Прости.

      Артём с беспокойством проследил за тем, как Игорь, получивший напоследок дружеское похлопывание по плечу от тренера, занял своё место в автобусе. Он сидел как на иголках, просто не зная, чего ему ждать. Даже победа уже не так радовала, да и возможность ощутить газон под шипами бутс. Парни устало переговаривались, довольные собой и жизнью в целом, Игорь даже успел немного подремать по пути в гостиницу, а альфа так и сидел, методично просверливая Акинфеева обеспокоенным взглядом. Но заговорить он решился только после того, как автобус остановился и они вышли на свежий воздух.       — Ну? — требовательно выдохнул Дзюба. — Что он от тебя хотел?       — Давай не здесь, — шикнул он, крутя телефон в руках. Он и не сомневался, что Артём подойдёт к нему сразу, как только появится возможность. — Можешь расслабиться. Все нормально. Я тебе потом объясню.       По пути в номер, Игорь перекинулся парой слов с парнями и свернул в комнату, сразу же стаскивая водолазку, которая безбожно испачкалась в тональнике, и отдирая лейкопластыри.       Как бы Дзюбе не хотелось побыстрее во всём разобраться, он всё же остатки разума не растерял, поэтому, прежде чем завалиться в комнату, уделил пять минут коллективным обнимашкам. Не стоило забывать о команде, это вечно отстранённый Игорь мог себе позволить не участвовать в коллективной жизни.       — Ух! — Артём с размаха упал на плохо заправленную кровать, широко улыбнувшись. — Черт, я ведь был уверен, что Саламыч меня вообще больше не выпустит никогда. Он так смотрел на нас, как будто мы с тобой там сексом занимались в душевой. Орал? Акинфеев тихо усмехнулся, отрывая голову от подушки и поворачивая её к альфе.       — Я же говорил, что нужно ещё немного подождать. Ты хорошо показал себя… — Игорь устало зевнул, разминая плечи. — Не-а… Не орал. Он, оказывается, всё знает про меня, поэтому сначала сказал, что мы сюда не отношения строить приехали, а после вообще хотел в разные комнаты расселить. В общем, мы нормально поговорили, — омега смотрел на счастливого Дзюбу и даже на душе как-то легче становилось.       Артём глянул на омегу с удивлением во взгляде. Правильно ли он понял, что усатый сам предлагал Игорю переехать, но в итоге тот всё равно лежит на соседней кровати, излучая спокойствие и лёгкий аромат мятного геля для душа. И это после того, как уже пару раз сам готов был сбежать. Это было хорошим знаком, даже подозрительно хорошим.       — Это замечательно же… — Дзюба со вкусом зевнул, невольно заражаясь от омеги. — Нет, погоди! Выходит, что тут все всё знали кроме меня! — Артём обиженно фыркнул и лениво поднялся на ноги. Он подошёл поближе, тихонько тронул тёплое плечо Игоря и присел на корточки перед его кроватью, снизу вверх заглядывая в глаза. — Может, обнимашки? — тихонько предложил он, рассеянно улыбаясь. — Я сегодня уже всех обнял, кроме тебя. Комплект неполный…       — Не всех. Но теперь уже трое, — конечно, Игорь был не очень доволен сложившейся ситуацией, но тренеру он доверял, а значит, можно было не переживать. Он скривил губы, приподнимаясь на локтях и прогибаясь в спине, словно кот, а после сел на кровати, протягивая к альфе руки с таким лицом, будто делал тому одолжение.       — Ладно уж… Помогу собрать тебе полный комплект, — Акинфеев достаточно мягко улыбается, думая, что сегодня можно и расслабиться.       Заметив это выражение, Дзюба только фыркнул. Можно подумать, его так просто напугать.       — Сегодня не день просто, а сказка, — заметил он и быстренько нырнул в чужие объятия, пока омега не передумал. Он даже позволил себе маленькую наглость — прижаться к тёплой щеке губами, не целуя, а просто мазнув украдкой. — Спокойной ночи. Артём отстранился, чтобы не слишком затягивать и не нервировать успевшего устать омегу, напоследок сжав Акинфеева в своих руках покрепче, стараясь запомнить это ускользающее ощущение.       Омега обвил чужую шею в ответ, несильно, словно по-дружески, прижимая Артёма к себе.       — Какой же ты собственник, — Акинфеев улыбается, неосознанно утыкаясь носом в чужую шею. Рядом с ним внутри наступала идиллия и было глупо это отрицать. Сейчас им нужно было держаться рядом.       Игорь много думал, но в итоге, кажется, просто смирился. Оставалось потерпеть несколько дней… Да и организм чувствовал себя достаточно хорошо, после стольких лет без альфы, а теперь, дорвавшись до того, чего требовал много лет, даже немного восстанавливался.       Артём в ответ только буркнул что-то неразборчивое, горько усмехнувшись лицом в подушку, уже оказавшись на кровати. Собственник он или нет, какое это имело значение рядом с таким омегой? Ему было хорошо даже просто находиться рядом, этого было… достаточно. Наверное, впервые в жизни, Дзюба был готов смириться с тем, что в постель его не пускают даже просто полежать. Кстати об этом:       — Игорь, — неопределённо позвал альфа, сдерживая новый зевок. — Ты может быть и не знаешь, но я иногда хожу во сне… — мужчина всё же зевнул снова и заворочался в одеяле, всем своим видом показывая, что совершенно не собирается двигаться с места, раз так уютно устроился. — Ни на что не намекаю, просто имей в виду.       Акинфеев на это лишь смеётся, наблюдая за сонным альфой. Он, как придурок умилялся сонному Артёму, словно забывая, каким Дзюба иногда мог быть. Из-за метки Игорь иногда и сам хотел подойти к альфе со спины и обвить его пояс руками, но вовремя одёргивал себя, не позволяя идти на поводу у инстинктов.       Омега удобно устроился на собственной подушке, прикрывался глаза. После душа, смыв пот и тональный крем, он чувствовал себя просто замечательно. Даже огрызаться не хотел.       — Намекаешь на то, что опять у меня в кровати появишься?       — Вообще не понимаю, о чём ты, — Артём закрыл глаза, ласково улыбнувшись. Может быть, с очень большой долей вероятности, ночью он снова переползёт под чужое одеяло, но пока сонливость побеждала. Да и что-то подсказывало Дзюбе, что, как бы мило они не переговаривались, омега вряд ли слишком обрадуется, если он начнёт наглеть прямо сейчас. Так что мужчина решил немного подождать со своим планом, пока позволяя усталости взять верх.       Игорь бросил в сторону альфы ещё несколько уставших взглядов, а после закрыл глаза, даже не заметив, как провалился в сон. Нужно было потом заняться вопросом по смене замка, а то было слишком опрометчиво и опасно спать с открытой дверью. Конечно, вокруг все свои, но они часто отсутствовали в номерах, а в комнате было много ценных вещей, к тому же им не нужны были лишние глаза. Не хватало ещё, чтобы кто-то зашёл в комнату, когда Артём замазывал его засосы.       На этот раз, уже когда за окном давно было темно, Артём подошёл к вопросу более продумано: он захватил с собой подушку и одеяло, едва не запутавшись в последнем по дороге и не грохнувшись в темноте. Он проснулся, наверное, через пару часов, после того, как закрыл глаза, да и то не до конца, так что позёвывал и ёжился, пока аккуратно умещается вместе со всем своим добром на пятачке свободного пространства. Игорь очень удобно спал на противоположном краю не такой уж и широкой, к слову, кровати, так что мужчина устроился с комфортом. Уже почти провалившись обратно в сон, он подгрёб Акинфеева к себе под бок, слегка досадуя на два одеяла, разделяющие их.       — Да, — хмыкнул он, когда ощутил, как омега завозился у него под рукой. — Я совсем охуел… Совсем-совсем…       Игорь проснулся не сразу, но, ощутив возню совсем близко с собой, всё же проснулся, но мешать не стал. Ему до покалывания в кончиках пальцев не нравилось то, что он становился всё мягче и мягче по отношению к альфе, уже без особых истерик реагируя на такие выходки.       — Ты прав. Ты действительно ахуел… — пробормотал он, ворочаясь в чужих объятиях. — Это первый и последний раз, когда я разрешил тебе спать со мной.       С таким раскладом Дзюба был совершенно не согласен, но спорить он не стал, не хватало им прямо сейчас начать привычно ругаться. Поэтому он просто промолчал. На данный момент мужчине было более чем достаточно, что его не гонят прочь, а в том, что больше Акинфеев не подпустит его, альфа очень сильно сомневался. Он подождал, пока Игорь уляжется поудобнее, и придвинулся чуть ближе, уютно уткнувшись носом ему в основание шеи.       Игорь же окончательно расслабился и закинул одну руку на альфу. Так было на удивление удобно, хоть Акинфеев и не привык делить с кем-то свою постель. Всю жизнь один спал, а тут к нему лезет двухметровый альфа, занимая половину кровати. Сейчас не хотелось портить себе настроение и думать о том, сколько омег так же засыпали рядом с Дзюбой, а Игорь был уверен, что таких был не один десяток.       — Спокойной ночи, — тихо произнёс Акинфеев и уже через секунду тихо засопел. Дзюба только тихо угукнул, уже довольно посапывая. Спать с Игорем было удивительно приятно. Особенно, когда тот не орал на него и не выворачивался, хотя Артём уже даже начинал потихоньку привыкать.       Вообще альфа был тем ещё любителем ранних подъёмов, но в этот раз он проснулся даже раньше Акинфеева. Видимо, его организм решил, что ему просто необходимо полежать неподвижно, поминутно страдая от желания повозиться на месте, чтобы устроиться удобнее, и украдкой рассматривая Игоря из-под ресниц. Игорь проснулся чуть позже, сонно открывая глаза и сразу же натыкаясь взглядом на чужие. Вставать без будильника уже вошло у него в привычку, но поваляться ещё хотелось.       — Во-первых, прекрати пялиться на меня, а, во-вторых, сколько сейчас времени? — привычно начал бубнить Акинфеев. Конечно, он не был занудой, да и с командой проводил достаточно времени, каждого ведь давно изучил. Но в последнее время все силы уходили на перепалки с одним единственным игроком, который сейчас лежал напротив. Дзюба тут же послушно зажмурился и до глаз нырнул под одеяло.       — Я понятия не имею, — пробормотал он, и, наконец-то, с наслаждением потянулся затекшим от неудобной позы телом. — Вроде как ещё рано очень… Давай пока не будем вставать, — предложил он и открыл один глаз, чтобы увидеть реакцию. Конечно, Артёму не хотелось вставать именно с этой кровати. И чтобы Игорь пока не вставал тоже. С ним всё ещё было уютно до мурашек, с таким хмурым и взъерошенным, вон, даже отпечаток подушки на щеке остался. Альфа тихонько умилился этой картине, ради такого открыв и второй глаз, чтобы увеличить обзор.       — Ты уже придумал, чем будешь до отлёта заниматься? — неловко попытался перевести разговор Дзюба, хотя ответ ему и правда был интересен. — Времени-то полно будет.       Игорь сжал губы в одну полоску, все ещё сонно моргая. Артём и сам выглядел достаточно мило, но как был очаровательно он не жмурился, Акинфеев был непреклонен.       — Ладно, давай ещё немного полежим… — он согласно кивнул, сладко потягиваясь. Дождавшись, пока позвоночник хрустнет, омега подгрёб подушку по голову.       — А сколько там до отлёта? — Игорь пробежался взглядом по комнате, совершая какие-то подсчёты. — Не знаю… Хочу в город выбраться. Погуляю, посмотрю какие-нибудь достопримечательности, куплю родителям чего-нибудь.       Омеге нравилось гулять по европейским городам, просто наслаждаться иностранной природой и архитектурой. Да и было, о чём подумать, гуляя по вечерним набережным.       — А ты? Кстати, нужно двери поменять, а то кто-то не умеет сдерживать себя, — Акинфеев прикрыл глаза, сдерживая себя, чтобы вновь не завестись и не начать огрызаться на Артёма.       — Часа четыре-пять ещё есть, — пожал плечами Артём и невинно улыбнулся. Он бы не стал ничего ломать, если бы омега был умничкой и открыл ему сам, как они все и делали, но нет же, Дзюба самого особенного выбрал. Давным-давно выбрал, совершенно неосознанно, а потом влип по самые уши, так, что на других даже смотреть не мог.       — А замок достаточно будет оплатить, мы же в цивилизованной Европе, — альфа подмигнул, а потом развернулся на спину, уперевшись взглядом в потолок. Он специально это сделал, чтобы не пялиться, как зачарованный на лицо Акинфеева, но лишь хуже себе сделал, потому что теперь он всем боком и бедром ощущал манящее тепло его тела. Это было совершенно несправедливо — быть так рядом и сдерживать порыв коснуться.       — Может, вместе выберемся? — ненавязчиво предложил Дзюба и едва заметно сдвинул руку в сторону Игоря, скользнув кончиками пальцев под его одеяло, святотатственно коснувшись края одежды. Бороться с собой просто не было уже сил. — Перекусим где-нибудь, а потом ты по своим делам, а я по своим. Ну, что скажешь?       — Дзюба, губу закатай, — омега недовольно приоткрыл один глаз, смиряя альфу недовольным взглядом. — И так уже напроводились время вместе. Хватит.       Игорь, лениво откинув в сторону одеяло, сел на кровати, свесив ноги вниз. Он давно не заводился так быстро, с пол оборота. Всегда умудрялся сохранять спокойствие и холодный ум, всегда был собран и сдержан, а сейчас альфа, под боком которого он пролежал всю ночь, буквально ходил по тонкому лезвию, ведь Акинфеев мог в любой момент сорваться на того. Но все же… Омега злился на себя, на него, на всё в этом мире, но послать не мог. Пока что.       — Раз у нас всего четыре часа, то нужно уже одеваться, так что поднимайся с кровати.       Лениво размышляя над тем, просыпается ли омега хоть иногда с хорошим настроением, Артём соскрёб себя с кровати.       — Мы же оденемся явно быстрее, чем за четыре часа! Да, Игорь, не начинай ты с утра пораньше! Сколько можно ворчать?       Солнечное настроение испарялось со скоростью света. Наверное, Дзюба успел напридумывать себе что-то, а теперь его с размаха приложили лицом о суровую реальность. Мужчина только кисло поморщился, словно у него заныли разом все зубы, и практически прошаркал ногами к своей кровати, натягивая на себя одежду.       — А ты хрень не неси, и я ворчать не буду, — хмыкнул Игорь, натягивая футболку. В незнакомом городе вряд ли он встретит знакомых, а значит, можно обойтись без конспировки. — У тебя свои дела, а у меня свои, так что не придумывай себе лишнего, пожалуйста.       В кои-то веки он мог легко одеться и не бояться, что его всю дорогу будут исподтишка фотографировать. В итоге, накинув ещё и спортивные штаны, в карманы которых он положил деньги, телефон и документы, омега покинул комнату, понимая, что у них обоих испортилось настроение.       Дзюба раздражённо прорычал что-то омеге в спину, натягивая футболку. Идти куда-то окончательно расхотелось, чего с ним не бывало… никогда. Обычно Артёма хлебом не корми — дай влипнуть во что-нибудь, но сейчас было тошно совершенно непонятно от чего. Он даже на завтрак не пошёл, просто спихал все свои вещи комом в чемодан, забросил его в дальний угол и улёгся на кровать, всё ещё хранившую чужой запах, самым наглым образом заворачиваясь в одеяло Игоря, как гусеница. Прикосновений хотелось до трясучки. Даже не близости, даже не поцелуев. Хотелось просто ладонь опустить на чужое плечо, упереться пылающим лбом в изящный изгиб шеи и чтобы приняли. Просто приняли. У Акинфеева и у самого пропало желание гулять, но раз уж он вышел на улицу, то возвращаться обратно было как-то странно. Вызвав такси, Игорь довольно быстро доехал до центра, сразу же направляясь в магазины. Всё же нельзя было оставлять родителей без сувениров, которых у них и так была куча, да и друзьями можно было что-то прикупить. Омега всеми силами пытался абстрагироваться от того, что сейчас происходило у него в жизни, но это было сложно сделать, когда тебя буквально преследует мысль, что все пялятся на метку. Наверное, стоило её перед выходом замазать.       Только проснувшись, Артём смог в полной мере осознать насколько же хуёво он себя чувствовал. Причём ничего не болело, не было жара, но внутри что-то ломалось и скручивалось, едва-едва, достаточно, чтобы жить с этим, но не настолько слабо, чтобы привыкнуть или перестать обращать внимание. Дзюба чувствовал себя, как наркоман без дозы. Может, холодному и отстранённому Акинфееву и просто было игнорировать их связь и стремление внутренней сущности к близости, но вот альфе это давалось с трудом. Он всерьёз был готов к очередной глупости и совершенно не представлял, как ему с этим бороться.       — Да ну его нахуй…       Альфа нашарил на разворошенной постели телефон и глянул на дисплей. По всему выходило, что проспал он едва ли полчаса, и, судя по ощущениям, все эти полчаса по нему ездил каток. Артём тяжело поднялся и вышел из комнаты, спускаясь в медицинское крыло. Оставалось только надеяться, что персонал не растерял ответственность и хоть кого-то Дзюба там встретит. Всего через каких-то двадцать минут Артём был совершенно спокоен. Сначала он очень долго и упорно орал на врачей, доказывая, что нет, нормально он не долетит, а потом просто пытался прийти в себя после того, как доведённый до белого каления мужчина вколол ему сильнейшее успокоительное. Дзюба даже на ноги встал не сразу, но зато противное скребущее чувство в груди отпустило.       Если первый час своеобразной вылазки в город омега ещё мог как-то не обращать внимание на внутренние ощущения, то под конец прогулки его даже немного стало пугать то, как сильно метка действует на него. Хотелось вернуться обратно на базу, снова лечь на кровать и лежать до самого отъезда в обнимку с альфой, закидывать на того свои ноги и наконец отдать бразды правления над мозгом и телом в его руки. Конечно, было глупо полагать, что будет легко, но Игорь привык терпеть. Успокаивала лишь мысль о том, что в течении ближайших суток он окажется в Москве и совсем скоро сведёт метку. Оставить её было бы очень опрометчиво, даже если бы они встречались. Из-за долгих разлук на сборах и жизни в разных городах их бы попросту сломало изнутри. Если их сейчас крутит так, что оба готовы на стену лезть, то дальше будет только хуже. А мысли о прошлом альфы забивали в крышку гроба их отношений последние гвозди.       Долго гулять Акинфеев на захотел, вернувшись в гостиницу уже через два часа. Артёма в номере не было, а Игорь уже не понимал, радоваться ему или нет, в то время когда до номера самого Артёма провожал сердобольный Черышев, который сначала решил, что коллега по сборной пьян, а потом, что у него сердечный приступ.       — О, Игорь! — Денис буквально просиял от облегчения, когда увидел, что капитан уже вернулся в номер. У него и без того достаточно было забот. — Принимай соседа, он… не выспался сегодня.       Черышев аккуратно сгрузил альфу на первую попавшуюся кровать, и, снова улыбнувшись чисто из вежливости, просто сбежал прочь. Разбираться со всем этим ему не хотелось.       — Ага… — Акинфеев скептически наблюдал за тем, как альфу сгружают на кровать, а после прикрыл за парнем дверь. — Хорошую кровать выбрал, — мужчина тихо хмыкнул, понимая, что Артёма сейчас нужно будет перетаскивать на соседнюю кровать, потому что сейчас тот валялся на его незаправленной.       — Ты чего, а? — омега присел рядом с мужчиной, совсем легонько хлопая того по щекам. Сначала он подумал, что Дзюба просто напился, но сразу понял, что это не так, ведь от него не пахло. — Тебе плохо? Тёма, алло.       Артёму плохо не было. Ему было просто хорошо и спокойно. А ещё очень хотелось спать, но это были побочные мелочи.       — Нет, всё нормально, Игорёш, — улыбнулся Дзюба, совершенно забывая, что за такое обращение ему обещали втащить, кажется. Акинфеев в этот момент казался ему почти ангелом. Такой красивый, близкий, тёплый, вкусный. Альфа с самым довольным видом потянулся вперёд, заваливая Игоря на кровать и тут же обвивая его руками и ногами, как осьминог. Он даже за временем забыл следить. — Всё хорошо… Так приятно, что ты за меня переживаешь.       Дзюба широко зевнул, обдавая чужую шею горячим дыханием, и невинно улыбнулся.       — Ты очень красивый, тебе говорили?       Акинфеев моментально недовольно заворочался, пытаясь скинуть с себя тяжелые конечности форварда, но тот так вцепился, что Игорь немного притих.       — Ты под чем-то? — он недоверчиво заглянул в голубые омуты напротив, фиксируя голову мужчины ладонями. Он не понаслышке знал вспыльчивую натуру Артёма, а потому мог ожидать от него всего. Успокоительное, как возможный вариант, Игорь почему-то забыл рассмотреть, готовясь к худшему.       — Нормально поговори со мной! Что случилось?       — Ты случился! — Артём обиженно наморщил нос, пытаясь дотянуться до омеги, чтобы поцеловать его. — Я так не хочу, чтобы ты уходил.       Альфа, наконец, понял, что поцеловать Игоря не получится, поэтому прекратил свои бесплодные попытки и покрепче сжал Акинфеева в объятиях, баюкая, как любимую игрушку.       — Мне плохо, когда ты не рядом, — Альфа тяжело вздохнул, почти жалобно заглядывая в карие глаза напротив. — Я тебя не отпущу никогда, хоть сколько успокоительного мне вколят.       Наконец поняв, в чём же дело, Игорь облегчённо выдохнул, давая альфе несильный щелбан. Он уже перепугаться успел, что Артём окончательно сдался и решил не мучить свой организм, хоть сам и заварил всю эту кашу.       — Успокойся, — Акинфеев сдавлено вздохнул, ведь грудную клетку Артём ему успешно пережал. — И опусти меня. Мне дышать нечем. Через несколько часов мы будем в Москве, а потом нас обоих отпустит, — альфе было бесполезно говорить о том, что нужно было изначально думать головой, а не другим местом. Всё равно уже ничего не исправишь, поэтому приходилось лишь терпеть.       — Тебя может и отпустит… — Артём тихо уткнулся носом в плечо омеги, жмурясь. Игорь наконец отпускает его лицо, но Дзюба уже успел немного прийти в себя, и больше попыток нагло поцеловать свою вечно недовольную всем любовь не совершал. — А я не вывезу просто.       Мужчина тихо вздохнул и запрокинул голову, засматриваясь. Когда он ещё увидит его так близко? Альфа был уверен, что капитан больше никогда не подпустит его так близко. Он с огромным трудом, но всё же выпустил Акинфеева из рук и пронзительно улыбнулся.       — А знаешь… Мне на самом деле этого всего будет не хватать. Что будет дальше, а, Игорёк? Когда всё закончится.       — Нас обоих отпустит. Не выдумывай. Если метки не будет, то и тянуть друг к другу также не будет. Можешь найти другого течного омегу, думаю, многие будут не против и замуж за тебя выйти, и ребёнка тебе родить, — Игорь, в каком-то непонятном порыве поправляет чужие растрёпавшиеся волосы, но сразу же быстро отстраняется. Они не должны вести себя, как пара, не должны лежать вот так и обниматься. Омеге уже начало казаться, что у него развивается стокгольмский синдром. Ну нельзя так относиться к человеку, который сам не понимает ответственности за свои действия.       — Ничего дальше не будет. Отыграем чемпионат и опять будем встречаться раза два в год только на поле. Раз будет не хватать моих рыков и огрызаний, то могу дать пару номеров с похожим характером.       Артём только головой покачал. Он — больной, сам уже принял и смирился, так что прекрасно понимал, что для него ничего не изменится. Разве что станет ещё тяжелее.       — Скорее бы уже, — едва слышно ответил альфа, искренне пытаясь поверить в то, что это нездоровое влечение пройдёт, как по волшебству. Ему так хотелось в это поверить. — И не надо мне никаких номеров, не начинай ты хоть сейчас.       Дзюба поморщился. Ему не нравилось, что омега воспринимал его, как думающего только членом придурка, ведь к Игорю у него было совсем другое, светлое, трепетное. Альфа коротко вздохнул, вспоминая наконец о времени. Он аккуратно приподнялся, напоследок коротко прижавшись губами к уголку чужих губ. Даже несмотря на то, что его накачали успокоительным, внутри всё равно всё перевернулось, сердце забилось в груди. Дзюба невольно облизнулся, собирая остатки тепла и ощущения тёплых, мягких губ. Ему так нужно было урвать себе ещё хоть немного, запомнить что-то хорошее.       — Пойдём, наверное, собираться уже пора.       Игорь поднялся следом, ударяя альфу в плечо. От этого мимолётного касания у него самого внутри что-то сжалось и сделало кульбит. Он видел, что Артём подавлен скорее морально, чем физически, и внутренняя натура хотела уже броситься успокаивать того, но вместо этого он просто направился собирать вещи.       Каждый раз думая о том, что ради футбола он загубил свою личную жизнь, Акинфеев практически не жалел, ведь у него, как казалось, было всё для счастья, но сейчас метка, которая красовалась на его шее, нагоняла какую-то апатию. Проблема была даже не в том, что он скрывался. У него были знакомые ещё со школы, которые прекрасно хранили его тайну и когда-то даже оказывали знаки внимания. Нет, дело совершенно не в этом. Просто было уже поздно. Организм начал давать откровенные сбои, а характер омеги становился лишь жёстче.       Артём уже успел собраться, так что теперь просто сидел на своей кровати и перекладывал вещи более-менее прилично, а не комом. Если бы не это блядское успокоительное, он бы наверняка уже устроил некрасивую истерику или сделал что-то более непоправимое. Теперь же мужчина справлялся с собой, но это не значило, что ему не хотелось сесть и просто завыть.       — Я пойду, наверное, — не глядя на Игоря, бросил Дзюба, наконец поднимаясь. Оставаясь в комнате, он рисковал как минимум наговорить лишнего. — Надо ещё заплатить за сломанный замок.       — Да, иди, — кивнул Игорь, разбирая ком из своей одежды. — Если раньше начнёте собираться, позвони мне, — отстранённо бросил омега, а после проводил его пристальным взглядом. Из-за этих успокоительных ему казалось, что мужчина может свалиться в любой момент.       Артём держался на ногах неуверенно, но всё же годы тренировок давали о себе знать, и тело, скорее на инстинктах, выравнивало само себя, не давая позорно завалиться набок с высоты своего роста или встретить лбом дверной косяк. Дзюба сразу же прихватил с собой чемодан, потому что возвращаться в комнату больше не желал. Это было бы слишком. Конечно, альфа контролировал себя и свои желания, но незачем было лишний раз надрывать сердце. Он не знал, сколько ещё продлится эффект лекарства, но очень надеялся, что на полёт хватит. Хотя бы до Москвы.       Дзюба расплатился за сломанный замок, благодарный за то, что обстоятельства этого инцидента уточнять никто не стал, выпил сладкого крепкого чаю в столовой, а потом одним из первых загрузился в автобус до аэропорта, удобно устроившись сразу на двух сидениях и сонно уткнувшись носом в воротник собственной футболки.