***
— Сыночек, папе нужно уйти, — в полумраке комнаты горит единственная настольная лампа, а воздух словно пропитан грустью и слезами. — Зачем?! Почему?! Он должен остаться с нами! — мальчишка кричит, вырываясь из объятий женщины, и бежит через длинный коридор. Всю квартиру словно поглощает тьма, не давая шанса на спасение и возвращение былого «всё хорошо». — Папа! Папа! Не уходи! Папа! — мужчина лишь взмахивает на прощание рукой, захлопнув дверь квартиры, оставив на полу в прихожей маленького мальчика, который рыдает, кричит и бьёт руками по ламинату. Лёша проснулся от нового приступа, пытаясь заполнить лёгкие кислородом, чувствуя мурашки по спине, а руки почему-то тряслись. В комнате кромешная темнота, и в звенящей тишине слышно лишь тихое сопение Жени. Лёша сел на кровати, панически оглядываясь по сторонам, а в голове на репите всё ещё звучало «папа!», вызывая тысячи вопросов: подобных снов он никогда не видел, эта сцена не возникала в виде воспоминаний. Подросток не видел человека, которого он так отчаянно звал, словно тот был давно забыт, но бесконечные мысли разворотили старый сюжет из жизни. Его лицо было знакомо лишь призрачно, будто затянуто серой дымкой, а едва различимый силуэт отдавался в сердце болезненным гулом. Лёша тихо опустил на пол босые ноги, захватив стопку одежды, и зашагал в сторону двери. Уже в коридоре парень натянул толстовку и штаны, обувая ботинки на голые ноги, повернул входную ручку и вышел на лестничную площадку. Подросток бежал вниз по ступеням, чувствуя боль, сжимающую грудную клетку, умирал изнутри от странного воспоминания, спешил вырваться из духоты пыльного подъезда. Воздух потоком хлынул в лицо, растрепав волосы, а Лёша наконец вдохнул, судорожно заполняя лёгкие кислородом.***
— Мам! — Женя бежал на кухню, не обращая внимание на холодный пол. — Что случилось? — женщина протирала полотенцем тарелку, которая отражала свет из окна. — Лёша пропал! — выдохнул Женя на пороге, пытаясь заглушить такую ненужную сейчас панику. Звон разбитой тарелки, которая рассыпалась на мелкие осколки, сменился трелью дверного звонка. Женя поспешил в прихожую, распахивая входную дверь. На лестничной площадке стоял Лёша, виновато опуская глаза в пол, но упрёков в его адрес не последовало, а вместо этого он почувствовал тёплые руки на своей шее. — Я испугался за тебя, — шёпот раздался над самым ухом, а объятия стали ещё крепче. — Слава богу, нашёлся! Давайте быстренько за стол. Лёшенька наверняка голодный из-за ночных путешествий. Следующие несколько минут отдались в сознании неприятным чувством дежавю: тёплая рука, ванная комната, взгляды сквозь зеркало. — Вот так. Приятного аппетита, ребятки! Светлая и просторная кухня давила на психику блеском от чистоты, словно Лёша опять оказался в том ужасном здании, поэтому парень задумчиво гонял еду по тарелке, пытаясь найти тот самый «аппетит», которого ему только что пожелали. — Сыночек? Не спишь? — в комнату заглядывает мама, усаживаясь на самый край кровати, но свет не зажигает, несмотря на вечерний полумрак. — Что-то случилось? — мальчишка сонно протирает глаза, поднимаясь на локтях с подушки. — Случилось, маленький. Папа снова потратил все деньги. Покушать ближайшую неделю не получится, солнышко, — женщина разводит руками, шумно выдохнув: такие новости было сложно сообщать сыну, но в последнее время слишком часто они стали звучать в квартире. — Ничего страшного, мам! Я у Женьки покушаю и тебе что-нибудь обязательно припрячу, — мальчик хватает родную руку, несмело сжимая, и шепчет: — Он спит, да? Женщина в ответ лишь кивает, утирая подступившие слёзы ладонью. — Мам, не переживай. Мы справимся, обещаю. Ты найдёшь работу, а потом выгоним его из квартиры… — мечтательно шепчет мальчишка, глядя в потолок, словно загадывает желание для падающей звезды. — Я не смогу, солнышко, — женщина болезненно улыбается, а от глаз бегут морщинки. — Тогда я пойду работать! Он же нас не любит, мам. Нужно сильно постараться, и тогда заживём вдвоём в квартире, правда? — в следующую секунду мальчик тонет в родных объятиях, наивно улыбаясь от мыслей о будущем. — Ну, мам, ты же видишь, что он задумался. Это нормально, — голос Жени вернул в реальность, резкой вспышкой разрезав воспоминание. — Всё в порядке, — прошептал Лёша, оставляя вилку рядом с нетронутой едой. — Я не голоден. Спасибо. Женя уже хотел встать и пойти следом, но в последний момент решил оставить Лёшу наедине с мыслями. Парень ушёл в комнату и упал на кровать. В сознании отчётливо стоял образ того человека из сна, а Лёша всё не мог понять, отыскать его имя среди небольшого списка знакомых, словно именно этот мужчина был сознательно выжжен из памяти. Он был определённо дорог подростку, иначе звать его в ночном кошмаре не было бы причин. Только его образ и имя всё ещё скрывались в завесе тумана, добавляя к детским воспоминаниям тысячи вопросов без ответа.