С утра работа шла полным ходом. Не все, конечно, вставали ни свет ни заря, лишь бы скорее взяться за работу, но, естественно, были и те, кто с радостью и огромным неумеримым энтузиазмом занимался делом.
Дайшо такой. Дайшо любит свою работу. Вероятно потому, что она простецкая (если ты, конечно, знаешь что делать), и потому, что он хорошо юлит, вот уж точно змея.
Сидишь себе в личном кабинете на другом конце света, возглавляешь Интерпол. И вся мировая полиция принадлежит тебе. Офис располагается во Франции, какая романтика. Но как ни крути, а сейчас не до этого.
Сейчас не утро, а значит, Дайшо собирается действовать кое-кому на нервы.
— Киеми, насколько я могу быть уверен в том, что эти ваши близнецы прибудут сегодня вечером? — Сугуру недолюбливает Киеми. Киеми недолюбливает Сугуру. Но отношения у них деловые, и Дайшо не общается с ним, как, например, с Тецуро, с которым общается ради денег, которых у него и так хоть жопой жуй.
— На все сто процентов, — сквозь зубы говорит Сакуса в трубку. В Токио два часа ночи, в Лионе шесть вечера. — Они приедут.
Киеми злится. Ещё бы не злиться, когда твоему сну мешает такой раздражающий лидер Интерпола, с которым общение хочется свести на нет, заблокировать во всех соцсетях и добавить контакты в чёрный список.
— Вот и посмотрим. Вы лучше напомните обоим о таком понятии, как ответственность и уважение, а то… сами понимаете, — бесит. С каких это пор человек, который управляет совершенно другой сферой работы в другой точке мира, должен сувать нос в дела другой компании, и уж тем более решать, что говорить своим подчинённым, если они связаны чисто деловыми отношениями?!
— Следите за своими людьми, Сугуру, — говорит Сакуса, сбрасывая трубку.
Близнецам он все равно позвонит.
«Вот наглец» — думает Сугуру, жуя третью подушечку ментоловой жвачки за этот час.
***
— Вставай, дурачина, нам сегодня во Францию лететь.
— Мхм… отвали… Дай сон досмотреть, тут такие красотки вокруг меня ходят…
И Атсуму получает по затылку от Осаму.
— Вот именно, что ходить вокруг тебя они будут только во снах, Тсуму. Повторяю для глухих: нам скоро лететь во Францию, самолёт в полдень.
Тсуму тянется и косится на электронные часы. Время — половина четвёртого ночи.
— Ты идиот, что ли? Чего так рано?!
Осаму закатывает глаза.
— Хочешь — выходи за час до вылета, когда регистрацию уже закроют. Оревуар! — и уходит.
«До чего же невыносимый!» — похоже, в этот момент оба подумали об одном и том же.
Атсуму все же встал.
***
Куроо ждал. Кенма вот-вот должен был прийти и привести Ушиваку в кабинет. Бокуто то и дело отрывался от газеты, поглядывая совиными глазами на дверь. Несмотря на поздний час, никто из в особняке не спал.
Дверь нерешительно открывается и в комнату входит Вакатоши в сопровождении Кенмы, закрывающегося челкой.
— Господин, вы хотели меня видеть? — мальчик дрожал, но голос его был твёрд. — Я во внимании.
— Кенма, можешь быть свободен. Бокуто, давай, — он кивком указал на ребёнка. — Что ж, — обратился к Ушиджиме. — Я позвал тебя не просто так. Мне нужно поговорить с тобой. Это… насчёт твоих родителей, прости за больную тему.
Кенма торопливо вышел, Котаро придвинулся ближе, доставая из кармана блокнот и карандаш, Ушивака подошёл к Куроо.
— Ну, если это так важно, давайте поговорим.
