Прости.

      Артём ушёл в ванную просто наугад. Сейчас он не собирался разыгрывать сцен со страстным лапаньем друг друга под струями воды хотя бы по одной причине — им обоим не помешало бы остыть. Для альфы всё было просто — нашёл омегу, пометил, увез и занимаешься добычей средств к существованию для семьи, параллельно заделывая детишек. Для Игоря подобный расклад не подходил совершенно. Дзюба знал его достаточно, чтобы понимать, что этот мужчина не бросит всё разом при любом раскладе. Ему нужно время и, как минимум, достойная причина.       Игорь же поднялся на ноги только после того, как остался один в комнате. Он всё ещё никак не мог смириться с той мыслью, что сейчас в его ванной находится альфа. Альфа, которого он впервые за много лет вообще подпустил к себе.       Накинув на свои плечи домашний халат, омега без особого стеснения заглянул в ванную, осторожно прикрывая за собой дверь, когда Артём, который лишь только сейчас сообразил, что у него нет полотенца, выключил воду.       — Может, закажем еду из доставки? — предложил альфа самым светским тоном. — Сомневаюсь, что у тебя тут полный холодильник.       — Это твой, — произнёс Игорь, вешая на небольшой крючок второй тёмно-синий халат. Артём постарался улыбнуться благодарно. Домашний Игорь в халате, хоть и не в шёлковом, вызывал очень определённые порывы этот самый халат стянуть. Что бы омега ни думал о своей фигуре, вообще без одежды ему явно было в сотню раз лучше. — Если он будет мал, то я дам тебе что-нибудь другое. И я не против заказать еду. Ты тогда пока иди на кухню и закажи, что хочешь, а то мне тоже нужно ополоснуться.       — Так точно, капитан! — Дзюба дурашливо отдал честь и выбрался на коврик, освобождая для Игоря место. На самом деле у него в вещах была даже парочка чистых футболок, комом и где-то на дне, но надевать чужой халат, хоть и стесняющий немного в плечах, оказалось гораздо приятнее.       Проводив Артёма каким-то отстранённым взглядом, омега быстро забрался под тёплые струи воды, расслабленно прикрывая глаз. В душе он задержался намного дольше чем альфа, ведь ему пришлось хорошенько потереть себя мочалкой, чтобы отмыть капли засохшей на теле спермы.       Попутно потрепав омегу по волосам, и рассуждая о наличии где-то в этом доме пушистых тапок, Артём ретировался на кухню. Было уже довольно поздно, так что многие доставки не работали, но альфа всё же нашёл что-то более-менее приличное, помня, хоть и расплывчато, что Акинфееву из-за старых травм вес набирать нельзя. Лучше было заказать горячее, где нежирное мясо и овощи, чем наедаться на ночь пиццей. Добавив в заказ чизкейк, довольный собой, Дзюба вернулся в спальню и стащил перепачканное в семени бельё, застывая в нерешительности. Где было свежее он не знал, а шариться без спроса по чужому шкафу не рискнул.       — В ванной есть корзина для грязного белья, — произнёс Акинфеев, появившись за чужой спиной. Он бегло вытер влажные волосы пушистым полотенцем и направился к шкафу с одеждой. Нужно было найти Артёму что-то более подходящее, а то в его халате альфа смотрелся очень комично.       Ему потребовалось немного времени, чтобы отыскать на самой дальней вешалке халат на размера два побольше. А Артёму и не обязательно было знать, откуда у него эта вещь.       — На, держи, я же вижу, что тебе не очень удобно, — произнёс омега, протягивая мужчине халат точно такого же цвета, как и у него самого, так что не сложно было догадаться, что они шли в одном комплекте.       — Это ты себе на вырост покупал? — Артём усмехнулся, вертя халат в руках, но взгляд его недобро блеснул. Одно дело просто знать, что он у Игоря не первый, что вообще не трогало мужчину, который иногда был способен проявлять чудеса осмысленности. Ну, не первый и не первый, он и сам не святой. Но совсем другое — когда ему дают скорее всего чужую вещь. А может это у Акинфеева специальный халат для проходных ебырей, Артёму-то откуда знать.       — Нет, Игорёш, — вздохнул он и наконец бросил на Игоря максимально спокойный в данной ситуации взгляд. — Таким большим уже не вырастешь… Так откуда, говоришь, это? Омега тяжело вздохнул, потирая переносицу. Он сейчас никак не хотел обсуждать своё прошлое, но проще был сейчас всё объяснить.       — Успокойся. Этот халат до тебя надевали от силы один или два раза, да ещё и делали это года четыре назад. Надевай уже, — Игорь тихо усмехнулся, ведь было даже смешно от мысли, что Артём мог подумать о том, что у омеги много таких, кому он мог предлагать этот халат.       — Я вроде бы и не спрашивал тебя, как часто его надевали… — Дзюба тихо хмыкнул, но скорее раздражённо, а потом отложил странный халат в сторону и пошёл в прихожую за своими вещами. Чужие халаты — это, конечно, хорошо, но, как минимум неудобно, да и вообще…       Альфа заодно аккуратно развесил разбросанные в спешке вещи, а потом вернулся в спальню. Там было куда как удобнее переодеваться.       — Спасибо, конечно, — пожал плечами мужчина, пока облачался в свою футболку и мятые хлопковые штаны. — Но я всё равно не фанат такой одежды. Кстати, еду в течение получаса привезут. Можем пока чайник поставить.       — Извини, — Игорь немного помялся, понимая, что это действительно была какая-то глупая идея. Он вернул халат обратно в шкаф, засовывая его на его законное место — очень далеко в угол. — Да, я сейчас все поставлю, — кивнул омега, уходя обратно на кухню. Он не хотел обидеть Артёма, но опять испортил момент. Альфа же никак не ожидал того, что Игорь начнет извиняться перед ним. Он скорее был готов к тому, что Акинфеев его пошлёт.       Поставив чайник, Акинфеев присел на стул, укладывая голову на опущенные на стол руки. Пока мужчина переодевался, Игорь решил не терять времени и, сходив за телефоном в прихожую, который лежал в брошенной на пол кофте, забил сайты клиник, чтобы хотя бы просто посмотреть, со скольки они работают.       Немного даже переживая за психическое состояние омеги, Дзюба довольно быстро оделся и нашёл его на кухне, крепко обнимая со спины. Артём даже рассуждать себе запретил, просто прижался крепче, поцеловал уютно колючую щеку и улыбнулся, отбрасывая все ненужные мысли.       — Что пишут? — осторожно спросил Дзюба, не желая совершенно снимать розовые очки и возвращаться в реальный мир, где они не пара.       Вздрогнув от неожиданности, Игорь довольно быстро расслабился в чужих объятиях, выключая и откладывая телефон в сторону. Всё, что он хотел посмотреть, он посмотреть успел.       — Да так. Ничего особенного, — Омега отмахнулся, устраивая голову на так удобно подставленном плече мужчины. — Сейчас чайник вскипит, так что можешь налить сколько тебе нужно, — тихо произнёс Акинфеев. Он в секунду почувствовал себя так паршиво. Только чужие объятия и успокаивали. — Чашки на верхней полке.       Альфа тихо угукнул, ощущая острое желание поговорить с Игорем как с идиотом. Утешить его, погладить, поурчать тихонько на ушко и пообещать, что с ним, таким хорошим, ничего-ничего плохого не случится.       — Я и тебе налью, — пообещал мужчина, но с места не сдвинулся. Он поцеловал Акинфеева снова, нагло сполз прямо в уголок таких сладких губ, а потом подтолкнул его кончиком носа, словно пытался заставить его улыбнуться. Артём ведь тоже дураком не был и прекрасно понимал, что сказка не будет продолжаться вечность. Игорь, каким бы податливым и ласковым ни был бы сейчас, уйдёт, и альфа с этим ничего не поделает. А пока мысли альфы было где-то далеко, омега ласково поглаживал чужие руки, которые так крепко обнимали его, и подставлял свои щёки и лицо под ласковые касания Артёма, которыми он, похоже, пытался успокоить самого омегу.       Дзюба отстранился только когда закипел чайник. Он и правда налил чай, садясь напротив Игоря, который, пододвинув к себе чашку, сразу немного разбавил его холодной водой, чтобы долго не ждать, пока тот остынет, и сделал пару глотков, согревая горло. Артём совершенно не знал, как начать тот самый сложный и необходимый разговор.       — Тоже не знаешь, с чего начать? — тихо усмехнулся Акинфеев, смотря прямо в глаза сидящего напротив альфы. Так хотелось хотя бы не секунду переместиться в другую вселенную, где у них всё хорошо, и где Игорю не придётся сводить эту чёртову метку, ведь на каждой игре его берут на камерах крупным планом.       Вся эта забота и любовь, которой его пытался окружить Артём в последнее время, заставляли омегу пожалеть о том, что он так и не дал себе шанса на счастливую старость. Ему, оказывается, нужно так мало, чтобы почувствовать себя хоть немного счастливым.       — Скорее вообще не хочу начинать этот разговор, — Альфа пожевал губы, уперевшись взглядом в стол. Он только сжимал в пальцах горячую чашку, словно забыл для чего она ему вообще нужна. С Игорем было хорошо, на самом деле хорошо, и бестолковое сердце сжималось каждый раз, как омега доверчиво тянулся к нему, подставляясь под ласку.       — Я не хочу тебя отпускать, — шепнул Дзюба и тихо усмехнулся. Он ведь тоже слепым не был и прекрасно понимал, что и омеге самому нравится быть с ним рядом.       — Но ты же сам понимаешь, что эти отношения ведут в никуда. Ни ты, ни я не сможем мотаться каждую неделю друг к другу, а видеться раз в месяц я не хочу. Это даже звучит жалко, — Игорь устало потёр лицо ладонями, чувствуя повисшее в комнате напряжение. Другого ожидать и не стоило. — Есть много замечательных омег, так что на мне свет клином не сошёлся. Найдёшь ещё кого-нибудь.       На удивление самого Игоря ему было неприятно об этом говорить, неприятно думать о том, что Артём обнимал и целовал кого-то точно так же, так же признавался в любви. Он прекрасно понимал, что в нём нет ничего особенного, даже наоборот: на него никто и не посмотрит больше.       — Ты там совсем охуел что ли? — Артём раздражённо вскинул взгляд, вцепляясь в чашку ещё крепче. За кого Акинфеев его принимает? Словно ему всё равно кого трахать. Да и чёрт бы с ним, с сексом, просто быть рядом, делить быт с каким-то глупеньким и пустым омежкой, лишь бы была хоть какая-то дырка послушная в шаговой доступности — от одних этих мыслей замутило.       — Нет, дорогой мой, ты не понял, — Дзюба и сам не заметил, как в его голосе появились металлические нотки. Игорь теперь был наконец-то полноценно его и всё вроде бы стало хорошо на несколько часов, а теперь словно бы вернулось на круги своя. А альфа очень не любил, когда у него отбирают его. — Я тебя никуда не отпущу.       Игорь лишь неодобрительно качает головой, отпивая тёплый чай. Неужели Артём действительно считает, что у них что-то получится?       — Мне кажется, это ты меня не понял, — он уверенно заглянул в чужие глаза. — Я, как омега, абсолютный ноль. Я не буду готовить тебе завтраки или будить с утра поцелуями. Это всё не моё. Да, сейчас, возможно, это всё для тебя как экзотика. Уверен, ты впервые за много лет нашёл омегу, который чем-то отличается от всех тех придурков, которые вьются около тебя толпами, но ты не продержишься больше месяца. Ты не знаешь меня достаточно близко и даже не представляешь, насколько невыносимым я могу быть прежде всего из-за того, что уже который год подряд пытаюсь обмануть собственный организм. И течек у меня нормальных не будет, а если они и появятся, то не чаще, чем раз в полгода или год. Да и детей у меня скорее всего уже не будет тоже, а уже подходит к концу время, когда я могу обзавестись семьёй, — Игоря прервал звонок в домофон, поэтому, захватив телефон, он направился забирать заказ. — Подумай пока над этим.       Артём шокировано смотрел на Акинфеева, даже без возможности хоть слово вставить в его речь. Такого он от него никак не ожидал услышать, тем более не сейчас. Но при всём при этом Игорь даже не заикнулся, что он этого всего не хочет, только тратил время и нервы на описание того, какой он плохой.       — Ты ведь пахнешь, — заметил Дзюба, когда Игорь вернулся с пакетами. Он чуть раздражённо вырвал их, поставил на стол и, словно в доказательство своим словам, нырнул носом омеге под воротник, проверяя. — Ты пахнешь, всё сильнее, кстати. Так что не надо меня запугивать сбившимся циклом — год-два и всё настроится. Может быстрее при должном лечении. Что там ещё было?.. Завтракать я не люблю, целовать меня круглосуточно тоже не обязательно, а к твоему характеру я привык. Больше ничего? Артём мягко уложил ладони на скулы Акинфеева, поворачивая его голову к себе.       — Я на самом деле очень хочу этого, — шепнул он. — Быть с тобой. Мне больше ничего не нужно.       — И это ещё одна проблема, Артём, — Игорь закатил глаза, убирая тёплые ладони от своего лица. — Я не буду лечиться. Ты думаешь, я столько лет пичкал себя таблетками ради того, чтобы практически на пике своей карьеры рассказать всем, кто я? Никто не должен знать, чем я пахну, и почему я вообще так пахну, поэтому от таблеток я отказываться не собираюсь.       Он не хотел впускать альфу в свою личную жизнь, не хотел подпускать близко, потому что попросту боялся предательства, боялся влюбиться и потом занять место ненужной и надоевшей игрушки на полке таких же. Его уже предавали и ему хватило этого сполна.       Артём совершенно рефлекторно сжал пальцы и притянул омегу обратно, не давая ему вывернуться. Кажется, сейчас они опять рассорятся, уже привычно за последнее время, но даже это Дзюбу не останавливало.       — Так ты скажи, чего ты хочешь, — требовательно попросил он, снова заглядывая в любимые карие глаза. Игорь не готов был отказаться от карьеры, не мог вести себя как клишированный омежка, но вместе с тем не отталкивал Артёма, а словно уговаривал его отступить. Только вот Дзюба отступать не собирался, он если и не готов был пока остепениться, то хотя бы попробовать хотел, постараться.       — Так чего ты хочешь, скажи.       — Я не знаю. Я так устал за последние дни от всего это. Ты даже не представляешь, — Игорь закрыл глаза, пытаясь успокоиться, чтобы не вспылить без причины. — Я честно не вижу наших отношений дальше.       Омега опёрся руками на стол позади себя, пытаясь хоть немного отстранится. Их разговор опять заходил в тупик.       — Мне нужно время. Мне нужно всё обдумать, всё взвесить. Я не могу так сразу прыгнуть в омут с головой. У нас будет время поговорить на следующих сборах. Думаю, к тому моменту я уже смогу принять решение.       — Тогда больше не будем об этом, — Альфе тяжело это даётся, но он всё же отступает, отходит, напоследок сжав плечо Игоря. Ему не слишком нравится эта неопределённость, но пока ему и самому было практически нечего предложить омеге, тем более, что он не собирался лишать его последних матчей в сборной, тем более чемпионата. Акинфеев заслужил это.       — Лучше поговорим, когда чемпионат закончится, — вздохнул мужчина и развернулся к Игорю спиной, раскладывая еду по столу только лишь затем, чтобы занять руки. — По крайней мере обо всём этом, ладно? Поможешь мне?       — Да, думаю, после чемпионата мы сможем спокойно всё обсудить, — Игорь встал рядом с мужчиной, помогая тому разложить аккуратно всё то, что тот назаказывал. — Я жуть какой-то голодный, — омега слабо улыбнулся, облизывая губы, ведь в нос ударил стойкий аромат совсем недавно приготовленной пищи. — Хороший выбор, — произнёс мужчина, рассматривая хорошо прожаренное мясо, от запаха которого чуть-ли слюнки не текли. — Сколько я за это всё должен? — по привычке бросил Акинфеев, выкидывая в мусорку все ненужные упаковки.       Ещё неделю назад альфа оскорбился бы, если бы услышал что-то подобное, но теперь он смог побороть первое раздражение и внимательно оглядел Акинфеева. Просто невозможно было злиться на это очаровательное небритое и вечно чересчур серьёзное существо. Игорь порой вызывал даже какое-то щемящее умиление, да и нельзя забывать, что он честно предупредил Артёма, что просто с ним не будет.       — Поцелуешь — и мы в расчёте, — с легкомысленной улыбкой заявил Дзюба и сел на свое место, подмигнув Игорю практически с вызовом. Что за альфы-то у него были раньше, которые даже ужином его не могли угостить?       — Приятного аппетита.       Услышав условия, Игорь лишь тихо усмехнулся, возвращаясь к столу. Он приблизился вплотную к мужчине, кончиками пальцев приподняв его подбородок, наклонился и оставил совсем легкий, но в то же время такой чувственный поцелуй на чужих губах.       — Я так понимаю, теперь мы в расчёте? — поинтересовался Акинфеев, садясь на своё место и поправляя ослабший пояс на халате. — И тебе тоже приятного аппетита.       Омега улыбнулся, приступая к своеобразному ужину. Артём улыбнулся как дурак в ответ, утыкаясь взглядом в тарелку. Акинфеев вёл себя как самый настоящий омега, что бы он сам про себя не думал, разве что не красовался перед ним, но это Дзюбу только подкупало. Ему нравилось, что Игорь настоящий с ним, не пытается кокетничать и не лезет к нему на шею, чтобы забраться поудобнее и ножки свесить. Омега был отчасти прав — Артёма очень привлекала новизна.       — Да, — кивнул он, приступая к еде. — Конечно.       Он бы настаивать всё равно не стал, даже если бы Игорь и не стал его целовать, но было очень приятно.       — Я уже говорил, что ты удивительный?       — Я не удивительный, — Игорь тяжело вздохнул, а его губы сложились в ровную линию. — Прекращай так говорить.       Акинфеев просто не знал, как реагировать на такие комплименты. Он определённо понимал, что в какой-то степени он особенный и не такой как все, но говорил он так о себе скорее в отрицательном ключе. Когда-то он был милым омегой, без каких либо проблем очаровывая всё, но сам выбрал эту дорогу и превратил себя в настоящую льдину, не давая ни малейшего повода усомниться в «своей» природе.       В его жизни всегда присутствовал страх того, что появится кто-то из его прошлой жизни и испортит всё, что он так тщательно по крупицам создавал годами. В младшей школе он и не думал так скрываться, поэтому для многих, с кем он был бок о бок с детства, был очевидным тот факт, что он омега.       Артём усмехнулся и окончательно занял себя едой.       — А к этому разговору мы ещё вернёмся, — пообещал он. Ему совершенно не нравилось вытянувшееся лицо омеги. Тот ведь на самом деле был замечательным, наверное, даже сам не осознавая насколько. Дзюба всегда им восхищался, ставил себе в пример и пытался тянуться за ним, настойчиво набивался в друзья, а потом, когда наконец оказался достаточно близко, начал просто сходить с ума. Ему хотелось Игоря себе. То грубо подмять и трахнуть, то навсегда поселить в своей квартире, чтобы по воскресеньям кормить чуть подгорелыми оладушками по маминому рецепту. Сначала Дзюба и сам воспринимал эти странные порывы в штыки, потом привык… а потом узнал правду.       — Знаешь, — негромко произнёс мужчина, когда они наконец закончили есть. Он сделал глоток чуть отставшего чая и улыбнулся Игорю, хоть глаза и оставались серьёзными. — Я всегда восхищался тобой, и это восхищение ничуть не меньше сейчас. Я понимаю, ты переживаешь, что всё всплывет наружу, но ведь даже если это произойдёт, никто от тебя не отвернётся. Ты останешься примером для людей, надеждой что ли? Я не говорю, что нужно всё рассказать, но… Мир не рухнет, если однажды правда откроется.       Игорь лениво отодвинул от себя пустую чашку, слушая всё то, что пытался донести до него мужчина. Конечно, Артём был прав в некоторых моментах, но он не видел всей картины в целом.       — Я и не говорил о том, что кто-то может отвернуться от меня, — омега покачал головой, откидываясь на спинку стула. Кто бы мог подумать, что он будет вот так сидеть на своей кухне с альфой, на которого раньше даже внимание не обращал, и разговаривать на такие темы, которые он иногда даже с друзьями не обсуждает. — Смотри на ситуацию шире… Как только СМИ узнают, что я не бета, они будут караулить меня на каждом шагу, будут копаться в самом грязном белье, будут искать моих школьных друзей и спрашивать у них, какая детская травма повлияла на то, что я стал таким, будут выпускать какие-то бредовые статьи. Я не хочу этого всего. Они сразу начнут мне приплетать какие-то выдуманные романы, каждый раз, когда я буду просто стоять с кем-то вместе, в меня будут тыкать пальцем, — Игорь резко замолчал, и было слышно лишь как он постукивает подушечками пальцев по столу. — Я живу спокойной и размеренной жизнью, и меньшее, что я хочу на свете, так это то, чтобы ко мне лезли все, кому не лень.       Артём нахмурился. Он и сам очень болезненно переживал, когда про него начинали писать гадости в СМИ, так что словам Акинфеева совершенно не удивился. Тот всегда старался привлекать к себе как можно меньше внимания и теперь становилось понятно почему. На это альфе ответить было откровенно нечем. Всё, что он мог пообещать, так это спрятать Игоря после того, как тот закончит карьеру.       — Понимаю, — кивнул он и встряхнулся. Тему срочно надо было переводить, а не то они опять вернутся к неизвестному будущему. — Пойдём спать, Игорёш?       — Да, — Игорь сразу кивнул, поднимаясь на ноги. Тема была не самая приятная, чтобы её обсуждать. — Иди тогда в спальню, я пока тут уберу всё.       Акинфеев принялся быстро выкидывать контейнеры в мусорку, а чашки в раковину, пытаясь убраться как можно быстрее. Он всегда любил порядок, что можно было заметить, просто осмотрев его квартиру, в которой царила безупречная частота.       С Игорем было гораздо сложнее, чем с остальными. Каждый новый откровенный разговор вызывал ярость или вгонял в депрессию, а даже малейшие касания жгли огнём. У альфы было ощущение, что он упал в глубокий тёмный колодец и теперь ходит кругами, ощупывая стены в тщетной попытке найти выход. И вместе с тем Дзюба погряз во всей этой истории слишком глубоко, теперь безболезненно не вырваться всё равно. У них обоих останутся шрамы, на загривке у омеги (пластическая хирургия ему в помощь) и на сердце у самого Артёма, который всегда был более ранимым, чем хотел показать.       Альфа вернулся в спальню и забрался в кровать, с наслаждением вдыхая запах свежего постельного белья и легчайший флер секса, который ещё витал в воздухе. Ему до сих пор не верилось, что это произошло на самом деле, но теперь Дзюба ещё крепче уверился в мысли, что будет бороться за этого омегу до самого конца.       Игорь закончил с уборкой довольно быстро, хоть время на часах уже перевалило за полночь, но даже это не помешало ему просидеть на кухне лишние пять минут, чтобы набраться смелости просто для такого, казалось бы, простого действия, как пойти спать. Зачем он вообще это всё начал? Если бы он сразу отказал Артёму, то ничего бы этого не было.       Омега был готов откровенно признаться себе в том, что он запутался. Он не хотел сейчас, а точнее боялся, давать Артёму хотя бы надежду на призрачный шанс этих недо-отношений. Как он мог сейчас быть уверенным в том, что альфа ему нравится, как человек, а не как предмет, благодаря которому Игорь сам удовлетворяет свои животные потребности? Он был будто опьянён этим всем. Он не мог сейчас, когда его в кровати ждёт мужчина, к которому безусловно тянет, думать о таких вещах и принимать какие-то решения. Раз у него есть время до июля, то и торопиться он не будет.       Дойдя до своей спальни, Игорь неожиданно для себя замер. Сколько лет он уже не видел такую картину: на чистом постельном белье, от которого ещё пахло стиральным порошком, лежал альфа, с которым они привели не самый плохой вечер? Даже подумать страшно, что Артём первый, кто зашёл в этой квартире так далеко.       Выключив свет, омега медленно приблизился к постели, оставляя халат на тумбочке, а после сразу нырнул под одеяло.       Слова всё только портили, поэтому Артём решил обойтись без них. Они ведь оба хотели этого, обоим это нравилось и неважно уже было, как и почему всё началось. Дзюба тихо вздохнул и притянул Игоря к себе, мягко скользнув губами по его шее.       Он будет скучать по его запаху, по близости, конечно, тоже, по этой податливости и гибкости сильного тела, по теплу и мягкости кожи, но по запаху сильнее всего. С ним раньше не было такого никогда, чтобы омега на самом деле значил что-то большее, чем кукла для секса. С Игорем хотелось перейти черту, свить гнездышко и нарожать детишек. Артём любил всё необычное и красивое, он не знал продлится ли это всегда, но сейчас даже смотреть на других не хотелось.       Дзюба глубоко и с наслаждением вдохнул полной грудью, уткнулся носом в ямочку над ключицей и зажмурился, подавляя в себе беспомощный стон. Он просто тонул в этом человеке, хотел его присвоить, уговорами или силой — неважно. Игорь Акинфеев всё равно будет его.       — Не пей пока таблетки… Пожалуйста, прошу…       Двинувшись ближе, Игорь впервые за многие годы почувствовал себя маленьким в чужих объятиях. Тёплые ладони альфы оглаживали напряженные мышцы спины, ведь омега всё ещё не знал, как себя вести. Ему нужно обнять Артёма в ответ? Или же уткнуться ему в шею, как это обычно делают омеги?       Артём за последние дни чуть ли не под кожу залез со своей заботой, а Игорь никак не мог привыкнуть к такому. Дзюба сейчас относился к нему как к самому настоящему омеге: он как мог, но всё же огораживал его от каких-то проблем, обнимал, целовал, а точнее, если ему дать волю, мог зацеловывать каждый миллиметр кожи, смотрел такими глазами, что Акинфеев был просто готов утонуть в них, попутно прощая альфе всё подряд.       Игорь ведь прекрасно помнил все те моменты, когда они собирались большими компаниями, и каждый хоть вскользь, но рассказывал о своих похождениях, в то время, когда сам Акинфеев просто отмалчивался. Его уже тогда пугало то, с каким холодом Артём рассказывал о тех, кого ему удалось затащить к себе в постель. Но сейчас он уже не понимал, то ли очередному альфе вновь удалось пустить ему пыль в глаза, то ли он сам в очередной раз позволил чувствам взять верх над разумом.       — У меня тренировки начинаются через пару дня. Я не могу их не пить. Тем более пока ты рядом.       — Да, я знаю, — кивнул Артём, приткнувшись к омеге близко-близко и стараясь надышаться впрок. Если бы он мог — набрал бы этот аромат в баночку и носил всегда с собой. — Но я просто не мог промолчать.       Он поцеловал сладко-пряную кожу снова, прошёлся дорожкой поцелуев до колючей щеки и отстранился, заглядывая Игорю в глаза. Было уже поздно, но сон не шёл. Дзюба знал, что он не сможет заснуть, зная, что всё закончится с первыми лучами солнца.       — Игорь, — мужчина заглянул Акинфееву в глаза, невесомо поглаживая его по щеке и шее. — Пожалуйста, прости меня за всю ту боль, которую я тебе причинил.       — Я постараюсь, — Игорь тоже никак не мог уснуть, ощущая эти практически невесомые прикосновения. — Просто пообещай мне, что такого больше никогда не повторится. Ни со мной, ни с кем-либо другим. Ты даже представить не можешь, каким использованным я себя почувствовал, — тяжело выдохнув, Акинфеев замолчал, чтобы не сказать и не признаться в чём-то лишнем. Было понятно, что Игорю, наверное, было чуть легче прийти в себя после той ситуации, в отличии от какого-нибудь другого омеги, который мог оказаться на его месте, но на душе всё ещё было паршиво. Он мог временами абстрагироваться и уходить в себя, но чуть покалывающая метка на шее вновь вызывала яркие и не самые хорошие воспоминания.       Артём только тяжело кивнул. Ему было сложно объяснить этот срыв и свою грубость, он ведь на самом деле делал Игорю больно, затыкал его, выплескивая всё накопившееся отчаяние, страх и злость, но… если бы это был не Акинфеев, которого он хотел так давно, а любой другой течный омега, Артём бы справился с собой, он это знал точно. В тот раз у него словно все предохранители сорвало.       — Прости, — снова повторил он и, хоть ему это и давалось с трудом, серьёзно посмотрел омеге в глаза. — Этого больше никогда не повторится, я тебе обещаю… Во сколько мы завтра поедем?       Игорю искренне хотелось верить в то, что слова мужчины — это не пустой звук и тот по-настоящему сожалеет о том, что произошло. И в первую очередь он хотел верить в это потому, что он уже впустил Дзюбу в свою жизнь       — Поедем к одиннадцати. И в кабинет я зайду один. Подождёшь меня в машине, — поддавшись внутреннему порыву, омега поправил чуть взъерошенные волосы на голове Артёма, не разрывая зрительного контакта. — Ты же понимаешь, что мне её сводить будут точно не завтра, и даже не послезавтра. Мне очень повезёт, если это всё не займет целую неделю.       Как бы Игорю хотелось не затягивать с этим, он примерно понимал, как происходит такая процедура, и знал, что это дело далеко не одного дня.       Дзюба легко улыбнулся, когда почувствовал лёгкие прикосновения к своей макушке. Он и сам понимал, насколько это будет плохая идея, если он заявится в клинику вместе с омегой, как минимум привлечёт к ним излишнее внимание, но вот Артёма совсем не радовала мысль, что Игорю придётся проходить через всё это одному, без хотя бы минимальной поддержки.       — А почему так долго? — всё же спросил он и сполз головой на подушку, прикрывая глаза. Надо было хотя бы сделать вид, что они сегодня собираются спать. Дзюба мягко погладил омегу по плечу и невольно сжал пальцы покрепче, пытаясь поддержать. — Я думал, что это всё быстро происходит.       — Значит, плохо думал, — Игорь перевернулся на спину, но противиться чужим касаниям не стал. Это действительно в какой-то степени успокаивало. — Завтра я просто пойду на консультацию, потом нужно будет анализы сдать, потом подписать согласие, что это решение было принято на холодную голову, а не потому, что я просто поссорился со своим альфой, — перечислял омега. Хоть у него и было мало времени, но он успел посмотреть такую минимальную информацию, как алгоритм действий. Он и сам когда-то думал, что это всё очень просто делается. — Потом будет назначено время самой процедуры. И вроде только через пару дней я смогу идти на коррекцию, чтобы не было шрама. Спасибо за целую неделю, проведённую в больнице, — напоследок всё же съязвил Акинфеев, потирая лицо ладонью. На сколько он помнил, присутствие самого Артёма там не требуется, но так даже было легче.       — Охренеть просто… — Артём только головой покачал. Он раньше никогда не задумывался о том, насколько сложно свести метку, хоть и понимал, что это не самая приятная процедура, но чтобы столько геморроя — этого Дзюба точно не ожидал. На мгновение стало противно от самого себя и от того, что он, не подумав, принёс Игорю столько проблем, так что Артём аккуратно поднялся на ноги, отстраняясь и уходя на кухню. Ему надо было привести голову в порядок и собраться с мыслями, а спать он всё равно не собирался, так что мужчина просто налил себе стакан воды, невидяще глядя перед собой.       Дзюба не мог задержаться так надолго, чтобы быть рядом с Игорем, не мог даже сорваться и приехать к нему, но и просто оставаться в стороне он тоже не мог.       Вот вроде только они легли в кровать, как опять всё свернуло куда-то не туда. Игорю самому стало паршиво после этого разговора, но сейчас он не хотел забивать себе этим голову. Он прекрасно слышал, как громыхнул стакан на кухне, и понимал, что им обоим есть над чем подумать перед завтрашним, но Игорь просто чувствовал себя не особо комфортно, пока альфа там шастал на его кухне. Они, конечно, уже достаточно близки, но всё же омега очень ревностно относился к своим вещам и тем более к квартире.       — Тёма, пойдём спать, — Игорь остановился в дверном проёме, недовольно потирая глаза от яркого света лампы и запахивая халат. — Ночь — не самое лучшее время для размышлений, — произнёс он, замечая нахмуренные брови и напряжённые мышцы на руке мужчины, которой он сжимал стакан. — Всё равно уже всё сделано.       Артём посмотрел на замершего в дверном проходе Акинфеева и словно проснулся. Ему сейчас, как ни странно, хотелось отстраниться от него, уйти, выкинуть из головы эмоции, чтобы хоть попытаться рассуждать здраво, но насколько грубым это могло показаться самому Игорю. Мужчина поморщился. Ему не нравилось всё это, вся ситуация с меткой, которую он даже не помнил, как поставил, и больше всего ему не нравилось то, что за его ошибки придётся расплачиваться кому-то другому.       — Да, Игорёш, конечно, — заторможено кивнул альфа, которому стало стыдно за свою слабость. — Я уже иду. Возвращайся обратно, пожалуйста, дай мне минутку.       Он должен был, просто обязан был найти выход, тот вариант, при котором они могут быть вместе, но, кажется, такого просто не существовало.       — Ладно, я жду, — Игорь не сдержал короткий зевок и, чуть приглушив свет на кухне, вернулся обратно в спальню. Он осторожно присел на край кровати, утыкаясь лицом в ладони от безысходности, будто он не состоявшийся в этой жизни мужчина, а школьник, которому двойку по алгебре поставили. Наверное, впервые за такое длительное время случилось то, о чём он не рассказал лучшему другу. Он сам не мог объяснить причину своего молчания. То ли он просто не хотел слушать слова сожаления даже от такого близкого человека, то ли понимал, что Жуков просто прибьёт Артёма, узнав обо всём.       Так и не дождавшись альфу, Игорь лёг обратно в кровать и даже сам не заметил, как уснул, подгребая к себе почти всё одеяло. Ему просто нужно было выспаться и уже завтра ехать в эту чертову клинику на свежую голову.       Артём не спал ещё очень долго, ему было, о чём подумать. Когда он вернулся в постель, омега уже спал, и Дзюба всеми силами постарался не разбудить его, когда аккуратно устроился за его спиной, обнимая в защитный кокон. Им завтра всё же придётся поговорить, и альфа, кажется, теперь знал, что именно он скажет. Оставалось лишь проглотить свои глупые надежды на полный детишек дом и постараться подготовиться к любому исходу.       А лежать рядом с Игорем было приятно. Родной запах, уютное тепло и размеренное дыхание успокаивали, лечили разболевшееся сердце. Дзюба и сам не заметил, как потихоньку заснул, убаюканный близостью омеги, которая смогла даже отогнать тревожные мысли.       Во сне Игорь подсознательно сам тянулся к Артёму, даже приобняв того уже под утро, хоть он и не был любителем спать в обнимку с кем-либо.       Утром омега самостоятельно выбрался из крепких объятий Дзюбы, стараясь сделать это как можно аккуратнее, чтобы не разбудить последнего, после чего направился в душ. Нужно было привести себя в порядок и всё ещё раз обдумать прежде, чем Артём проснётся. Из ванной он вышел только через двадцать минут, пять из которых разглядывал зажившую метку, на месте которой теперь красовался фиолетовый след от зубов, будто так и должно было всегда быть. В спальне он появился уже в чистой футболке, застёгивая ремень на джинсах.       — Доброе утро, — произнёс он, надеясь разбудить сопящего в подушку мужчину, который развалился на кровати. — У нас есть ещё полчаса до выхода, но я бы советовал тебе поторопиться.       — Что?.. — Артём с трудом оторвал тяжелую голову от подушки. Он вчера еле как смог заснуть, а сегодня проснуться оказалось не легче. Мужчина сел на кровати и потёр покрасневшие глаза руками, расстроенно отмечая, что омега уже полностью собрался.       — Доброе утро, — автоматически кивнул он и непонимающе сощурился: — Мы опаздываем?       Дзюбе было не очень приятно просыпаться в пустой постели, как, наверное, вчера омеге было неприятно в ней засыпать.       — Ох… Ты прости, голова вообще не соображает, — повинился мужчина, отыскивая свою футболку, которую вчера стащил и отбросил не глядя на пол. — У меня ещё есть надежда на чашку кофе или я уже не успею?       — Я бы не сказал, что мы опаздываем, но чем раньше мы придём, тем лучше, — спокойно ответил Игорь, собирая с пола свои раскиданные вещи, которые требовали стирки после перелёта. — Я тебя не тороплю, если что, — омеге оставалось лишь достать права на машину, паспорт и медицинские документы, чтобы не ездить в клинику по сто раз из-за того, что он что-то оставил дома.       — Я пока кофе сделаю, — бросил Акинфеев удаляясь на кухню. Он пока и сам не мог определиться с тем, что чувствует внутри, но главное было то, что он не сомневался в своём решении. Сейчас у него и выбора то особо не было.       Всё ещё заспанный Артём, позёвывая прошёл на кухню, но так и замер в проходе, опершись боком о дверной косяк.       — Я, наверное, уеду завтра. Не хочу тебя стеснять, да и тренировки возобновятся скоро… — Дзюба неопределённо передёрнул плечами. Один лишь вид домашнего уютного Игоря, варящего ему кофе на кухне, заставлял сердце сжиматься. И вот как от него такого уехать? Только скоро всё закончится и омега его просто возненавидит. — Сам же знаешь, как это бывает.       Артём не выдержал и подался вперёд. Потянулся к чужому теплу, всё ещё немного сонный и потерянный, прижался со спины, ласково мазнул губами по плечу Игоря и потёрся о него щекой.       — Я бы так хотел каждое утро с тобой просыпаться.       — Да, хорошо, — кивнул Игорь, делая огонь на плите чуть меньше. Он уже не особо помнил, как нужно правильно варить кофе, поэтому за его качество не ручался.       Каждую секунду, которую Артём проводил в его квартире, Акинфеев пытался разобраться в том, что же он на самом деле к нему чувствует, но все попытки были тщетны. Иногда в нём говорил страх, иногда обида, иногда какое-то необъяснимое желание прижаться к Артёму и довериться тому. Даже несмотря на то, что омега всеми силами пытался как-то оправдать для себя чужой поступок, легче не становилось. Наверное, он просто не мог поверить в то, что альфа мог так поступить. За это ведь действительно сажают, а они тут в обнимочку стоят и кофе варят. У Игоря развивалась какая-то нездоровая привязанность на фоне того, что произошло, и это пугало больше всего.       Игорь даже не сопротивлялся, что в любой другой ситуации развязало бы Артёму руки, но сейчас он не спешил, просто обнимал омегу, носом выискивая в основании его шеи крохи, ставшего до боли родным запаха. Скоро он будет ему только сниться.       — Ты… — альфа на секунду замялся. Он не хотел об этом даже думать, а не то, что говорить. — Позвонишь мне потом? Когда всё закончится. Я должен знать.       Дзюба неохотно отступил и опустился на стул, борясь с желанием обнять себя руками, сохраняя остатки чужого тепла. Ему просто дикостью казалось после всего, что у них было, вот так просто взять и отпустить этого человека. Живи они всего несколько веков назад и Акинфеев не отвертелся бы — стал его, даже и против собственной воли. Жаль, что сейчас так нельзя.       — Я позвоню, — Игорь бездумно кивает в ответ, опираясь руками на столешницу и упираясь спиной в чужую грудь. Когда Артём отстранился, он даже выдохнул, но легче не стало.       «Может, ему и не стоит ничего сводить?», — эта безумная мысль вихрем пронеслась у него в голове, вгоняя мужчину в лёгкий ступор. С того момента Артём ни разу не был с ним груб. Да и зачем врать самому себе? Игорю даже нравилось, что Артём брал на себя контроль за ситуацией, затыкал вовремя омегу, и в принципе вёл себя как настоящий альфа. Акинфеев уже просто устал быть сильным. Да, он привык решать все свои проблемы самостоятельно, привык давать отпор и ставить всех на место, но ему тоже хоть иногда, но хочется дать волю эмоциям и вести себя как какой-нибудь пятнадцатилетний омега, но чтобы в это время рядом был человек, который сможет его остановить и успокоить. Артём в ту ночь перегнул палку, но он ведь пообещал, что такого больше не повторится. Игорь прекрасно знал, что людям практически бесполезно давать вторые шансы, но здесь он был готов подумать.       Артём сделал глоток кофе и ласково улыбнулся:       — Спасибо.       Ему вдруг вспомнилось, что Игорь пытался доказать ему, что нормальным омегой быть не умеет. Сейчас в это верилось с трудом. Акинфеев был домашним, уютным и до безумия родным. Легко было представить, что сейчас в дверном проёме покажется босой и заспанный малыш, зевая и потирая глаза кулачками. В том, что детей омега любит, Артём не сомневался никогда. Игорь рычал и умел показывать зубы, да, безусловно, но для своих он умел быть самым нежным.       — Я пойду собираться, — решительно сказал мужчина и тряхнул головой, отгоняя от себя видение. Он снова поднялся на ноги и подошёл к Игорю, аккуратно повернул его лицо к себе. — Но ты не думай, что я так просто сдамся. Я готов сколько угодно ждать шанса, а когда он представится, я сделаю тебя самым счастливым, обещаю.       — Не говори так сейчас, ладно? — произнёс Игорь, практически перебивая мужчину, когда развернулся к нему лицом. — Не заставляй меня жалеть о том, что я собираюсь сделать. Мне и так тяжело, а сейчас ты давишь на меня этими словами.       Он осторожно отстранил от себя Артёма, потирая ладонями лицо, чтобы хоть как-то собраться. Он не хотел признаваться самому себе в том, что ему даже льстил тот факт, что Артём Дзюба вроде как влюбился в него. Игорь не отшельник и, как и все, следит за новостями, иногда читая про чью-то личную жизнь, так что он был прекрасно осведомлён о том, что за Артёмом толпы бегают. И, говоря слово «толпы», он ничуть не преувеличивал. Глупо было бы отрицать, что Игорю, наверное, даже приятно, что из всех вокруг Дзюбы выбрал именно его, но всё, что уже произошло и происходит, давило на него так сильно, что минусов здесь явно было больше, чем плюсов.       — Нет, не давлю, — Артём решительно тряхнул головой, но руки к омеге тянуть перестал. Тот никогда особенно охотно не давался даже простым прикосновениям, вчерашний вечер был скорее исключением, а Дзюба вроде как решил уважать чужое пространство. Почему-то десять минут назад обнять Игоря было можно, а сейчас нет и лучше не пытаться понять, просто принять к сведению и не лезть, раз ему не рады.       — Я просто хочу сказать, что ты можешь делать всё, что считаешь нужным, но для меня ничего не изменится. Я от тебя не откажусь уже.       — Приятно это слышать, но ты подумай потом ещё раз. Мы с тобой слишком разные, — вновь произнёс Игорь. Решение подождать до следующих сборов явно было самым правильным. Ему нужно было разобраться в себе, чтобы не сделать потом ещё хуже. Он не хотел, всё же решившись на эти отношения, потом вновь разочароваться и в себе, и в Артёме, доверие к которому было подорвано. — Всё. Иди, собирайся.       Отправив Артёма обратно в комнату, омега принялся прибираться на столе, старая сейчас не особо погружаться в свои мысли.       Быстро справившись со сборами, Артём вернулся на кухню полностью одетым. Даже тоскливо было теперь уезжать, зная, что скорее всего до того уюта и доверия вчерашней ночи им еще пахать и пахать.       — Поехали? — он осторожно улыбнулся. До боли хотелось просто заломить Игоря силой, прижать к стене, вывернуть руки и не пустить никуда. Что-то первобытное и дикое восставало в его душе против происходящего. Нельзя было позволить омеге сделать это. — Я, пожалуй, тебя у подъезда подожду.       Дзюба пошёл в прихожую быстрыми шагами, надеясь, что Игорь не успел по его глазам понять, что происходило в его душе.       Игорь чувствовал повисшее напряжение, поэтому не говорил ничего лишнего и через несколько мгновений и сам появился в прихожей, принимаясь натягивать кроссовки. После того как он взял все нужные документы, они быстро спустились к машине, которая уже несколько недель стояла на своём парковочном месте.       Акинфеев не имел понятия, о чем им сейчас говорить, поэтому просто молча завёл автомобиль, который обновил совсем недавно, и, спросив, нормально ли Артёму сидеть, выехал со двора жилого комплекса, попутно вбивая адрес клиники. Наверное, зря он взял Артёма с собой. Игорь ведь прекрасно чувствует, что тот против, но молчит.       Артём тоже молчал, отвернувшись к окну. Он поехал сюда, чтобы поддержать омегу, потому что это всё будет непросто и, скорее всего, очень болезненно, а сам эгоистично надулся. Уж больно не хотелось альфе выпускать своё нежданное и негаданное счастье из рук, только вот сейчас нужно было собраться. Ради Игоря собраться.       — Я подожду тебя в машине, — кивнул он и сжал чужое колено в знак поддержки. — Если хочешь, могу с тобой пойти, конечно… но, мне кажется, что лучше не стоит.       — Нет, я и один справлюсь. Я ведь говорил, что сейчас только консультация, так что не нервничай так, — произнёс Игорь, когда они уже подъезжали к клинике. — Чёрт, — спохватился Акинфеев, чуть не выйдя из машины без маски. Ему не нужно были проблемы, а значит и внимание привлекать не стоило. — Всё, я пошёл.       Заглушив машину, омега, взяв документы, вышел из неё, направляясь к главному входу. Кончики пальцев покалывало от волнения, но он пытался не обращать на это внимание и, пройдя регистратуру, направился в нужный кабинет.