дитя мафии.

— И что ты собираешься придумать? Комната наглухо заперта. У нас при себе ничего нет. Хината пал духом еще больше, чем только можно было. Кагеяма подумал, что ему, вероятно, не стоило говорить этого, но он не хотел давать Шое ложных надежд. — Посмотрим. Нас не могут просто так здесь оставить. К нам сто процентов кто-то будет приходить. Сам посуди: неужели нас могут тут бросить одних надолго? Рыжему пришлось согласиться, он откинул голову назад и прикрыл глаза. — Давай хотя бы попытаемся поспать. Завтра посмотрим, будут ли в нас заинтересованы или нет. Доброй ночи… — тихим голосом сказал мелкий и перестал как-либо на что-то реагировать. Кагеяма окинул его понимающе-сочувствующим взглядом и уселся рядом с ним, держа за холодную руку и закрывая глаза. — Доброй ночи…

***

Тем не менее, в здании кроме них никто не спал. Все сновали как в муравейнике: кто разбирался с нелепыми рабочими, кто делал какие-то важные звонки, кто пытался уложиться спать… Верно. Пытался. Тендо, как самый малозанятый сотрудник, получил от самого Тецуро задание уложить Ушиваку спать, а до этого занять его чем-нибудь. И если занятие они действительно нашли (сидели разбирались как устроен пистолет Сатори), то с укладыванием дела обстояли куда хуже. — Все, я тебе самое важное показал, а теперь спать. — А как же практика? — В смысле? — Ты не показал на практике как стрелять. — Ты в своем уме? Разве я буду просто так тратить реальные пули на обычную практику? Была бы замена. Да и вообще: кто стреляет в помещении? — Но если мне объяснили теорию, я должен закрепить ее на практике, разве не так проходит обучение? — Так, малой, ты мне тут зубы не заговаривай, а ко сну готовься. — А когда покажешь? — Не знаю. Когда найду замену реальным пулям наверное… На самом деле пуль у него было хоть отбавляй, но ему было жалко тратить их. Но Ушивака-то этого не знал. — И вообще, давай ложись. — Хорошо, — тот повиновался. — Все, спокойной ночи, я пошел. Тендо уже собирался было уходить к себе, но не тут-то было. — Ты куда? — Как куда… К себе, спать. — Ты что, со мной не останешься? — Нет. — А вот Ойкава со мной оставался… Эта фраза почему-то больно задела Сатори, потому он развернулся и с прищуром посмотрел на него, сверля взглядом. — И что он тебе говорил? — Он просто лежал со мной пока я не усну, мог что-то тихо напевать… Не знаю. Помогал заснуть, в общем. — Ты чё, от мамкиной юбки не отвык? Ох, лучше бы он не говорил этого! Глаза Вакатоши заблестели, а сам он отвернулся к стенке, перейдя в полный игнор. Лишь одеяло изредка вздрагивало, и то незаметно. Воспоминания о маме нахлынули на него и утащили в омут. — Эй… Ты чего, плачешь.? Молчание. — Мелкий… Тендо вздохнул, закрывая дверь и подходя к кровати. — Прости, что ляпнул, не подумав. Прошло несколько минут, а Вакатоши продолжал плакать. Он правда скучал по семье, ему было интересно: как там его родители? что делают? сильно ли переживают? Но вдруг он почувствовал на своей макушке большую теплую руку. — Прости. Ну, ты большой мальчик, и должен понимать… «Какого черта я вообще такой добрый? Я должен воспитать из него настоящего мафиози, раз на то пошло…» — Спи, малой. Спокойной ночи. Она прижал его к себе, заключая во что-то, отдаленно напоминающее объятия, а через несколько минут всхлипы полностью прекратились, теперь бока Ушиджимы слабо, но спокойно вздымались. Мальчик впервые уснул с кем-то настолько быстро.