Нам проще падать вдвоём

С того инцидента прошло около месяца. Тур был в самом разгаре. Может быть, остальных ребят и устраивала такая обстановка, но Дима уставал гораздо больше, чем во время прошлых выездов. Поезда, отели, недосып, ломка, боль в мышцах, квартиры знакомых, часовые пояса, фанаты, концерты, автограф-сессии, бары, клубы, какие-то забегаловки... От всего этого раскалывалась голова. Тем более, им с Андреем приходилось постоянно ныкаться, но на этот раз они были осторожней и старались рассуждать здраво. Пакетики с порошком приходилось прятать за двойное дно кейса для гитары. Может, Теплов бы и был рад слезть с наркоты, но он понимал, что настолько крепко влип, что никакие сверхъестественные силы наверняка не смогли бы лишить его зависимости от психотропного вещества. Да и гитарист сам стал замечать, что здоровье начало подводить его. Голова почти всегда будто наполнена ватой, глаза слепило даже от света обычных лампочек, да и общее состояние организма оставляло желать лучшего. Это, несомненно, сказывалась на игре Теплова. Он стал чаще промахиваться нотами на концертах, с большим трудом ему удавалось сыграть соло. Пальцы не слушались, в глазах темнело, уши закладывало. С каждым новым городом, новым концертом ему становилось всё хуже и хуже. Грязнов, кажется, чувствовал себя не так паршиво, или же, просто умело скрывал это. И вот, очередная посиделка в баре после концерта, Дима сидел подальше от остальных и угрюмо попивал коктейль. Из задумчивости его вывел встревоженный голос Кати: — Эй, Дим, всё в порядке? — Корзникова попыталась заглянуть в глаза гитаристу, — Ты последнее время сам не свой, молчишь постоянно. Мы ведь правда за тебя переживаем. — Всё хорошо, честно, — Теплов натянул на себя улыбку и поправил чёлку, — Просто устал после концерта, и всё. Девушка с лёгким недоверием взглянула на измученного жизнью блондина, но приставать с расспросами не стала. Лишь сочувствующие покачала головой и вернулась к ребятам. Дима вышел в туалет и оценивающе взглянул на своё не очень хорошо выглядещее отражение, пытаясь понять, настолько ли всё плохо. Впалые щёки и очерченные скулы свидетельствовали о значительной потере веса. Карие глаза отсвечивали болезненным блеском. Херовое состояние выдавали синяки под глазами и спутанные, неровно уложенные, волосы. "М-да уж..." — мысленно протянул Дима, — "Остаётся лишь надеяться на лучшее... Андрею повезло больше, его почти ничего не выдаёт..." Хотя ему самому уже начало казаться, что ребята уже давно в курсе, чем они с Андреем занимаются, но просто этично умалчивают, не желая лезть в их личную жизнь. Диме стало резко стыдно. Они так подло подставляют группу, понимая, что ни к чему хорошему это не приведёт. Но мосты назад сожжены. Ещё тогда, в первый раз. Теплов набрал в руки воды и плеснул на лицо. Приятная прохлада немного освежила тело и мысли. Блондин спешно поправил причёску и вышел в зал к остальным. — Андрюх, можно тебя на минутку? — как бы невзначай бросил гитарист брюнету, но Андрей тут же понял, что разговор предстоит важный. Клавишник, не произнеся ни слова, поднялся, коротко кивнул остальным, давая понять, что скоро вернётся. Когда парни отошли на безопасное расстояние, не боясь быть услышанными, Дима подал голос: — Нам нужно завязывать с наркотой, чувак, — Теплов был максимально серьёзно настроен, хотя осознавал, что фиг отделаешься от этой заразы. — Ты же понимаешь, что мы уже не слезем? — Андрей скрестил руки на груди. — Но ведь мы даже не пытались! — в сердцах прошипел блондин, косясь в сторону стола, за которым, смеясь и шутя, общались ребята. — Ну давай, удачи. Земля тебе пухом, — усмехнулся Андрей, закатывая глаза. — И ты просто так сдашься? — прикрикнул на него гитарист, удивлённо глядя на своего собеседника, — Уж от кого, но от тебя точно не ожидал такого. — Да. Просто так сдамся. Мне всё равно, — равнодушно пожал плечами клавишник, не выражая никаких эмоций, — Я уже давно положил огромный болт на свою жизнь. — Да как ты!.. — Дима прервался на полуслове, судорожно вздыхая, — А знаешь, что? Делай, что хочешь. Я не буду лезть. Это твоя жизнь. Хочешь себя угробить — пожалуйста. Но дожидаясь ответа, гитарист вернулся за стол. Андрей подошёл чуть позже, попутно заскочив в туалет. Дима сразу же отвернулся, когда Грязнов попытался поймать его взгляд. Нет. Он больше не желал общаться с человеком, который и втянул его во всю эту историю. Ведь именно Андрей подбивал его тогда попробовать. И Теплов дал слабину. Гитарист опустил руку в карман и стал нервно перебирать пальцами пакетик с злополучным порошком. Он понимал, что зря вымещал злость на Андрее, ведь ничего не мешало ему просто отказаться. И теперь он влип. Сильно влип. Чем дольше Теплов размышлял, тем твёрже становилось его решение бросить. Тело уже начало ломить, то ли от усталости, то ли от недостатка психотропного в крови. — Я вызову такси, поеду в отель, — Дима встал из-за стола, крепко обнял друзей и вышел на улицу. Ледяной ветер ударил в лицо, выжимая слёзы из глаз. Гитарист поёжился от холода и встал под козырёк, дабы не быть совсем сбитым с ног. Такси, к счастью, приехало быстро, и водитель оказался молчаливым. Зайдя в номер, Теплов бросил ключ на тумбочку, скинул с себя куртку и сапоги. Молясь, что ребята вернутся ближе к утру, блондин рухнул на кресло и прикрыл глаза, желая насладиться тишиной и одиночеством. Но завибрировал телефон, подавая сигнал, что пришла СМС-ка. Дима проигнорировал данный фактор, но всё-таки встал с кресла. Собрав все имеющиеся с собой запасы порошка, гитарист направился в ванную и включил воду. Борясь с желанием сорваться и бросить всё, пойти принять дозу, Теплов высыпал содержимое пакетиков в раковину. Дима стоял и молча наблюдал за тем, как вода уносит белый порошок вместе с его прошлым. Не хотя больше о чем-либо думать, блондин закрыл кран и вышел из ванной. Протирая лицо руками, гитарист направился к своей кровати. Даже не раздеваясь, он грохнулся в постель и тихо зарычал в подушку. Ему ничего не хотелось. Не хотелось плакать, не хотелось кричать, не хотелось жить. Давящая пустота разъедала изнутри, тело начало дико ломить. Но вскоре физическая и психологическая усталость взяла своё и Теплов провалился в поверхностный, мучительный сон.