гостей, — он вздохнул и уселся за столом. — И не приготовил никакого подарка.
Мальчуган подошел к Каннингему и обнял его. Дядя Кас, благодаря своей любви к детям, имел неплохой авторитет у Алекса. Он часто мог оставаться у крестного, когда они с матерью еще жили в Штатах. Особенный период в их отношениях пришелся на время развода его родителей. Тогда малыш часто сбегал из дому. Как родители, так и сам Кас были против, ведь ребенку на то время было всего семь лет.
— Вы не один? — достаточно резко спросила Изабель, чем ввела в ступор бывшего преподавателя.
— Не совсем, как видишь... Не знаю, что будет дальше, но пока не один, — Кас усадил малыша на руках и заботливо его обнял. — Comment allez-vous*?
— Bien**, — она улыбнулась. — Parlez-vous français***?
— Un peu****, — он пожал плечами и откинулся на спинку стула. — Вы когда во Францию возвращаетесь?
— Чем быстрее, тем лучше. У меня кот остался там без присмотра. Мать ничего не знает о моем приезде, вряд ли, чтоб она собрала вещи.
— Хочешь забрать ее к себе?
— Да. Смерть отца дает о себе знать. Она все чаще звонит, чтобы поговорить. Раньше с ним целыми днями вела беседы, а теперь...
— Зато теперь с внуком будет возиться, — он улыбнулся и взъерошил волосы мальчишке.
— Мама рада ему всегда так же, как и Вы.
— Мама воспитала прекрасную дочь, теперь займется воспитанием внука.
Ни о том, ни о сем, немного о жизни, немного о работе, немного о том, как учится Алекс, немного о далеких мечтах... Изабель с ребенком не задержалась в гостях больше, чем на полтора часа, аргументировав это тем, что хочет к вечеру добраться к матери.
Кас, пообещав наведаться к ним на днях, распрощался с гостями и поднялся в комнату к Дженни. Та неспокойно спала, плотно укутавшись в одеяло. Зашторив окна, Кас включил прикроватную лампу с другой стороны от девушки и тихонечко улегся на краю кровати с книгой в руках.
Некоторые книги он перечитал уже по несколько раз. В каждой он оставлял после себя след. Между напечатанных строк часто виднелись ровные линии, проведенные карандашом. Философские мысли автора, жизненные цитаты героев... Впрочем, так каждый делал, когда читал.
За много лет Каннингем отлично понял одну вещь: каждый раз, когда перечитываешь книгу, оставляешь по себе чувства, мысли, звуки, запахи... А потом, когда перелистываешь заново знакомые страницы, находишь там себя самого — немного младше, немного глупее. Книга все сохраняет между своих страниц, как засушенный цветок...
— Кас, перестань шуршать, — прохрипела Дженни и повернулась к нему.
— Кого-то болезнь окончательно добила, — прокомментировал он и отложил книгу.
— Обними, — слабо улыбнувшись, девушка подвинулась к нему.
— Эх ты, больное чудо, — он вздохнул и бережно сгреб ее в охапку. — Позови родителей к нам на пару дней.
— Зачем? — удивилась Дженни.
— В честь твоего дня рождения, и я хочу познакомиться с ними.
— Может, не надо? — спросила девушка и умостилась у него на груди.
— Ну пожалуйста, солнышко, это ведь твои родители, а уговаривать я почему-то должен, чтобы ты их пригласила на ужин. Заметь, с конца сентября со мной, а скоро девятнадцатое ноября, то есть твой день рождения, а значит, ты больше, чем полтора месяца не общалась с ними. По крайней мере, я этого не видел.
— Я тяжело больна. У меня поганый бронхит, и я беременна. Достаточно аргументов, чтобы они не появлялись в этом доме. Пойми меня правильно, ни папа, ни мама ни разу не позвонили. Думаешь, я хочу их видеть?
— Думаю, что у них была на то причина, а у меня еще целых четыре дня, за которые я тебе кардинально надоем.
Он улыбнулся и перекатился набок, спихнув девушку на кровать рядом с собой. После чего он обнял ее и укутал в одеяло.
— Вот так мне больше нравится, - гордо заявил Кас и коснулся губами ее лба. — Меня радует то, что у тебя пока нет температуры.
— Потому что у меня есть ты. И родителей не надо, — она прижалась к нему.
— У тебя ничего не получится, моя хорошая, — Каннингем поцеловал ее в лоб и прижался щекой к ее волосам.
— С какой это радости "твоя"? — наиграно возмутилась Дженни.
— Может, потому что люблю тебя? Не думала еще о таком варианте?
Как бы он не старался избавиться от этого чувства в начале, оно все равно его настигло. И никуда он не убежал.
— Кас, — тихо протянула девушка. — Нельзя дарить людям столько счастья.
— Я вроде бы только для тебя стараюсь, а не для людей.
— Рано или поздно, ты все же осознаешь, что я с ребенком тебе не нужна, — нерешительно ответила Дженни.
— Дорогая, именно в этом как раз нет никакой проблемы. Если бы не нужна была, то я бы даже не стал оставлять тебя здесь.
— Я же говорила, что твоя бывшая — дура. Он здесь готов принять чужого ребенка, а она своих не хотела.
— Сейчас это не важно. Она до тебя никакого дела не имеет, — он тихо вздохнул и отстранился от девушки.
— Правда-правда любишь меня? — с надеждой спросила девушка и посмотрела на Каса.
— Не знаю, надо теперь насчет ребенка подумать хорошенько.
— Ну Кас! — возмутилась Дженни.
— Тихо, — он привстал и наклонился к ей. — Я тебя люблю, — уверенно повторил Каннингем и коснулся рукой ее щеки. — Правда, и не надо искать никаких поводов, чтобы доказать, что я решил просто поиграться.
— Вот теперь звучит убедительно, — она улыбнулась и потянула Каса за ворот рубашки на себя, чтобы поцеловать.
— Кто-то обнаглел до предела, — он податливо наклонился и нежно поцеловал девушку.
— Кто-то тебя тоже любит, — она ненадолго замолчала, словно только что призналась в чем-то преступном. — Ты не боишься заболеть?
— Тобой я давно болею, остальное не страшно, ведь я недавно отбыл свой срок страданий.
— Два дня он поболел и хватит. Почихал и походил с температурой и все. А я уже неделю так. И ты потом еще рассказываешь мне что-то о справедливости.
— Мне повезло немного больше, чем тебе, — он улыбнулся и сгреб ее в охапку.
— Заткнись уже. Ты мне спать мешаешь, — фыркнула она.
— Какой
"спать"? Быстро встала и ушла на кухню. Чай с малиной пить.
— Бе-бе-бе, — перекривила Дженни и уперлась руками в его грудь. — А что будет, если не пойду? Накажешь?
— Я себя наказываю. Знаешь ли, спокойно лежать рядом с женщиной — великое искусство, — он привстал и поцеловал ее в шею. — Вставай давай, пока отпускаю.
— Кас, уже поздно, толку мало будет, — тихо простонала девушка и прижалась к нему. — Делай, что хочешь, но я вставать не собираюсь. И помни: мое величество беременно. Не оплошайте здесь, сударь.
— Ваше величество еще не устало портить мне все этой фразой?
— Нет, хочу сказку.
— Ну-ка, напомни, сколько тебе лет?
— Ты же что-то ребенку рассказывать на ночь будешь, а я хочу сейчас.
— Может, я не доживу, а ты тут уже планы строишь.
— Дурак, — буркнула девушка и прижалась к Касу. — Самый настоящий дурак.
— Ну да и ладно... Хорошо... Сейчас придумаю. Минутку.
Каннингем принялся рассказывать, сочиняя на ходу. Все время он бессмысленно перебирал волосы Дженни, пока она не уснула. Оказывается, много для счастья не надо — один любимый человек и один вымышленный рассказ.
***
— Амалия застрелилась, — сообщил неутешительные новости мистер Стенли.
Дженнифер обомлела. Кас поспешно спохватился, удержав девушку на ногах.
Молли опять гостила у них. Она пришла сразу после школы, даже не заходя домой. Потом пришел и Кас. Ближе к вечеру их навестил Ричард.
— Как это случилось? — осведомилась Дженни, слабо прижимаясь к Каннингему.
— Дженни, Вам дурно ведь...
— Нет, я хочу знать.
— Они утром крупно поссорились с Молли... После обеда мне позвонили из больницы... Она, видимо, разом осознала все, что наделала, и... Она вышибла себе мозги.
Дженни судорожно вздохнула. Немного прошло времени с их первого знакомства, но она искренне привязалась к этому семейству. Для нее Стенли были тем, что принято называть
примерной семьей.
Из кухни выбежала Молли и радостно встретила отца.
— Что это у вас здесь происходит? — с любопытством спросила малышка, внимательно глядя на Дженни.
Та повернулась к Каннингему и зарыдала навзрыд. Ричард уговорил дочку оставить тетушку Дженнифер с Касом наедине, и они ушли на кухню, где Молли обещала напоить отца чаем. Каннингем впервые не мог успокоить Дженни. Она слишком долго все держала в себе и теперь плакать она будет до тех пор, пока будут слезы.
***
— Кас, пусть малышка остается у нас днем, — заговорила вдруг Дженни, почти успокоившись после недавней истерики. — Вечером ее будет забирать Ричард. Я все равно дома круглые сутки и хорошо знаю, какого это, когда борешься с проблемой одна и когда тебе помогают.
Она лежала на подушке у него на коленях. Он все время бережно гладит ее волосы.
— Солнце, это ответственность за чужого ребенка, — заметил Кас.
— Ты же не раз оставался с ней. Теперь нас двое.
— Тогда это безумство.
— И ты сделаешь так, чтобы Ричард согласился.
— Я настаивать не собираюсь.
Молли влетела в гостиную, убеждая отца, что она обязана справиться о здоровье тетушки Дженни. Тот просил дочку не беспокоить ее.
— Все хорошо, не переживайте, — поспешила их заверить Дженни, но вставать с рук Каса не собиралась.
— Правда? — недоверчиво спросила Молли.
— Правда.
— Молли, — начал было Кас, выдержав паузу. — Солнышко, ты не могла бы оставить нас с папой ненадолго? Поди пока собери вещи.
— Хорошо, — без раздумий согласилась малышка и ушла: она знала, что если дядюшка Кас просил, то отказывать нельзя было.
— Ричард, Дженни просила, и я прошу, пусть малышка остается на день у нас... Если Вы позволите...
— Вы же знаете, что я не могу принять такое предложение...
— Знаю, но поймите, и Вам легче будет, и ей. Вам сейчас нужно заняться похоронами, а Молли... ей, пожалуй, лучше не знать пока.
— Мистер Каннингем, у Вас молодая... девушка, у Вас совсем иные хлопоты.
— Я сама настояла на этом, — вмешалась в разговор Дженни.
