Protect him

Библиотека пустовала, но это и понятно. С чего бы ей быть забитой, когда на дворе лето, каникулы, и школьники могут, наконец-то, посидеть дома и поиграть в игры на приставке, а не сидеть и зубрить материал в, пускай и уютной, но такой надоевшей им за учебный год библиотеке. Тут всё ещё была парочка людей, так как читать летом никто не перестаёт, наоборот, у многих появляется свободное время, которое они хотят занять обогащением. Майлз не любил лифты, по ясной на то причине, поэтому на третий этаж они поднимались пешком. Казалось бы — ерундовая нагрузка, но не для адвоката, который только что бежал марафон на голодный желудок. Феникс сонно пошатываясь сидел за столом, стеклянным взглядом уставившись на бумаги, которые довольно энергично перебирал прокурор. — Райт, — прикрикнул на друга мужчина, правда, не громко, библиотека всё-таки. — Ты меня вообще слышишь? — Ай, — помассировав глаза пальцами хрипло отозвался тот. — П-прости, что ты сказал? — Спрашиваю, всё ли хорошо? Феникс распахивает глаза: что?! Такое впервые происходит, обычно Эджворт ругается, мол, опять ты спишь, ничего не слышишь из того, что я тебе говорю, а мог и стукнуть, не сильно, конечно же, но обидно было. А тут не просто не ругает, а ещё и беспокоится о его состоянии. Хотя, исходя из полусонного туманного разума Райта, ему могло послышаться. Да, скорее всего так, слишком уж это не похоже на Эджи, ну никаким образом! Да-да, всё именно так! Сейчас адвокат встряхнет головой, и всё будет как всегда: раздраженный его «анабиозом» Майлз, сворачивающий протокол в трубочку, чтобы огреть ею Феникса. — Брр, — мотает головой мужчина. — И-извини, я снова отключился, больше не повторится… Сейчас не хватает только приставки «Сэр» в конце, и адвокат, из-за своего морозного состояния, чуть не воспринимает эту мысль всерьез, вовремя прикусив язык. — Ты точно нормально себя чувствуешь, Райт? И вот, снова. Феникс полностью уверен в том, что ему опять показалось, а это нехорошо, значит, немного отключает, в таком состоянии работа не пойдет, разве что в обратную сторону. — Эджворт, — тихо произносит он. — Меня немного отключает, тут где-нибудь есть кулер с холодной водой, — спрашивает, подняв глаза на друга. — Мне бы не помешало… Эджи, к его удивлению, выглядит действительно обеспокоенно. Он встает из-за стола и поспешно удаляется, вероятно, на поиски кулера. Райт в это время просто кладёт голову на прохладное лаковое покрытие стола и тихо взвывает. Его желудок отчаянно просит хотя бы кусочек хлеба, а в горле пересохло. Мужчина действительно думает, что умирает, и уже мысленно прощается с Майей, Эджи, Гамшу и всеми остальными. Но «последние слова» прерывает появление Майлза. Он быстрым шагом подходит к столу, всё ещё, зачем-то, смотря по сторонам, будто надеясь уцепить взглядом что-либо похожее на эту чертову машину с водой. — Райт, тут нигде нет кулера, — лишь подойдя к столу мужчина обращает внимание на состояние адвоката. — Р-райт! — Я сейчас сдохну, Эджи, — тихо, чтобы прокурор не услышал, хрипит Феникс, голова которого ощущается настолько тяжелой, что он с трудом отрывает её от стола, переводя взгляд на друга, продолжая, но чуть громче. — У тебя с собой нет воды? — У меня нет, — Майлз задумывается на секунду. — Погоди-ка… — М? — отзывается Феникс, а вместе с ним и его желудок. — Только не говори мне, идиот, что ты так спешил, что даже не позавтракал! — явно начиная злиться спрашивает мужчина, чуть наклонившись, чтобы заглянуть в лицо другу. — Я ведь опаздывал, — живот взвывает, заставляя смутится. — Ты бы тогда ждал не час, а полтора… Эджи тихо что-то бурчит себе под нос, после чего начинает быстро собирать бумаги, запихивая их в портфель Райта. После того, как на столе не осталось никаких следов того, что за ним кто-то сидел (кроме умирающего от голода Феникса, конечно же), он, немного нервно пихнул того в плечо, скомандовав идти за ним в машину. Адвокат, не особо понимая, что происходит, послушно шёл за прокурором. В его мыслях проскочила пара неприятных мыслей о том, что он изрядно испортил Майлзу день: опоздал, сорвал планы на работу, кто знает, что произойдет дальше? Погрузившись в этот пессимизм, он сам не заметил, как они дошли до машины. Мужчина, разблокировав двери, кивнул Райту, мол, садись. Сам же, обойдя машину спереди, занял водительское место. — Эджворт, — слегка замявшись возразил адвокат. — Мне жаль, что я сорвал сегодня все планы… — Сядь в машину. — Майлз окинул взглядом Феникса, затем переднее пассажирское сидение, и снова Феникса. На этот раз возражать мужчина не стал, послушно сев, захлопнув за собой двери и пристегнувшись. Аккуратно выехав со стоянки, прокурор вывел машину на шоссе. Они ехали в неизвестном Фениксу направлении, отчего последний немного поёжился. Оснований для этого не было, ведь Майлзу он доверял целиком и полностью, просто, по правде говоря, немного побаивался того, когда он злился. Они ехали уже минут пять, и всё это время молчали, тишину разряжало только тихое вещание радио. Правда, Райт всё же смог уловить оттуда пару слов, к сожалению. Говорилось про преступление — дело, которое они хотели разобрать в библиотеке. Это заставило Феникса мысленно возненавидеть себя и этот день. Всё пошло наперекосяк, и в этом виноват сам адвокат, он это прекрасно осознавал. Сегодняшний день будто бы специально был плохим, оставалось только попасть в аварию. — «О чем я думаю?! Я что, идиот? Подвергнуть опасности и себя и Эджворта, ещё чего не хватало для полного счастья!» — развеял эти мысли мужчина. Но они всё ещё едут. Куда? — Эм, Эджворт… — внезапно нарушив тишину обратился к прокурору Райт. Тот в ответ бросил на него колкий недовольный взгляд — всего мгновенье, а Феникса аж передёрнуло. Этот взгляд пробирал до костей, словно тебя холодной водой облили. Бросив этот секундный взгляд, он продолжил следить за дорогой, в отличие от Феникса, глаза которого теперь были сфокусированы на друге. В салоне снова повисло молчание, теперь уже тяжелее. Казалось, можно уснуть в такой тишине. Казалось. — Да? — внезапно откликнулся Майлз, отчего адвокат обязательно подпрыгнул бы на месте, да только вот туго затянутый ремень безопасности мешал. Голос мужчины был низким, слегка раздраженным, но, в большей степени, спокойным, что позволило адвокату выдохнуть: остыл. — К-куда мы едем? — тихо спросил он. — В кафе. — коротко отсёк прокурор, не отводя взгляда от дороги. — Что? Но, — запнулся от неожиданности мужчина. — Как же дело?! На светофоре загорелся красный, из-за чего Майлз, как-то раздраженно, ударил по тормозам. Феникса от такой резкой остановки почти слетел с кресла, несмотря на ремень. Усевшись обратно, он аккуратно взглянул на друга. Тот выглядел раздражённым: брови, хмуро сведённые к переносице, сжатые зубы и руки, до белых костяшек сжимающие руль. Стало вдруг как-то страшновато, и Феникс даже всерьёз подумал о том, чтобы выскочить сейчас из машины. — Послушай, Райт, — мужчина перевел свой яростный взгляд на друга. Это снова было очень неожиданно и стрёмно, отчего адвокат был готов завыть. — Ты действительно думаешь, что в таком состоянии смог бы плодотворно работать? — Н-ну, не преувеличивай, это ведь всего лишь голод… — Райт! — ударил по спинке сидения Эджворт, теперь уже действительно раздражённо рявкнув. Это уже было даже не стрёмно — страшно. В салоне снова воцарилась тишина. Феникс побледнел, поджав губы. Смотреть на мужчину было до дрожи страшно, поэтому адвокат устремил свой взгляд куда-то в противоположный от прокурора бок. За последние годы он испытывал такой страх лишь три раза: когда судили его, практически засадив в тюрьму, когда судили Эджи, а тот потом ещё остановил суд, ляпнув, что считает себя виновным в инциденте ДЛ-6, чуть не загубив все труды Райта (хотя он больше переживал не за свои труды, а за сохранность друга, ясное дело), и когда фон Карма пустил по телу разряд тока в шестьсот вольт из электрошокера, подметив перед этим, что от такого напряжения люди не умирают, обычно. Глаза неожиданно стали влажными, совсем нетипично было для адвоката плакать, когда на него кричат, он ведь, всё-таки постоянно сталкивается с таким на работе, следовательно, имеет иммунитет, хотя частенько подскакивает на месте, от очередного громкого звука со стороны обвиняемого или же прокурора. А вспомнить Эйприл Мэй, которая оказалось просто монстром, так вообще думал поседеет в зале суда и сможет заменять судью, если тот будет опаздывать. Но сейчас он понимал, что это просто страх: он настолько силён, что мужчина просто не может с ним совладать. — Р-райт… — сейчас голос Эджворта звучал гораздо мягче, спокойнее, и даже… Растерянно? Майлз сейчас был похож на отца, нечаянно прикрикнувшего на своего ребёнка, тем самым напугав его и доведя до слёз, теперь отчаянно старающегося его успокоить, чувствуя вину. — В-всё хорошо. — немного дрожащим от слёз голосом откликнулся Феникс. Стыдясь собственной слабости он поставил локоть на подставку около окна, зажав рот ладонью. — Прости, я не хотел, правда, — мужчина не врал, в его планы действительно не входило напугать друга до слёз. — Я переборщил, я правда не знал, что это может быть так страшно. Я просто переволновался за тебя… Свет сменился на зелёный, и Майлз, замнувшись на пару секунд, всё же тронулся с места, виновато закусив губу — нетипичный для него жест. — Переволновался? — всё так же тихо переспросил Райт. — Подумай сам: ты пришел позже, чем мы договаривались, я волновался, думая, что ты попал в неприятности, — смущённо, из-за своей предыдущей выходки, принялся объяснять мужчина. — Когда ты показался вдалеке, я сразу же успокоился, поняв, что ты просто опоздал, потому что, скорее всего, проспал. Но потом, в библиотеке, что-то снова было с тобой не так: ты периодически отключался, не смог два раза ответить на мой вопрос, всё ли с тобой хорошо, попросил воды, а сам выглядел так, словно сейчас просто упадешь в обморок. Я, сначала, подумал, что в библиотеке просто очень душно, но потом понял, что проблема в чём-то другом. Но, когда я вспомнил, что ты проспал, то до меня сразу дошло: ты не завтракал, даже кофе не выпил, поэтому тебе плохо… От Майлза нечасто можно было услышать настолько длинные речи. Обычно, он держал всё в себе, возможно, записывал в какой-нибудь дневник, чтобы снять это напряжение, как бы иначе он это делал? Но сейчас он будто бы начал открываться перед Райтом. Словно котёнок, которого забрали из плохих злых рук, бьющих каждый раз, как тот заплачет, в хорошие заботливые руки. Первое время котик будет принимать вас за опасность, будет прятаться, шипеть, рычать и царапаться, когда вы попробуете прикоснуться к нему. У него остался этот осадок, он всё ещё думает, что вы хотите ему навредить. Но, со временем, он начинает понимать, что здесь всё иначе: его кормят чем-то хорошим, возможно, даже готовят это специально для него; с ним пытаются говорить, пускай и безуспешно первое время, так как он всё ещё напуган, но он чувствует, что вы — другой человек. Вы добрее, теплее и роднее, пускай и рос он некоторое время с другими хозяевами. И, когда он, наконец, поймёт, что вы не опасны, что вы дружелюбны, то попробует к вам подойти. Ещё чуть погодя, он попробует ластиться об вашу ногу или руку, а вы, наконец-то, прикоснётесь к меховому клубочку, погладив его и показав свою любовь. И совсем скоро он будет сам проситься на руки, встречать вас после работы, делится своими кошачьими вкусняшками, мурлыкать на коленках… Это всё требует времени, сил и терпения. Главное — не торопить события, дав малышу время адаптироваться, расположив его к себе. Эджворт очень похож на этого котёнка, и, кажется, он перешёл на среднюю фазу: пытается понять, насколько ты его человек. Осталось следовать тому же пути, чтобы однажды перейти на последнюю фазу, став надёжным для него человеком, к которому он всегда может прийти за советом, или же наоборот, скинуть горы с плеч, поделившись тем, что его беспокоит. — Я не ответил, потому что думал, что мне слышится то, что ты спрашиваешь, правда. — уже более-менее успокоившись ответил Феникс, вытерев уголки глаз пальцами. — Слышится? Почему? — Ну, обычно ты злишься, когда я отключаюсь, а потом что-то переспрашиваю… Растерянно охнув, Майлз распахнул глаза: он никогда об этом не думал. С одной стороны, его действительно злило то, что Феникс иногда отключался и терялся во время разговора, но, посмотрев на это под другим углом, сколько раз он, Эджворт, уходил в себя настолько, что не слышал, как Райт к нему обращался? Особенно, во время суда по его делу, когда кошмары были настолько частыми и заставляли терять связь с реальностью. Но адвокат не злился, он просто возвращал его обратно из хаотичных и запутанных, словно паутина, мыслей, и повторял всё, что он прослушал. Он задумается над этим, он обязательно это переосмыслит. — Мы почти приехали, так что не засыпай, ладно? — будто бы на зло голос Эджворта звучал мелодично, успокаивающе и убаюкивающе. У Райта даже возникло желание положить голову на плечо мужчины, настолько он теперь располагает к себе в глазах Феникса. — Хорошо, не переживай. — ответил он, тепло улыбнувшись, вызывая довольный смешок со стороны Майлза.